С Н М

С. Н. М.
                (Сердце настоящего мужчины.)
   Савиков проснулся от звонка будильника. Жена тот час заглушила дребезжащий звонок и, встала. Зажгла свет. Увидев, что и муж поднял голову, она, упрекая его за вчерашнее, протянула:
- « Ну, что козёл?  Отрезвел, голова не болит?– и повторила, - Козёл, козёл!»
- « Бэ-э-э!» - Подыграл ей Савиков и, хотел назло, в свою очередь назвать её козой, но почему-то опять протянул: « Бэ-э-э!»
Жена опять несколько раз повторила: козёл- козёл, а затем ушла на кухню ставить чай.
- «Сама козлиха» - лениво подумал он и закрыл глаза. Но спать уже не хотелось. Тогда он тоже встал, отыскал босыми ногами тапочки и, взглянув на будильник, по привычке, хотел ругнуться. Но вместо этого, у него вновь вышло глухое: Бэ-э-э.
Тут он не на шутку встревожился.
-« Спокойно. Спокойно». – Мысленно сказал сам себе и, сосредоточившись, хотел тут же проговорить быстро состряпанную им фразу» Доброе утро Степан Степаныч!»
Но вместо этого, к его испуганному недоумению, издал несколько раз один и тот же звук: бэ-э-э, бэ-э-э,бэ-э-э.
Савиков схватился за голову. Потёр уши. Потом подошёл, опустив глаза, к зеркалу и, опасаясь смотреть в него; неудобно, как – то сбоку, снизу, рывком поднял голову, и взглянул. И, облегчённо вздохнул.
На него смотрело обыкновенное 26-летнее лицо молодого человека, не лишённое приятности, с серыми, добрыми глазами, чуть курносым носом, немного поджатыми от испуга, губами и, раскиданными в разные стороны, ушами.
- «Бред какой-то? Сплю я, что ли ещё… « - Метнулось в голове. Вспомнилось почему-то, что для того чтобы проверить реальность это или сон, нужно больно-пребольно ущипнуть себя за руку. Что он и сделал. И от неожиданно острой боли, громко вскрикнул на всю комнату:
- «Бэ-э-э! Бэ-э-э!»
На его громкий вопль, прибежала с сердитым лицом, жена. Она влетела в комнату как метеор, с недоеденным бутербродом в руках и, сразу с места взяла в карьер.
- « Ты чего, козёл кричишь! Соседей перепугаешь! С ума сошёл что ли? И вообще выметайся! На работу уже пора!» - И не дожидаясь ответа, так же стремительно выбежала вон.
-« Что же это такое? – Со слезами на глазах, думал Савиков. – Что же это – гипноз, колдовство? Сглаз какой-то? Порча?. . Что я сделал такого? Кто виноват?» - Он схватился за голову, начал бить себя руками по щекам и лбу. И вдруг как молнией мелькнула в голове мысль:
- « Жена! Точно! Это она его козлом назвала. Она его сглазила. Дура! Ох, и дура баба!.. Но что делать? Что ж теперь делать?»
И тут его осенило: если жена обозвала его козлом, то надо чтобы она взяла эти слова обратно. Надо, чтобы она опять назвала его человеком. Точно! Сейчас же надо всё ей объяснить. Рассказать. Пусть она забудет про козла. Пусть громко, во весь голос назовёт меня человеком! Человеком с большой буквы! Человек – это звучит гордо!..
И эта такая простая и спасительная мысль, неожиданно появившаяся в голове, заставила его подпрыгнуть от радости и, как был, в одних трусах, ринуться на кухню.
Жена – Люся, увидев неодетого ещё мужа, удивлённо вскинула голову вверх и не преминула съязвить:
- « Вот полюбуйтесь, граждане, явление Христа народу!.. А больше ты ничего не мог придумать, как садиться за стол голым!» - И не обращая более на мужа никакого внимания, стала допивать свой чай.
Савиков хотел сказать:
- « Люся, послушай меня. Это очень важно, что я скажу».
Но опять, к его неподдельному ужасу, из его горла вырвался тот же козлиный звук: Бэ-э-э.
- « Давай, давай дальше! У тебя хорошо получается. Паяц паясничай! – Едко заметила Люся, доедая бутерброд. – Голос точно ангельский!.. Ну, а мне некогда искусством заниматься. Мне на работу пора». – И с этими словами, она встала из-за стола и стала быстро одеваться.
