***

                Александр Орлов
СПАСИТЕЛЬ

      Вечерело.  Бабушка, не умирай, пожалуйста, – тихо и ласко-во полушептал мальчик лет семи, поглаживая руку старой кра-сивой женщины, полулежавшей на диване в комнате, обстав-ленной дорогой, антикварной мебелью и увешанную картина-ми на стенах  со светлыми, небесно-голубого цвета обоями. Мальчик уже сделал все процедуры, к которым его приучила бабушка. Принес тазик с горячей водой и опустил в него ус-тавшие, натруженные сценой ноги известной актрисы, дожи-вающей свой век вместе с внуком. Он налил в чашку воды из хрустального графина без пробки, стоявшего на столе, который бабушка достала утром из старинного шкафа, и из которого выпил два стакана слесарь, починивший кран на кухне.  Вло-жил в посиневшие губы бабушки таблетку клофелина и с большим трудом влил в её рот влагу, которая стекала по когда-то восхищавшей мужчин, но уже сморщенной шее.
       Какой же я дурак, - думал мальчик про себя. Не заметил  начало приступа. Обычно он успевал замечать помутневшие глаза и взгляд, лишенный обычной живости и ехидства. В его умных глазах, ещё красных от компьютера, светилась муд-рость, несвойственная его годам. Саша, так его звали, заиграл-ся на ноутбуке (уж очень наседали бандиты, а патроны были на исходе, что требовало повышенного внимания)  и не заметил, как затихла на диване его самая любимая  женщина, он встре-пенулся только тогда, когда на пол упала книга, которую баба Таня любила перечитывать.
       Баба Таня что-то бормотала на непонятном языке. Саша улавливал только начало слов: поз…, тел…, скор…, наконец, он понял и бросился к телефону. Набрав ноль три, он очень спокойно и деловито доложил кому-то в трубке, что бабушке плохо, она не говорит, сообщил возраст и так далее, разговор длился минуты три (ох, уж это страховая медицина, выясняли возраст, в первую очередь,  ведь спасают молодых, они должны работать).  Положив трубку, он уселся рядом с бабулей и смот-рел в её глаза, как бы говоря: Где ты? В сказке? Вернись в обычный мир! Мне так хорошо с тобой!
Но бабушка уже закрыла глаза и тихо, тихо похрапывала. Он с недоумением смотрел и не понимал, что это? Не зная, что такое смерть, настоящая смерть, а не игрушечная компьютер-ная или телевизионная, ведь крови не было, он даже не думал, о том, что будет впереди. Всё в жизни его было сладко и тепло, несмотря на то, что мама уехала заграницу года два назад, при-сылала деньги, изредка звонила, но чаще присылала письма по электронной почте. Бабуля пестовала его с такой самоотвер-женной любовью, с которой она не растила даже свою дочь. Саша испытывал к бабушке неосознанное ещё чувство душев-ной привязанности, ведь ему не было семи, он был как щенок рядом с истекающей молоком собакой. Его не отдали в детсад.  Домашнее воспитание накладывало такой отпечаток на его маленькую душу, что баба Таня иногда боялась, что в реальной жизни ему будет тяжело. Он умел читать, писать, считать, ри-совать, не говоря о совершенном владении компьютером. За два года отсутствия матери, былая любовь потихоньку испари-лась, ей на смену пришло взросление, это в неполные семь-то лет! Он отвечал не только за себя, но и за старого удивительно-го человека, умевшего рассказывать собственные сказки, петь романсы. Он уже отличал романсы от песен, сам подпевал ста-ринным мелодиям о любви, хотя с девочками он не общался, и, потихоньку, учился на фортепьяно, хотя кумиром у него был, конечно, компьютер!
Прошедшие за три года сознательной жизни картины и ис-тории, мелькали в его маленькой головке, но все они заслоня-лись чем-то тёмным, надвигающимся девятым валом, который он видел на море, куда они ездили прошлым летом вместе с ба-бушкой.
Посидев минут десять и, поняв, что скорой быстро не будет, он опять налил горячей воды в тазик, вынул ещё одну таблет-ку, раскрошил её в ложке и с большим трудом, раскрыв губы бабы Тани, всыпал порошок и залил несколько ложек жидко-сти из графина. Да, он привык помогать ей при приступах ги-пертонии, но такого он ещё не видел. В его голове вертелся во-прос, чем ещё помочь? Ведь он своим внутренним существом чувствовал, что надвигается беда.  Он боялся остаться один. В фильмах часто показывали, как детей-одиночек забирали в детдома.   И от этой мысли он заплакал, схватил бабушку за руку и начал её ласково трясти.
