День Ландау

               


               

                Олег Самсонов

               

               
               
               
               

               

                День Ландау






          
         

                Д е й с т в у щ и е  л и ц а
   

Л а н д а у  Л е в  Д а в и д о в и ч (Д а у), физик-теоретик, академик  с
    1946 года.
К о р а, его жена.
Л и в ш и ц  Е в г е н и й М и х а й л о в и ч, профессор, бывший  его
    ученик.
А н д р е й, студент.
Ж у р н а л и с т к а, племянница Коры.
Т а т ь я н а, девушка, с которой Ландау хочет изменить Коре.
Л о г и н о в  В и к т о р  П е т р о в и ч, член-корреспондент АН СССР,   
     мечтающий стать академиком.
Р е ж и с с е р.
С т у д е н т ы.








               
               
                Пролог


               
1937 год.Кора ждет возлюбленного в своей харьковской квартире.Стучатся. – Кора быстро распахивает дверь. В комнату входит весь промокший Л а н д а с большущим букетом роз.

    К о р а. Дау, вы промокли до нитки! Вы же простудитесь!.. На улице такой дождь?!
    Л а н д а у. Возможно. Я не заметил. (Снимает шляпу, с которой стекает вода, и смотрит на нее.) Да, действительно. Дождь.– Это вам! (Протягивает Коре букет.)
    К о р а. Обычно розы дарят штуками.
    Л а н д а у. А букет? Разве он вам не нравится?
    К о р а. Нравится! очень! И это даже не букет, а целая охапка! – Подождите. Сейчас я принесу полотенце.

Кора выносит полотенце и начинает  заботливо обтирать Дау. Незаметно для себя она   
оказывается в его объятиях. Как это получилось – Дау тоже не может понять. Но он держит 
держит ее в объятиях! и она разговаривает с ним!

Вы очень мокрый, Дау.
    Л а н д а у. От вас исходит такая… свежесть! Нет девушки красивее вас! Вы мне верите? (Смотрит на нее влюбленными глазами.)
    К о р а. Я не могу… Вы так смотрите на меня. У вас же огненные глаза!
    Л а н д а у. Потому что я люблю вас!

От долгого поцелуя у Коры кружится голова. Она теряет сознание. Дау подхватывает ее и   
бережно несет на диван.

Кора, что с вами?
     К о р а (открывает глаза). Не волнуйтесь. Голова закружилась. Но сейчас все прошло.
     Л а н д а у. Кора, я должен сказать вам одну неприятную вещь. Двое сотрудников Харьковского физико-технического института, где я преподаю, арестованы. Не сегодня-завтра меня тоже могут арестовать. Связывая свою судьбу с моею, вы очень многим рискуете. Прошу вас, прогоните меня! Сейчас же! Завтра уже будет поздно.
    К о р а. Но это же невозможно! Я не могу вас прогнать!.. Но чего мы с вами сидим? Надо же что-то делать!
    Л а н д а у. Меня приглашают в Москву. Организуется институт физических проблем. Его директор Петр Леонидович Капица предлагает мне стать его сотрудником. Но как же я поеду без вас?
    К о р а. Не думайте обо мне. Я буду ждать. Год, два. Сколько потребуется, буду ждать.
    Л а н д а у. Без вас не поеду!
    К о р а. Если вас арестуют, я никогда не прощу себе этого. Уезжайте, Дау, прошу вас! Ради меня уезжайте!
    Л а н д а у. Дайте мне обещание приехать ко мне, как только я устроюсь! Обещаете?
    К о р а. Брошу все и приеду.
    Л а н д а у (отходит к двери, не отрывая от Коры глаз). Кора, я вызову вас через несколько дней!
     К о р а. Даже если разлука продлится всю жизнь, я все равно буду ждать!


               
               










                Первый акт

               
               
Май 1961 года. Москва. Институт физических проблем. Комната в квартире академика        Л а н д а у, в которой преобладают веселые тона: желтый, красный, голубой. Ландау, лежа на диване, работает. Исписав лист, бросает его на пол, где скопилось таких  листов много. Звонит телефон. Ландау идет к нему. По пути сует недописанный лист в карман.

     Л а н д а у (берет трубку). Ландау слушает… Да, я изгнал вашего сына из семинара!.. Нет, я не буду ничего  объяснять! (Говорит тише.) Ну и что, что мы с вами сидим вместе в Президиуме Академии наук. Нет, со мной договориться нельзя. Я вредный… До свидания. (Ложится на диван и собирается писать, но вдруг вскакивает и судорожно хватает листы с пола.) Первый! второй! третий! Вот четвертый. А где же пятый? (Кричит.) Кора, иди скорее сюда! Кора!

