Поезд в Неизвестность. Глава 2 Вампиры

— Ух, что за странное создание, этот минотавр Кебер… – сказал я, садясь на сидение и вытирая лоб от пота кулаком.
Я быстро скинул свою торбу и принялся поправлять костюм. Ведь этот Минотавр Горкельвар, он же Кебер, всё мне перемял и переворошил, даже шнурки на ботинках от этой  неожиданной его злобы развязались.
Сидеть в этом вагоне было куда удобнее и комфортнее, чем в предыдущем. Сиденья тут были мягкими, как настоящие кресла. Нахватало тока бутылки пивка, и был вообще кайф. Но покайфовать в новом сине-фиолетовом вагончике мне так и не дали…
— Хм… - услышал я чей-то вполне доброжелательный голос.
Я медленно поднял голову, но при этом продолжая шнуровать ботинки своим фирменным сложным узором. Отвлекаться так и не доделав свою излюбленное дело мне не хотелось, и я не позволял никому никогда этого делать! Лучше все пошлю куда подальше, чем не закончу зашнуровывать свою ботинки!
Краям глаза я увидел у противоположного окна какую-то девушку, но рассмотреть её внимательнее я пока не собирался – слишком сильно хотелось привести себя в полный порядок.
— Хм?! – вопросительно произнёс я, когда наконец-то оторвался от своих шнурков: плетение узора закончено. Теперь я был готов потратить пару минут, чтобы познакомиться с очередным попутчиком. Вдруг на этот раз у меня получиться найти хорошую компания для дальнейшего путешествия в этом поезде?
— А ты очень забавный… для человека, – произнесла эта пока ещё незнакомая мне девушка.
— А Вы красивая, кем Вы бы не были… – сказал я и по своему обыкновению закинул ноги на соседнюю лавочку: можно было чуточку расслабиться и отдохнуть. Ведь девушка мне показалась вполне миролюбивой, а Кебер видать не решил меня преследовать дальше. Да, и то, что в этом вагоне поезда были очень мягкие сидения настраивали на спокойный лад. Если бы мне никто не мешал, я был бы не против вздремнуть часок другой, усыплённым мягким ходом огромной железной пыхтящей машины и равномерным стуком колёс.
— Кем бы я ни была? Это хорошо…Это не просто хорошо, это замечательно!!! - с каким ярким чувством и диким восторгом произнесла незнакомая девушка.
— Замечательно? – удивился я. Столь дикой реакции я никак не ожидал на свой вполне обычный, так сказать дежурный комплемент.
— Да. Это не просто замечательно. Это чудесно!!! Просто восхитительно!!! Вижу, ты понятия не имеешь, с кем говоришь, человек. Это меня и радует. Значит, мой образ ещё не все могут раскусить. Значит для кого-то я ещё могу оставаться загадкой…  – сказала девушка, принимая другую позу. Теперь она сидела ровно, перегибая спину, словно пыталась ещё больше мне понравиться. А тонкие руки она зажала между ногами так, что кистей не было видно.
Внешне девушка была вроде как ничего, даже красивая. Но она была не обычной особой, которых я встречал каждый день по сотни штук. Внешний вид данной особы не просто говорил, он кричал и требовал, чтобы на девушку обращало внимание  как можно больше мужчин:
Образ её был холоден и эгоистичен, от неё вело немножко ледяной самоуверенностью. Но это не отталкивало, а наоборот почему-то манило к себе. Девушку хотелось согреть… согреть теплом собственного тела.
Вряд ли эта девушка была человеком: после знакомства с минотавром Горкельваром я ожидал любого подвоха от встречи с незнакомцами в этом поезде – ведь поезд едет не куда-то Вам в Бобруйск или село Куркино, а в странное место под названием Неизвестность!!! И от этого девушка вполне могла оказаться каким-нибудь монстром, нежитью, демоном или быть похожей на ту тварь, о которой мне рассказал Кебер: красивая с наружи, ужасная внутри…
Тогда я ничего не знал об этой особе, но её одежда говорила сама за себя: в мире людей я не видел, что бы девушки так одевались на какие-нибудь спокойные прогулки, тем более для путешествия в общем вагоне поезда, в котором полно всяких незнакомцев. И многие из них не очень-то добропорядочные, сдержанные и честные.
Кожа странной дамы была не самого приятного оттенка: словно поверхность летнего всеми забытого заброшенного болота, в котором цветут зелёные и красные водоросли, плаваю склизкие жабы, гниют какие-то растения и мелкие мёртвые животные, а вода серо-коричневая и мутная от противного илового дна этого болота. Прикасаться к такой коже было бы до  тошноты противно, не смотря на всю шикарность форм тела девушки.
По плечам её лился шёлк тёмных бардовых крашеных волос. Но покрашены они были весьма не аккуратно, неряшливо и не профессионально (думаю даже какая-нибудь простушка из деревни смогла бы лучше покрасить себе волосы) – местами в длинной шевелюре проглядывали пряди волос совершенно других цветов: чёрного, рыжего и даже противно желтого. Того самого желтого цвета, когда девушки пытаются плохими средствами  осветлить себе волосы. Ненавижу крашенных блондинок. Я и обычных-то не очень жалую. А от крашеных у меня всегда где-то в душе мутить начинает.
Странная девушка попалась мне в попутчики. Её пухлые красные губки слегка скривились в непонятной улыбки. И почему-то мне это нравилось. Мне даже понравилось как девушка моргала своими неотразимыми глазами: казалось, что на своих длинных пышных ресницах девушка может улететь! Они были идеально чёрные и такие длинные, как в тех дуратских рекламах про волшебную тушь, что делает Ваш взгляд не притягательным и отразимым, как взгляд влюбленноё коровы.
Единственное от чего я никак не мог отвести глаз, так это очень открытый топик, что так небрежно, как будто прикрывал грудь, но на самом деле только притягивал взгляд к этим роскошным формам. Тут уж я даже не пытался сопротивляться, и умудрился засмотреться на это зрелище. Могло даже показаться, что на упругой груди девушки нарисован этот самый как бы топик, ведь он мог слететь при любом небрежном движении. Девушка явно не была из скромниц, наоборот очень раскованная и оттого рискованная.
Пока я любовался прекрасными очерченными формами тела незнакомки, моя фантазия разыгралась на столько, что я даже умудрился представить эту картину: девушка хочет поправить себе причёску, медленно поднимает руку к волосам. А вслед за рукой осторожно поднимаются лямочки топика, и открывается тот самый потаенные вид оголённой груди. Девушка это замечает. Но ещё она замечает краем глаза, что я в этот момент смотрю на неё, и специально поднимает руки ещё выше, открывая развратную картину полностью…
У! Надо остановиться, а то если я продолжу фантазировать, я не смогу держать себя в руках! И мало ли, что может произойти. И ещё что-то произойдёт, то я уверен, что  потом не раз пожалею об этом!
Девушка замечает, что я её рассматриваю, и специально издеваясь надо мной, медленно и грациозно перекидывает ногу на ногу, а тело перегибает чуточку назад, упираясь руками в мягкую силушку. И надо сказать это очень изысканное издевательство над моей мужской фантазией при столь шикарных ногах и короткой юбочки! Ведь сама юбочка была лишь бы слегка прикрыть самые потаенные части тела. А так:: и низ живота, и слегка выступающие тазобедренные кости, и округленность ног в их основании было видно.
А завершающим штрихом в этом развратном образе девушки были высокие фиолетовые сапоги на остром каблуке шпильке, и изысканные сетчатые перчатки.
Если говорить откровенно – таких девушек я люблю. А если быть ещё откровений, я их меняю как перчатки – почти каждый день, но они и не против такого моего поведения.

Нет! Наверное, я их не люблю… Я их любил! Любил, обожал, холил и лелеял, хотел и жаждал, пока не встретил вот эту самую особу, что так ехидно будоражила мой мужской мозг!!! Она вся такая открытая, извращенная, вся напоказ, и всё при ней: и фигура, и лицо… Но от этого она не становилась привлекательной. Наоборот, девушка была редкостной дрянью… Она выглядела как дешёвка: девка ни просто на одну ночь, а на пору минут. И даже до постели доходить не обязательно. Эти пару минут с такой девушкой лучше провести за барной стойкой, в кабинке вонючего
туалета или в тёмном переулке летнего города. Девушка была безвкусная, безразличная, интересующаяся тобой на самом деле, лишь как возможность доказать самой себе, что нет парня во Вселенной, что смог бы устоят пред нею.
Она была как переспелый персик на базаре: вся пахнет вкусным ароматом, и выглядит так сочно, и такая же доступная… Но при этом, как вкусно она не пахла, как сочно она не выглядела, девушка была с гнилой начинкой. Мало ли какой заразой такая вот особа может болеть!
Таких девушек: с шикарными упругими бедрами, большой грудью и пухлыми губками я обожал. Но они все были  всего лишь на одну ночь. Наутро, оставив обещанный гонорар, я всегда уходил, пока очередная девушка спала. Я не хотел её больше видеть, и разговаривать с ней: мы оба получили всё то, чего так жаждали. И за такую, как вот эта девушка из поезда, я бы дорого заплатил в мире людей, встретив её в каком-нибудь ночной клубе. Но теперь к ней я испытывал лишь отвращение. Мерзость, а не девка! Я бы ещё понял её, если бы мы оба сейчас находились на вечеринке, а ещё лучше в ночном клубе. Но в поезде же… В поезд садиться в таком виде? Девушке реально было всё равно с кем познакомиться поближе, лишь бы с кем-нибудь, да как-нибудь. Мне стало противно от самого себя: я жил почти так же, как эта пышногрудая странная девушка – всё равно с какой именно красоткой, лишь бы с кем-нибудь да как-нибудь… Ну, конечно, не в туалете, и тем более не в поезде. Но нечто похожее было и в моей жизни. Ведь я жил так же. Но с этого момента я более не буду так жить! Надо менять своё существование, и менять его кардинально, причем без промедления - рубить, так сказать с горяча и резко!!!
— А ты кто, раз так презренно говоришь слово «человек»? Как я понимаю, ты такой не являешься…  – спросил я после всех этих мучительных размышлений о своей Жизни. И о том, как мы с новой попутчицей похожи. Были похожи… Теперь я уже смотрю на мир немного другими глазами нежели она.
— Я? Ха, ха, ха! – залилась она диким, но фальшивым смехом - ржание кобылы, а не смех.  Но девушка в моих глазах и была ею – страшной размалёванной старой и жутко затасканной лошадью.
— Да, вижу, ты действительно не знаешь, с кем говоришь. Моё имя Верге. Правда красивое? – спросила она, выгибая спину. Формы её вновь округлились. Но особого внимания я не это уже не обратил. Мне девушка стала не интересной, как бы она не старалась привлечь мой взгляд.
— Наверное…
— Верге – это на языке моего народа значит «Кровь», – она ехидно улыбнулась мне и оскалила ровные ряды зубов сквозь пухленькие губки.
