Прорвался ведьмин круг

Прошло больше года, как я сказала себе, что уйду от человека, с которым живу под одной крышей уже почти десять лет.
И вот весь этот год я планомерно и последовательно выкидываю вещи. Нет-нет, не что попало и не всё подряд, а то, что больше года пролежало в шкафу и за это время ни разу не было достано. Или то, что верой и правдой служило долгое время, но, увы, уже отжило свой срок. Да, любимое, а что поделать? Или ещё вполне годное, но увы, увы… Вещи-то не меняются вместе с нами, и, если мы стареем чисто физически, то они имеют свойство устаревать ещё и морально, по факту применения своего.
В любом случае, чем старше я становлюсь, тем больше ощущаю себя Снусмумриком – с его великим убеждением, что всё действительно необходимое в этой жизни вполне можно унести с собой. Ну, а что в рюкзак не влезает, так, стало быть, уже и лишнее…
Ну да ладно, разумеется, даже самой классной палатки мне для счастья в жизни недостаточно, хоть бы за душой ещё и была губная гармошка, а на голове – любимая шляпа. Разумеется, гардероб мой не так уж и мал, однако, когда я стала прикидывать, что из имеемого мной на данный момент на самом деле столь ценно, что я готова запаковать это в контейнер и отправить за тридевять земель, мне стало понятно, что, в сущности, каждая новая вещь стоит расставания, по крайней мере, с парой старых и любимых…
Ту же самую магическую формулу я применяю и к сынову барахлишку, коего мной закуплено по случаю ещё, по крайней мере, на год вперёд. Благо мальчишка растёт, не успевая снашивать вещи, я время от времени нахожу кого-то, кому можно отдать уже ненужное с тем, чтобы это было принято с благодарностью, а не со снисхождением.
Я отлично знаю, насколько дорогое удовольствие ребёнок, и точно так же не вижу смысла покупать всё «приданое» от и до, если можно на время принять его от кого-то, а потом эстафетой передать дальше. И я точно так же хорошо помню, насколько мне стало легче дышать после того, как я, наконец, сбыла то, что долго лежало у меня на антресолях мёртвым грузом…
Что же до третьего товарища, с которым мы волей судьбы делим квартиру, то гипертрофированная ублюдочность его отношения к жизни вообще и к нам в частности в полной мере распространяется и на барахло, которым этот Плюшкин прочно обкладывается год за годом. Трогать это абсолютно бессмысленно, ибо изымание из оборота совершенно лишних, на мой взгляд, деталей привычного быта, даже не будучи замечено своевременно, всё равно рано или поздно, по неизбежном обнаружении, приводит к драматическому выяснению расклада. Что, в свою очередь, оборачивается тяжелейшим навешиванием на меня всех собак, поскольку эдакое покушение на личную собственность приравнивается к неприкрытому подрыву устоев. Поэтому каждая застиранная и расползшаяся тряпка, не говоря уже о до дыр стоптанной паре обуви, выносится на публичное обсуждение, перетекающее в полноценный торг, итоговое отправление предмета коего на помойку приравнивается к защите диссертации по «весу» моих усилий, затраченных на обоснование этой необходимости…  Словом, дешевле обходить это дело стороной, дожидаясь, пока негодность имущества не станет очевидной даже самому его владельцу.

Так получилось, что волей судьбы я от природы имею некоторые способности из разряда бытовой и природной магии. Но не спешите готовить костёр: во-первых, они у меня весьма слабые, во-вторых, исключительно светлые, то есть, навредить я никому не могу, ну, а в-третьих, в живом виде я гораздо приятнее, чем в жареном, поверьте на слово.
В общем, ежели выяснить какую-то конкретную неприватную информацию за жизнь некоторых людей, повлиять на погоду или, скажем, изготовить небольшой оберег, то это ко мне. Ну, а если приворожить или развести, отомстить или обмануть – чур меня!
Всем сестрам по серьгам, как известно…
Так вот, к чему я это всё. Нет, заказов не беру – либо сама, от души и по доброй воле, либо ни за какие коврижки. Ибо время моё и силы это те ресурсы, кои невосполнимы ничем другим, кроме искренней любви и такой же благодарности. Поэтому мой удел – либо дарить, либо жадничать. S’est la vie… И вот, много лет назад я, сидя дома с новорождённым сыном, помимо прочих дел, коих, признаться, в домашней круговерти множество – особенно если нет ещё опыта, успокаивала себя вязанием. Занятие это не только приятно-медитативное, но ещё и полезное, в отличие, скажем, от той же готовки. Ну, смотрите сами – убиваешься полдня у плиты, а назавтра никто уже и не помнит, чего ради. Особенно если разбаловать… А тут – вяжешь, вяжешь себе потихонечку, а в итоге вещь вышла. И годами носится, и греет, и радует. Словом, ниток у меня тогда было немерено: сеструха накупила когда-то для матери моей по дешёвке. Как всегда, пожадничали, а в итоге осталась куча разноцветья, не разбери-поймёшь, что куда. На целую вещь по-любому не хватит, а вот если фантазию напрячь… Я всегда любила мастерить из ничего конфетку – просто до физиологического удовольствия, когда выгребаю лишнее, выношу мусор, а неупорядоченный хаос мелочей выстраиваю в целостную систему. И с нитками то же самое – был пакет с разномастными остатками мотков, а по итогам анализа и расчетов на базе каталога узоров вышла, к примеру, безрукавка. Очень такая красивая и тёплая жилеточка, супругу на день рождения. а на сдачу – ещё и для сына, маленькая, и узор почти такой же, тоже жаккард. В общем, и в пир, и в мир, и в добры люди. Правда, на шарфик уже не осталось…
В какой-то момент до меня стало доходить, что давным-давно сделанный тогда ещё любимому супругу подарок несёт в себе не только сугубо практический, но и сакральный смысл! То есть, связанная мною шерстянка буквально привязывала мужа ко мне – так что все мои старания поговорить с ним добром, развестись, разойтись, да хоть просто сбежать были обречены на провал… То гипнотическое равнодушие, с которым глиняный пень пропускал мимо ушей все мои просьбы и аргументы, казалось, вызвано ворожбой – настолько неадекватным оно являлось относительно всего остального, не сказать неблагополучия, а попросту распада. Да ведь так оно и было! Можно сколько угодно хихикать над данным выводом, приписывая мне склонность к мистицизму и пралогическое мышление, характерное для находящихся на более низком уровне культурно-исторического развития дикарей, однако факт оставался фактом, и я не раз на полном серьёзе задумывалась об изъятии когда-то собственноручно, петелька за петелькой сделанного подарка, который буквально обернулся петлёй на моей шее. Ведь жилетка оказалась просто заговорённой: и нитки-то изначально были не новые, и носил её муж в хвост и в гриву – с осени до весны, однако всё было ей нипочём.