            А в это время  К о р а  из ближайшего автомата звонит в свою квартиру.
                В квартире снова раздается ее звонок.
             
( Ландау берет трубку.) Да!.. Чего вы молчите? Ну, говорите же!

                Кора в телефонной будке бросает трубку.
               
 Гм! Бросил трубку. – Кора! Кора! Ну, где ты там?
               
                П а у з а.

    К о р а ( сдерживая дыхание, входит). Что случилось?
    Л ан д а у. У меня опять пропал лист.
    К о р а. Под диваном смотрел?
    Л а н д а у. Смотрел.
    К о р а. А под столом? под ковром?
    Л а н д а у. Везде смотрел, нигде нет.
    К о р а. Тогда посмотри в кармане.
    Л а н д а у (опускает руку в карман). Вот он, оказывается, где. – А тебе опять звонил твой Виктор. И, как всегда, бросил трубку.

                Невеселая улыбка мелькает на лице Коры.

 Ты ему скажи, что ему меня нечего бояться. Может, тогда он перестанет бросать трубку.
    К о р а. Дау, у тебя опять всю ночь горел свет.
    Л а н д а у. Кора, если бы ты знала, какую работу я сейчас делаю! А времени мало. Все, что я сделал в физике раньше, ничто в сравнении с этой работой. Но надо спешить! Эти американцы –   шустрые ребята. Могут меня обогнать в самый последний момент. Я же не знаю, как далеко ушел Оппенгеймер. Ты мне не мешай, пожалуйста… Уходи, уходи, Кора!
     К о р а. Даунька, ну разве можно столько работать? Посмотри на себя. Ты же стал весь зеленый. Я не знаю, что мне с тобой делать. У тебя уже давно не телосложение, а, как говорят твои ученики, теловычитание – так ты исхудал. При росте 182 см ты весишь всего 59 кг!
     Л а н д а у. Вот тут ты ошибаешься, Коруша. Я родился таким. И про мое «теловычитание» я сам придумал. (Немного помолчав в нерешительности). Коруша, ко мне сегодня придут гости. Если позвонят –  не открывай. Я сам открою.
     К о р а (с благожелательным любопытством). А кого ты ждешь?
     Л а н д а у. Видишь ли, Коруша… согласно нашему брачному пакту о ненападении… который мы оба подписали, помнишь?.. мы с тобой обладаем абсолютной свободой. Никто из нас не мешает другому любить, кого он захочет. Так?
     К о р а (настороженно). Так.
     Л а н д а у. Ну, вот!.. Сегодня я намерен воспользоваться этим своим правом. И пригласить женщину… Я ей сказал, что ты на даче. Так что ты посиди тихонечко в своей комнате. Или уйди куда-нибудь. Хорошо?.. Встречаться вы не должны, это может ее спугнуть.

                Кора бессильно опускается на стул.

Коруша, я вижу, ты расстроилась. Неужели ты ревнуешь! Ты разве забыла, что ревность – один из самых диких пережитков.
     К о р а (взрывается). Да, ревную… Ревную! А ты как думал? Может ли женщина, находясь в здравом уме, разрешать мужу встречаться с любовницей в своем собственном доме?
     Л а н д а у (нерешительно). Любовь и ревность «две вещи несовместные»…
    К о р а. Это ты так думаешь! Я так не думаю.
    Л а н д а у (с обидой). Когда мы познакомились, ты уверяла меня в обратном. Что ты выше ревности. Что тебя никогда не будут интересовать мои любовницы. А теперь что?.. Вовлекла меня в этот пошлый кооператив, называемый браком, и мешаешь мне.
    К о р а. Хорошо. Я запрусь, и буду сидеть у себя в комнате. Если ты так хочешь.
    Л а н д а у (виновато). Ты извини меня, Коруша. Я вспылил, наговорил тебе неприятностей. Не бери в сердце. А сейчас иди.

                Кора идет к двери.