Тут я и понял, почему она была столь отвратительной, столь неправдоподобной и фальшивой: ведь в ряде её белоснежных красивых зубов  было два несколько несуразных клыка. Два слегка длинных и острых хищных клыка, как у тех персонажей-вампиров, что так щедро показывают в кинотеатрах и современному телевиденью!
— Да ты кровососка! Пиявка! Дрянь, что живёт за счёт других! Что убивает их, ради насыщения собственной жажды крови! Ты дрянная уродливая кровососка!!!  – заорал я и отпрянул к окну. Далёко убежать у меня пока бы не получилось. Нас отделяла пара метров, а реакция меня почему-то подвела. Так бы уже давно выскочил в проход между креслами, и убежал в следующий, уже третий с конца вагон. Но видимо меня так сильно потрясло реальное сходство этой твари со мной, что мозг был занят лишь этим, и на быструю реакцию он сейчас был не способен.
— Кровососка? Хм… Как по-человечески и как вульгарно это звучит: кровососка… Вампир – это куда более красивее и слаще на слух. Это слово аж радует уши. Каждый звук этого слова волнует мою плоть.
Да, я – вампир, и питаюсь чужой кровью. А Вы люди едите мясо животных. А разве это не одно и то же? Разве эти процессы не схожи?  – сказала она, облизывая губы.
Девушка резко встала, и двумя длинным шагами преодолела тi расстояние, что нас отделяло друг от друга. Теперь она уселась на одно из седенький рядом со мной. Затем девушка, как кобра стала подползать ко мне на четвереньках: она противно извивалась своим почти обнажённым телом. Крутила соблазнительно бедрами,  словно мартовская кошка.
— Вампир? Кровососка? Да, какая тут разница-то?! Вы все делаете одно и то же: пьёте чужую кровь!
И что тебе, нечисть, от меня-то надо?! Кровь у меня дерьмовая: питаюсь я плохо сплошные полуфабрикаты, курю с восьми лет, пью до херена алкоголя! Найди кого-нибудь повкуснее, что ли… – вновь заорал  я, и соскочил со своей лавочки на другую, вставая на ноги, и упираясь головой в потолок, что бы девушка всё же не схватила меня.
Хотел забрать свою торбу, но эта тварь взяла её раньше. Видимо она думала таким образом заманить меня к себе, да сцапать. Но жизнь мне была намного дороже этой торбы.
Конечно, было бы обидно потерять такого друга, как этот замечательный рюкзак. Ведь с ним я пережил столько концертов, столько гулянок, вечеринок, тусовок, акций, драк… Да, что я только не пережил с этим рюкзаком! Это был не просто предмет, это был один из моих верных друзей! Один раз я даже бухал со своим рюкзаком, вылив в него бутылку пива!!! А ещё было бы обиднее потерять вместе с рюкзаком и всё содержимое. Ведь там были весь мой пирсинг, еда, прочие шмотки и все мои деньги. Без этого я мало на что мог рассчитывать в Неизвестности.
— Что мне надо от тебя? Ты мне просто приглянулся. И мне, как-то плевать – вкусная у тебя кровь или нет. Я хочу получить несказанное удовольствие, убивая тебя, человек! – сказала вампирша, и в её глазах я увидел возрастающий огонёк дикой страсти.
Ужас! Как это было омерзительно и противно: девушка с кожей, чей цвет противнее ила, почти голая с отменными формами тела, что все выписки журналов для взрослых вместе взятых отдыхают, пристаёт ко мне… Но омерзительно в этом то, что она мной абсолютно не желанна. От неё тащит, как от внешне прекрасного, восхитительного  ядовитого цветка, который внутри одна мерзкая гниль. И этот цветок не просто ядовитый, он плотоядный, и сожрёт тебя без остатка!
— Приглянулся? – возмутился я и скорчил дикую рожу.
Я многим нравился. Многие девушки были от меня без ума. И это меня всегда радовало – я был одним из тех немногих парней, что всегда и везде пользуются популярностью. Но сейчас – видя перед собой эту гадину, которая назвала себя Верге, я стал относиться к своей притягательности иначе. Впервые я понял – что нравиться всем подряд это не всегда хорошо. Иногда  - это даже отвратительно и погано, а в конце концов может принести тебе не малые неприятности.
— Ххх… - прошипела вампирша, раскрывая свой рот в широкой улыбки. Я почувствовал, как из-за рта у неё тянет какой-то тухлятиной – видать это был запах человеческой крови, которую она выпила много дней назад из тела последней жертвы.
— Ты очень смешной, человек. Можно даже сказать – забавный. Как бывают, забавны те зверушки, которых Вы садите в клетки, называя это – зоопарком, - продолжала надсмехаться надо мной фифа по имени Верге:
— Сейчас ты не хочешь умирать, и от этого ты становишься ещё смешнее,  – сказала вампирша, и при  каждом движении губ она старалась оголять свои клыки. Толи пугала меня, толи хвасталась таким извращенным способом передо мной.
Верге стала подползать ко мне на четвереньках, что грудь её сейчас весела, будто это было полное молока вымя старой дряхлой коровы. И при каждом вздохе, выдохе и мелком движении это висящее вымя болталось, как маятник: туда, сюда.
Я хотел отпрыгнуть от неё, но вампирша схватила меня за ногу. Причем очень резко, что от неожиданности  я оказался на жёстком полу между двумя сиделками, а вампира глядела на меня откуда-то сверху. Удар опять пришёлся мне на голову. А упал я лицом в низ, от чего теперь и нос мой пострадал. И теперь башка всерьёз завыла, соображать что-либо я уже не мог. Хотелось только одного: удрать подальше от этой больной и умалишенной истерички Верге!
— Ххх… куда жжже ты? Я жжже не сссъем тебя, я жжжелаю тебя!  Жжжелаю сссделать тебя таким, как я. Тебе понравится нашшша жжжизнь. А потом мы будем вечность наслаждаться друг другом, - сказала девушка, противно шипя и вытягивая губы.
Пока я приходил в себя от удара головой, она успела слезть с мягкого вагонного кресла, и перевернуть меня лицом вверх, наползая сверху. Я ощутил тяжесть её тела, и какое-то противное ощущение, будто сверху меня облили густой смесью грязи, протухшего мяса, и цемента: ведь избавиться от этой тяжести я не мог. Вампирша оказалась намного сильнее меня. Хотя я был не из слабого десятка: спокойно мог раз двадцать-тридцать поднять штангу весом более тридцати килограммов!
Волосы её упали на мое лицо, когда Верге наклонилась ко мне. Руки быстро проскользнули по моей шее. А где-то чуть ниже живота открытой частью кожи (пока я тут пытался спасти свою жизнь футболка моя нехило задралась вверх!) я еле ощущал недра ног вампирши, и тут я опять ужаснулся: под её коротусенькой юбочкой вообще ничего не было! Никакого намёка на нижнее белье!
Одной рукой девушка держала меня за шею, а второй держала голову, чтобы я не мог отвернуться. Верге нагнулась над моим лицом, и прикоснулась губами к моим. Вот это было ощущение! Наверное, лягушку или жабу испачканную в навозе и грязи приятнее целовать, чем вот эту вот кровососущую дрянь! Не знаю, я жаб и лягушек не целовал, тем более перепачканных грязью и навозом, но, по-моему, они приятнее на ощупь, чем губы скользкой и мерзкой вампирши Верге.
— Ччччто, чччеловек, я не жжжжеланна тобою? – спросила она, и резко прижалась ко мне своим еле прикрытым телом.
— Уйди от него, грязное животное!!! – послышался чей-то грозный крик из-за спины этой гадины Верге. Потом этот же голос сказал пару бранных слов в адрес вампирши, и приближался к нам.

Оглушительный мощный удар тяжелым тупым предметом пришёлся на голову стервы. Она сразу потеряла сознание, и  грохнулась тяжелой полуголой тушей на меня (и надо сказать – это было не приятное ощущение, т.к. Верге упала пышной противно мягкой грудью мне на лицо, и я чуть не задохнулся от того запаха тухлятины, что шёл от девушки).
Мигом я сообразил, что делать, и скинул эту грязь, подняв её над собой за плечи, и отшвырнув подальше. Резким рывком я соскочил с пола, и отошёл от вампирши, что сейчас была бессознания.
Мне хотелось как можно скорее избавиться от этих противных переживаний и стресса, что я тут же стал лихорадочно отряхиваться. Было чувство, что я только что прошёл полное обследование и сдал абсолютно все анализы в какой-то государственной больнице, а медсестра была старой страшной каргой с множеством бородавок на лице. С чем-то другим данное ощущение было очень сложно сравнить. Я чувствовал себя очень грязным. Противно грязным. И хотелось не просто отмыться, я полностью снять с себя кожу, и поменять её на новую!!!
Когда я наконец-то закончил приводить себя хоть в какой-то боле-мене порядок, а эта процедура заняла у меня не больше минуты. Да, я был безумно уставшим и раздраженным из-за столь не приятного домогательства странной дамы, но времени на прихорашивания у меня не было. Ведь мой спаситель мог оказаться чудовищем пострашнее самой Верге, и вполне вероятно что спаситель мог оказаться тварью более вспыльчивой, чем минотавр Кебер.
Быстро найдя взглядом своего неожиданного спасителя, я обратился к этому парню, что так сильно ударил вампиру по голове, от чего та видимо нa долго потеряла сознание:
— А ты кто? И  чем я тебе обязан за спасение своей жизни? Можешь у меня многое попросить, но далеко не всё я согласен тебе отдать, - сказал я, поправив воротник свой куртки. Теперь я был в полном порядке. Хотя бы внешне…
— Кто я? Я почти такой же, как она… Но всё же я не такой, как она – ответил парень, и пихнул носком ботинка тушу вампирши.
За его спиной я услышал шум дверей вагона, и увидел, как в них вошёл ещё один парень, сильно похожий на первого.
— Почти, но не такой же… – повторил слова первого вновь вошедший, видимо это была очень важная информация, раз даже второй парень сделал на ней акцент.
— Благодарю, что спасли меня от верной смерти, в обличие вот этой вот гадкой особы. Когда-то я был бы очень счастлив умереть в объятьях похожей дамы, но не сейчас. За один миг она из красивой девушки превратилась в тупую дешевую девушку на одну ночь. И умирать столько глупо мне теперь совсем не хочется. Эта бестия мертва? – спросил я, отходя подальше от туши Верге.
Теперь я лишь  с презрением смотрел на полуголое тело вампирши. Да, многие парни пришли бы в дикий восторг повстречав тукую девушку на своём пути. Я тоже бы, наверное, был бы рад… Но не сейчас. Эта странная встреча с почти обнаженной вампиршей заставила меня посмотреть на совю Жизнь под другим углом. И кроме отвращения к девушке на полу я ничего не испытывал. Хотелось только побольнее пнуть её, но марать ботинки об эту грязь не хотелось.
