Арбалета и два мифа 22 глава

Свиток XXII. Проклятая чета.

     -- Ты лжёшь! – вырвался яростный крик Эро, но Эрлян только качал головой.
    В тесной комнате, куда забилась вся честная компания, царила тягостная тишина.
 -- Как могло такое произойти? Мы не могли не подумать об этом, кто-то должен был сообразить, что... Но он! Ну ведь всё шло как по маслу!
 -- Не нужно нам было вашего масла, -- прошептал господин Созереми. -- Кто просил вас? Даже мы ничего не знали.
 -- Правильно, -- защищалась Эро, уязвлённая более всех, -- только что возносили до небес, а когда нашлась ошибка, готовы все беды свалить на меня!
 -- В самом деле, Линерон, -- проговорила Арбалета, -- ты несправедлив. В произошедшем никто не виноват.
 -- Но как? -- в который раз спросил Эрлян пустоту. -- Не понимаю, ничего не понимаю! Мы были так добры к Нетрою, мы простили его и приняли в мятежники снова. Чего он ещё хотел? Он же ненавидел "рианцев"... Как мог Нетрой встать на сторону своих принципиальных врагов?
    Да, это была правда. Оказалось, что один "рианец" не был пленён ватагой Палории и Эрляна по одной простой причине - он в тот момент не был вместе с остальными, был его черёд отправляться к эфроданиманту с отчётом об их делах за эти сутки. Это ещё ладно, что был предатель, но то, что им окажется Нетрой, не ждал никто. А теперь нет сомнений, что Нетрой отправится к Констэ, чтобы выложить всё начистоту. Он-то в этом "пятна на чести" не видит...
 -- Вопрос только, что нам делать теперь? -- выдохнула Арбалета. -- Я сделаю всё что угодно, но мне ничего не приходит в голову. Скажите, может, у вас есть план...
 -- Вот уж только не ты, -- гаркнул Линерон. -- Кто угодно, но не ты. За тобой уже сейчас, быть может, охота идёт!
 -- Допустим, -- терпеливо согласилась девушка, -- и всё же медлить нельзя. Где он, вы знаете?
 -- Я ещё помню случай с кораблём туманоземельцев. -- Магистр пригрозил ей пальцем как непослушному ребёнку.
 -- Но ведь вы в том случае не при чём, -- возразил холодный голос из тёмного угла, и Арбалета болезненно поморщилась: она и не заметила, что Зэрт вошёл вслед за всеми.
 -- Итак, вы предлагаете... -- она с вызовом на него посмотрела, но во взгляде учителя было воинственности с процентами.
 -- Я отправлюсь искать его, -- просто ответил он, пожав плечами. -- У меня нет плана, но я знаю места, где Нетрой может прятаться, ведь я когда-то учил его.
 -- Хоть поделись соображениями, -- настоял Линерон, но Чёрный Феникс был неумолим. Он только поклонился и покинул общество.
*
    Долго выносить эту неизвестность у Арбалеты сил не хватило. Промаявший целые сутки, она устала глупо коротать часы болтовнёй, хотя с Вигаром – очень содержательной болтовнёй относительно последних событий, но топящей дела в рассуждениях. От того, что Вигар, Селендра и Эро не отставали от неё ни на шаг, не только не становилось легче, но это превратилось в серьёзную помеху, которой Арбалета была обязана в первую очередь и Линерону Созереми, велевшему мятежникам "присматривать за ней". Намёки Магистра, кстати, и не ушли в пустоту: Арбалета действительно пыталась сбежать ещё раз, но друзья обернулись сущими шпионами. Чтобы хоть как-то отвлечь её, Селендра заговорила о Рассветных Рыцарях. Но даже эта светлая легенда на сей раз не вернула Арбалету к реальности.
 -- Не понимаю, -- только и сказала она, глядя в никуда, -- если бы они существовали, то уже давно должны были вернуться, верно? По-моему, их вмешательство не должно ждать крайности, искоренять констэрство нужно было в первую ночь. Но ведь этого не произошло.
 -- А я думаю, -- мечтательно вставила Селендра, -- что они давным-давно среди нас, совсем рядом. Не уверена, что чтобы быть спасителем, необходимо стать светящимся и спускаться с восходящего солнца. Достаточно быть обычным, но настоящим. -- И отшельница лучезарно улыбнулась подруге. Вигар усмехнулся, Эро-Авана оставалась непроницаемо холодна. Арбалета об этом не подумала, а сейчас решила, что она всё же самый необразованный ребёнок из них всех, что даже Томаг не воспринял бы всерьёз басню о магическом происхождении спасителей. Сказка… явна.
    Вечером она вышла на балкон. На Вулиан балконы были очень маленькими, грубо вытесанными прямо в камне. Если бы там задумали встать двое, им пришлось бы стоять очень близко, да и то был бы риск рухнуть с горы вдвоём.
    Арбалета очень любила бывать здесь, чтобы остаться в полном одиночестве. Внизу шумит прохлада, зелёная листва рощи, по небу летят свободные птицы, и их не касаются войны волшебников и людей...
    И вдруг в этой листве в тот самый момент, как Арбалета вышла, полыхнуло какое-то движение. Свет. Факела? Нет, всего один. Но какой яркий! И почему-то совершенно жёлтый, как спелый лимон. В девушке снова зажглось любопытство...
    Линерон не советовал ей выходить даже в рощу, но что ей за дело?..
    …А если это конец?
 -- Нетрой? -- неуверенно спросила она темноту, когда свет факела уже касался её щеки, а отблески плясали у неё в зрачках.
