четырнадцатый воин

снилось что-то в духе the 13th warrior, только с другими героями, всё гораздо менее поэтично и гораздо более по-бытовому. я была монашкой-католичкой из французского монастыря, приплывшая на родину блэк-метала с миссионерскими целями. как всегда, впереди меня бежал п*здец, ибо по прибытии на место я застала там на месте стоянки северных варваров разграбленное пепелище, вкусно пахнущее шашлычком, а в регионе в целом - нестабильную политическую обстановку. какие-то кланы опять не поделили каких-то ромео и жюльена, а расхлёбывать всё приходилось вообще кому-то третьему. такой ничего был мужик этот местный конунг. не в моём вкусе совершенно, да и возраст у него был уже так хорошо за сорок, но он был такой баааааальшой, бородатый, всё время что-то жрал ("шамо приполжло"), а голос у него был - как концертная фонограмма витаса, хоть в машины ставь вместо сигнализаций. не в смысле - пронзительный и противный, а в смысле - слышно аж в соседнем лесу. а ещё добрый он был, вот что самое главное. на меня там все смотрели как... ну не знаю... типа у нас в асфальтовых джунглях так смотрят на залетевшую в квартиру птичку колибри. в еду она не пригодится, петь тоже не умеет, но сцуко забавная такая =)
в очередной стычке я собственными руками зарезала какого-то вражеского гада, что потрясло мою героиню во сне по самые тапочки. обычно я как-то легче реагирую на необходимость кого-то отправить к праотцам. видимо, хорошо вжилась в роль.
после этой стычки конунгова дружина ещё полтора дня оставалась на месте. я плюс ещё четверо местных персонажей женского полу присматривали за ранеными. конунг повалялся часа четыре (у него была здорово распахана грудь, прямо рёбрышки на гриле) и ушёл к кострам, вернулся уже с жареной ногой какой-то живности, на мои вопли типа "что ж ты делаешь, идиот?!" только добродушно отмахивался и чавкал. оставшееся время на стоянке я тупо сидела в уцелевшей землянке, на засаленной медвежьей шкуре и на автопилоте рассказывала о господе нашем иисусе христе, принявшем мученическую смерть за грехи человеческие какому-то мальчишке неизвестного возраста (они там с десяти лет все бегали с оружием, так что фиг знает. на вид ему было лет семнадцать-восемнадцать, значит на деле около четырнадцати). мальчишка сидел прямо на земле, воткнув между босых ступней приличного размера безобразный ножег из сырого железа (взял у кого-то из прибитых им накануне вражин), задумчиво нахмурившись и переспрашивая особо непонятные моменты. его удивляла история с учениками иисуса, у которых вовремя не оказалось оружия и должного количества мозгов и храбрости, чтобы отстоять свои идеалы и своего учителя (которого мальчишка именовал по привычке конунгом. конунг христос - отлично звучало, в духе младшей эдды). он прямо заявил, что таких учеников гнать от себя надо было поганой метлой. из всей заварушки с распятием и искуплением грехов вынес он в итоге только одно: лень и нежелание носить оружие - плохо! и это вполне согласовывалось с его взглядами на жизнь. слова "грех" он так и не понял, как и названий этих самых грехов. в их языке таких понятий вообще не существовало - ложь, прелюбодеяние, идолопоклонничество - поэтому мне приходилось называть их на латыни. в итоге он нахмурился, проворчал "у нас есть только слово - плохо. у вас плохих слов больше, значит и плохого больше". потом внезапно улыбнулся и сказал "правильно ты сделала, что уехала оттуда".