Но один я бы с этой дикой тварью всё равно никак  бы не справился. Лишь на первый взгляд Верге могла показаться хрупкой и слабой девушкой, а на самом деле ей было по силе здорового, накаченного, натренированного и опытного бойца завалить. Да, так завалить, что он был бы похож на беспомощного котёнка! Видать болезнь вампиризмом очень сильно увеличила физические данные того, кто болен этой чумой. И скорее  всего Верге поле инфицирования стала не только более сексуальной телом, но и более сильной.

— Нет. Она  ещё жива. Пока жива. Но мы её сейчас убьём. Нечего такому отродью жить, и позорить наш род Вампиров. Ей нет Жизни ни в одном из миров!!! – сказал первый парень, что и ударил девушку по голове какой-то длиной неотесанной палкой. Скорее всего это была ножка толи стола, толи высокого стула из какого-нибудь вагона-ресторана, где парень до этого успел перекусить. С этой палки стекала и капала на пол мутная густая чёрноватая кровь Верге, а на самом кончике деревянной мебельной ножке торчал маленький клок грязных, запутанный волос противной вампирши. Видимо парень сильно приложился во время удара, раз даже умудрился кусок кожи с волосами собрать с головы Верге. Но так этой поганке и надо - будет знать, как приставать ко мне, к человеку по имени Лютер!!!
Этот парень с длинной палкой в руках выглядел бы почти нормально, почти, как все обыкновенные люди, если бы не его бледная до серо-белого оттенка кожа. Ещё одна странная изюминка  его внешнего вида это слегка торчащие острые кончики ушей из-под чёрных идеально прямых волос. А так, обычный парень, парень как парень: таких в каждом клубе ночью ни один десяток человек. Да, и днём таких можно много встретить, если знать где их искать!
Да, и одет был парень вполне привычно для человеческого мира, чего я на самом деле не ожидал. Ведь уже после встречи с двумя яркими представителями мира Неизвестности, что выглядят весьма странно и не обычно, увидеть того, кто похож на что-то привычное, на что-то вполне человеческое было очень удивительно:
Обыкновенный  длинный кожаный плащ, ну только с поднятым вверх высоким воротником. Синяя футболка без какого либо рисунка под плащом. Синие классические немного затасканные джинсы без всяких модных заворотов вроде надписей, вышивок, дополнительных карманов и прочей ерунды. Самые обыкновенные джинсы на самом обыкновенном парне.
Да, и на ногах этого паренька были обычные, как серый и скучный будний рабочий день, тяжёлые ботинки классического чёрного цвета. Но они были свежее наполированы гуталином, и блестели, как новенькие - будто только с витрины.
— Значит, ты тоже… - начал, было, я свой монолог. Но за меня парень сам закончил мою мысль:
— Да, я вампир. И она тоже. Ну, мой друг не совсем вампир… У него там сложная история получилась. Может потом и расскажу. Может быть, когда-нибудь… если останется время.
А сейчас надо данную особу прикончить окончательно, чтобы она более не пыталась плодиться и размножаться, позоря таким образом наш прекрасный и благороднейший род Вампиров, - улыбнулся парень с окровавленной палкой в руках, оскалив при этом свои клыки.
Парню как будто мешали говорить клыки, получался своеобразный акцент. Из-за них он немного странно шевелил губами, когда говорил. Но если ты не знаешь, что перед тобой вампир, ты, ни за что не заметишь этих особенностей его речи! Да, и клыки у него были весьма симпатичные. Не то, что у Верге: не большие, аккуратные и идеально белого цвета. Было видно, что парень из какой-то аристократической семьи вампиров, где не принято самим убивать жертв и пить кровь непосредственно из плоти. Скорее всего эта семейка пьёт кровь, как мы пьём вино: из красивых хрустальных бокалов и небольшими глотками. Хотя кто знает. Я ведь не знаток вампиров…
Второй парень забрал мою торбу с лавочки, и подал её мне.
— Благодарю, - сказал я, и забирая свою драгоценную торбу.
Конечно же, тоже принялся её быстро отряхивать. Ведь мой драгоценный рюкзак был несколько секунд в руках отвратительной Верге, но за это мимолётное время всё таки успел провонять запахом её гнилого тела.
— Пожалуйста. Нам ведь чужого добра не надо, а тебе этот рюкзак ещё не раз пригодиться, раз ты решил поехать именно этим маршрутом.
Но тебе, человек, стоит все же быть намного осторожнее с теми, кто едет в этом поезде. Тем более если они едут рядом с тобой – мало ли, что у них на уме! Ведь этот поезд не куда-нибудь, а в саму в Неизвестность едет! В нём столько всякого народу катается куда сюда: и хорошего, и плохого, и тех, с кем лучше вообще не сталкиваться никогда и не при каких обстоятельствах! Да, и маршрут ты выбрал не самый удачный - есть пара дорог покороче, да поспокойнее. Видать ты рискованный парень, человек, – сказал второй парень, медленно подходя к телу вампирши. Та не подавала никаких признаков Жизни, но я бы уверен - она ещё жива!
—Так что будь, аккуратнее с выбором собеседников в этом проклятом поезде, человек, – добавил первый парень, заканчивая мысль второго.
А после он обратился уже к тому, с кем и пришёл - к своему другу:
— Убей же эту тварь поскорее. Ей жизни нет… А смотреть на неё вообще тошно. Хуже, чем человеческие девушки из дешевого кабака!
Друг первого парня был одет почти также, как и он сам. Лишь мелкие детали не совпадали. Но из-за этого сходства обоих можно было принять за родных братьев!
Почти такой же кожаный длинный плащ с поднятым воротником, лишь немного другого оттенка - чуть светлее. Чёрная футболка под плащом с какой-то надписью, которую из-за плаща было вообще не прочесть. Да, и написана она был на незнакомом мне языке. Футболка была заправлена в чёрные классические джинсы. А на ногах были обычные тяжёлые ботинки, но лишь ядовито-синего цвета и с кроваво-красными шнурками. И ботинки эти были так же, как у первого парня, тщательно наполированы, аж блестели и чуть ли светились от этого.
Вот только, что  действительно этих двоих сильно отличало друг от друга, так это цвет волос. У первого они были прожженно чёрные, как крыло вороны и вообще без блеска, просто абсолютно матового чёрного цвета. От такого зрелища даже глазам было немного не привычно. Складывалось впечатление, что вместо волос у парне на голове поверхностью глубокой чёрной дыры, какой-то бездонной пропасти, в которую можно упасть и никогда не достигнуть её дна! А вот у второго волосы были ярко синие, под цвет ботинок. Он видимо обувь специально подбирал. Да, и второй как-то боле-мене на человека походил, чем первый. Ведь кожа на лице и руках у него была вполне нормального оттенка персика, как у всех здоровых людей, к которым я так привык за двадцать лет своей жизни.

Второй парень медленно и неспешно подошёл к валяющейся в жутко неприличной позе Верге. Он пнул бесчувственную девушку тихонько ботинком, проверяя, не пришла ли эта стерва в себя за это время. Она не издала ни звука, и не шелохнулась. Видать парень с палкой хорошо ударил её по башке. Затем синеволосый парень замахнулся посильнее, и пнул хорошенько девушку в живот. От чего она закашляла, стала издавать тошнотворные звуки, и ещё сильнее крючиться, хватаясь за живот.
- Очнись, падаль. Я хочу чтобы ты полностью прочувствовала всю боль, когда я буду тебя убивать. Я не люблю  мучить и калечить кого либо, тем более вампиров. Но вот полукровки вроде тебя - это совсем другое дело. Каждый из вас перед кончиной должен хорошенько помучиться, чтобы хотя бы перед Смертью поняли насколько вы жалкие и гадкие отродья нашего рода! - злобно сказа синеволосый парень, пнув вампиру в живот, но на этот раз уже по рукам. Девушке было больно. Странно и страшно смотреть на то, как бью девушку. Бью беспомощную девушку. Но можно ли Верге назвать этим светлым и красивым словом - девушка? Нет, это была даже не вампирша, а создание, для которых лучше не придумывать названия. Потому, что даже самые унизительные и мерзкие слова не идут в сравнение с ними! Поэтому когда я смотрел на то, как синеволосый парень пинал с хорошего размаха страшную противную Верге по животу, я не испытывал вообще никаких эмоций. Мне было плевать. Лишь одна ассоциация промелькнула в моей голове: что в этот момент я наблюдал за тем, как полностью уничтожают всю мою прошлую Жизнь. Именно ту Жизнь, от которой я сбежал. То бесцельно глупое существование по клубам, тусовкам и прочей ерунде мира людей. Я даже был рад, что мою прошлую Жизнь уничтожают так безжалостно и жестоко - по другому с ней я бы не смог расстаться!
Шепча что-то себе под нос второй парень, вынул из внутреннего кармана плаща раскладной нож-бабочку. Со звонким звоном и великолепному мастерству рук, он открыли его, оголяя чистое ровное лезвие.
— При обычной, человеческой жизни ты была вполне себе ничего… Даже симпатичной девушкой была. Но связалась не с теми парнями. И так легко согласилась с ними пробыть ту ночь, после которой они тебя заразили вампиризмом. Я знал тех парней - их постигла та же участь, что у тебя, милашка Верге. Лучше бы ты оставалась человеком, нашла бы не плохого простого паренька, родила бы ему пару-тройку детишек… Но ты выбрала долгую Жизнь в поиске удовольствия без последствий. Так не бывает, дорогуша. За всё надо платить, - высказал её свои мысли парень с ножом, у которого были синие волосы.
Девушка ничего не ответила, кроме непонятного стана боли. Из-за рта у неё текла тёмная кровь. Лицо скривилось в страшной физиономии страданий. Но жалости к ней никто не испытывал, лишь отвращение.
Схватив вампиршу за грязные волосы, второй парень повернул Верге лицом к себе. Смотреть на неё ему не очень хотелось, прикасаться ещё сильней не хотелось. Но иначе бы не получилось убить эту тварь. Это ведь вам не какой-то человек, которому можно просто сломать шею ботинком, и всё дела! Это вампир, хоть и не чистокровный. Тут видимо особый ритуал нужен.
Парень не стал долго церемониться, и замахнулся ножом над Верге. А резким рывком воткнул его по самое основание лезвия в грудь девушки, где находиться сердце. Девушка закричала каким-то змеиным голосом. Выгнула спину, и раскрыла рот так широко, что мне показалось - ещё пара мгновений и от боли начнется рваться плоть вокруг рта. Парень быстро встал. Ударил Верег по груди, и заставил лечь спиной полностью на пол вагона, а не выгибаться мостиком. Потом ещё несколькими мощными ударами сверху он всадил этот нож целиком в её грудь. Лишь самый кончик рукоятки еле виднелся из плоти. Он это сделал видимо для того, чтобы наверняка пронзить сердце вампирщи. Меня даже посетила забавная мысль о то, что нож теперь прошёл тело гадины насквозь, и кончик его лезвия даже немного торчит из её спины. Нож ведь вместе с рукояткой был сантиметров тридцать-тридцать пять.