Да, еще вот что. Тебя не затруднит поменять постельное белье в моей спальной комнате? (Спохватывается, что перегнул палку.) Или нет, лучше я сам поменяю. А ты положи чистые простыни в мой шкаф… А почему бы и тебе сегодня не встретиться с твоим Виктором… Я не разбираюсь в мужской красоте, но жена Жени Леля находит его красивым. К тому же он пользуется успехом у женщин.
     К о р а. Я не привыкла стоять в очереди.
     Л а н д а у. А тебе с твоими данными и не придется стоять в очереди.
      К о р а. (Ей явно не хочется продолжать этот разговор.) Сейчас я закончу убираться, и мы договорим. ( Уходит.)
     Л и в ш и ц (входит с листами машинописного текста). Вот, прочти!
     Л а н д а у (просматривает текст и вносит исправления). Перепечатай, я изменил текст.
      Л и в ш и ц. Это уже десятый раз! Я печатаю, а ты исправляешь. Я печатаю, а ты исправляешь. Это кого хочешь выведет из себя. Если тебе не нравится, как я пишу, пиши сам.
     Л а н д а у. Ты же знаешь, я не люблю на бумаге излагать свои мысли. Мне проще рассказывать все тебе. А уж ты сам занимайся беллетристикой. Тебе бы давно уже пора привыкнуть к моему стилю работы.
     Л и в ш и ц. Тогда уважай хотя бы мой труд.
     Л а н д а у (не реагирует на его слова). Убери эти громоздкие математические выкладки. (Тычет пальцем в лист.) Они мешают уловить физическую сущность проблемы.
     Л и в ш и ц. Только не делай из меня идиота! Кто мне передал эти выкладки прошлый раз? Забыл? Я тебе напомню!.. Ты исправляешь самого себя. И свое недовольство собой ты вымещаешь на мне. Ты эксплуататор, Дау.
     Л а н д а у. Ну, ладно, Женька! Кончай.
     Л и в ш и ц. Нет, не ладно! Дай мне хоть раз высказаться… И не только ко мне ты так относишься. Часто человек только откроет рот, чтобы спросить тебя: «Дау, я хотел вас спросить…» – как ты бросаешь ему: «Чушь!» – даже не дослушав, что он хочет тебе сказать. А теперь подумай, каково мне работать с тобой. Мне пора молоко уже выписывать за вредность! Честное слово.
     Л а н д а у. Не строй из себя святого.
     Л и в ш и ц. Если у меня что-то и есть плохого, то это от тебя.
     Л а н д а у. Не смеши меня.
     Л и в ш и ц. Могу доказать.
     Л а н д а у. Давай.
     Л и в ш и ц. Вспомни, как я на семинаре перевел с английского ответ Нильса Бора. Его тогда спросили: « Как вам удается сплачивать коллектив в своей лаборатории?» Я перевел его ответ так: «Это потому, что я никогда не стесняюсь заявить своим ученикам, что они дураки». А надо как было? С точностью до наоборот. Бор тогда ответил: «Это потому, что я не стесняюсь заявить своим ученикам, что я дурак». Чувствуешь разницу? На это еще Капица тогда заметил: «Это не случайная оговорка Лившица. Она  выражает принципиальное различие между школами Бора и Ландау». Усекаешь, откуда растут ноги? Это ты меня сделал таким. Твоя школа.
     Л а н д а у. Бедный! несчастный! Я сейчас расплачусь... Болван! У нас здесь совсем другие условия работы. Скажи я про себя, что я дурак  – и все с радостью согласятся с этим. Вместо сплочения бедлам получится… Но мы с тобой отвлеклись, Женька. Сколько энергии израсходовали зря. Давай о деле. Мы с тобой делаем совершенно новый курс теоретической физики. А это требует большого труда… А как ты думал? Без труда не вытащишь рыбку из этого самого… Я добиваюсь наибольшей возможной в таких работах глубины… Разумеется, не в ущерб ясности изложения.
     Л и в ш и ц. Знаю я твою ясность. Половина физиков не понимает тебя. Для них написанное нами эквилибристика, игра ума. Увиливание от практических вопросов. Невообразимо как какая-нибудь Туманность Андромеды.
     Л а н д а у. Вот! Наконец я от тебя услышал живую мысль. Ты  сказал, что написанное нами, – н е в о о б р а з и м о. Так оно и должно быть. Триумф современной науки, может быть, в том и заключается, что мы можем понять то, что не можем себе представить. Лишний раз убеждаюсь: интересная штука эта наша теоретическая физика. Разгадывать природные явления, решать задачки, которые ставит сама природа, а не правительство – что может быть лучше!  Не вешай нос, Женька! Мы еще напишем наш курс так, что по нему будут учиться миллионы. Наш многотомный курс физики еще станет настольной книгой – вот посмотришь!
     Л и в ш и ц. Твоими бы устами… Ладно, давай перепишу. Но это последний раз. Больше не проси. Больше не буду, хоть на колени встань! (Ворчит.) Что, я тебе мальчик на побегушках, что ли? Я же профессор! Доктор наук! Сделал, понимаешь, из меня оруженосца. Но, учти, ты мне не Дон Кихот, я тебе не Санчо Панса. (Совсем другим тоном.) Ты говорил с Корой о даче?
     Л а н д а у. Еще не успел… Женька, может, отложим это дело до завтра?
     Л и в ш и ц (тихо, озираясь на дверь). Вечером  у меня свидание с Зиной. Куда я ее поведу?

                За дверью слышится стук упавшего предмета.
 
