За каменной стеной

 

 После работы Ольга собралась на рынок - за вишней.  Лaна Ивoновна (они жили рядом с рынком и друг другом) увязалась за ней в надежде на приглашение выпить кофейку, потрепаться и пококетничать с Ольгиным мужем.
Кокетничала она со всеми мужьями коллег и приятельниц, неопасно и жалко-откровенно, как попрошайка на паперти, щёки её расцветали несимметричными пятнами, а небольшие, блёклые, разной окраски глаза косили и безотказно наполнялись слезами. 
Плакала Лaна Ивoновна от жалости к себе и зависти к другим.

  Собственного мужа,  простого железнодорожника Koшу, Лaна Ивoновна презирала за слабость характера и пораженческие настроения в быту.
Пятнадцать лет назад Koша пошёл в примаки к тёще и тестю,  был обращён в семейного завхоза,  шофёра и техника по обслуживанию раздрызганного "Москвича-408",  сезонного раба на маленькой даче и молчаливую мишень для колких стрел  недовольной всем жены.
Тёща иногда отвешивала ему веских тумаков,  тесть по-простецки указывал на дверь.

В обмен Koше и Лoне Ивoновне был выделен угол за занавеской в большой проходной  комнате старой халупы,а родившуюся после долгих лет попыток, попрёков и унижений дочку Юльку старики забрали к себе в спальню - неустанно следить за ростом и развитием дубликата их единственной дочери.

Koша напивался после смен по-чёрному и беспробудно спал весь день в супружеской кровати.
Родители покидали дом редко, Лoна Ивoновна трепетала в мелкой осиновой надежде, наблюдая в щёлочку между кружевных гардин, как две массивные фигуры удалялись по спуску Старого Города и исчезали из виду. 
За длину, крутизну и обилие поворотов народ называл спуск "Тёщин язык".

Возбуждённая Лoна Ивoновна быстро раздевалась, забиралась под несвежее ватное одеяло, холодными влажными пальцами гладила чумазую Сашину шею, морщась от запаха водки и пота, целовала наждачные щёки, прижималась грудью к его спине,  нащупывала маленький и отвратительно податливый безответный член, и уже с брезгливостью, осознавая безнадёжность ситуации, выдавала вялому лентяю серию мелких шлепков. Покорный член переваливался справа налево, Саша начинал храпеть сильнее, озверевшая Лена Ивановна лягала мужа в костлявый зад, материлась и выбиралась из душного и зловонного супружеского ложа. У неё болела голова и  тупо, стыдно ныл низ живота.

К вечеру Koша, злой и с похмелья, приходил в себя, тёща с осуждением наливала ему гранёный стаканчик самогона "поправиться", жена глядела букой, тесть смотрел вечерние "Новости" на полную громкость.
Голенастая некрасивая Юлька делала уроки за обеденным столом, высунув язык и скосив глаза. Косоглазие досталось девчонке от матери, мослы и сутулость - от отца.

Саша любил дочку тихо и молча, надеясь, что таким образом защитит её от  горлопанной базарной тёщиной школы жизни и убережёт от участи своей жены, превратившейся в овцу и змею в одном обличье.

На работе Лoна Ивoновна не знала покоя.
Она завидовала новой раисиной квартире, трёхкомнатной на двоих, Танькиным шмоткам, привезенным дочерью из гастролей в Испании, Любке, вышедшей замуж за старого, жадного шведа Этточтото, живущей на два дома по полгода и злоупотребляющей ! страх сказать, что себе позволяла Любка.
Когда жила не в Швеции, конечно.

Реальные плоды приносила зависть к ольгиным бутербродам с сырокопчёной колбасой. Ой как вкусненько тут пахнет а что это ай колбаска какая нет нет ну разве кусочек вот нет не этот ага ага ммм мг юбилейная или советская и хлебушка самый кончик ...

Ольгу она отказывалась понимать подчистую.
Вот уж кому повезло с мужем, так повезло. Каменная стена, добытчик, всегда при деньгах, причём не мелочёвка, а серьёзные деньги. Пьёт запойно, а кто не пьёт?
Зато не ныл, как неудачник, не пахал за копейки, как Сашка или зятья, часто уезжал, говорил мало.
Ольга продукты покупала на рынке, первые фрукты - килограммами, мясо - лучшие куски, деликатесы в холодильнике не переводились.
Пятилетний сын Женька не знал отказа ни в чём, хотя вроде бы ничего и не просил.