— А разве надо не осиновый кол вгонять в сердце, чтобы убить вампира? – поинтересовался я.
Вы меня в этой ситуации понимаете, лучше, чем эти двоя. Что я знаю о вампирах? Да, практически ничего – ведь видел я их лишь в кино. Да, и то про вампиров снимают какую-то ерунду, где море крови и мяса. Сценаристы и режиссёры данных фильмов не сильно задумываются вложить хоть какой-то маломальский смысл или рассказать правдоподобную историю о вампирах  в своих фильмах. Лишь бы там было много красивых почти голых девушек в бикини, они были перепачканы морем крови в самых непристойных местах и при этом была вампирами, что пожирают много человеческого мяса. Хорошее кино про вампиров почти не снимают. Поэтому что либо знать о них я не мог - откуда я мог черпать нужную и правильную информацию? Правильно - неоткуда! Поэтому я ничего и не знал про них, пока вот таким странным образом сам лично не столкнулся.
И раз я знаю о этих загадочных существах лишь из голливудских фильмов, то я был до конца уверен, что вампира можно убить лишь скормив ему целую тонну ядреного чеснока; долбанув по голове со всего размаха каким-нибудь священным крестом из оооочень древнего храма (ещё лучше, чтобы крест принадлежал при жизни кому-нибудь из Святых Свешников древности); или утопив в колодце с ледяной священной воде; и конечно же, классика жанра: проткнув сердце большим неотёсанным осиновым колом. Ах, как же я всё-таки сильно ошибался на счет вампиров, и вы вместе со мной!
— Не совсем так. Эта девушка была когда-то давно, более двух десятков лет назад  человеком. Симпатичным, хоть и глупым, человеком.  Но потом её просто кто-то из наших покусал. На таких, как она – ставших поневоле вампиров - хватает проткнуть сердце чем угодно. Хочешь ножом, хочешь палкой. А если захочешь или не найдется под рукой ничего другого, то можно вообще любой трубой, железкой, вилкой, ложкой, да хоть карандашом или шариковой ручкой. Без разницы. Это всё её убьёт. Только надо попасть точно в сердце, и проткнуть его насквозь. Иначе такие особи, как эта, могут успеть убить тебя, и еще сотню другую жертв, пока не сдохнут сами! Эти поганки очень живучи, хуже крыс или тараканов!- ответил тот, что расправился с Верге, отходя от её тела и оставляя нож  в её груди.
— И ещё вот что запомни, человек: предмет, которым ты пробил сердце такой особи, как эта вот, ни в коем случае нельзя вынимать сорок дней – чтобы её душа покинула тело. Иначе она потом снова встанет, и приняться за старое: всех кусать, и у всех сосать кровь, - добавил синеволосый парень, пиная Верге ботинком, но на этот раз по заднице. Её тело от этого даже перевернулось страшным лицом вниз, и я увидел слегка торчащее лезвие ножа в спине вампирши.
— Надо бы её выкинуть из поезда. Да, так, чтобы её не подобрали. Не хватало, чтобы она ещё и встала потом,  – сказал первый парень, что оттирал свою палку от крови и грязных волос вампирши каким-то большим белым платком. У его синеволосого друга был похожий платок, и он вытер с начало им свои руки, а затем и носочки ботинок. По лицу читалось, что обоим друзьям не очень нравилась такая процедура: уничтожение вамприских полукровок. Но что поделать - эту работу тоже кто-то должен делать.
Затем первый парень обратился ко мне:
— Кстати, меня Авэ’ Бастрон зовут. Но можно просто Баст, меня так почти все зовут. И ты так меня зови. Это моё самое распространенное во всех мирах имя.
—А меня намного проще зовут – Лютером. Так и во всех документах написано, и все меня так и зовут просто Лютер,  – шепнул в ответ  я. Называть ещё и свою фамилию я не решился. Мы слишком плохо знакомы с этой парочкой. Поэтому пусть уж пока зовут меня по простому.
— Лютер? Т.е. это уменьшительно-ласкательное от имени Самого Люцифера?!!! У! Вот это имя, так имя! С таким именем жить, не тужить! С каким именем, как у тебя парень горы ломать, что обычным людям семечки щелкать! Очень приятная встреча. В такому дуратском поезде и увидеть воочию того, кто носит имя самого Графа Люцифера!
А у меня имя тоже простое. Ещё проще, чем твоё, приятель. Бургас - просто как пол монеты, – ответил на этот же второй парень, у которого были синие волосы. Он пока недалеко отошёл от тела убитой им же вампирши.
Не знаю, почему он решил, что его имя такое уж простое. Я слышал столь необычное имя впервые. Но видимо в их кровавом мире вампиров он было весьма распространённое, как у нас к примеру Иван или Алёна.

Быстро переглянувшись, оба вампира подошли к телу убитой твари пi имени Верге. По выражению лиц можно было легко прочитать, что даже прикасаться к убитой девушке оба парня не хотели - им было противно смотреть на неё, не то, что трогать! Но делать ведь всё равно нечего было - оставлять её в поезде было нельзя. Мало ли кто тут ходит. Вдруг кто-нибудь решит спасти вампиршу, и вытащит нож из её сердца? Тогда вся работа Баста и Дургаса будет напрасной. Поэтому подавляя как можно сильнее чувство отвращения, Баст взял убитую вампиршу за руки, Дургас за ноги, и они подняли тело, словно тяжёлый мешок с говном (девушка, действительно не смотря на свою отточенную фигурку с шикарными формами, была неимоверно тяжелой, весила больше, чем я! А ведь я был выше её ростом и сложением тела по мощнее, но не смотря на это не смог выбраться из её тяжелых и сильных объятий самостоятельно. Хорошо хоть эти двоя подоспели ко мне на выручку!). И парни понесли тушу Верге к выходу, и с этим грузом они исчезли с шумом, треском и отборным матом в дверях.
Посмотрев в окно, я увидел, как тело Верге вылетело из вагона. Оно покатилось по крутому каменистому склону, и где-то там, в тёмноте, траве и камнях осталось навсегда. Странное зрелище. Никогда не видел в живую, как избавляются от ненужных трупов. Но сейчас я почувствовал облегчение, наблюдая за тем, как быстро катится тело вампирши по склону, ломая при этом все кости. Если кто-то и поможет Верге, вытащив нож из груди раньше сорока дней, то её пробуждение будет весьма не приятным.

Баст и Дургас какое-то время ещё постояли в тамбуре вагона (видимо, как и мы, люди, вампиры привыкли там постоять, и курить), а потом вернулись в вагон уже повеселевшими, и сели вдвоём напротив меня. Но как только двоя парней сели на мягкие уютные кресла, они тут же замолчали. Видимо чего-то ожидали от меня. Думали, что разговор должен начать я. Но мне как-то не сильно хотелось общаться с вампирами, даже не смотря на то, что они пару минут назад спаси меня от верной гибели!
Опять нависло какое-то мучительно молчание. Я хотел выразить благодарность этим парням, за то, что они меня спасли из мерзких смертельных объятий твари по имени Верге… Но быть навязчивым мне тоже не хотелось – я же словесно их уже отблагодарил, вдруг этого им вполне достаточно? Да, и они сами молчали, да как-то сквозь меня или мимо меня смотрели вперёд. От этого я и не решался сказать что-нибудь первым.
— А ты зачем в Неизвестность едешь, человек по имени Лютер? – полюбопытствовал наконец-то Баст, и разрушил эту тишину.
— Говорят, что моё предназначение лежит там… Вот и хочу это проверить. Вдруг те, кто говорят это на самом деле правы? Да, и дома мне сидеть уже надоело - там нет ничего интересного!!! А так хоть развеюсь, мир посмотрю, себя покажу, на других посмотрю, – размыто ответил я, потому что сам понятия не имел, зачем еду туда. Меня ведь чуть ли не силком отправили на этот поезд. И вот теперь я пытаюсь сам понять - для чего, ради какой цели это сделали?
— А мы вот едем домой. Точнее я еду домой, а Дургас едет ко мне в гости. Просто у меня скоро юбилей – как-никак шестьсот лет исполняется! Хорошая дата, и надо хорошо такую дату отметить! – ответил на свой  же вопрос Баст, и  пихнул в плечё своего друга Дургоса.
— Домой? А Неизвестность твой родной дом? – не понял я.
— Нет, нет… Я не правильно выразился. Мой дом не в самой  Неизвестности, а лишь по дороге туда. И попасть в моё родное поместье можно только этим маршрутом. Другие, что более короче и безопаснее объезжают те земли стороной. Да, так, что несколько дней своим ходом добираться продеться. Поэтому, мы един именно на этой гребаном и вонючем поезде. Это вагон ещё ничего - приятный. Но тут есть такие, что даже заходить противно! И народ тут всякий ездит - в основном шушваль всякая.
Так, что наш новый приятель из мира людей – мы скоро с этого поезда сойдём. Через пару станций. И будешь ты уже один справляться к пристающими к тебе всякими девками да тварями, вроде этой вампирши–полукровки.
Дома меня ждёт моя огромная семья, мои близкие и верные друзья вампиры, что предпочитают вести оседлый образ жизни, нежели я и Дургас. Нас они всем хором считают ненормальными - рисковать собой ради непонятно чего. Но всё время сидеть на одном месте нам с Дургасом не интересно. Мы предпочитаем риск и азарт. Вот и живём большую часть времени в мире людей - там вампиров не любят, убивают и преследуют. И так здорово бегать от толпы церковных фанатиков!!! Это очень круто, и ни с чем на свете не сравниться.
А ещё дома меня ждёт мой верный благородный грифон-ворон, которого я ещё совсем маленьким спас от свернувшегося алхимика. То решил, что с помощью силы столь редкой породы, он сможет добыть философский камень. Но я прибил того алхимика - совсем из ума старик выжил. А маленькую зверушку с собой забрал. Тот мне служит верой и правдой уже долгие триста лет. В мир людей я его брать не могу - его тут же прикончат боязливые люди. поэтому мы так часто с грифоном-вороном в разлуке…  – замечтался Баст, но последние слова сказал очень грустным голосом. Он говорил о своей зверушке так, как обычно парни говорят о своих любимых девушках. Странный вампир, но при этом очень интересный.
— Грифон-ворон? Никогда о таких не слышал… – заметил я сам для себя, но сказал это почему-то вслух.
— В общем-то, вполне обычный грифон. Да, вот  только у обычных грифонов части тела от благородного орла и мужественного льва. А у моего Воронокрыла части тела от чёрной пантеры и огромного ворона… Он так красиво и необычно выглядит на фоне собратьев – все грифоны какие-то цветастые, расфуфыренные, как средневековые дамы. А мой?! У, такой красавиц: полностью чёрного цвета от ушей и до хвоста! И это добавляет ему изысканной роскоши на фоне остальных представителей своего рода, – похвастался Баст.