     Л а н д а у (кричит). Кора, что там у тебя? (К Лившицу.) Хорошо, хорошо! Иди, я поговорю с ней.

Лившиц с листами уходит. С высоко поднятой головой является К о р а. Она подслушивала а и знает, о чем пойдет речь.

Что там у тебя стряслось?
     К о р а. Чемодан упал.
     Л а н д а у (вкрадчиво). Коруша, Женька у меня просит комнату в нашем дачном доме. Не жить, а приезжать часика на два в понедельник и пятницу.
      К о р а (язвительно). Женьке это нужно для свиданий со своей Зиной, которая ходит грудями?
      Л а н д а у (весело подхватывает). Да… И ты знаешь, как он этим гордится! То есть ее большими грудями… И его понять можно. До этого все его женщины были слишком уж досковаты… Кстати, ты не помнишь, что сказал по этому поводу писатель Сологуб об Анне Ахматовой? (Декламирует.)               
                Любовь к пленительной Ахматовой
                Всегда кончается тоской.
                Как ни люби, как ни обхватывай,
                Доска останется доской.
 Хорошо, не правда ли? Самое интересное, что, когда Ахматова узнала об этом, она пожала плечами и сказала: «Интересно, откуда он это знает?»
      К о р а (решительно). Женьку на дачу я не пущу. Мало того, что он со своей семьей целый год занимал весь первый этаж нашей квартиры и целыми днями околачивался на нашей половине, пока его жена неизвестно чем занималась со своим научным руководителем, так он еще хочет занять нашу дачу!
     Л а н д а у. Коруша, я слышу в твоем голосе злобное шипение змеи. – Стыдно! Сама ты на даче бываешь два дня в неделю. Там шесть комнат, а постоянно живут только три человека. Твоя мать, наш сын Игорь и домработница. Ну скажи, кому может помешать приезд Женьки с Зиночкой на два-три часа, раза два в неделю? Не понимаю, почему ты упрямишься.
     К о р а (идет ва-банк). Потому что мне просто отвратительна эта Зина. Эта белобрысая гусыня с птичьими глазами. И смотрит она на всех вот так! (Показывает.) Да и твой любимый Женька не вызывает во мне симпатии.
     Л а н д а у. Коруша, как ты можешь! У них же любовь… Если ты сейчас же не попросишь прощения за свою бестактность, штраф пятьсот рублей. Вычту из той суммы, которую я даю тебе на хозяйство.
      К о р а. Не попрошу! И еще добавлю: твой Женька и любовь не совместимы.
     Л а н д а у. Коруша, штраф тысяча рублей. Если через пять минут не придешь просить прощение, вычту из очередного гонорара за мои книги.
     К о р а. Вычитай, не попрошу!.. А ты знаешь, почему Женька просится на нашу дачу? Его жена Леля выгнала Зину, когда та нанесла в их дом очередной визит.
     Л а н д а у. Да, об этой наглости Лели мне Женька рассказывал. Вот и у Лели много злобности, а ведь Женя так мило встречает ее мальчиков…
     К о р а (желает кончить неприятный разговор). Извини, Дау, мне надо заканчивать уборку.
     Л а н д а у. Коруша, ты опять увиливаешь от разговора. Что же касается твоей уборки – слишком много от нее неудобств! Ты убираешь пыль даже под диваном! где  она никому не мешает. Не лучше ли нанять домработницу?
     К о р а. Мне приятно самой наводить блеск в нашей квартире.
     Л а н д а у. Коруша, это не годится. Я не хочу, чтобы моя жена состарилась прежде времени.
     К о р а. Хорошо, давай наймем домработницу. У наших соседей домработница недовольна условиями своего содержания и, кажется, собирается уходить от них. Но я не знаю… Получается, что мы переманиваем ее.
     Л а н д а у. Глупости! Она свободный человек. Если ей не нравится у них, она вполне может перейти к нам.
     К о р а (хочет уйти). Хорошо, я поговорю с ней. А теперь позволь мне закончить уборку.
     Л а н д а у (удерживает ее. Ему не терпится поставить точку в важном для него разговоре.) Коруша, мы не договорили. После стольких лет совместной жизни я узнаю, что ты не разделяешь моих взглядов!  Для меня это катастрофа. Я врать не умею. Не хочу, не люблю. Я хочу жить ярко, красиво, интересно. В детстве меня подавлял и угнетал отец какими-то уродливыми взглядами на жизнь. Я был близок к самоубийству. На ногах устоял только потому, что сам понял, как надо жить. И тогда я создал свою теорию «Как мужчине правильно построить свою жизнь», из которой и вышел наш пакт о ненападении. По своей природе человек свободен, а все эти мещанские табу – они только мешают людям жить!