 -- Забавно, как же ты поняла, что это я? -- спокойно ответил знакомый голос. От удивления Арбалета попятилась.
 -- Я не знала... -- выдохнула она. -- Ты хочешь меня убить?
 -- Что-о?! -- изумился Нетрой таким голосом, что она подскочила. -- Что ты несёшь?!
 -- Разве не правда, что ты стал "рианцем"? -- Она постаралась вложить в это слово как можно больше презрения, чтобы напомнить, что и сам он некогда испытывал это чувство ко всему, что связано с приспешниками Рианы.
 -- А я думал, ты не так глупа и видишь, что я даже Констэ не считаю достойным моей службы. -- От оскорбления у него даже голос сел.
 -- Я уже ничего не вижу! -- Она в комичном ужасе схватилась за голову. -- Что ты хочешь сказать? Ты не "рианец"?
 -- Значит, моего слова уже не достаточно? -- Его ноздри гневно раздувались. -- Я знаю, что мне не было веры среди мятежников долгое время, но меня оправдали, и я думал, что имею право забыть о том случае... 
 -- Скажи правду!
 -- Нет, чёрт возьми, не "рианец" я! И кто бы в этом усомнился?! Только такая, как ты...
    В этот момент чья-то рука обвила Арбалету как цепкий стебель вьюна, оттащив подальше от разъярённого Нетроя. На самого Нетроя обрушилось двое человек сразу, на что и он, и девушка отозвались активными протестами.
 -- Я вижу, вы тут все свихнулись, -- стараясь заглушить общий говор Вигара и Эро, прокричал Нетрой. -- Кто оклеветал меня?
 -- Никто, потому что доброго имени у тебя нет и больше не будет, -- сурово изрёк Вигар.
 -- Да что ты говоришь, Вербин? Что ж ты такой скрытный стал, что не хочешь рассказать, кто он, мой таинственный доброжелатель? Может, ты и ему не веришь, как мне?
 -- Наши друзья переловили всех "рианцев" в их собственном гнезде, -- смело заявила Селендра, не замечая предостерегающего взгляда Вигара; руки её по-прежнему не выпускали сударыни Орлеонель на свободу. -- Они сказали, что ты был один из них и тебе единственному удалось избежать ловушки мятежников.
 -- "Рианцам" вы верите больше, чем мне, -- обиделся Нетрой, с которого всю тревогу как рукой сняло. Он даже рассмеялся. -- Ну и рассердили же вы меня, ребята, я поначалу вообще ничего не понял. Спасибо, Селендра, ты выручила нас всех. Странные вы какие-то... Хотя вам, наверное, легко было снова зачислить меня во враги. Но позвольте спросить, доказательства какие-нибудь были?
 -- О нет, -- проговорила счастливая Селендра. -- Нетрой, как я рада, что ты всё-таки на нашей стороне!.. Эй вы, да бросьте хмуриться, это же Нетрой, ученик Зэрта Чёрного Феникса, он не мог предать после того, что мы для него сделали!.. Ой, прости, Арбалета, я и забыла.
    Арбалета высвободилась, хотя могла сделать это давно, но была слишком удивлена.
 -- Скажи лучше, есть ли у т-е-б-я доказательства, что ты наш, -- потребовала Эро.
 -- Во-первых, тебе ли говорить, шпионка констэрская? -- ласково ответил Нетрой. -- Во-вторых, вот моё доказательство. Только что я... побывал в логове "рианцев", ибо путь мне туда открыт: эти простофили считают меня другом. Так вот, я проник туда, потому что услышал, будто там больше никого не осталось: я встретил знакомых мятежников, и они принесли слух. Только я не поверил: нас было слишком много, чтобы переловить всех одним ударом. И я оказался прав. Там была ещё одна часть шайки, но ваше счастье - они не намерены идти к эфроданиманту. В их глупости вы не ошиблись, это несносно глупая секта, самая нелепая из всех...
 -- Но они по-прежнему охотятся на Арбалетой? -- сумрачно спросила Селендра, не отреагировав на протестующие жесты Вигара и гримасы Эро-Аваны.
 -- Разумеется. Но не думаю, что нашей сударыне Орлеонель стоит их бояться, верно? -- Он лукаво подмигнул Арбалете, и она подумала, что не верить ему сложно.
 -- Знаете, что мы забыли? – произнесла Селендра с нарочитой важностью. -- Давным-давно уже нужно было идти к Лету II или к моему дяде и всё им рассказать. Нельзя, чтобы Нетроя и дальше считали предателем. К тому же они лучше всех знают, как следует поступить.
    Они дружно двинулись к горе, пройдя через одни из самых парадных ворот, гордо задрав головы. Все должны видеть, что Нетрой здесь никого не боится. Ну в самом деле, не объяснять же каждому встречному-поперечному, что это не заманка шпиона в клетку, а возвращение мятежника домой. А чтобы все узнали правду, довольно будет одного слуха, одного слова "патриарха".
    Однако когда им всё же удалось найти этого «одного», а точнее Лета II, приём Нетрою был оказан немногим более тёплый, чем в роще. Лучше было лишь то, что его никто не скрутил и не связал - не успели.
 -- Он наш, он с нами, -- быстро сказала Селендра. Рука Лета неуверенно опустилась, но магия полыхала меж пальцев. Молодые люди сели вокруг него, и Нетрой иногда хором с сударыней Суэз, основательно обо всём рассказал. Во время рассказа свергнутый Правитель то и дело хотел перебить, но каждый раз передумывал. По мере того, как изобличалась невиновность, волшебство на пальцах Лета тоже погасало.