Не умирай, прошу тебя! - уже кричал он. Потекли слёзы, руки задрожали, но в этот момент раздался звонок в дверь. Стремглав он бросился открывать. Вошел толстый дядя в ха-лате с чемоданом. Быстро прошел в комнату, схватил руку ста-рушки, потом достал тонометр, накачал воздух, засунул стето-скоп в уши  и затих. Саша стоял рядом и не дышал. Он и рань-ше видел, как бабушка меряет давление, но сейчас ему каза-лось, что это самое важное и спасительное действие. Дядя снял стетоскоп и повернулся к мальчику.
- Что ты делал? – спросил он строго, но проницательно.
 - Горячую воду в ноги и две таблетки клофелина, - ответил мальчик.
- Две? – удивлённо воскликнул врач.
- Да, только две.
- Ты молодец, ты спас её, ты спаситель! – громко и с пафо-сом произнес дядя.
Улыбка появилась на его лице и передалась Саше. Он при-жался к бабушке и спросил: А почему она спит?
- А где ты брал воду? – спросил врач.
Саша кивнул на графин, встал и принёс его дяде. Тот взял, поднёс его к носу и понюхал. Потом посмотрел на мальчика и от души рассмеялся.
- Ты, хоть знаешь что здесь? – воскликнул он.
- Вода, а что же ещё? – с дрожью вопросил мальчик.
- Водка, вот что, выдохлась правда сильно, это спасло твою бабушку! Ты в кино никогда не видел, как усыпляют клофели-ном? Была бы свежая, не берусь предсказать результата!
- Ой, а я не знал, что там водка!
- Ничего, ты всё равно молодец, давление уже упало, страш-ное позади! Бог тебя и бабулю охранил. Но возраст есть возраст.
- А что дальше делать? – спросил Саша.
- Мы можем забрать её в больницу, но надо позвонить маме, сообщить ей об этом. Полечим, а где мама?
- А мама заграницей в Америке. Не надо забирать бабушку! Пока я не хожу в школу, буду за ней ухаживать.
- Вот те, на! А как же ты живёшь? С одной бабушкой?
- Да, уже два года.
- А кто ходит в магазин, вообще кто ведёт хозяйство?
- Теперь, наверно уже год, я. Уже привык, бабуля мне гово-рит, что делать, я и делаю. Но готовит она сама и очень вкусно.
- А часто у неё приступы?
- Когда как, весной раз в неделю, летом и зимой  реже.
- Да, ты просто спаситель какой-то! Ладно, в больницу за-бирать не будем, ты самый настоящий врач.  Только в следую-щий раз нюхай, прежде чем наливать!
- Хорошо, - тихо прошептал Саша.
- Когда я уеду, больше таблеток не давай, уложи её в по-стель, пусть поспит. В случае чего звони в скорую.
- А почему вас так долго не было?
- Пробки, будь они не ладны! Бывали случаи, мы опазды-вали, но ты сам успел, смотри внимательнее за бабушкой, она у тебя красивая.
- Да, она ведь была артисткой!
- Вот это здорово, а я думаю, знакомая фамилия. В общем, живи дальше, спаситель, но маме всё-таки сообщи, пусть заду-мается, что ей дороже.
- Хорошо, сейчас напишу емэлку.
- Что, что? – удивился врач.
- Ну, письмо по электронной почте!
- Да ты ещё и это умеешь? Да, времена, ну тогда я спокоен, бабуля твоя проживет ещё лет сто!
- Вот, здорово! – вскрикнул мальчик и покраснел.
- Будь здоров, спаситель! – сказал врач и ушёл.
А Саша уселся рядом с бабушкой и незаметно для себя за-снул. Он спал и видел сон, как через сто лет, он тоже старень-кий сидит с бабушкой на диване и смотрит…  Впрочем, это уже другая история!
Как  облачная тень скользнуло твоё детство,
Запомнился костёр, светящийся фонарь!
Найдётся ли в душе ему на троне место?
Иль до смерти мотать кино на досках нар.
В беде ты повзрослел, в беде не бедокурил,
Слезой любви своей ты жизни защитил,
А взрослая вся жизнь в тумане, среди курев,
Прошла под сорокаградусный, со льдом аперитив!
19.04.2010