Я кивнул головой – что всё понял. Но, честно говоря, ни хрена не сообразил: Какие грифоны? Какие орлы? Какие вороны? Причем тут пантеры и львы? А средневековые дамы тут с какого бока приписались? Название то какое-то знакомое - Грифон… Но я вспомнил лишь парочку каких-то крылатых коней с огромным рогом на голове и кошек с цветастыми крыльями из различных компьютерных стратегических  игр. Но что-то я сомневаюсь в том, что создатели вот этих самых игр когда-нибудь видели живых грифонов, единорогов да пегасов, чтобы абсолютно точно передать в игре хотя бы внешний вид этих сказочных созданий, характер и нравы необычных животных. Так, что эти знания о грифонах из компьютерных игр мне вообще не пригодились. Сейчас речь шла о чём-то другом, о чём-то более возвышенном и благородном, но при этом и более реалистичным, естественным, гармоничном и живом.
— Вижу, ты вообще ни разу не видел даже обычных грифонов… Такую морду скривил, пытаясь чего-то вспомнить. Но как тяжело вспомнить то, чего вообще не знаешь. Ты типичный человек, Лютер, что впервые отправился в путешествие до Неизвестности.  Ладно, тебе, как понятия не имеющего, кто я такой, покажу  фотографию своего Воронокрыла. Но учти – никому не слово, что видел фотографию грифона самого Авэ’ Бастрона, - сказал он, и достал фотокарточку из внутреннего кармана плаща, и протянув её мне.
На фотографии я увидел этого самого «грифона-ворона» и его хозяина вампира Баста в обнимку (и это было весьма забавно). Грифон оказался здоровой тварью – размером чуть больше пони или собаки породы водолаз. Весь абсолютно чёрный, что его частично не было видно на фоне чёрной стены. Только глаза блестели, и вороний клюв, как будто улыбался. На фотокарточке Баст держал лапу грифона в своей руке, поэтому я смог рассмотреть эти огромные мягкие лапы патеры, о которых вскользь и сказал Баст. Сильно рассмотреть Воронокрыла по этой фотографии не получилось – т.к. само животное, и его хозяин были чёрными, как ночь, а снимали их на фоне такой же чёрной стены. Зачем не понятно, но видимо это была какая-то особенная вампирская манера делать классные и стильные снимки. Поэтому просмотр данной фотографии не сильно-то увеличил мои представления о грифонах, тем более о их подвиде: грифонах-воронах.
— Да ты, парень точно, впервые в Неизвестность едешь! А я думал, ты маскируешься под дурочка! – заявил Баст, убирая фото на место.
— Нет, я не маскируюсь, и под дурака не кашу. Я действительно впервые еду в Неизвестность, – еле слышно согласился я.  Признавать сей факт пред вампирами с огромным стажем таких поездок не очень-то и хотелось. Это признание было проявление какой-то слабости. Но видимо моей самоуверенности и наглости не хватило для того, чтобы хоть как-то спрятать мою неуверенность перед этой поездкой…
— И ты, конечно же, один из рода людей? Это мы по началу тебя в шутку человеком звали. Я вот с начало решил, что это тупо маска. шифруешься под человека. Но теперь действительно вижу, что это не маска, а настоящее лицо, – сказал Дургас. Непонятно что он этим имел в виду: то, что я – человек, это было очевидно. Но, как я уже заметил в поезде слово «человек» имеет какую-то обзывательную функцию, этим словом пытаются унизить и в чем-то укорить тебя. Это слово стоит в одном ряду с такими словами как: ничтожество, вечный раб, низкая раса, грязнокровки и прочая гадость. Странно это осознавать, после того, как прожил в мире людей целых двадцать лет. В мире, где есть только люди, и никого больше из разумных существ. Точнее я так думал. Теперь я сильно в этом сомневаюсь. Ведь Баст уже сказал о том, что они с Дургасом живут в мире людей. И там уж подавно полно таких, как они!!!
— Ну да, я - человек. И не отрицаю этого. Зато вы – нелюди! Вы – вампиры. И что из этого-то? Что это меняет-то? – заявил я, рассерженным голосом. Мне категорически не понравилась та интонация, которой Дургас говорил об этом. Всю жизнь я думал, что всякая нечисть вроде вампиров и оборотней ниже людей. Что они все мерзость и грязь. А ту на тебе - они сами говорят, что люди самая низшая и отвратительная раса. Как-то не очень приятно это осознавать, будучи человеком.
— Человек в Неизвестности! Что тебе там надо? Да, тебя на первом же углу порвут, милочка! Тебе нужно хоть какое-то прикрытие, чтобы никто не понял, что ты человек! И не надо быть таким гордым за то, что ты принадлежишь к расе людей. В Неизвестности все люди либо рабы, либо еда для какого-нибудь аристократического извращенца. Так, что ты думай, прежде, чем что-то орать. Тем более о своей родословной. И вообще лучше лишний раз языком, Лютер, не чеши. Молчание в этом поезде и в самой Неизвестности ценится гораздо больше, чем болтливость. Болтуны долго не живут. Их никто не любит.
Мы-то тебя не тронем, можешь даже не беспокоиться. Мы слишком уж благородные вампиры, чтобы нам самим убивать жертву для крови. Я предпочитаю кровь пить чистую, и из высокого фужера, чем из грязной не мытой шеи жертвы.
Тем более, что я и  Дургас не давно ужё насытили свой аппетит.
А тебе парень реально нужно прикрытие, а то и до Неизвестности не доберешься! Зарежут, как свинку ещё в поезде. Буквально в следующем вагоне. Или даже в этом, как только мы сойдём с поезда. Или в рабство уведут тебя, приятель Лютер. Ты вон крепкий парень, раб из тебя хороший получиться. Тебе это надо? Если нет, то срочно обзаведись прикрытием. Второй личной, под которой ты будешь прятать человеческое лицо, – заявил вампир Баст, усаживаясь на мягком кресле поудобнее, и вытягивая ноги вперёд.
— Прикрытие? Какое, такое прикрытие?... – не понял я.
— Образ, за которым ты должен прятать настоящее человеческое лицо, всю сущность человека. Это что-то вроде маски, что защищает тебя от окружающего мира. И тебе, Лютер, она необходима! - ответил за своего друга синеволосый Дургас.
— И у меня кое-что есть на этот случай. Оно меняет лишь внешний облик и голос, но ты остаёшься самим собой. Появляются новые повадки, речь меняется, и ты вроде бы не ты, но в тоже время ты…
Я, видимо, скривил такую рожу непонимания, раз после этого Баст заявил своему другу:
— Ты снова со своими научными речами. Пацан ни хрена не понял из твоих слов!
— Тогда сам ему объясняй… – почти обиделся на это заявление Дургас: он нахмурил брови, надул губы, руки сунул себе под мышки, ногу на ногу закинул, и чуточку отвернулся – т.е. сделал вид, будто действительно обиделся. Но Баст не обратил на это никакого внимания – видимо такое поведение Дургаса было вполне обычное дело.
— В общем вот, – сказал Баст, доставая колоду карт из внешнего кармана плаща. Колода карт ещё раз подтверждала, что вампир бы весьма азартной личностью. Карты с собой не каждый носить будет.
Чёрную колоду с белым черепом на каждой карте Баст вытянул перед собой. Потом разложил веером перед лицом, картинками ко мне так, что сам их не видел. И вообще не смотря на этот веер вытянул валета пик (будто вся колода только и состояла из валетов пик – так легко он вытащил нужную ему карту!).
— Смотри. Представим, что эта карта – ты.
Я кивнул.
— Выпив эликсир, появляешься новый ты. А эликсир этот мы тебе можем обменять на что-нибудь полезное для Нас с Дургасом, – Баст вытягивает из карточного веера валета червей (Как это у него получается? Он даже на колоду не взглянул! Видимо, что-то вампирское ему помогает).
— Твой новый облик, будет твоей обороной от мира Неизвестности, – вампир кладёт валета червей поверх пикового, чтобы последнего было всё же слегка видно.
— Но ты всё это время остаёшься самим собой. Внутри ты остаёшься человеком по имени Лютер, к которому ты так привык. Но той внешний вид и голос при этом сильно поменяются. Но такова цена выживания в мире Неизвестности.
— А! Я вроде понял…
— Хорошо…
— А можно мне облик всё не менять? Или хотя бы не слишком сильно, чтобы я сам на себя всё таки был похож, а не стал каким-нибудь монстром.
— Зачем тебе этот облик? Мы тебе более симпатичный подберём! - вмешался Дургас. Смешной парень - ему моё лицо видимо не очень нравилось. Но его мнение меня вообще не интересовало - я себе очень даже нравился. Был бы Нарциссом, влюбился бы в себя. Но я не Нарцисс.
— Мне он нравится. За двадцать лет своей жизни я к своему лицу уже  так привык, и менять его совсем не хочется, – ответил я.
— Ладно. Оставим мы тебе твоё милое человеческое личико, красавица. Но вот уши всё равно придётся менять. И не только уши: ещё цвет кожи, цвет глаз и форму зубов, – ехидно сказал Дургас. Издеваться надо мной ему явно пришлось по нраву.
— Согласен, что уши мои станут другими. Так будет больше места на для пирсинга на них.
Но вижу в этой затеи какой-то подвох… Не может быть всё так гладко и красиво. Выкладывайте, что задумали. И что вы хотите взамен своего волшебного эликсира.
— Правильно, Лютер. В этом поезде, что едет в Неизвестность и в самой Неизвестности во всём есть подвох. Помни об этом, не забывай, и тебя не надуют, как маленького мальчика.
В общем, так: ты нам какой-то предмет, а мы тебе зелье, что меняет внешний облик,  – сказал Баст.
— Что за предмет вы хотите? – поинтересовался я.
— Сущая мелочь для тебя, но безумно важная нам.
— Кровь? – испугался я. Ведь, что может быть важнее для вампира, чем кровь человека? И для меня это мелочь – они меня убивают, и мне уже плевать, сколько крови выпью, хоть всю полностью, я же уже мёртвый!
— Нет. Мне кровь не нужна. Я же уже сказал: я хоть и вампир, но я из очень старинного рода вампиров. Мы настоящие аристократы. Мне кровь жизненно необходима, но явно не твоя, Лютер… Пью я исключительно очищенную, без примеси алкоголя или табака. А ты явно много пьёшь, и много куришь. А значит кровь твоя очень мерзкая. И пить кровь таким низким  образом – самому убивать жертву. Да, ещё и в поезде, а зубами самому высасывать твою кровь… Придётся прикасаться к твоей коже, и собирать с неё всю грязь. Фу! Лютер, взял и весь аппетит мне испортил своим возгласом! А у меня скоро День Рождения, и там будет огромный пир! А ты мне, одним словом такой великий аппетит испортил. Теперь весь банкет буду бегать до туалета, делиться  с ним внутренним миром желудка, да тебя, Лютер вспоминать! Фу!!! Надо же было так сказать: «Кровь?». И с таким ворожением лица… Фу!!! Как это мерзко с твоей стороны, Лютер!