 -- Ну что ж, -- пробормотал он, как только Нетрой замолчал. -- Я смогу тебе поверить, если... ну ты сам знаешь.
    Он резко вскочил, схватил его за волосы и с неожиданной силой поднял с места, выгнув голову так, что глаза Нетроя стали смотреть в его глаза сверху вниз. Нетрой, кажется, ощущал боль, не то от грубой хватки, не то от невыносимого взгляда, но он не думал шевелиться. Было такое чувство, что это с ним проделывают не в первый раз. Зловещий огонь во взоре Лета наконец погас, так же внезапно, как возник. Нетрой снова уселся в кресло.
 -- Всё хорошо. -- Лет выглядел усталым, но довольным. -- Верю. Пусть все верят.
    Арбалета так и не дозналась, что это была за магия, и было ли это магией вообще. Нетроя приняли в ряды мятежников в какой по счёту раз очень быстро. Вулианцы вообще очень невосприимчивы к потрясениям от измены той или другой стороны: ежедневно происходит что-нибудь невероятное, мятежники всякий день подвергаются опасности. Одной больше, одной меньше - невелика разница...
*
    Наутро снова новости. Кто-то пытался взломать опустевший Серый Маяк. То есть ясно кто - констэры. Но вот приказом эфроданиманта или по собственному почину?
 -- Держу пари, -- сказала Арбалета упавшим голосом, -- это Констэ заинтересовался легендой про Рыцарей. Вот и решил что-нибудь разузнать... Помните, как он взломал сотни печатей, чтобы вычитать хоть что-нибудь в Библиотеке?
 -- Ты думаешь, это из-за Рыцарей? -- с сомнительной улыбкой спросила Эро.
 -- Вот доберёмся до Маяка и всё узнаем. Да, что смотрите? Я с вами. Только я прибуду другой дорогой, я же... -- она молодцевато тряхнула головой, -- Аомета Маррэн, не забывайте!
    Одним словом, где-то через сутки они добрались до острова между двух рек. Арбалета посмотрела вслед друзьям, махнула рукой и, обогнув остров, приблизилась с другого берега. Не слишком далёкого, но заподозрить её в чём-то было нельзя. В конце концов, сколько можно летать, так всё время потеряешь. И так уже не стальные держаться в седле - целый день между небом и землёй...
    Арбалета сошла на берег, взяла Мглу под уздцы, и они вдвоём побрели вглубь острова. Ночная прохлада приятно овевала лицо, копытца пегаса мягко касались влажной земли, не вызывая ни звука. "Ох, Мгла..." - прошептала Арбалета, обнимая гладкую шею животного.
    Добравшись до зарослей, они снова взмыли ввысь, но теперь настроение у них было радостное: этот перелёт последний. Они приземлились за несколько ярдов до Серого Маяка, им не терпелось наконец обрести свободу. Сегодня они летать точно не будут...   -- Стой!
 -- Остынь, я Аомета, -- улыбнулась девушка стражу. Пришлось долго доказывать ему это, пока он поверил, что перед ним фаворитка Констэ I Аорлото. -- Прошу, если сможешь, передай ему как можно скорее, что я здесь. Не хочу, чтобы меня опять заподозрили в мятеже, скрытности и прочих прегрешениях.
 -- Если это не так, то что вы здесь делаете?
 -- Ну, рассудите логически! -- засмеялась она. -- Зачем-то выставили охрану вокруг Маяка, который до сих пор был обителью мира и спокойствия. Выходит, здесь есть на что взглянуть такой любопытной особе, как я. С чего вы вообще взяли, что я здесь не по делам эфроданиманта?
    На это бедный страж не нашёлся что ответить и молча пропустил её дальше.
    Как уныло видеть Серый Маяк, окружённый констэрами! Арбалета глубоко вдохнула, прошлась мимо ещё некоторых стражев, которым говорила примерно одно и то же. Так она проникла внутрь Маяка. Что там долго обыскивать, констэров волновали окрестности, где могло спрятаться гораздо больше взломщиков... То ли стража лгала, то ли слуги Констэ действительно были здесь не при чём. Но кому ещё понадобилось жилище Селендры?
    На самом верху, у потухшего огня, стояло два кресла-качалки. В беспорядке раскиданы несколько увесистых книг, с замысловатыми названиями. Арбалета зашуршала страницами. Некоторые почему-то были перечёркнуты чернилами, но линии были не небрежными, а выведенными и плавными. Арбалета выдрала эти страницы, а когда стала складывать рядом друг с другом, как мозаику, чтобы концы линий соединились, перед ней сложился рисунок - чёрный феникс с широким размахом крыльев. Полную минуту Арбалета смотрела на невероятное изображение, не в силах прийти в себя. Злополучный Зэрт, учитель эдакий, он уже и здесь порылся?! Но какого демона...
    Арбалета прикоснулась рукой к страницам и сначала заставила чернила исчезнуть, потом вклеила их на место, как было прежде. Снова вздохнула, не то от изумления, не то от негодования, вырвалась на волю и бросилась искать остальных мятежников, прибывших с ней.
    Вигар вырядился в обычного илиманта с красным плащом за спиной, Эро-Авана - замаскированная она выглядела гораздо старше и устрашающей - была спутницей Селендры Суэз, вернувшейся в дом, "на который напали, судя по слухам". Селендра превосходно разыграла тревогу и гнев и уже осмотрела своё бесхитростное жилище. Арбалета прибыла позднее.
