22. приятного аппетита!

ПРО ДМИТРУКА


22.   ПРИЯТНОГО АППЕТИТА!


Мы доплыли до места вечерней стоянки немного позже, чем намечали. Группа велотуристов, с которыми мы договорились встретиться именно в этом месте для совместной ночёвки, уже успела разбить свой лагерь и погрузилась в вечерний заслуженный отдых. Они даже не вышли к берегу, чтобы встретить нас, как полагается… Пением, видите ли, увлеклись…
Дмитрук, в окружении целого гарема своих девчат – инструкторов детской турбазы, сидел с походной гитарой на пне и с энтузиазмом выбивал из неё самые лучшие звуки, на которые она была ещё способна, а девчата азартно подхватывали припев: - «Какой хороший был мущ-щина!...»
  – О-о! Какие люди! – заметив меня, воскликнул Дмитрук, – Всеволодович! Иди к нам! Погрейся у огонька!
  – Погодите чуток!
Я прошёл немного дальше и «застолбил» гермомешком место для своей палатки. Затем сделал ещё одну ходку к берегу, привёл за собой на верёвочке, как щенка, свою надувную байдарку к их костру и предложил девчатам: – Садитесь! Будете, как в креслах! Когда обустроимся, я к вам в гости приду.
  – Всеволодович! Не уходи! – схватил меня за рукав Дмитрук.  – Там и без тебя справятся. Мы тебя сейчас горяченьким покормим… Оксаночка! Гадость моя! Наложи Всеволодовичу полную миску!
     Оксана тут же щедро наложила мне вермишели с тушёнкой и сунула в руку маринованный огурчик.
Честно говоря, я был голоден, как волк, поэтому отказываться не стал. Спросил только: – А вы что? Все уже поели? Там же в котле ещё много! Может кто-нибудь со мной за компанию?
   – Нет, нам уже не хочется… наелись... – раздалось со всех сторон.
Я тут же их похвалил: – Вот и правильно! Обжорство – это порок! – и стал есть, причмокивая от удовольствия…
Через минуту Дмитрук спросил: – Вкусно?
– Вкусно!
Через две минуты снова: – Очень вкусно?
– Очень!
Через три минуты: – А специи-то какие! Чувствуешь?
   – Не мешай! Дай доесть спокойно! – продавил я сквозь битком набитый рот.
Ничего особенного по вкусу я не ощущал. Обычная вермишель с тушёнкой, которую дома кушать не очень-то хочется, а в походе – идёт «за милую душу». Но чувствую, что что-то здесь не то… Прямо нутром чувствую – подвох какой-то. С этим Дмитруком всегда надо быть настороже – вечно что-нибудь придумает. Что же на этот раз? Почему девчата с таким любопытством наблюдают, как я ем, и молчат?
   – Скажите честно, – говорю, – что вы тут сотворили? Макароны престарелые? Сушёной лягушкой приправлены?
   – Ну что ты, Всеволодович! Обижаешь! Продукты самые доброкачественные. Вот только,  выяснилось, что это – любимая пища Гитлера… и ел он их перед…
   – Ах, чтоб тебя!.. А, каб цябе!.. – поперхнулся я и, не найдя достойных слов для своего негодования, обернулся и заорал во всё горло:
   – Бобылев! Витя! Иди скорей сюда!.. Тут горяченькое дают!..


***