Петька. 2. Уж

В пятом классе мы сидели за одной партой. Отличница и двоечник - закадычные друзья. Меня выгоняли из класса гораздо чаще, чем Петьку, хотя хулиганом был он. Учителя меня не слишком любили, особенно Нина Семеновна Таращюк. Она была классической школьной училкой, неопределенного возраста, в кримпленовом платье на пуговицах, с крашенной в рыжий цвет шаровой молнией -прической. Мне было совершенно непонятно что общего между математикой и Нин Семенной. Мне казалось , что с ее голосом и речью - ей скорее подошло бы  звание майора, а может и полковника.

- Скоты, сволочи! - рычала свое ежедневное приветствие Математичка. Класс вставал. Не привыкшие к такому обращению - в Азии такое редко услышишь - шок подавлял все живое в учениках. Но ко всему привыкаешь. В конце концов, привыкли и к “говору” новой училки. Ее перестали замечать. Все, кроме отличников. А так как я легко адаптируюсь в любых условиях, то меня, Нин Семенна из отличниц выписала.

Когда за контрольную, в которой я решила все задачи, мне поставили четыре, я спросила Нину Семеновну, почему мне поставили четыре. Возмущенная моим принародным выступлением, Нина Семеновна попросила меня остаться после уроков. Я осталась и на хорошем русском языке мне было объяснено, что в математике я ноль, что я как и все сволочь и скотина, и что даже задавать такие вопросы учительнице - это неуважение к ее профессии. Я с удивлением и недоверием смотрела на Нину Семеновну, а она кричала все громче и громче. Я понимала, что мое присутствие сильно ее раздражает. Я подошла к крану, налила воды в стакан, подала Нине Семеновне и сказала, что мне пора.
Обезумев от моей “наглости” , Нина Семеновна выплеснула воду из стакана мне в лицо. Я взяла свой ранец и вышла из класса.

На следующий день, утром, когда мама торопилась на работу, я сообщила, что в школу больше ходить не стану. Спорить со мной было бесполезно и мама, забыв про работу, пошла в школу. Насколько мне известно, они обсудили мою контрольную, Нина Семеновна объяснила маме, что одну из задач я решила не тем способом, которым ожидалось, а также долго уверяла мою маму, что дочь ее хамка, не уважает старших, ставит под сомнение знания заслуженной учительницы и смеет задавать вопросы. - Она смеет задавать вопросы!

Мама вернулась домой задумчивая. Заверив меня, что Нина Семеновна ничего против меня не имеет и, что я должна быть доброй по отношению к несчастной женщине, выпихнула меня в школу.

Получив еще одну четверку за то, что решила задачу в одно действие, а не в два (решение было снова верным!), я придумала выход. В следующей контрольной, к каждой задаче я написала два разных решения, еле-еле успела закончить, радостная, сдала тетрадь Нине Семеновне.. Когда же получила контрольную назад, увидела двойку - с надписью “Ученик должен хорошо слушать на уроке, а не издеваться над учителем. Вундеркиндов нам тут не надо.”

Октябрь.. Желтый, дынный месяц. Мы учились во вторую смену. Я брела к школе через поле и вымазала туфли в глине. Я мыла их в фонтанчике перед школой и ждала звонка. Первым уроком была математика.

Ко мне подбежал Петька.

- Пошли.

- Куда?

- Пошли быстрей, у нас минут десять..

- Куда мы бежим?

- Надо ей отомстить. Прыгай, прыгай сюда.

Мы прыгнули в огромный арык, полный опавших листьев.

- Как мы отсюда выберемся?

- Выберемся.

Петька порывшись в листве вытащил маленькую серую змейку.

- Держи.

- Ах, я боюсь ее.

- Вот и хорошо, значит и она испугается.

- Зачем? Это не поможет.

- Поможет. Держи, я выберусь и тебя вытащу, а ты держи пока.

Я взяла змею в руки, к моему удивлению она оказалась сухонькой и нежнокожей. Петька как обезьяна вскарабкался наверх и протянул мне руку.

Мы вошли в класс. Петька открыл стол Нины Семеновны и запихнул ужа между страницами журнала. Нина Семеновна вошла в класс, села за стол и вытащила журнал.

Большего крика и ужаса, и хуже проклятий, я, пожалуй, в жизни своей не слышала. Нина Семеновна билась в истерике и уже не могла произнести ничего кроме:

- Уберите, уберите...

Петька подошел к столу, поднял ужа и выбросил его в открытое окно. Выглянув в окно - я поняла, что уж мертв.

- Ты, ты - я не могла глядеть на Петьку. - Ты убил его.

Нина Семеновна, с ненавистью глядя на меня, прошептала :

- Чтоб завтра же... твои родители... у директора!

Петька подошел к учительнице, закрыв меня своей худой спиной:

- Это я, это я принес змею.

- Молчать, всем молчать! - визжала Нина Семеновна.

Потом вызывали наших родителей, но Петькины не пришли, они были в запое, мама моя долго краснела в кабинете директора, нас выгоняли, потом портили характеристику, потом я болела.

Когда через три недели я вновь появилась в школе, Нины Семеновны больше не было. Она уехала на родину. Ее, немолодую, недобрую, несчастливую женщину бросил муж. Привез с Украины  в Ташкент, а через два месяца нашел себе молоденькую и бросил, оставив без квартиры, без родных, без работы, без любви, без будущего...

***

Я села за парту, Петька был так рад, щурился, улыбался во весь свой широкий рот, болтал без умолку. А я.. я все время вспоминала ужа, мертвого ужа за окном. Я посмотрела на счастливого Петьку и прохрипела:

- Зачем? Зачем ты тогда его убил?

Петька потемнел, посмотрел на меня жалостно и пробормотал:

- Мне её... мне стало её жалко...


                февраль 19, 2012
                елена нижний рейн
                шарлотт, северная каролина