 -- Сударыня Маррэн, -- поприветствовала её отшельница. -- А вы здесь что делаете?
 -- Любопытство, -- пожала плечами Аомета. -- Я позволила себе пройтись во Маяку, но ничего подозрительного не заметила.
    Но вид у неё был такой взволнованный, что было ясно: "Кое-что я там всё-таки нашла..." К счастью, это поняли только мятежники. Селендра единственная, кто не изменила своему спокойствию, терпеливо принялась убеждать констэров покинуть её скромный дом, в котором так ничего и не удалось отыскать. На это ушло много времени, но в конце концов Селендра добилась своего.
    Они несколько раз перепроверили, не шпионит ли кто-то или что-то, после чего осмелились сесть вкруг стола. Несмотря на жуткое путешествие практически без передышек, никто не собирался отдыхать, всеми владело возбуждение. Селендра взмахом руки заставила разжечься огонь под чайником, а посуду самостоятельно перебраться на стол, после чего деловито осведомилась: "Ну и что?" Арбалета поведала о том, что обнаружила на страницах. Её выслушали без гнева, никто не принял всерьёз её предположение о виновности Зэрта во взломе с дурными намерениями. Просто никто не находил объяснений такому странному поступку.
 -- Мне вот что не даёт покоя, -- проговорила Эро. -- Он же постоянно был на Вулиан, рядом с нами. Он что, не мог сказать, что ему что-то нужно на твоём Маяке, Селендра? Он прилетел сюда как только тебя здесь не стало...
 -- Значит, он хотел что-то украсть! -- выпалила Арбалета.
 -- Милая моя сударыня Маррэн, ни для кого не секрет, как ты относишься к этому человеку, -- сдержанно отпарировала Селендра. -- Терпеть его не можешь за то, что он внушает тебе восхищение, которого ты почему-то стыдишься. Но это ещё не повод винить его во всех смертных грехах...
    Арбалету изнутри обожгло так, что она едва сдержала вопль протеста. Селендра! Сама деликатность! Как могла она прилюдно говорить о том, чего она, Арбалета, боялась больше всего на свете! Что за дьявольская честность! Но никто, кажется, не заинтересовался сказанным, хотя, может, из вежливости.
 -- Я не верю в виновность Чёрного Феникса, -- заявил Вигар. -- Кто угодно, но не он.
 -- Прост завтра, -- подвела итог Эро, -- возвращаемся домой и говорим с Зэртом начистоту. Сколько можно терпеть эту таинственность?
    Арбалета лишь оскорблённо молчала.
*
    Всё вышло иначе. Селендра осталась на Маяке, нового отбытия ни один констэр не понял бы, да и сама отшельница "вспомнила, кто она". Перед обратной дорогой она убеждала друзей, что наседая на Зэрта, требуя честных ответов, никогда не добьёшься истины. Но как только миновали Тэкну, оказалось, что Вигар должен лететь на восток, завершать прерванное дело, туда же приказано двигаться и остальным лучникам из его отряда. Распрощались. Пролетая над Межземельем, Эро-Авана тоже заявила о каких-то неотложных делах в Ниале. Так что остаток пути Арбалета проделала в гордом одиночестве. Наверное, следовало летать не на гору, а прямой наводкой в Реальст, скорее успокаивать Констэ, который не приведи небо снова что-нибудь заподозрил. Но жажда узнать правду была столь велика, что дюжина эфроданимантов не остановила бы решимости сударыни Орлеонель.
    Она почти не переговорила с Линероном, Лету и Ранаэлу сообщила, что ничего точного пока сказать не может, что ей нужно сначала выяснить одного человека. Дождалась, пока наступит временное затишье. Все успокоились, решили, что она ничего не обнаружила, оттого и бесится. И вот, уже оправившись от полётов, распалив себя пуще прежнего, девушка ринулась в класс, который она давным-давно не посещала. Она подлетела к дверям и почти схватилась за ручку, как вдруг...
 -- Моё счастье, что нас не подслушивают и что здесь темно, -- послышался тихий голос и краткий смешок.
    Чьи-то шаги. Феникс! После краткого молчания он снова заговорил. Его слов Арбалета ждала, плотно сжав зубы.
 -- Знаешь, отчего я рад темноте? Иначе ты был бы одним из немногих, кто видел меня в таком смятении.
    Последовала новая пауза, но уже более продолжительная. Первым нарушил безмолвие снова Зэрт.
 -- К моему удивлению, многие, если не сказать большинство, сторонились меня и раньше, хотя я никогда этого не хотел. Я насторожил окружающих нелюдимостью. (Арбалета вспомнила дикий блеск его глаз, попробуй только залезть к нему в душу.) Да, такому, как я, не хочется доверять. Ты не поверишь мне, но и я пускался в пляс, захватывая всех. Но танец этот напоминал безумие, я мчался по направлению к бездне...
    Его голос поплыл, постепенно затихая. Арбалета была околдована, она хотела постучаться, но руки занемели как от холодной воды в роднике. Внезапно раздалось грозное топанье, дверь распахнулась, и возник Зэрт Чёрный Феникс собственной персоной. Повисла неловкость.
 -- Добрый день, -- поздоровалась Арбалета. -- Я пришла узнать...
    Она совершенно забыла, что именно она хотела узнать, хотя ближайшие двое суток только этим и жила. Так начала наследница трона Орланги своё оправдание, но поняла что похищен дар ясного объяснения. Зэрт понял её замешательство по-своему, и никто не вправе его в этом винить. Он был бледен как смерть.