Савиков, точно пьяный, цеплялся за её руки, жестами старался объясниться, мычал, словно немой, от отчаяния, хватался за голову.… Но она не понимала его. Она отталкивала его руки, бранилась, ничего не понимая в его поведении и все, приписывая какому-то нашедшему вдруг на мужа, сумасбродству, тут же насмехалась:
- « Сумасшедший! Пусти меня! Я на работу опаздываю. Сначала козлом блеял, теперь мычать начал как корова! Пусти, тебе говорят, а то милицию вызову! Уж она – то заставит тебя говорить по-человечьи. Она тебя быстро определит в казённые хоромы!..»
Наконец, улучив момент, оттолкнула его и, схватив пальто и сумочку, выскочила за дверь, чуть не прищемив нос мужу.
Савиков понял, что он пропал.
Сразу обессилев, он опустился на табуретку и, задумался о своей дальнейшей судьбе. А судьба-то никак и не складывалась. И надо было идти на работу. И он даже представить не мог, как он там будет…
- « Один способ только, - думал он уныло, - притвориться простуженным. Охрипшим. Повязать горло тёплым шарфом. Может днём  всё пройдёт. А нет, так вечером поговорю с женой, она поймёт. А как поймёт, если я всё по-козлинному? По - человечьи не могу!» - И круглая горькая слеза покатилась по его круглой щеке. Но это было одно мгновенье. В следующее мгновенье, слеза не успев ещё докатиться до конца, была резко сметена с лица ладонью руки.
- « Эврика! – Вскричал он мысленно. – И как я только раньше не догадался! Ну, конечно! Козёл я и есть! Ведь нет ничего проще написать всё. Разъяснить как обстоит дело…» - И он облегчённо вздохнув, вернулся в спальню, одевать брюки.
На работе все его жалели и, немного удивлялись, как при такой тёплой солнечной погоде он умудрился схватить простуду.
Начальник, увидя его закутанным в тёплый шарф, постарался не поручать Савикову лишних дел, и вообще пореже дёргать его в этот день. Сослуживцы сочувствовали и наперебой давали советы и рецепты от простуды.
Молчаливо прокорпел Савиков целый день за своим рабочим столом. Не выходил даже на перекуры, когда его звали приятели. Даже не пошёл на обед. Плановик, Анна Ивановна, - серьёзная, пожилая женщина, предложила ему чай с булочкой. Он благодарно взглянул ей в глаза и отказался, жестом пояснив, что ему нельзя. И подумал про себя:
- « Да. Не знаем мы людей. А ведь всё считают её сухарём…» - И от этой мысли, ему почему-то стало жаль её, и стыдно за себя, за то, что не раз и не два зло шутил с приятелями на её счёт.
Рабочий день как не был длинен, - кончился и он. И Савиков, радуясь, что сегодня всё должно наверняка разрешиться, поспешил домой.
Он вышел на тёплую улицу. Апрельское солнце ещё не зашло, но тени уже стали длиннее. Однако свет его лучей казался не таким ярким, бьющим в глаза. Он стал каким-то мягким, мирным, семейным что ли…
Проходя мимо цветочной палатки, он как то взглянул на выставленные букеты цветов и подумал: а почему бы не купить  гвоздики?  И решившись, - взял целый букет алых роз.
    Люся была уже дома. Она прибиралась на кухне и что-то негромко напевала. Не говоря ни слова, он протянул ей этот пышный букет к её удивлённому и мгновенно растерянному, а затем вмиг счастливому, лику.
Она схватила цветы обеими руками, боясь, что растеряет и уронит этот букет, и от неожиданности громко вскрикнула:
- « Савиков, а ты же – Человек!»
А Савиков сказал:
_ « Спасибо, Люся!» - Да-да! Именно, он так и сказал. А не проблеял. И когда он это осознал, - бухнулся на кухонную табуретку и, заплакал.
А Люся стояла рядом, с этим алым букетом, удивлённо смотрела на него и, никак не могла понять, что же произошло…
А то, что произошло, что-то произошло в их жизни, она не сомневалась ни на минуту, ибо как всякая любящая женщина, она почувствовала Сердце Настоящего Мужчины.