Нет, этот предмет ни кровь. Мне нужна всего-навсего книга, что у тебя в рюкзаке, – сказал Баст, но его уже немного мутило. Видимо представил, как перегрызает мне горло САМ лично без помощи каких либо приспособлений и слуг!!!
Я неохотно полез в свой торбу. Какую книгу Баст от меня хотел? Ничего подобного я туда не клал. Поэтому самому стало интересно, что же туда всё же умудрился засунуть надоедливый маленьких хоббит Беретенол Шерстолап.
Я долго рылся в рюкзаке, но ничего так и не нашёл. Пришла в голову мысль, что вампир просто что-то перепутал. Но тут я вспомнил о том мешке, который мне всучил хоббит. Сейчас он оказался на самом дне сумки. Вытащив его из рюкзака, я заглянул в мешок, что мне дал хоббит Бёрт. И там к своему великому  удивлению обнаружил книгу… и не просто какую-то книжку, а Библию. Зачем мне её хоббит положил, я не знал. Видимо обороняться от какой-нибудь нечисти, или быть может специально для вот такого случая: чтобы обменять у вампиров Священную книгу людей на что-нибудь другое. Ведь вполне могло оказаться так, что Хозяин Неизвестности всё предвидел, и предупредил об этом исходе хоббита. А последний просто исполнил приказ.
— Вам нужна Библия? – удивился я, – А она вас не убьёт?
— Нет. Давай сюда, – обрадовался Баст.
Когда он книгу получил, его восторгу не было предела. Он начал нюхать Библию со всех сторон, шумно вдыхая аромат бумаги, и закатывая глаза от этого удовольствия, как это обычно делаю наркоманы всаживая в себе приличную дозу героина. Ещё чуть-чуть, и вампир стал бы облизывать переплёт Библии, но его пихнул локтём Дургас, отвлекая от этого занятия:
— Ей, погоди. Мы ещё за неё не рассчитались!
На, что Баст всё же на мгновение успокоился, и сжал сильно руками книгу, да так, что та аж заскрипела! Вырвать книгу из цепких объятий вампира Баста теперь не представлялось возможным. Ну, она мне и не нужна была. Залез бы раньше в тот злосчастный мешок, давно бы уже выкинул эту дерьмовую книгу!
— Держи, - сказал Дургас и протянул мне флакон, что держал в переднем кармане джинсов, а после добавил:
—  Выпей весь. Вот и всё. Только аккуратнее, чтобы никого рядом не было, когда пить будешь. А то мало ли чего может произойти во время превращения! Ведь ты не будешь контролировать ситуацию, и, воспользовавшись моментом тебя могут ограбить или даже убить!
Как только я забрал флакон, Баст счастливый быстренько открыл Библию и выдрал из неё одну центральную страницу. Достал пачку сигарет из внешнего кармана, в который и убрал колоду карт. Осторожным движением руки, достал лишь одну сигаретку из пачки, и раскрошил весь табак из неё на тонкую, почти пергаментную страницу Библии. Затем свернул лист в самокрутку. С огромным наслаждением облизнул край бумаги, и заклеил трубочку самокрутки. Первую он отдал Дургасу. А сам вырвал ещё одну страницу, вновь наслаждаясь каждым мгновением процесса сделал ещё одну самокрутку, но уже для себя любимого. Баст поднёс эту сигаретку к губам. Он зажёг её длинными тонкими чёрными спичками, наподобие каминных, и втянул терпкий дым табака.
— Вот это да… Священные писания… Я мечтал об этом больше трёх веков… С этим вкусом ничто не сравниться – сказал блаженно Баст, и растянулся от удовольствия на лавочки. Из ноздрей и еле открытого рта вампира тянулся терпкий серый дым табака.
— Больше трёх веков? – не понял я. Меня это немного смутило. Я не заядлый курильщик, но даже один день без сигареты для меня адская пытка. Меня начинает ломать, и я кидаюсь абсолютно на всех без причины.
— Ну, да. Курим то мы часто, но вот Библию слишком уж редко. Нам её достать очень сложно, но только священные писания этой книги имеют такой тонкий вкус и особенный аромат. Три века назад Библии были только в церквях, а туда нас не пускали. Мы ведь демоны. Если бы хоть один Священник узнал, кто мы есть на самом деле, то мигом бы сожгли на костре.
И именно три века назад я впервые попробовал терпкий дым табака, завёрнутого в Библию. Мне её тогда один очень хороший друг Священник подарил. Мировой был мужик! Но после этого мы с ним и не виделись… Говорят его на костре сожгли после сотни часов проведённых в пыточной камере, узнав про дружбу с нами, вампирами…
А после его похорон мы уехали в домой, от греха подальше. Ведь в те далёкие времена на нечисть начались жестокие гонения. А дома Библии нет, не было и не будет! Есть в нашей семье суеверные вампиры, что думаю – эта книга способна погубить весь наш род! Чушь полнейшая, но расстраивать родню тоже не охота… Вот недавно скатались в мир людей – старых знакомых повидали, но на Библию времени не хватило… А сейчас…
Ах, вот это вкус!!! С ним нечто не может сравниться… Какое-то не ясное мне очарование в нём есть. Хочешь попробовать, Лютер? Думаю, тебе как истинному любителю табачного дыма этот терпкий вкус понравиться, – спросил вампир у меня.
Я никогда не отказывался от сигарет на халяву. А тут такой эксклюзивная вещь – самокрутка из Библии с фирменным табачком благородных вампиров! Когда ещё удастся такое попробовать. Ну, я и взял у Баста сигаретку от тяжестью такого соблазна.
Втянув пару раз ароматный терпкий дымок табака, я почувствовал его странный привкус. Он чем-то отличался от простых сигарет, и что именно придавало этот привкус было не понятно. Толи это бумага такая, толи это что-то добавлено в сам табак. Сигареты мне очень понравились, но докуривать до конца я её всё же не стал - я, же взял всего лишь попробовать, значит надо вернуть хозяину, чтобы он тоже мог ещё пару раз затянуться терпким дымком табака. Мы с друзьями всегда так делали. А ещё любили пускать по кругу всякий эксклюзивное курево, который ни так уж часто появлялся в нашей компании. Курить траву или ещё что либо мы не любили. А редкие сигареты предпочтительно доставали на всех, чтобы у каждого было как минимум по одной сигарете. А то ведь с одной затяжки вряд ли возможно что-то понять и прочувствовать. А с целой сигареты шансов больше, что данный вид сигарет может понравиться на столько, что можно на них подсесть.
— А что за странный привкус? Это вы что-то в табак добавили  или это всё таки бумага из Библии такой вкус имеет, тогда её жгут? - поинтересовался я, немного откашлявшись. Всё таки такая вещь мне была в диковинку.
— Ну, это всё сразу. Но в большей части, конечно, свойства нашего фирменного табака. Так умеет делать только наша семья - очень старинный секрет, что передается из уст в уста на протяжении уже многих тысячелетий. Табак наш выращивают в специальных условиях, потом лунный месяц вымачивается в человеческой крови определенной группы крови. Вот эти сигаретки вымочены в крови первой группы крови. У меня осталось пара сигарет со второй группы, но я их тебе попробовать не дам, т.к. они мои самые любимые! И у каждой группы крови свой особый аромат и привкус. Хотя тебе, человеку, это наверное не понять. Тебе ведь вся кровь на вкус одинаковая - гадкая и железная. Это нам вампиром есть огромная разница между первой группой и второй, между резус положительной и резус отрицательной кровью!
Эти специальные сигареты. И такие есть только у меня и у Дургаса. Такие вообще есть только у членов моей семьи и их ближайших друзей.
Вот, держи, эта пачка твоя, - сказал Баст и протянул мне начатую пачку своих фирменных сигареток. Из неё он достал только одну сигарету, осталось ещё девятнадцать штук. Я был удивлён щедростью вампира, но аккуратно принял дар, и громко поблагодарил за столь эксклюзивный подарочек.
— А уже нам пора. Мы были очень рады познакомиться с тобой, Люцифер в человеческом обличии. Думаю, что мы с тобой ещё увидимся, – сказал вампир Дургас, и он встал.
- Да, Дургас прав. Нам пара идти. На следующей станции нам выходить, и поэтому мы пойдём, - сказал Баст, и тоже встал с насиженного места.
Два вампира в длинных плащах пошли к дверям вагона. Ещё раз махнув мне руками на прощание, они вышли из вагона. Видимо вампиры прошли в другой вагон, потому что за окном я их не увидел. У них были какие-то свои планы на эту поездке, и вмешиваться в них я не собирался. Даже узнавать об их планах я не собирался. Мне было не интересно. Прикольные ребята, и было бы очень хорошо доехать в их компании до самой Неизвестности. Но нет, так нет. Догонять, и просить их остаться я не собирался. Я и один не плохо доеду.

Авэ’ Бастрон оставил мне пачку сигарет в матовой чёрной упаковке и с красным перевёрнутым крестом на ней. Сигареты были нестандартно длинными, и пачка следовательно тоже. И это лишь добавляло некоторой изюминки этим вампирским сигаретам.
— Весёлые ребята… – прошептал я, а поезд ехал дальше в эту проклятую Неизвестность.
Пачку сигарет и флакон с желтоватым зельем я пока убрал в торбу - в Неизвестности может всё пригодиться. Но сейчас я эти пользоваться не хотел. Хотелось просто посидеть одному, да подумать. Сделать выводы из всего, что уже произошло со мной в поезде: о разговоре с минотавром, о встречи с вампиршой-полукровкой, и о дружбе с двумя благородными вампирами. Ах, как же мне хотелось, чтобы эта поганая Неизвестность прекратила подбрасывать свои сюрпризы – по моему уже хватит, и остаток пути можно проехать и без приключений! Но, видимо, Неизвестности  было мало, и очередной подвох пришёл незамедлительно…

«Жаль, что я бросил курить, полгода назад. Хотя, ничто не стоит начать заново…» – подумал я и достал все же из торбы чёрную  пачку сигарет  с красным крестом. Соблазн был слишком велик. Сигареты оказались весьма не плохими. А особый аромат придавал им какой-то мочащий шарм. И я не смог удержаться, и достать эту чёрную пачку длинных вампирских сигарет.
— Простите… – послышался чей-то голос в тот момент, когда я поджёг сигарету и хотел затянуться. От неожиданности я даже поперхнулся дымом, и долго не мог прокашляться.
Но обернувшись на голос, я увидел девушку. Да, та ещё девушка была! И кашель мой тут же куда-то убежал:
Чем-то девушка эта походила на типичную готическую даму. Красивая, элегантная и холодная. Гладкие чёрные волосы свисали, будто были мокрыми, что придавало даме ещё больше ноток холодного ожившего трупа. Девушка была вся укутанная в чёрное облегающее одеяние состоящее из тончащей кружевной ткани и ещё каких-то легких материй, что кожа была видна лишь на кистях рук, шеи и лице. И на этом контрасте чёрной одежды кожа казалась весьма необычной - бледная, как снег или сметана. Создавалось даже впечатление, что кожа немного светиться изнутри каким-то еле заметным огоньком. Но огонь этот никого не сможет согреть, лишь ещё сильнее заморозить. Но столь белая кожа лишь придавало девушке неповторимую  изящность и очарование – чёрное кружева платья лишь подчеркивались своими тонкими рисунками сердец, лун, звёзд и воющих волков на фоне идеально белой кожи.