 -- Ты следила? -- Он отчаянно старался улыбнуться.
 -- Нет, -- соврала Арбалета. Затем, стараясь точно сформулировать свою мысль, произнесла: -- Чёрный Феникс... это вы были на Маяке Селендры? Что вы там делали, почему выжидали, пока он опустеет? И зачем оставили тот рисунок?
 -- Для тебя, -- безжизненно пояснил он, будто не понять этого мог только очень глупый человек. -- Мне нужно с тобой поговорить...
 -- Да, мне тоже не помешает! -- с сокрушительным провалом стараясь снова разозлиться, выпалила она.
 -- Замолчи! Сначала скажу я. Рисунок, взлом Маяка, сражение с "рианцами" - это ради твоей безопасности.
 -- При чём здесь "рианцы"? -- уже решительно ничего не понимая, воскликнула она.
 -- "Рианцы" - ядовитые насекомые, ничтожные, но всегда носящие при себе жало. Они малы, ты можешь прихлопнуть их одним пальцем, но они просочатся в любую щель. Верный Нетрой, который сохранил с ними отношения, обманул их, написав в письме, что пока Селендра будет жить здесь, Арбалета Орлеонель для безопасности переселится туда. На Сером Маяке искали тебя, понимаешь теперь?
 -- Но вам-то это откуда известно?!
 -- Просто нужно разговаривать с людьми. Нетрой мне сам всё рассказал, потому что я... В общем, я просил его сообщать всё, что связано с твоими врагами.
 -- Вы хотели мне п-о-м-о-ч-ь?
 -- Вот именно, -- буркнул он и зачем-то положил руку на эфес.
    Тишина...
 -- Ты мне вообще веришь?
 -- Да уж приходится… Так значит, вы бросились в погоню за "рианцами", чтобы спасти меня, хотя мне в общем-то опасность не грозила... Вы беспокоились о будущем... Я даже не знаю, сколько раз должна вас поблагодарить, сколько раз вы уже помогли мне…
    Он сообщил, не замечая её смятения, что в живых из осадивших остров констэров осталось всего двое, скрывшихся в чащобах. Тогда Арбалета пожала ему руку, несколько раз повторила: "спасибо". (Обещала же зачем-то благодарить несколько раз.) И самое нелепое в этом обещании, что за него (она знала) Зэрт снова станет смотреть на неё как на припадочную...
    Услышав всю историю, "патриархи" глубоко задумались. На войны, творящиеся в душе Арбалета, и внимания никто не обратил, а вот то, что на свободе блуждают ещё два чокнутых "рианца", немедленно отписали Селендре, чтобы смотрела в оба, а наследницу Орлеонелей чуть снова не посадили под замок.
*
    В этот страшный вечер Арбалете казалось, что утро, когда прибыли благословенные Дананжерс и Вэн-Бэсторен, столь далеко, что произошло много веков назад.
    "Патриархи" получили новости с Серого Маяка: "рианцы" затаились, и у них явно есть какое-то оружие против Арбалеты: одна книга с мощнодействующими заклинаниями пропала. Арбалету загнали в её комнату, окружили со всех сторон. Рассеянно натыкаясь взглядом на взгляды Нэрси и Альтнарио, она чувствовала волну радости, прокатывающуюся от бровей до коленей. Хоть кто-то не сидит здесь с мрачной физиономией, будто её уже отпевают.
 -- Скажите, мы что, первый день знакомы с этими приятными мстительными человечками? -- поинтересовался адъютант Вэн-Бэсторен. -- Они тупицы, каких поискать. Вы всерьёз считаете, что они в честном бою одолеют нашу Арбалету?!
 -- В том-то и дело, что не в честном. Они в любой момент могут нагрянуть сюда.
 -- Я не понимаю, что они так взъелись, -- проворчала Арбалета. -- Кому из них была нужна эта Риана...
 -- Они убьют тебя за это.
 -- Который уже раз? – Она беспечно развалилась на софе. - Если только вы не придумали чего-нибудь снова, а то мне не нравится, как вы на меня смотрите…
 -- Мы... знаем один способ, -- робко начал Магистр, так как видел, что желающих начать изложение щекотливой идеи не нашлось. Альтнарио прервал его бесцеремонным выпадом, чем обязал всех:
 -- Ты выходишь замуж.
    Она вскочила, налетела на двери, и Магистру пришлось поддержать её за плечи. Никакой логики у происходящего не наблюдалось, поэтому Арбалета решила, что спятила. Но все продолжали смотреть на неё с состраданием, и она дико обернулась к правителю Андэллы.
 -- Вы это что?.. Нет, серьёзно вы такого мне никогда бы не сказали! Это... это... Знаете, у меня слов нет. Это хуже, чем моё самоубийство ради избежания смерти от руки "рианца"... Это хуже, чем "рианец"! Да вы не посмеете! Я вам не позволю, слышите?
 -- Ты знаешь, что это замужество ни к чему тебя не обяжет, -- раздражённо махнул рукой Лет II. -- Всё это делается для сохранения твоей жизни. Как только людей начинают связывать такие сильные узы, как брак, пусть даже равнодушный, они всё равно наделяются особой силой. Твой супруг будет владеть таким могуществом, какого хватит, чтобы защитить тебя. Такого никто из нас предоставить не сможет. Ты ведь не ребёнок, Арбалета, и, надеюсь, тебе не придётся объяснять, как прочим ученикам вашей школы, что часто рядом со словами "не хочу" бывает слово "надо". Ты же вообще очень умная девочка.