Когда прошлой зимой в дверь постучали, мать Лоны Ивоновны суетливо запричитала:

- Заходите скоренько, что это в стужу с дитём такие расхристанные ?

В ночном, хрустком, искрящемся от мороза иссиня-вороном воздухе Лона Ивоновна увидела три бледные луны - одну высоко в небе, зловещую и чужую.

Лона Ивоновна редко глядела на небо.
 
Вторая оказалась рядом с ней, третья - у колен.

Невесомое облачко белёсого пара проговорило:

- Можно у вас переночевать? Мы рано уйдём.

Ошалевшая Лона Ивоновна узнала лица Ольги и её сына, магия момента исчезла, к тому же лютый мороз успел прихватить её босые ноги и склеить ноздри.

Ольга не стала ничего объяснять, Евгений сразу заснул на диване, оттаявшие ресницы спрятали распухшие глаза. 

Под тяжёлым взглядом матери Лона Иваоовна, набравшись отваги, заварила свежий чай из новой пачки со слоном.

Анна Марековна, каменно ступая, принесла банку вишнёвого варенья и отмеряла десять чайных ложек в розетку.

- Спасибо, Анну Маркевна. Это Сайка ? Я по цвету ...

- Ну не Родительскую же тебе подавать, чай, не праздник.

Ольга пила янтарный чай, набирала в ложку светло-рубиновую благость с
полупрозрачными ягодами, долго перекатывала во рту крошечные косточки, разгрызала тонкие скорлупки и складывала их на краешек треснутого блюдца.
Анна Маркеловна глядела с удовлетворением.

Истинного любителя владимирских вишен было видно по отношению к косточкам. Светлая некрупная Сайка пропитывалась сиропом насквозь, чёрная Родительская отдавала своей косточке щедрую долю вкуса и цвета для самостоятельной жизни в компотах и киселях. Кто его знает, может оттого её и назвали Родительской ?
 

Лона Ивоновна потянулась к розетке, но взгляд матери заморозил её руку на половине пути.

- А Кощей где ? В смену ушёл ? , - тихо спросила Ольга .

Ответила мать:

- Куда ж ещё, дурак-то и гулять не умеет. Тебе зачем ? У тебя вон мужик всем на зависть. Это только наша швоха сумела же выбрать...Э-ээх, что уж теперь.

Ольга поблагодарила ещё раз и похвалила варенье.
Она думала - вот придёт лето, куплю ведро родительской вишни, принесу им трёхлитровую банку ...и чаю не забыть хорошего ...это уже не летом , это можно. .. завтра ...если ..................

Ганна Макрушевна хоть и встала рано споймать -                                                                порасспрашивать без назойливой дочки за спиной, но гости уже ушли.
Как она не пытала дочь, так и не дождалась путного ответа, что это был за странный ночной визит.

Мысль о том, что Ольга не поделилась секретами ничьего ума дела, с Лонкой, паршивкой!-, даже не пришла ей в голову.


..................

Выйдя из троллейбуса, Ольга отправилась к ягодному ряду. Продавцы стояли вдоль парапета, с вёдрами клубники Виктории, грудами ярко-жёлтых петушков - лисичек на газетах, корзинами с крыжовником, смородиной, лукошками земляники.

Вёдра со светло-красной Сайкой она обошла.

Гордый одиночный дед стоял, как рея на пиратской шлюбке, с плетёной из прутьев корзиной Родительской вишни, как отец невесты, ожидающий сватов.
Цену он заломил безумную. Для ягоды, не подумайте чего...
Несведущие люди шарахались от деда, даже не взглянув на чёрное сокровище.

Родительская владимирская вишня вымирала, родила редко, покупали её на стакан, липкую, с испариной сладости и терпкости. Руки от неё чернели, сок она давала густой, ни на что не похожий, запах ...К примеру,- Большим Свиньям Шанель #666 пахнет конским навозом . Рука в корзине пахла тёпличной катастрофой маньяка- сталкера и украденными письмами к вымышленным персонажам. Вас дурят, а вам все еще и смешно .(((ОК !!!

Для искомого запаха вишню надо было обращать в варенье.

Пенка на варенье собиралась тёмно-розового сладострастного цвета, тягучая, как нуга, с сумасшедшей концентрацией Родительского аромата и вкуса.

Ольга съела пару вишен - убедиться, что ягода созрела на дереве.