     К о р а. А как же мораль, грех?
     Л а н д а у. Грех для меня не то, что запрещено какими-то нормами, а то, что приносит вред, горе и другие несчастья людям.
     К о р а. Ну, а семья, дети? Ведь тогда выродится род человеческий!
     Л а н д а у. Семья – это святое. Но и любовь человека должна быть свободной! Ведь еще древние мудрецы говорили: нам дозволено судьбой счастье с женщиной любой.
      К о р а . Не знаю, для меня существует только один мужчина.
      Л а н д а у. Это потому, что у тебя мало этого великого чувства. Но обещай мне, что, когда тебе понравится кто-нибудь, ты обязательно обратишься ко мне за помощью. Впрочем, тебе  с твоими данными никакой помощи не потребуется. Виктора ты ведь в два счета окрутила. Иначе не стал бы он названивать тебе по нескольку раз в день. Как это тебе  удалось? За ним бегает столько женщин.
     К о р а. Виктор самовлюбленный эгоист, мечтающий стать академиком. Может быть, он через меня хочет, чтобы ты помог ему в этом?
    Л а н д а у. Не думаю. Во всяком случае, это не тот путь, который приведет его к цели… Боже мой, сколько еще скучных людей на свете! В школе я получил « кол» за то, что написал в сочинении, что Татьяна Ларина  прескучная особа.
     К о р а. Я не нахожу ее скучной. Всю жизнь мечтала быть на нее похожей.
     Л а н д а у. Напрасно… Еще скучнее бывают мужчины. Армия подкаблучников растет год от года. Для них я создал специальный  фонд – ты же знаешь. Это те деньги, которые лежат у меня в среднем ящике письменного стола. Тратить деньги я не умею. Это очень большая канитель. Я люблю деньги дарить или, в крайнем случае, давать в долг. Люди очень радуются, когда вдруг, просто из симпатии, получают приличную сумму.
     К о р а. Это уж точно… Я помню, как ты среагировал, когда у меня вытащили в троллейбусе полученную  тобой Сталинскую премию. Я пришла домой и разрыдалась. Боялась, что ты будешь ругаться. А ты слетел  по лестнице ко мне вниз: « Корочка, что случилось?»  –  « У меня из сумки вытащили двадцать тысяч». –     «Ты из-за такого пустяка плачешь? Ты подумай, какую радость ты принесла этими деньгами человеку! Может быть, у него сегодня самый счастливый день!»
     Л а н д а у (смеется). Да, смешно получилось… И все-таки нет ничего лучшего, чем делать людей счастливыми. Недавно ко мне за помощью обратился академик Арцимович. Милейший человек, но подкаблучник. С каким удовольствием я одолжил ему две тысячи рублей, когда узнал, что он едет со своей молодой любовницей отдыхать. Я так рад за него!
     К о р а. (Внезапно спасительная мысль у нее возникает.) Дау…
     Л а н д а у. Что?
     К о р а (хитро прищурившись). Значит, для тебя… свободная любовь… превыше всего? Правильно я тебя поняла? Это твое твердое убеждение? Так или нет?
     Л а н д а у. Разумеется.
     К о р а. Хорошо. Но тогда ты несправедлив по отношению к Вите.
     Л а н д а у. А что Витя?
     К о р а. Он уже несколько раз предлагал мне поехать с ним на  нашу дачу, но я все время отказывалась.
     Л а н д а у. Почему, Коруша?
    К о р а. А ты не догадываешься?
    Л а н д а у. Нет.
    К о р а. Потому что… (На минуту задумывается.) Потому что Витя стеснительный – вот почему! А теперь еще Зина и Женя. Вдруг мы встретимся там с ними. Я ведь не знаю, когда Витя захочет со мной поехать на дачу.
    Л а н д а у (задумчиво). Да, это было бы неудобно… Но почему же ты мне раньше ничего не сказала, я бы отказал Женьке.
    К о р а. Даунька, я думаю, и сейчас еще будет не поздно это сделать.
    Л а н д а у. Коруша, я поговорю с Женькой. Конечно, будет нехорошо, если вы там встретитесь.
     К о р а. Значит, я могу сказать Вите, что мы можем с ним ехать на нашу дачу?
     Л а н д а у. Конечно, можешь. Я так рад, что отучил тебя от ревности. Теперь мне ничего от тебя не надо скрывать: наоборот, вместо злобности я надеюсь услышать от тебя добрый совет.
     К о р а. Ну так я пойду, обрадую Витю.
     Л а н д а у. Иди, Коруша.

                Кора уходит.