Лицом незнакомка была немного грустной, но от этого не становилась менее привлекательной. Даже наоборот - опечаленное выражение лица полностью завершало картину этакого свежего ожившего трупа, который ещё даже похоронить-то не успели!

— Что? – переспросил я у девушки, пряча тупую улыбку в карман. Выглядеть идиотом совсем не хотелось, но именно таковым я сейчас и был!
— Вы не могли бы одолжить мне одну сигаретку? А то мои кончились… – в белой тонкой руке незнакомки появилась пустая пачка сигарет.
Руки девушки были увешаны тяжелыми старинными перстнями с большими тёмными камнями и настолько же огромными браслетами из серебра. Этот металл был моим самым любимым, поэтому я легко мог его узнать даже на большом расстоянии буквально по звуку, не говоря уже по многим характерным признакам этого благородного материала.
— Конечно. Буду только рад помочь столь красивой девушке, как вы, – сказал я, протягивая свою пачку.
Она осторожно взяла длинными чёрными ногтями одну сигаретку, и закурила, прикусив её зубами. И это выглядело так эффектно: красивая девушка с бледной кожей, подносит чёрную сигарету ко рту, и слегка прикусывает её зубами, чтобы не замарать помадой. Но при этом сами зубы практически не видно. Да, на такую интересную и завораживающую манеру курить сигареты способна не каждая девушка. Далеко не каждая…
— Вижу, Вы друг Авэ’ Бастрона ? – неожиданно спросила она, выпуская из-за рта тонкую струйку дыма. Казалось, что это не дым, а какая-то призрачная змейка. Девушка очень осторожно выпускает её из недр рта на свободу потому, что при любом не верном движении змея может укусить.
— С чего вы взяли? – не понял я. Без всяких финтов и заморочек. Просто втягивал в себя воздух через сигарету, и выпускал его обратно в вагон уже сплошь пропитанным дымом. Создавать впечатление или ещё что либо в этом духе я не хотел. Пока приключений с меня достаточно. Тем более с незнакомыми девушками. Тем более теми, которые едут в столь странном поезде. Но не смотря на всю мою расслабленное и полусонное состояние, я чуть не поперхнулся от неожиданности данного вопроса, который мне задала девушка. Тут же стал откашливаться, ведь противный едкий дым этих необычных сигарет застрял где-то в горле.
— Такие сигареты есть только у него, – ответила спокойно девушка, будто и не заметила, как я поперхнулся.
Она встала. Закрыв глаза быстрым затягом докурила сигарету, и выкинув докуренную её на пол, растоптала острым носком чёрных замшевых туфлей. Сделав непонятный жест руками, посмотрев на меня страстным взглядом, девушка подсела ко мне. Но не в платную, а на вполне приличном расстоянии. И я смог спокойно докурить свою сигарету так, что не пришлось дымить даме в лицо.
— Ну, да… Мы с Авэ’ Бастроном знакомы… Так… мимолётно… вскользь…  мы с ним знакомы. А вы откуда его знаете? - чисто из вежливости спросил я, пытаясь подавить наплывающие постепенно откуда-то с низу страшные мысли.
Докурив сигарету, я выбросил её куда-то в дальний угол вагона. Не очень-то хотелось ехать, и долгое время созерцать бычок сигареты. От такого зрелища меня уж подавно ещё потянет покурить, и в итоге это может плохо кончиться. Именно поэтому я бросил курить: от алкоголя меня так не уносит, как от табака. Я становлюсь немного неадекватен, и перестаю контролировать свои поступки. Ну, это происходит ни с одной-двух сигарет, а где-то с пятой или шестой выкуренной за короткое время. И лучше лишний раз не испытывать судьбу - мало ли кем может оказаться на самом деле это готическая особа.
Я быстро убрал оставшиеся в пачке сигареты в торбу, чтобы ещё сильнее огородить себя от соблазна покурить терпкого вампирского табачка.
— Давние друзья, - ответила девушка с бледным лицом, и подвинулась ко мне ещё чуть-чуть ближе.
Я повернулся к ней  лицом, и мы встретились глазами. На что она ещё чуточку придвинулась,
и мы встретились самыми кончиками носиков.
— Вы такой милый, – сказала девушка, и облизнула свои чёрные губы. При этом она слегка прикоснулась языком и к моим.
она точно не была человеком потому, что на фоне бледной кожи очень ярко смотрелись её чёрные, как чёрные агаты, зрачки в оправе прекрасных век. глаза были очерчены красным карандашом, от чего девушка немного смахивала на больную. Но это лишь подчеркивало нечеловеческое происхождение девушки. От новой незнакомки веяло холодом. но холод этот был приятен, как легкая прохлада в жаркий день.
разрыв на пару секунд глаза, девушка резко раскрыла их, и на дне чёрных бездонных колодцев-зрачков я увидел разгорающийся огонь: холодный, синий и не греющий огонь. Но каким приятным и манящим было это пламя.
Девушка ещё раз облизнула губы, пройдясь кончиком языка и по моим. но она это сделал так осторожно и быстро, что я не успел никак отреагировать. я лишь закрыл глаза от этого морозного удовольствия. По всему телу побежали мурашки напряжения. а когда незнакомка провела своей ледяной белой рукой по моей голове, слегка спутав мои синие волосы тонкими пальцами, мне захотелось мурлыкать, словно я был лишь глупым мартовским котом. От этого прикосновения у меня мурашки по телу сверху вниз побежали быстрой толпой, и остановились где-то внизу живота. Я взволновался, и напрягся. чтобы хоть как-то успокоить свою плоть, я решил больше не разрывать глаза, и смотреть в глаза девушки.
В этот момент во взгляде девушки я прочёл дикое желание обладать тем, что она видит перед собой: так смотрят голодные звери на свою жертву.
— … И что мы будем делать…? – неловко спросил я. ответ был очевиден, но мне хотелось лишь лишний раз отвлечь себя. Здесь была не самая подходящая обстановка для таких дел. И честно говоря, мне хотелось доехать до места назначения без приключений. И я точно знал, что милые игры с этой незнакомкой хорошо не закончатся. поэтому я всеми силами пытался успокоить свою плоть, и был лишь рад лишний раз отвлечься от грязных пошлых мыслей.
— Сейчас ты всё узнаешь, милый человек, – бодро ответила девушка. И резким движением вцепилась холодным поцелуем своих чёрных губ в мои. хорошо, что отказался ставить под губой шипы, и поставил всё-таки шарики: три круглых стальных шарика по полсантиметра каждый. А-то ведь ничего приятного не было бы для девушки, захотев меня страстно поцеловать, и напороться на острые шипы. Они хоть и не были наточены, но поранить в кровь вполне могли если быть не особо осторожными. Но с шариками была другая проблема:
девушка слишком сильно и резко вцепилась в мои губы, что обратная сторона трёх штанг, что тоже была металлическими шариками впилась в мои десна. От резких страстных движений губ девушки, шарики под нижней губой разодрали десна мои в кровь, и я почувствовал противный привкус собственной крови. От чего девушка лишь сильнее стала расцеловывать меня. Ей видимо нравился вкус  чужой крови во время поцелуев.
От страсти девушка перестала себя контролировать, и повалила меня на спину, осторожно укладывая на мягкое сиденье. Я не мог сопротивляться (и, честно говоря, не собирался… когда ещё встретишь такую девушку?). Девушка принялась снимать с меня одежду, а после расцеловывать открывающиеся участки кожи. Я чувствовал холод её ледяных губ.
Её пальцы путались в моих синих слишком длинных волосах, и огромном количестве застёжек моей одежды.
Вдруг девушка резко остановилась, обернувшись на шум открывающейся двери. А заметив кого-то слезла с меня и попятилась куда-то подальше от меня. Вот поганка! Она так и оставила меня лежать на скамейке почти обнажённым, а ту было не особо-то и тепло. Девушка за эти короткие секунды страсти уже успела снять с меня футболку и куртку. Девушка с чёрными холодными губами собираясь уже расстегнуть ремень, и стянуть с меня тяжелый кожаный килт, но кто-то помешал ей это сделать.
Я не успел ничего понять, как Чьи-то мощные руки схватили меня, подняли за торс холодными руками над полом вагона (хотя мой рост метр восемьдесят пять, и вешу я не мало - около девяноста килограммов).
Мой взгляд встретился с чьим-то озлобляемым и яростным взглядом, очень знакомым взглядом… взглядом вампира Авэ’ Бастрона!!!
— Эй, пацан! Ты, конечно, мне друг, но не до такой же степени! – услышал я его злой голос, когда он скалил на меня свои клыки, еле сдерживая гнев от удара. по глазам было видно, что парень хочет заехать мне по морде, и как минимум сломать челюсть с одного размаха.
— В смысле? Что я сделал не так?!!! – возмутился я.
Он меня резко отпустил, и я больно шлёпнулся на холодный жёсткий пол вагона, в очередной раз ударившись головой. Видимо из этого путешествия я должен был вынести очень важный урок, и поэтому я постоянно ударялся головой.
Воспользовавшись моментом, пока вампир отпустил меня, я отодвинулся от разъяренного Баста насколько смог, оставляя глубокие порезы на гладком полу вагона. Забившись в угол, я смотрел снизу вверх на вампира.
Тот был не просто в гневе: вампир жаждал убить меня, причем самым жестоким и страшным образом, который только можно придумать. И времена Великой Инквизиции по сравнению с жуткой фантазией вампира мне должны были показаться милой экскурсионной прогулочной!
— Ты ещё спрашиваешь «В смысле?»!!! Ты что, совсем тупой или притворяешься? Нет, наверное, тебе та тварь - вампираша - последние мозги отбила, – вновь я встретил гневный взгляд вампира.
Краем глаза я заметил, как его друг Дургас о чём-то говорит с той девушкой в чёрном облачении.
— Авэ’ Бастрон  что ты так злишься? Что я сделал не так? Я ведь действительно не понимаю, что происходит... - замялся я. Не очень-то приятно, когда тебя обвиняют в чём-то, а ты понятия не имеешь в чём именно!!!
— Что? Что случилось?!!! Чего я так злюсь?! Ты ещё не понял? Ну, ты совсем тупой, жалкий человеческий отпрыск! Разве не видно? – он подошёл к девушке вплотную. Сжав её подбородок, он повернул лицо девушки ко мне. Их лица сравнялись, одновременно  и посмотрели на меня.
Вот теперь я понял, где просчитался: Баст и девушка были почти точными копиями друг друга… Как две капли воды похожими друг на друга. И смотрелись они вдвоём очень эффектно и красиво. Такого сходства у людей не бывает. Видимо это какая-то вампирская особенность.
