Бескрылая

«Он рисовал Ангела. У Ангела не было крыльев». Что за чушь? У каждого ангела должны быть крылья. Быть может, этот провинился? Или получил что-то взамен своим крыльям? Только вот что? Что может заменить Ангелу крылья? Что…?

Я – тень, я – тень, я - лишь пустота. Меня нет, тут пустое место, воздух. Это не мое дыхание колышет плотные шторы, это - ветер; на левом берегу часто дует ветер. Это – не стук сердца, это – сосед Пётр Иванович ставит новые батареи. Это – не мое тепло, когда ты прикоснешься ко мне, то почувствуешь лишь жар батареи...
- Маша, ты где? – ты меня не видишь. Я – пустота. – Ах, вот ты где! – предо мною появилось счастливое лицо брата. Игорёчек взял меня за руку и повел в комнату.
Почему кажется, что этот мир мне чужд? Мой брат – не мой брат, а чей-то другой. Я его люблю, но он чужой. Они всё чужие. Однажды я уйду, поэтому не должна привязываться. Быть может, они будут скорбеть, но их печаль не продлиться слишком долго, я всё же чужая, а по чужим не принято тосковать годами.
- Мам, я нашел Машу, - та женщина, которую я привыкла звать матерью, нежно улыбнулась, подошла к нам и потрепала Игоря по кучерявой головке.
- Молодец, солнышко, - затем повернулась ко мне: - Маш, сходи в магазин, надо купить картошки.
 Безразлично пожала плечами, взяла у матери двацатку, накинула на спортивный костюм шубу и вышла на улицу.
На улице было холодно. Очень. Сугробы лежали на обочине. Детишки играли в снежки, строили баррикады и лепили снеговиков. Дети-не-из-моего-мира. Я не любила детей. Казалось, что они видят меня насквозь. В их маленький мозг еще не вложили стереотипы – они замечали вещи, которые взрослые привыкли игнорировать. Дети видели мои крылья, точнее, их отсутствие. Там должны были быть крылья, но их нет. Почему? Я не помню.
- Два килограмма картошки, пожалуйста, - продавец посмотрел мне прямо в глаза. Красивый мальчик, жалко, что не мой тип.
- Разве тебе никогда не было любопытно?
Он знал. Никто не должен знать. Это лишь моя ноша.
- Два килограмма картошки, - спокойно повторила я.
Он в ответ лишь грустно улыбнулся. В зеленых глазах блеснула печаль. У него были крылья. Серые. Что это значит?
- Ты больше не вернешься к ним. Ты же всегда знала это, Мария? Время пришло.
Я забрала картошку и уверенно пошагала домой. Никто не вправе указывать, что мне делать. Когда переходила через дорогу, на огромной скорости вылетел серебристый «лексус»; пакет с картошкой выпал из рук, мне стало дурно от нахлынувшего страха. Теряя сознание, почувствовала, как кто-то сильный поднял меня на руки и понес куда-то. Приоткрыл глаз, увидела лицо парня-с-рынка.
Ощутила, как нежные руки снимают с меня грязный спортивный костюм и надевают что-то большое, мягкое и тёплое.
- Кто ты? – слабо спросила я.
- Тот же, кто и ты, - мягко ответил парень. – Меня зовут Андрей. Добро пожалось домой.
Я осмотрелась. Абсолютно белая комната. Белые стулья, белая кровать, белые стены, белый мир…Андрей тоже белый. Высокий, худой, даже в какой-то степени хрупкий. Блондин. Волосы непослушно вьются, но это практически незаметно из-за того, что они коротко острижены. Зеленые, хитро прищуренные глаза. Белая рубашка была расстегнута, льняные брюки – отглажены, туфли – начищены. Только крылья были серыми. Не грязного, а приятного, серебристого цвета. Перья…Таких я не видела ни у одной птицы. Захотелось потрогать. Поддавшись непонятному инстинкту, встала, подошла к улыбающемуся мужчине и молча приложила ладонь к мягкой поверхности. Погладила. На удивление, Андрей довольно заулыбался. Было видно, что ему нравится этот процесс. Убрала руку и отошла.
- Спрашивай, - тихо сказал он.
- Почему тут всё белое? – робко задала свой первый вопрос.
- По тому, что так это место видишь ты.
Что-то непонятное. Значит, что всё поддается моему желанию в этом месте?
- Если я захочу, то и ты изменишься?
Андрей улыбнулся, подошел ко мне и обнял. Затем тихо прошептал на ухо:
- Всё будет так, как ты захочешь. Я такой, каким видишь меня ты. Одно твое желания, и я могу и вовсе умереть.
Крылья. Они. Только они интересовали меня. Такие мягкие, тёплые и красивые. Они притягивали к себе, словно магнит. Серые…Так близко. Еще раз посмотрела на них. Они мои! МОИ! И ничьи другие. Только я имею право ими владеть.
- Крылья…- слабо прошептала.
- Не бывает плохого и хорошего, нет Добра и Зла. Абсолютное не может существовать. Я не добрый и не злой, я просто есть. Как и ты…
- Мои крылья…Где? – покосилась на его крылья, неоднозначно намекая.
Андрей отошел, сел в мягкое кресло и сказал:
- Они есть, - конечно, есть. Вот они. Как бы их только забрать? – Стоит тебе только захотеть и они появятся.
Закрыла глаза. Мое сердце разрывалось на части, горело и палило меня изнутри. Открыла глаза. Комната умирала в огне. Словно она отражала меня, то, что происходило в моей собственной душе. Андрей спокойно сидел в кресле. Его, нет, мои крылья превращались в пепел, а вместе с ними и я. Боль стала невыносимой…
 Мой мир такой защищенный и несокрушимый трескался и рушился, пока не превратился в пепел.
Сквозь боль я открыла глаза. Снова комната. Всё те же предметы. Однако, теперь она чёрная. Выжженная комната. Без жизни. Без мысли. Без души. В ней не было меня, в ней не было Андрея.
Я – тень, я – тень…Я – тень с крыльями. Вот они. Чёрные, мягкие, теплые…