     Л и в ш и ц ( входит). А не пора ли нам, друг любезный, расслабиться. На рыбалку съездить, что ли?
     Л а нд а у. На какую рыбалку? Ты знаешь, как я отношусь к рыбалке. На одном конце червяк, на другом конце дурак – вот и все удовольствия.
     Л и в ш и ц. Тогда давай вечеринку закатим. Тут у меня есть одна для тебя на примете –  конфетка! пальчики оближешь! Или нет, генацвали! Лучше я так скажу: это не дэвушка, а «Букет Абхазии»! М-м! (Целует кончики своих пальцев.)   
     Л а н д а у. Сегодня ничего не получится, я занят. У меня  свидание.
     Л и в ш и ц. Дау нашел кого-то! Никогда не поверю этому. Ты неспособен найти женщину. Уж поверь ты мне, сокол ты ясный, я же тебя знаю со студенческих лет! Не раз видел, как ты знакомишься с «ыми».
     Л а н д а у. Я неспособен найти себе женщину! А Кора?
     Л и в ш и ц. Кора – это особый случай. Клинический!
     Л а н д а у. Попридержи язык, Женька! Неужели ты не понимаешь, что, оскорбляя Кору, ты наносишь оскорбление мне?
     Л и в ш и ц. Ну, хорошо, извини, больше не буду – Ты что, серьезно, кого-то нашел?
     Л а н д а у. Я же тебе сказал.
     Л и в ш и ц. И кто же эта ненормальная, которая согласилась к тебе прийти?
     Л а н д а у. Ты опять за свое!
     Л и в ш и ц. Не придирайся, пожалуйста. Давай лучше о деле поговорим. Как ты будешь встречать этого ангела, спустившегося с небес тебе прямо в руки?
     Л а н д а у. Как?.. Да очень просто. Она позвонит, я открою дверь и провожу к себе.   
     Л и в ш и ц. Ну а дальше?
     Л а н д а у. Буду действовать по обстоятельствам. Но у меня проблема. Ты же знаешь, я не умею пить.
     Л и в ш и ц. Дите! Сколько раз я тебе советовал научиться.
     Л а н д а у. Пробовал, не выходит. Вино невкусное, коньяк  –  настойка на клопах. Буду пить лимонад… В России не любят трезвенников, а вот пьяному многое сходит с рук. Жалеют в России пьяных… Ты  знаешь, что сделал один губернатор, когда он забыл поздравить Николая 1 с днем рождения? Он послал царю телеграмму следующего содержания: «Третий день пью Ваше здоровье». На что царь ответил: « Пора бы и перестать».
     Л и в ш и ц (советует с видом знатока). Если ты будешь перед ней заводить ученые речи, ходить вокруг да около, тебе от нее ничего не светит. Надо сразу брать быка за рога. Выпить по полной на брудершафт или из одного бокала. А лучше всего, конечно, из ее туфельки. Но ты не способен на это. К тому же вообще не пьешь. Так что шансов у тебя, скажем прямо, маловато. Она сразу раскусит, с кем имеет дело. Начнет перед тобой хвостом вертеть. Чтобы раскусить тебя, большого ума не надо. Ну, скажи, друг ты мой любезный, какой идиот надевает такой галстук… (берется за галстук Ландау) с такой рубашкой! Они же по цвету не подходят друг к другу.
     К о р а ( вбегает и с размаху дает пощечину Лившицу). Не смей так разговаривать с Дау!
     Л и в ш и ц ( держится за щеку). Дау, скажи ей! Я ведь пошутил!
     Л а н д а у. Мне твоя грубость тоже не нравится, Женька. Я тебе давно говорил.
     Л и в ш и ц. Делай после этого людям хорошее… Ну вас к черту! Недаром говорят, муж и жена одна сатана. (Недовольный уходит.)
      Л а н д а у. Я и не знал, что это так просто. Чик по морде – и Женьки нету!
      К о р а. Не давай ему так разговаривать с тобой!
      Л а н д а у. Успокойся, Коруша, он больше не будет. Но не перегнули ли мы полку?
      К о р а. Ничего не перегнули. Как раз в самый раз.
      Л а н д а у. Я ведь с ним не могу рассориться. Мы пишем с ним курс теоретической физики.
     К о р а. Пригласи в соавторы другого ученика.
     Л а н д а у. Я пробовал писать книги с другими, но выходило не в пример хуже. Много споров, а дело двигалось медленно. Нет. Как соавтор Женька незаменим.
      К о р а. Придется терпеть твоего Женьку.(Уходит.) 
      Л и в ш и ц (входит). Кора ушла?
      Л а н д а у. Женька, ты будь с ней повежливей.
      Л и в ш и ц. Интересное дело. Разве это я влепил ей пощечину? Это она набросилась на меня, как мегера. А я ей и слова не успел сказать… Может быть, приступим к работе? (Достает блокнот и авторучку.) На чем мы остановились прошлый раз? (Смотрит в блокнот.) Теория сверхтекучести квантовых жидкостей… Дау, ты вчера отвлекся на историческую справку, и параграф остался неоконченным, так что сегодня, пожалуйста, не делай этого. Кстати, одна наша общая знакомая издает работу своего покойного мужа. Так у нее в издательстве потребовали обновить историю гелия в соответствии с последними достижениями науки.
     Л а н д а у. А не потребовали ли они у нее обновить заодно и «Капитанскую дочку» Пушкина в соответствии с последними постановлениями ЦК КПСС?
      Л и в ш и ц (думая о своем). Не знаю, потребовали они или не потребовали, но мы с тобой безбожно отстали от графика. Каждый день по параграфу нам надо писать. Учти.
    Л а н д а у. Сегодня я  работать не буду.
    Л и в ш и ц. Шутишь, голуба? Ты что, забыл, когда мы должны сдавать рукопись! За каждый просроченный день нас ожидают штрафные санкции. А это большие денежки! Очень большие, между прочем.
     Л а н д а у. Это хорошо мне известно.
     Л и в ш и ц. Тогда не дури. Давай работать.
     Л а н д а у. Я ли не работаю? Вспомни, кто что делает. Сколько кто вносит в нашу работу. Мысли, во всяком случае, –  мои!      
     Л и в ш и ц (поднимает авторучку). Ручка, во всяком случае, моя! И скажу тебе по секрету, друг дорогой,  не только ручка, но и чернила… из крови. Сколько мне крови попортила эта работа!
     Л а н д а у. Давай это сформулируем так: в нашей работе нет ни одного слова, написанного Ландау, и ни одной мысли Лившица. Согласен?
     Л и в ш и ц. В виде шутки – сойдет!
     Л а н д а у. Завтра я тебе продиктую сразу два параграфа, а сегодня, извини, давай на этом закончим... Как ты не понимаешь! Я волнуюсь перед свиданием! Ведь сегодня я жду женщину, которую сам – без твоей помощи! – уговорил придти ко мне.
     Л и в ш и ц. Ну, Дау, ты и осел!