— Ааа… – еле выдохнул я, продолжая валяться, забившись в угол. Теперь я понимал, почему же вампир так зол на меня. Если бы кто-то поступил так же. я бы тоже был в гневе!
— Вот именно, «Аааа». Это моя сестра Дарета. Моя сестра-близнец, что младше меня на полсотни лет. Человеку не помять, как так получается. Это особенность чистокровных вампиров. настолько похожими друг на друга можем рождаться лишь мы - чистокровные рождённые вампиры. Да и то не все, а лишь в определенном колени!
Но теперь ты жестоко поплатишься за то, что чуть не переспал с моей младшей сестрой!!!! – заявил вампир, хрустя костяшками пальцами, чтобы заехать мне по морде.
Он схватил меня двумя руками, поднял над полом аж на целый метр (видать вампиры действительно были безумно сильными созданиями потому, что Баст ничем не выдал, что ему тяжело меня поднимать. Наоборот он сделал это так легко и играючи, будто я весил не более одного килограмма!!!). И уже с вытянутых вверх рук вампир швырнул меня со всего размаха на жесткий пол вагона, из-за чего я стукнулся ребрами об край сидения, и даже чуть не выбил себе пару передних зубов. вагона. Сил у Авэ' Бастрона было много, можно сказать, что очень много, прям не меряно. Он меня болезненно шибанул, мало кто способен на такое. Если бы вампир приложил чуть больше силы в удар, то обязательно сломал бы мне пару косточек или ребер об пол вагона, а зубы мои тогда полетели бы кроваво-жемчужной россыпью по вагону!!!
На челюсть пришёлся мощный удар, от чего брызнула кровь, и я почувствовал, как вмиг все же потерял пару передних зубов. Я очень надеялся, что от этого вампир Бастр упокоиться, и избиение меня на этом всё-таки остановилось, не смотря на то, что Бастр жаждал продолжения: вмешалась та девушка, что была сестрой Авэ' Бастрона, которую зовут вроде как Дарета:
— Стой!!! – крикнула бледнолицая девушка в черном облегающей платье своему брату, и схватила его за руку, прежде чем тот, ещё раз ударил мне по челюсти. Двух столь мощных ударов моя челюсть бы не выдержала, и вампир бы её сломал! А я остался бы на всю Жизнь уродским калекой, у которого не правильно срослась челюсть. Потому, что после ещё одного удара срастись обратно в нормальном положении она бы никак не смогла бы!
— Что ещё? – голос Баста чуть смягчился, когда он обратился к своей сестре. и он уже почти нежно обратился к Дарете. видимо её он любил без меры, и от такой сильно любви не смел даже обращаться и разговаривать с ней хоть чуточку грубо и не тактично.
— Он не виноват. Это всё я. Оставь его, – грозно сказала девушка, вставая с сидения. От злости она даже затопала ногами, что смотрелось весьма смешно: красивая эффектная готическая девушка и видеть себя, как малое дитя. Я хотел уже улыбнуться, но разбитые губы не дали мне этого сделать.
— Ты? Он что, не собирался? – не понял её старший брат.
— Нет, это я собиралась… Я его специально соблазнила… Тебя братишка позлить в очередной раз… - оправдалась девушка, и отошла в задний угол вагона, будто бы обиделась. Да, её было очень много лет по общечеловеческим меркам, как-никак вампир, но вела себя Дерате себя, как маленький ребенок: обижалась и надувала губы. Это было весьма забавно, и я уже даже успел забыть, что лишь секунду назад моя жалкая Жизнь висела на волоске.
Взгляд Баста перешёл на меня. Вампир не собирался особо извиняться и фамильярничать, но всё же бросил мне лишь одно слово:
— Прости….
Отпустив меня из мощных рук, вампир швырнул меня на мягкую лавочку, и пошёл к своей сестре. хорошо, что мы были не в последнем вагоне, где были деревянные сиденья. Тут они хотя бы были мягкими, и я не сильно ударился при падении. Да было не приятно: голова и так гудела от любого движения. А тут ещё и столь небрежное обращение. Но всё это было не смертельно.
Вампир взял сестру аккуратно за руку, и близнецы вышли из вагона. Сейчас они походила на влюбленную пару. Хотя кто их знает, может у вампиров это вполне нормальное явление, чтобы родной брат любил свою сестру, как жену и верную спутницу Жизни, и в этом браке вполне могли  родиться даже здоровые детей. Вампиры ведь не только физически, но и морально сильно отличаются от людей…

Друг Баста Дургас почему-то остался со мной. Видимо он что-то хотел либо объяснить, либо рассказать мне, поэтому и не торопился уйди со своими друзьями.
Лежа на холодной мягкой лавочке, я пытался остановить кровь из-за рта кулаком, сплёвывая два выбитых зуба  на пол, ведь вампир Авэ’ Бастрон хорошо меня помял. Теперь я совсем, как урод буду ходить: без двух передних зубов, причем эти оба зуба расположены были рядом с друг другом, и поэтому в моей красивой почти голливудской улыбке теперь большая уродливая чёрная дыра! хотя я сам в этом и виноват: чего строить глазки незнакомым девушкам. Это вряд ли могло привести к чему-то хорошему, тем более в поезде, что едет в странное место под названием Неизвестность.

Дургас подошёл ко мне и подал мне чистый белый носовой платок. Данной заботы я даже от него не ожидал после столь бурной реакции его друга Баста. Сейчас мне казалось, что оба вампиры, как братья друг на друга похожи не только внешне, но и характерами. Но всё оказалось совсем не так: Дургас был намного добрее, вежливее и заботливее, чем его лучший друг Баста. Может просто оттого, что загадочным образом в теле Дургаса перемешалась кровь вампира и Эльфа? Ведь он так был похож на изысканного жителя леса, хоть я их в живую никогда и не видел. Но именно такими я их и представлял.
— Прости Баста … Он очень заносчив, если что-то нехорошее связано с младшей сестрой. За неё он убьёт любого самыми жестоким образам… Он любит сестру без меры… Знаешь, он и мне пару раз по голове заезжал, и один клык даже выбил за сестру – видите ли я ей приглянулся, и она захотела меня соблазнить, как тебя сейчас. Поэтому я тебя и понимаю…
А Дарету просто достала забота старшего брата! Вот поэтому назло и лезет во все неприятности: и из дома сбегает, и  к парням лезет в штаны, и на буйные вечеринки ходит тайком от родителей… Это всё она делает, чтобы просто позлить братишку. Тебе лично она зла не желает. Я Дарету-то знаю аж самых пелёнок. Она хорошая девка, просто забота братишки за столько веков её уже достала!
Так, что ты уж извини их обоих -  они вампиры из благородных семей. А благородные вампиры, как известно очень странные и не понятные особы, у них своя шиза, которую никому не понять!!! Даже другим благородным вампирам. Баст всё никак не может понять сестрёнку, что её это уже всё достало. а Дарета всё никак не может понять, что брат ей лишь счастья желает, – объяснил тихо  и спокойно Дургас.
От этих слов мне стало как-то полегче. Я даже перестал злиться на Баста. Ведь я поступил бы точно так же, если бы у меня была младшая сестра, к которой пристаёт какой-то непонятный парень. И где-то там в уютной комнате наедине, а в холодном вонючем вагоне поезда и всех на виду. Сейчас обидно было только за два выбитых зуба... Их, конечно, можно потом и вставить у специалиста за хорошую денежку. Но когда я смогу добраться до такого "специалиста"? Может меня заставят остаться на всю Жизнь в Неизвестности, а у них там окажется стоматология не развита, а всякая магия, колдовство и прочая гадость, которая мне особо-то и не нужна. И что мне придётся делать? Всё жизнь проходить без двух передних зубов? Я ведь без них редкостный урод!!!
Дургас помог мне остановить кровь с помощью какого-то простенького заклинания. Он ведь не был чистокровным вампиром, и поэтому обладал небольшими магическими способностями. Дургас отдал мне мою одежду, что Дарету умудрилась вышвырнуть аж в начало вагона, хотя мы находились в его конце! Наполовину вампир Дургас дал мне ещё парочку чистых белых носовых платков на всякий случай, и сказал:
— Вот, держи. Это поможет.
Я взял платки, и положил в карман куртки: что делать с ними сейчас я не знал, ведь кровь уже остановилась, но потом пригодиться они тоже могли. Ведь мне ехать ещё очень далёко, и многое может по дороге случится.
— А это лично от меня небольшой подарочек. Думаю, что он тебе пригодиться, - Дургас протянул мне какой-то непонятный предмет,
—  Ладно, пора нам прощаться, надеюсь, не навсегда. Очень сильно надеюсь и верю, что мы с тобой ещё увидимся. Ты хороший парень, Лютер. хоть и человек от рождения…И я уверен, что следующая наша встреча будет куда приятнее, чем первые две! Удачи, человек со столь великим именем, как Лютер! С таким именем ты далеко пойдёшь!
Затем Дургас тоже вышёл из вагона, шумя дверями, и помахав рукой на прощание. Меня все ставили наконец-то одного в большом вонючем холодном вагоне. Хорошо, что в этом вагоне были мягкие диванчики, и тут было довольно удобно сидеть. Иначе я бы, наверное, пошёл бы дальше вдоль поезда, чтобы поискать местечко поудобнее, и сто процентов бы нашёл лишь лишние приключения на ушибленную голову.

Я встал, потихоньку оделся, ведь мерзнуть совсем не хотелось! В этом вагоне почему-то было холоднее, чем в предыдущем. Но это могло быть по одной просто глупой причине: весь мороз и холод принесли с собой вампиры. Но сейчас они ушли, и скоро должно было стать потеплее.
— Ну и троица… – спокойно выдохнул я, решив, что в поезде и в самой Неизвестности лучше не иметь никаких отношений с незнакомыми девушками. На этот раз я поставил точку в таких связях: какими бы милыми да добрыми, обаятельными и  красивыми эти девушки не показались бы на первый взгляд, ничего хорошего от них не жди!
— Ладно… Хорошо, что всё хорошо кончилось – пара выбитых зубов не в счет, я ведь жив остался, и почти не вредим! Вот и славно, что мы с Авэ’ Бастроном, Дургасом и сестрой Баста – Даретой - все же остались друзьями… Пусть не лучшими, но с этой троицей лучше дружить, чем враждовать,  – подумал я, потирая плечи, что Баст мне так хорошенько понял своими ручищами. Потирая плечи, на ум пришла не просто хорошая, а гениальная идея:
«Надо бы выспаться…».
Я разлёгся на скамейке, положив под голову торбу. И тут же уснул, как будто до этого не спал больше пяти-шести суток подряд… Было холодно, но вполне уютно спать в вагоне поезда. Тем более рядом пока никого не было, и я мог не опасаться за свою Жизнь. За двадцать лет я уже успел поспать и в более не уютных местах, чем вполне приличных вагон поезда. Тут ветер не дует, дождь сверху не капает, и никого пока нет. Значит надо воспользоваться это уникальной возможностью. А-то когда мне ещё удастся поспать-то?