    Однако сейчас она походила именно на разъярённого ребёнка, не желающего принимать горькое лекарство, который надеется, что болезнь минует сама.
 -- Я... сражалась и готова сражаться ещё, -- наконец произнесла она, дрожа. -- Я добилась удивительного доверия Верховного Правителя, каким он никого более не удостоил. Я выкрала шестнадцать рукописей, какие вы приказали мне уничтожить, и семь, которые сейчас лишь моими усилиями хранятся в надёжном месте, а я даже не знаю, где и что это. Я пойду на риск снова, каким бы он ни был... Но не подвергайте меня позору, не заставляйте давать ложные клятвы человеку, которого я не люблю и любить не могу! Делайте что заблагорассудится с жизнью, но не смейте прикасаться к чести! - Она задыхалась, горло ей грызли обуревавшие гнев и отчаяние. - Неужели я не заслужила по крайней мере уважения к себе, к своим принципам?..
 -- То есть для тебя оскорбление несколько, ничего не требующих, слов? -- рявкнул Лет. - И ты предпочтёшь умереть, нежели произнести их?
 -- Да, -- сдавленно, но твёрдо проговорила она, -- это не слова, а обещание, которого я никогда не исполню. Более чем оскорбительно принуждать меня к ложным клятвам, о невозможности исполнения которых я знаю с самого начала. Я привыкла исполнять свои обещания.
 -- В таком случае, -- усмехнулся Альтнарио, -- давно надо было подыскать тебе мужа. Сколько можно видеть в мужчинах одни мишени для драк?
    Только у такого наглеца хватало мужества шутить с Арбалетой сейчас - щекотать перочинным ножиком ноздри затаившемуся дракону.
    Девушка издала клич раненого зверя и, без оружия и единого заклинания, сбила юношу с ног. Никто не успел понять, что произошло, как лицо неосторожного адъютанта уже было отмечено багровым кровоподтёком.
    Невидимая стена разняла их. Арбалету связали магические цепи.
 -- Благородной даме опускаться до низкого мордобоя! -- пророкотал Лет II, и все подхватили дружным негодующим ропотом. -- И ты смеешь говорить о чести? Да ты не знаешь, что это такое! Ты не знаешь себе цену и забыла всякое уважение к себе!
 -- Почему ты не свернул ей рук? -- в сердцах воскликнул Магистр.
 -- Слабак, -- буркнула Арбалета.
 -- Я бы не посмел обидеть женщину, -- с вежливостью, бесстыдно возвышающей его слова, мстительно улыбнулся Альтнарио.
 -- Тогда что ты делаешь по ту сторону стены, мужчина?
 -- Да ради Бога, давай драться, -- Он пожал плечами. – Место и время?
 -- Сейчас! Здесь! -- отрывисто выкрикнула она. Он рассмеялся своим шелестящим смехом, похожим на пение, со всеми изумительными руладами.
 -- Я - ты, ночь - луна... Ну самый подходящий кадр для рукопашной.
    Шутка была бы встречена общим одобрительным весельем, хотя веселье не было сейчас неуместно. Впрочем, только этой разрядки адъютант и хотел.
 -- Альтнарио, эта кошка умеет не только царапаться, -- невольно улыбнувшись, произнёс Ранаэл. -- Сам знаешь, дерётся почти как мужчина.
 -- Я могла бы сказать о нём то же самое, -- фыркнула Арбалета. На этот раз Линерон, Лет, Ранаэл и Нэрси не смогли сдержать смешка. Насмешливость слетела с лица юноши.
 -- До тех пор, пока сталь не проткнёт твою шею, ты не замолчишь?
 -- Значит, -- радостно проговорила она, -- это не тебя поставили мне "в мужья"?
 -- Раньше я застрелился бы, -- возмутился Альтнарио.
    Она удовлетворённо кивнула, вздохнула и, кажется, начала успокаиваться. Затем она отзвала Линерона в сторону и шёпотом пояснила:
 -- Тогда мне нечего опасаться. Любого другого я смогу сразить, если у меня останется шпага, и, на то пошло, не позволю согласиться на эту авантюру.
 -- А Дананжерс? Уж его на твоём месте я бы сторонился больше, чем Альтнарио.
 -- Он любит меня по-настоящему, -- мгновенно посерьезнев, сказала она. -- Он никогда не стал бы предъявлять на меня прав - не захотел бы причинить мне зло.
 -- Ты настоящая оса!
 -- Но кто же всё-таки несчастный, который согласен пойти на самоубийство? -- лукаво поинтересовался Альтнарио громко.
 -- Он ужё ждёт, -- торжественно заявил Лет II и устремил властный взор на девушку. -- Это произойдёт в Храме Луны, но не в нашем, а в том, что стоит севернее, на пустоши. Ранаэл настаивает, говорит, там магия сильнее. Уже сегодня, как только ты взойдёшь по "лунной тропе".
 -- Да чёрта с два!
 -- Это приказ. Мой приказ, -- удивительно спокойно произнёс Лет II. -- И он направлен на твоё спасение.
    Он размашисто повёл рукой, и Арбалету будто кто грубо подхватил за руки. Глаза наследницы трона Орланги широко раскрылись от удивления и сразу презрительно сузились, превратившись в две пылающие щёлки.
