Из детства

Кровать, застланная лоскутным одеялом, старая прялка – даже по прошествии стольких лет, я вижу всё это явственно, как наяву. И конечно же сундучок в углу, где она любила сидеть долгими вечерами, расчесывая пряжу, или штопая одежонку. Где вы, Матрена Егоровна, куда ушли ваши сказки?
Бывало, сидит у окна, грустит, или наоборот, улыбается закатному лучу… о чем она тогда думала – о муже, пропавшем на фронте, или о деревне, скрытой где-то в глубинах Куйбышевского водохранилища? Это сейчас вздохнешь порой – каково ей было в нашей городской семье, где зачерствелый хлеб просто выбрасывают. А тогда – нам детям и дела не было до ее забот, гурьбой мы бежали в комнату, первым делом проверить – не осталось ли еще пирога с капустой, и лишь потом, рассаживались у печи и дружно требовали сказку. Сказки она рассказывать умела – сощурится близоруко и чуть лукаво, чуть тронет колесо и меня просит: «Мишутка, последи, чтоб никто не мешал». Это я сейчас – Гендиректор одного из успешных предприятий Михаил Воздвиженский. А в ту пору – просто Минька, предводитель племен индейцев, ну или там партизанского отряда – по ситуации. Да, умели мы тогда играть – не то, что нынешние. Меч из деревяшки и шлем из картона – простор для детской фантазии, а нынче что – их и компьютерной-то игрой уже не всякой удивишь! Ну купил я тут сынишке «вальтер» - почти как настоящий, только дуло запаяно, мечта! Так он даже смотреть не стал, уткнулся в монитор, и джойстик не разжимает. А герои? Мы до хрипоты спорили – кому нынче быть Сергеем Лазо, чтобы геройски погибнуть, а сейчас – сплошь одни Бэтмэны, да супермены, западные отложения. Ни истории своей не знают, ни преданий, ах как же не хватает нам ваших сказок, Матрена Егоровна!
Как начнет рассказывать – мы уж и дыхнуть лишний раз забывали, так слушали, что в историю прямо проваливались. А истории каждый раз разные – и не поймешь сразу, то ли ее вымысел, то ли всамделишные. Да и какая разница – я вот истфак закончил, а до сих пор не знаю, что там, в древних веках было реально, а что уже после придумали летописцы, по заказу великокняжескому. И никто не знает! И знать незачем – нужна людям сказка, о доблести и верности, о чести и находчивости, о людях и насмехавшихся над смертью, и погибавших с улыбкой на устах. Одной правдой сыт не будешь – душа заплесневеет, а без души ты уже не человек – механизм, приложение к делу. Такой ценится конечно дороже – ничто его от работы не отвлекает, и вообще по жизни пробивной – успешный. Но только внутри несчастный – глухо всё внутри, стерильно как в морге. Я вот – каждый отпуск по курортам, сколько миллионов на личном счете уже и считать забыл, а только и живо, что память. Ни обрадоваться толком не могу, ни удивиться. Бывало начнет Матрена Егоровна сказки про ушкуйников, да груманалов – будто яркими красками брызнет в полумраке комнаты, ледовитым океанским ветром обдаст посреди летнего зноя. А теперь… Вроде и по миру поездил, и всякого повидал, а как будто книжка с плохими иллюстрациями – никаких впечатлений, сплошь одно разочарование.
Время-время, что ты делаешь с нами – грубо сдираешь частицу души, или наоборот – заваливаешь ее ненужным хламом? Так прихватит иногда – весело попрыгать по апрельским лужам, а куда там – замараешь моднейший костюм из Европы, или пошлешь шофера за мороженым – а вкус-то уже не тот, не из детства! И в футбол с мальчишками уже не сыграть – одышка, да и прыть не та – брюхо мешает, а и где они все – те мальчишки? Бизнес – кто не деловой партнер, те враги и конкуренты! А кто-то и просто выпал из жизни – сторож, электрик, какие они ему теперь друзья? Мало ли, что там в прошлом было, а кто-то и вовсе – по тюрьмам, или уж вообще померли давно от наркотиков и пьянки! А ведь и Матрены Егоровны в живых нет, надо хоть на могилку к ней съездить – она вроде у нас похоронена… или уж не мотаться зря – послать курьера с тюльпанами? А нет, врешь, я еще живой – я еще могу из этой рутины вырваться, навестить старуху!

Он встал из-за стола – в шкафу припрятана заветная фляга коньяку, зубами выдернул пробку, отхлебнул и улыбнулся: - «Вот прямо сейчас и съезжу!» В приоткрывшуюся дверь кабинета всунулась голова секретарши: - «Михал Николаич, Вас в Минтранс вызывают, говорят срочно!»
Разом посерьезнел: - «ладно, сейчас еду, да – вызови курьера, на городском кладбище надо найти могилу: год смерти не известен, Матрена Егоровна, ч-чёрт, как же у нее была фамилия? Забыл, и спросить не у кого, ладно – ничего не надо, потом…»