Два мертвеца

Йозефу было 17. Он сидел в своей комнате и грузил в интернете порнуху. Его родители развелись пару лет назад и он презирал все виды человеческих отношений. У него не было друзей, он выходил на улицу только с утра,  чтобы сделать вид, что направляется в школу. Выкуривал за углом дома сигарету, смотрел как мать удаляется на работу, и возвращался домой. Он сидел дома целыми днями, смотрел фильмы, читал книги и погружался все больше в себя. Не отвечал на телефонные звонки и хотел умереть, но не мог выкинуть свое самолюбие прочь. Слизняк, паразитирующий на деньгах матери. Вечером, когда мать возвращалась домой с бутылкой водки в сумке, он молча жрал то, что она готовила, и вновь уходил к себе в комнату. Мать пила как проклятая, тоже терзаемая самовлюбленностью и чувством ненужности. Примерно к девяти часам вечера, она уже еле передвигалась от туалета, до телевизора в ее комнате, который учил ее радоваться жизни. Полдесятого начинался пьяный чих, непрекращающийся и нервирующий, мешающий ему душить своего одноглазого змея. От злости у него тряслись руки, он начинал сжимать свой член все сильнее и в итоге начинал кривиться от боли. Все насмарку, опять  начинать заново.
Он привык ко всему. Не то чтобы, он перестал замечать происходившее. Нет. Но он практически перестал ненавидеть свою мать. Он просто хотел от нее избавиться, не чувствуя к ней абсолютно ничего. Она стала представлять для него простого раздражителя, мешающего ему спокойно ждать своей смерти. Препятствие в попытках уйти от действительности. Она постоянно возвращала ему память о неполноценной семье и быте, который складывался у них из рук вон плохо. Мальчик думал, если ничего не выходит, лучше и не пытаться. Когда-то он искал ее бухло по всей квартире, лазил под ванной и раковиной, переворачивал вверх дном ящики. Все было в прошлом. Мечты на выздоровление и обретение счастья остались в прогнившем прошлом, въедающемся в его сознание.
Мать вышла из своей комнаты и рухнула в коридоре, не в силах подняться. Йозеф заправил хер в штаны и вышел. Помог ей подняться и повел до туалета.
 - Прости меня, сынок.
 - Заткнись и шагай.
 - Я тебя очень люблю.
 - Свинья!
Она садилась на унитаз, он ждал снаружи. Слушал журчанье мочи и заходил, когда звуки прекращались. Вел ее обратно. Она уже не была так добра.
 - Отпусти меня, дурак, я могу и сама!
 - Быстрее иди!
 - Отпусти!
Он отпустил и она упала.
 - Дебил!!
 - Да пошла ты, сука.
Снова взял ее под руки и повел. Закинул ноги на диван и вернулся к себе. Теперь он слушал, как она храпит. Это повторяется каждый день. Каждый чертов день одно и то же. Он больше не видел выхода. Уйти он был не в силах, да и куда. С ней справиться было невозможно. У нее тоже нет выхода. Он зашел на кухню и взял нож. Самый большой. Она на столько пьяна, что ничего не почувствует. Он так думал. Хотя, ему было похуй.
Когда все было кончено, Йозеф вернулся к себе и запустил загрузившийся за это время фильм, в котором разыгрывался инцест матери и сына. Этот жанр возбуждал его больше всего.