                К о р а  вбегает со шваброй. Лившиц пускается от нее наутек.

Дау, останови ее! Она мне весь хребет перебьет! (Скрывается за дверью.)

                Звонит телефон.

    Л а н д а у (берет трубку). Да! – Нет, семикомнатная квартира мне не нужна. Ну и что, что в центре Москвы. Моя квартира меня вполне устраивает. Я не буду советоваться с женой, она со мною согласна. И дача в Барвихе с кирпичным гаражом мне не нужна, у меня есть… Куда я должен  прибыть? В Президиум Академии наук на инструктаж по случаю приема в Кремле? Сейчас посмотрю в записную книжку, смогу ли. (Смотрит в записную книжку.) К сожалению, ничего не выйдет. Сейчас ко мне должен прийти студент сдавать теоретический минимум… Вам непонятно, что такое теоретический минимум? Это круг вопросов по физике и математике, на которые студент должен мне ответить, чтобы я смог допустить его на свой семинар… А! Вам непонятно, как я могу так относиться к инструктажу. Что поделаешь, я такой. Ну, до свидания. (Кладет трубку.) Хотят меня купить, чтобы я занимался техническими вопросами… Кора, напомни мне, чтобы я поздравил Капицу с днем рождения.
     К о р а. Ты же не любишь юбилеи.
     Л а н д а у. Ты разве забыла, Коруша, кто меня вытащил из тюрьмы в далеком 1938 году? Перевел, так сказать, из отрицательной области в положительную? Капица спас мне жизнь.  Я это всегда помню… Не хочется вспоминать то время, но надо. –    Чтобы не повторилось. Для нашей страны оно было чем-то вроде страшной средневековой чумы.
     К о р а. Тогда мне сообщили, что ты – шпион иностранной разведки. Смешно, если бы не было страшно. Обвинить такого человека, как ты, в том, что он  променял профессию физика, которую он бесконечно любит, на грязное дело шпиона? Абсурд!
     Л а н д а у. А ты знаешь, Коруша, физика мне тогда, действительно, здорово помогла.
     К о р а. Ты мне никогда не рассказывал об этом.
     Л а н д а у. Физики всего мира в то время  ломали головы над явлением сверхтекучести жидкого гелия, обнаруженного Капицей. Но не могли объяснить его. И тогда Капица решился написать письмо самому Сталину о том,  что он прекратит все  работы в своем институте, если не освободят Ландау, который один только может объяснить это явление. И меня  выпустили.
     К о р а. Ты родился в рубашке. Вот что я тебе скажу.
     Л а н д а у. Нет. Тут дело не в этом. Будь на месте Капицы другой, неизвестно чем бы все это кончилось. (В глазах Ландау заиграли искорки смеха.) А ты знаешь, Коруша, как ему удалось остаться работать в Англии у самого Резерфорда? Я тебе еще не рассказывал. Слушай… Когда академик Иоффе   попросил Резерфорда зачислить Капицу в штат его лаборатории, тот  ответил:  «Простите, сэр! Это невозможно. У меня  в штате только30 мест. И все они заняты». После этого к Резерфорду обратился стоящий рядом  Капица: «Профессор, скажите, пожалуйста, какой процент ошибок вы допускаете в научных опытах?» – « В один процент». – « Почему же тогда вам и в штате не допустить ошибку в один процент?» –  «Оставайтесь! Вы зачислены в штат!» – сказал Резерфорд, сразу оценив талант молодого ученого. Каково? А? Капица в одну минуту сам себя зачислил в штат Резерфорда!
(Хлопает себя по ногам и, наклонившись, покатывается от смеха.)