 -- Нет такой воли, которая пересилила бы мою! -- пролепетала она дрожащим от негодования голосом. -- Я - Арбалета Орлеонель, потомок Танамонапов; никто не смеет прикасаться ко мне! Убирайтесь прочь, кошкины дети! -- взвыла она, неистово стряхивая стальную хватку своих незримых стражей, вызванных свергнутым Правителем. Пальцы их лишь сильнее сжали ей локти. Она исступленно забилась. -- Ничто не соединит две чуждые друг другу души, даже само таинство! Моя душа живёт в другом мире, в мире, где нет никого, кроме неё!..
*
    "Лунная тропа" казалась нескончаемой, может быть, из-за того, что она была очень узкой, а, может, потому что каждый шаг отдавался больным ударом сердца. Кругом царила непроглядная тьма; казалось, огонь бессилен перед ней. И тут, насмехаясь, далеко впереди блеснуло тонкое пламя чуть живой свечи. Оно так дрожало, словно у него останавливалось сердце. Огонь далеко, но "тропа" не преминула сократиться в тысячу раз, и свеча стала приближаться со зловещей нетерпеливой стремительностью. И вдруг Арбалета поняла, что тепло пламени уже касается её рук, и содрогнулась, как от ветра. Ветра проникающего, пронзающего: она узнала руку, держащую свечу...
    Из темноты вынырнул Ранаэл Суэз. Выглядел он непривычно. На нём была тёмно-жёлтая ряса священника, испещрённая выпуклыми спиралями. Голову Верховного Чародея Андэллы венчал странный головной убор с пирамидальной верхушкой, а на лбу был намалёван белый непонятный знак. Он принёс факел для церемонии и ещё одну свечу для запоздавшей Арбалеты. Он ни о чём не спрашивал, не выражал ни беспокойства, ни недовольства. Девушка приняла свечу так же молча, не отрывая глаз от руки так называемого жениха. Свечи дрожали, дыхание прерывалось, сердце билось. "Это не он... С какой стати он пойдёт на это безумие, на самое настоящее признание своего сумасшествия... О, только бы это был не он..."
    Ранаэл установил свой факел в центре, между наречёнными, сжёг на нём благоуханные спутанные пучки трав и уже открыл рот, чтобы заговорить, но предусмотрительный и осторожный Магистр Линерон оказался проворнее.
 -- Это должно произойти, слышишь? Это необходимо, иначе ей конец! Обещай, что её ответы не помешают тебе совершить обряд.
    Ранаэл вновь остался невозмутим и нем. Благожелательно кивнув Линерону, он негромко заговорил:
 -- Таинство, которое сейчас произойдёт, должно соединить две души, до сей поры пребывавшие в разных сферах. С этой ночи они - единое целое, и разлучить их не в силах даже сама смерть.
    Он говорил легко, словно вслух мечтал о чём-то светлом и забавном, например, о полёте бабочек над горами, подле орлов.
 -- Эти души при данном существовании зовутся Арбалетой Орлеонель Мевзерижи Танамонапой и Зэртом Чёрным Фениксом.
    Она чуть слышно и тяжело вздохнула. Звук этого имени нёс в себе морозную близкую грозу, ядовитый укус. Арбалета, убедившись, что верно угадала обладателя руки, ощутила ужас, но будто со стороны, будто это происходило не с ней. Она снова не смогла возненавидеть его со всей силы!.. Впрочем, изумление сейчас заглушало всё: зачем ему это?!
 -- Обязуетесь ли вы отвечать перед Лунным Зеркалом честно, как бы ни было тяжело или легко говорить правду, каких бы целей вы ни хотели добиться ложью?
 -- Да, -- ответила чуть живая Арбалета, вздрагивая, так как её учитель ответил с ней в один голос, и голос его был тих и безрадостен как всегда.
 -- Сначала ты, дитя моё, -- Ранаэл повернулся к девушке. -- Любишь ли ты этого человека?
 -- Нет.
 -- Ты согласна по доброй воле стать его супругой?
 -- О нет...
 -- Будешь ли ты вести себя, как положено примерной жене, подашь ли ты ему руку?
 -- У меня нет выбора.
 -- Хорошо, -- преспокойно кивнул Ранаэл, который выслушал ответы невесты так, будто ничего не слышал или не понял, или как если бы всё шло по правилам. -- Теперь вы, сударь. Любите ли вы сударыню, которая стоит перед вами?
 -- Да - насколько мне позволяет учительский плащ; Арбалета - моя ученица.
 -- Вы согласны по доброй воле стать её супругом?
 -- Да.
 -- Вы готовы стать ей настоящим мужем и вести себя подобающим образом? Подадите ли вы ей руку и обязуетесь ли этим охранять её от врагов, опасности, магии и меча, болезней и пагубных порывов спящего разума, продиктованных заблуждением сердца?
 -- Да, разумеется, -- твёрдо ответил он.
 -- Что ж, замечательно, -- Ранаэл лучезарно улыбнулся. -- Теперь задуйте свечи, обменяйтесь ими и поцелуйте их.
    Свеча Арбалеты, казалось, превратилась в лёд и пропиталась холодом до самого фитиля. Приняв же свечу Зэрта, девушка ощутила такое тепло, что было удивительно, как та не превратилась в бесформенный кусок воска. Так или иначе, но губы свеча обожгла.
 -- Подайте друг другу руки... Хорошо.
    Арбалета гневно вскрикнула, когда Зэрт сделал шаг в её сторону, но она испугалась напрасно - он лишь прошептал: "Они скоро будут здесь, они хорошо за тобой следили". "Вы-то откуда знаете? Что, в сговоре с ними?" - злобно прошипела она. Он не ответил, только с нечеловеческой силой сжал ей руку.