Дед оскорблённо потряс корзиной, показывая полуживых пчёл на дне и распухший палец впридачу.

- Аккурат после зорьки собирал , без росы .

- Я заберу всю, уступи, дедушка.

- На кой тебе цела корзина ?

- На варенье, конечно.

Дед растаял на глазах. Варенье из Родительской вишни - это был поступок, знак качества хозяйки. И более ничего. Дед оказался из бывших благородных.

Он уступил три рубля и уже жалел, бабёнка купила бы по заявленной цене, но вокруг были люди. С их мнениями, купленными за стакан водки и семечек.

Две гордости усмирились, каждая рада по своим причинам.Кучка уродов расползлась по своим щелкам...

Лона Ивоновна сначала позеленела со страху, передумала и побледнела от зависти, но ей очень хотелось кофе. И что ещё было у них в холодильнике ? Творог, кефир, сало . Водка ? Коньяк ? квас, пиво - а вот  И вишня !!!! Уж наесться-то дадут ? Или нет ? Будут пинать голодную сироточкичкууу....(((

Ольга, Лона и Вишня вошли в прихожую, Ольгин муж вышел им на встречу из какой-то комнаты, где он добивал ногами свою родную дочку, которую родители прятали от денвного свэту, бо она была ведьмачка и вампиршо_О,- каменный Ольгин муженек выскочил из ошпаренной комнаты.

- Привет, ЛО. Давно не была.Хо-хо ! А ты, чмошница, что притащила ? Неужели Родительскую йагоду нашла ? Матушка моя пирогов наделает. Отсыпь.Подвинься. Брысь теперь.

На кухне Ольга ссыпала вишню в эмалированный таз с китайским орнаментом, тёплые липкие ягоды немедленно превратили воздух в июльский сад, маскируя  запах хронического перегара, козлиного пота и сигарет Парламент. Затем она смолола свежие зёрна кофэ, ентот экзотический запах перебил вишнёвый и смешался с ним.Красота ?

Наполнив джезву родниковой водой, Ольга достала сигареты. Лона Ивоновна с удовольствием затянулась.

- Как у вас хорошо-то. А у нас не хорошоо .....

Дверной звонок захлёбывался: кто-то жал на него, не отпуская палец  с кнопки.

Лона с каким-то злобным любопытством посмотрела на Ольгу.

Та не шелохнулась, только побледнела и замерла на своём стуле, уставясь на
плиту. Там расплывалось родимое пятно под чьей-то коленкой.

Муж открыл дверь, в прихожую ввалилась молоденькая девушка, рыдая во весь голос:

- Эдичка, умоляю ! Ну Эдьик!! Всё, что хочешь! У нас же ребёнок! Эдуардо!!!!


И она рухнула на пол, подползла к его ногам, целуя кроссовки, обхватив руками его колени, сползая по ним назад, на пол.

- Ну дай ему ещё две недели ! Он отдаст, клянусь, отдаст ! Его же убьют, ты знаешь. Он же скрывается ! Эдик же!!!

Муж Ольги хладнокровно, ни говоря ни слова, стряхнул женщину с ног , она распласталась на полу и голосила всё громче.

Тихо и спокойно он проговорил:

-  А у меня тоже семья и я за них в ответе. Он знал, когда занимал, мои условия. Мои проценты. Я слова не меняю. Сегодня к вечеру все деньги и без фокусов.

Вода вскипела и с шипением залила горящую конфорку. Женщина поймала Ольгин взгляд:

- Оля !!!!! Попроси его! У тебя же ребёнок ! Скажи ! Его же убьют !

- Не вмешивай мою жену, Алевалентина. Мужчина должен отвечать за свои поступки. Я и своего так учу. До вечера. Пока купи себе чорное платье и шарф - наготу завтрешнюю прикрыть, позорные вы суки.

Он открыл дверь и вытолкнул Алевтину в коридор.

-  Ольга, кофе готов ? Ну, Лона, как дела ? Как Кошик ? Всё пашет на Чугуне ?

Лона Ивоновна подумала: да, живёт за каменной стеной.

И вправду.

Мой бы так ни за что не смог .

....через неделю мужа Алевтины зверски убили.... а немного позже  на пороге собственной квратиры был застрелен бармен А.Б. из Интуриста соседнего городка...террор охватил внутренний городок - особеннно Военный с зав. базой Тонькой...это окончание истории про вишню и зависть.