В общем, поскольку договориться с супругом о расторжении брака было невозможно, а деваться особенно некуда, я приняла другое решение. И стала менять ситуацию не снаружи, а изнутри. Скажем так, со своего конца… Здесь мне препятствий уже никто не чинил. В конце концов, гибкость – великая вещь, и, если что-то невозможно сломать, то это можно просто-напросто обойти. И вот, уже больше года как я сказала себе, что к тридцати девяти годам я уже совершенно точно буду жить в другом месте. И начала выкидывать лишние вещи, думая только о том, что мне, в сущности, понадобится не лишнее барахло, а лишь собственные руки и голова, знания и упорство, энергия и воля.
Я стала больше учиться и глубже общаться, я раздвинула барьеры, жившие внутри моей головы – и мир немедленно раскрылся передо мной кучей возможностей, о которых я раньше вовсе не подозревала! Мне, замкнутой на себе, повезло включиться в такую энергетическую прокачку, что я в буквальном смысле ощутила, что такое «мой адрес – не дом и не улица»… Я стала настолько бесстрашной и мобильной, что все расстояния и границы, гипотетические и реальные угрозы, сложности и затруднения просто-напросто потеряли свой смысл. И я не знаю, на самом деле, чего в этом больше – космополитизма или обыкновенной безбашенной дурости, которая, по идее, должна была уже выветриться с юности. Собственно, её и не было в те годы, когда я цыплёнком табака лежала внутри «ведьминого круга» неразрешимых проблем, в который позволила себя загнать обстоятельствам. Которые, в свою очередь, сама же себе и устроила. Ну, да ладно – кто старое помянет… В общем, и с людьми, из которых мы попросту «вырастаем» по причине диссинхроний наших индивидуальных жизненных траекторий, и с представлениями, пусть привычными, но категорически мешающими жить, и уж тем более со старыми вещами, связывающими нас с давно прошедшими событиями, надо уметь расставаться. И лучше, конечно, вовремя. Но это уж кому как повезёт.

Так можете ли вы себе вообразить, дорогие мои, что мне довелось пережить вчера? Вчера вечером, когда я в очередной раз прочёсывала квартиру на предмет всего того, что можно и нужно перестирать (просто потому что и в этом плане далеко не всё и не всегда сдаётся добровольно), а под шумок подгребая поближе к мусорке очередную партию хлама…
Да, мой супруг совершенно неожиданно обратился ко мне с маленькой просьбой. Починить его любимую жилетку, которая начала чуток распускаться по вороту.
Некоторое время я боролась с собой, понимая, что сразу отказать ни в коем разе нельзя, но восстанавливать то, что буквально мешает мне жить, я не буду никогда и ни за что.
Но когда я, всё же, взяла эту вещь в руки, у меня началась форменная истерика.
По вороту? Как бы не так – безрукавка, которая во время последней стирки была всё ещё как новенькая, теперь стала похожа на приснопамятный треух почтальона Печкина!
Столько дырок одновременно могла наделать только моль, но вот только когда, если человек носил её, не снимая?
Этой вещи, связанной мной в начале нашего неудачного, несостоятельного брака, больше не будет. Она отжила своё, естественным ли путём, или хитрой природной магией, первобытные силы которой много лет дремали в моей душе, а нынче выбрались таки на волю… Могу сказать только одно: все остальные препоны – не такая уж и серьёзная вещь. Грамотный юрист, своевременное оформление необходимых документов, определённые временнЫе и денежные затраты. Или вложения? Не суть важно. Главное, что намечающаяся через полгода «оловянная свадьба», думаю, будет последней в истории этой моей долгой дороги к себе сквозь каменные жернова.
Ну, будем!