    В этот самый миг раздался оглушительный звон бьющегося стекла, и зала потемнела от наводнивших её солдат, выряженных в чёрно-красные мантии. Арбалета приготовила три заклятья, которые при одновременном использовании давали сокрушающий результат. Но она не успела ничего сделать; Зэрт погасил весь огонь, имевшийся в зале, схватил её и куда-то поволок. Ранаэл Суэз чудесным образом исчез, попутно заколдовав помещение так, что его никаким образом не удавалось осветить. Илиманты как слепые котята тыкались во все стороны, но не знали, что делать; они не знали, что венчать враждебную пару будет сам Верховный Чародей. Зэрт шёл сквозь бешено орущих воинов, прорубая дорогу размашистыми взмахами меча. Арбалета готова была завопить, если бы изумление, гнев и страх её не сковали. Иногда ей казалось, что их окружило штук семь илимантов, но Зэрт справлялся с ними, да и заворожённое оружие не подводило. То девушке казалось, что лезвие проходит слишком близко от её головы, но в тот же миг убеждалась, что в стальной хватке своего мужа она в полнейшей безопасности. Наконец, они вырвались из залы, дверь захлопнулась, упал засов, и Арбалета, внезапно овладевшая даром речи, вне себя крикнула:
 -- Куда вы меня тащите, эй?!
    Сказать, что она была сердита, значит ничего не сказать, но она чувствовала, что он знает, что делает.
 -- Верь мне! -- огрызнулся Зэрт, почти швырнув её на землю. Девушка удержалась на ногах только потому, что он вовремя ухватил её за руку и снова увлёк за собой.
 -- Дьявол! Как я могу верить вам!
 -- Называй меня дьяволом, но прежде всего я твой муж.
    Негодующее рычание потонуло в грохоте камней: Зэрт разрушил последнюю дверь потайного хода. Над головами повисла ясная ночь.
 -- Вы хоть знаете, куда идти?
 -- Заткнись!
    Он поднял руку над головой и свистяще произнёс: "Эспэсьо!" В воздухе возникло такое явление, как если бы с какого-то объёмного предмета сдёрнули водянистую ткань. Перед супругами появилась огромная круглая штука, вроде цирковой арены, сверху увенчанная половиной полого стеклянного шара. Зэрт шепнул странной посудине имя Арбалеты, и стекло откинулось в сторону. Молодожёны пробрались внутрь, крышка захлопнулась, и Зэрт стремительно принялся вертеть какие-то приборы, рассеянные по одной из половин "штуки". Они взмыли в воздух, по стенкам пробежало нечто, напомнившее электрический разряд, и летательный аппарат доктора Вальфлавиуса вновь стал невидим.
    Теперь, когда сердце стало биться мерно, Арбалета вспомнила этого чудаковатого старика, лишённого магический способностей, вечно поносящего любую магию и даже фокусы. Так значит, отчаянно и ревностно завидуя чародеям и людям, склонным к волшебству, он заменил магию собственными изобретениям: даже научился летать и становиться невидимым с помощью математики и химии, и вот - живой тому пример. Впрочем, сейчас он спас им жизнь.
    Ночное небо зловеще гостеприимно встретило молодых супругов.
    Они летели так долго, что Арбалета начала опасаться, что илимантам всё же удалось похитить её. Действительно, откуда иначе Зэрт мог знать, что илиманты на пороге? Но Зэрт был спокоен; время от времени он бросал на жену испытывающий взгляд и этим ограничивался. Она старалась не смотреть ему в лицо, и тьма, неспешно сгущающаяся в чёрную сметану, оказалась весьма кстати. Когда выносить молчание и неизвестность стало совершенно невыносимо, Арбалета подала голос: «Куда?»
 -- Вулиан, -- скупо ответствовал он.
    Снова повисло молчание, но на этот раз недолгое. Теперь его нарушил Зэрт.
 -- Там, около тебя, есть еда, -- проговорил он неохотно. -- И одежда... Будет теплее.
 -- Откуда вы знали про илимантов?
 -- Услышал. -- Но поняв, что выразился неубедительно, он пояснил: -- Не я, а летательный аппарат, в нём есть датчик. Ты ешь и засыпай, всё позади.
    За страхами и событиями сударыня Орлеонель (или уже госпожа Чёрный Феникс, демон пропасти?!) забыла, что на свете существуют еда и сон. А сейчас её изнутри словно полоснули холодной водой: в животе зияла чёрная дыра, а голова кружилась от усталости. Но не могла же она принимать еду из рук... страшно сказать, мужа!
 -- Доберёмся примерно через полчаса, -- уже иным, задумчивым, тоном проговорил Зэрт. -- Я не усну, буду здесь, где сижу. Есть я не хочу. Тебя не потревожу. До утра можешь забыть, кто я такой.
 -- Если бы я это знала, мне было бы о чём забыть, -- ответила она, всё ещё с большим подозрением разглядывая найденную корзину с фруктами и хлебом.
 -- Надеюсь, ты веришь по крайней мере Дананжерсу, -- слегка отчуждённо произнёс Зэрт и пояснил: -- Эта свадьба - его идея.
    И уснул, безжалостно оставив потрясённую Арбалету в тревожном молчании.
    Девушка порылась в одежде и в детской чародейской мантии отыскала несколько горстей орехов вперемешку с финиками, которые и послужили ей ужином. Затем Арбалета легла на пол, решительно отодвинув мягкие ткани, и сразу уснула.