25. сморило

25.   СМОРИЛО


Я, до знакомства с Лёней, не смог бы поверить, что можно вот так засыпать: брык – и готов! Первый раз меня это даже шокировало.
Был у нас тогда довольно тяжёлый ходовой день.
 Добрались до места вечерней стоянки не все сразу. Экипажи, приплывшие первыми, лагерь уже успели разбить, дежурные начали ужин готовить…
 Вечерние посиделки у костра уже начались, когда аутсайдеры свои байдарки причалили. И Шлейфман был среди них. Устал он, видимо, здорово, потому что сразу же вытащил спальник – и к костру. Нашёл себе местечко между Зуевой и Жодиком и рухнул…
Хорошо, что хоть не промахнулся. Центнер с гаком, всё-таки.
Начали мы между собой спорить – когда же первый всхрап раздался: когда он спальник бросал, или после того, как распластался. Но Островский, большой любитель точности, оборвал дебаты, безапелляционно сказав: – На лету! 
Напрасно Галя Зуева этого храпуна пробовала кулаком по спине лупить – бесполезное дело! Встали мы, шестеро мужиков, по трое с каждой стороны, и переместили спальник с телом Лёни подальше от места заслуженного отдыха порядочных людей.
Занесли его под сосны, что росли на самом берегу.
 Уложили на самые лучшие корни и даже сверху накрыли, чтобы не замёрз, и чтобы его храп нашим разговорам не мешал.
Вечер был замечательный!
Разговоры – задушевные.
Ох, и любил же Лёня эти разговоры! Когда бодрствовал…
Говорил, что ради них все тяготы походов терпит…


***