Сухари

   Семнадцать минут первого ночи, Евгений разбудил Татьяну тайным вопросом:
   - Тось, а куда ты положила мешок с сухарями? Тося?.. Ну, проснись же… Тось?..
   - А!.. А!.. А!.. – троекратно откликнулась Татьяна. И до конца не проснувшись, и не открывая закрытых век откликнулась:
   - Ну!.. Чего тебе приспичило среди ночи меня в бок ширять?.. Спи, Да перестань бормотать мне в ухо.
   - Тось, куда ты подевала мешок с сухарями? Дело серьезное, проснись.
   - Вот репей-то липучий. На кой черт тебе дались эти сухари? Спи лучше.
   Ровное сопение носовых перегородок жены говорили о спокойствии и продолжении сна.
   - Ох и дурья баба!.. Ее про дело спрашиваешь, а она спит, как жирафа. Татьяна, спрашиваю тебя в последний раз, куда ты утолкала мешок с сухарями?
   Жене, видимо осточертело укладывать спать муженька. И она, раздражительным голосом, как только может ответить не доспавший свое время человек, а тем более женщина, спросила:
   - Жень, сколько на часах времени, сейчас?
   - Без пятнадцати час, ночи. А че?
   - А с какого времени ты начал меня будить, не заметил?
   - Смотрел… На часах было семнадцать минут первого.
   - Господи! Какого же рожна меня уже полчаса турлыкаешь? Чего тебе надо?
   - Куда ты подевала мешок с сухарями? Я у тебя про это спрашиваю уже полчаса, а ты, как партизан на допросе, молчишь. Где он лежит?
   - А зачем он тебе ночью-то понадобился? Может понос у тебя открылся и сухари для укрепления желудка нужны? Или на сухари, как беременную бабу, среди ночи потащило?
   И более громче и грознее закончила:
   - Зачем тебе сухари, да еще цельный мешок, в час ночи?! Ну, скажи, зачем он тебе?
   - Зачем, зачем… Ты не говоришь где он у тебя, есть ли он у тебя, а я тебе буду все рассказывать, зачем он мне и куда нужен. Нужен, вот и спрашиваю!
   - Вот так ты его от меня получишь!.. Скажи зачем он тебе понадобился,  тогда и скажу где он.
   - А он хотя бы полный? А то бабы-то умом коротки.
   - У тебя больно ум длинный, среди ночи жену булгачить. На батарее лежит твой мешок с сухарями.
   - А почему это он только мой? Он и твой мешочек, Тосенька. Он и твой… Наш он…
   - Ну и дурак ты Женька. Спи. Зачем он тебе понадобился-то ночью?
   - Дурак не я, а ты Тось. Вот как придет к власти Жириновский… и Евгений многозначительно прервал свой разговор.
   - А на кой ляд мне твой Жириновский? Мне и тебя вполне, как мужа, хватает. Я не какая-то там…
   - А там не спросят, какая ты или никакая.
   - Кто спросит?
   - Кто надо – тот и спросит.
   - Ты что, паразит лысый, меня среди ночи измываешь своей болтовней? Выдрыхся, так иди на кухню и кури до утра, коль спать не хочешь.
   - Спать-то я хочу. Да вот не спится.
   - Чего тебе не спится?
   - А вот придет Жириновский?..
   - А кто его еще пустит в квартиру, твоего Жириновского?
   - Да не в квартиру, а управлять страной  придет.
   - А че ты так беспокоишься? Ты что президентом, что ли работаешь, чтобы бояться, что тебя сместят в час ночи? Тоже мне – политик!
   - Политик, не политик, а мешочек сухарей, как порох, надо держать сухим.
   У стенки, где лежала Татьяна, послышалось подозрительное сопение, с ускорением, как будто компрессор накачивает воздух в цистерну. А вскоре, жена захлюпала с причитанием:
   - Господи! За что он меня мучает всю жизнь? То ревновал всю мою молодую жизнь, то алкашил-куролесил, то ****овал-измывался, а тут в политику – рехнулся! Господи! Когда я отмучаюсь от такого тирана? – запричитала Татьяна и заголосила здоровой грудью в полный голос.
   Евгений встал с кровати и пошел из спальни на кухню, и курил там до рассвета.
   Уходя с кухни он погасил свет и лег спать со сладко спавшей женой Татьяной.