                Звонит дверной звонок.

Это, наверное, Андрей. Кора, проводи его ко мне.
     К о р а (смеется). Он такой смешной! В прошлый  раз вместо того, чтобы идти к тебе, он из прихожей прямиком отправился в ванную комнату.
     Л а н д а у. Мальчик рассеян, это ничего. Наверное, это общая черта всех одаренных юношей. Вспомни, каким был я в его годы!
    К о р а. А ты и сейчас такой же. (Ласкается к мужу.) И это мне в тебе ужасно нравится!
    Л а н д а у ( притворно грозно). А ну, повтори! Когда это я был рассеянный?
     К о р а. А в нашу первую ночь! Ты пришел тогда весь мокрый и даже не заметил этого.
     Л а н д а у. А ты тогда от моего поцелуя  упала в обморок! Это как?
     К о р а. Ничего подобного. Это тебе приснилось! (Шутливо изображая неприступную даму, уходит.)
     Л а н д а у (листает записную книжку). Мальчик сдал мне все экзамены. Ах, я болван, его давно бы надо было допустить к самостоятельной работе!
     А н д р е й (входит). Лев Давидович!..
     Л а н д а у. Погоди, Андрюша. Я перед тобой виноват, кажется. Сколько ты у меня уже экзаменуешься?
     А н д р е й. Почти год.
     Л а н д а у. А я не допускаю тебя к семинару. Ты мне весь минимум сдал, показал способность к самостоятельному мышлению, проявил вкус к физике.
     А н д р е й. Так ведь мне самому было интересно!
     Л а н д а у. И чем ты дальше хотел бы заняться?
     А н д р е й. Астрофизикой.    
     Л а н д а у. Интересно... В молодости я тоже увлекался астрофизикой. (Задумчиво.) Когда это было!.. Я тогда пытался предсказать будущее звезд. Их превращение в невидимые, сверхплотные небесные тела.
     А н д р е й (мечтательно). И мне бы хотелось.
     Л а н д а у. А ты знаешь, Андрюша, с какой силой сжимаются звезды, когда исчерпается их ядерная энергия?.. Немыслимая сила, способная превратить весь наш земной шар в комочек меньше спичечного коробка! Вот с какой!
     А н д р е й. Что же это я! Именно это я и пришел вам сообщить. Только что передали по радио, что обнаружен  небесный объект, напоминающий предсказанную вами сверхплотную нейтронную звезду.
    Л а н д а у. Так-так-так! А чего ты молчишь?      
    А н д р е й. Так вы же сами не дали мне говорить... Пока я шел сюда, я все думал, как же так…
    Л а н д а у. Ты меня уморишь, Андрюша. Дальше, дальше рассказывай, о чем говорили по радио! Ну, рассказывай же!!
    А н д р е й . О том, что нейтронная звезда быстро вращается, а раньше думали, что она – «спокойный», невращающийся шар.    
    Л а н д а у. Что за чушь!   
    А н д р е й. Вот и я говорю, как же так, при сжатии все тела еще быстрее  вращаются, а тут «спокойный», невращающийся шар. Ведь известно же, что даже балерины и фигуристы, чтобы как следует раскрутиться, прижимают руки плотнее к телу.
     Л а н д а у. Именно! именно! Андрюша. Но чтобы иметь достоверную информацию о нейтронных звездах  и не делать подобных ошибок, надо исследовать квантовое движение электронов в магнитном поле. Займись-ка этим, Андрюша! (Решительно.) Андрюша, тебе надо ехать в  Дубну! Там экспериментальная база, необходимая для таких опытов.
     К о р а (входит). Завтрак готов.
     Л а н д а у. Сейчас, Коруша, мы спускаемся.

                Кора уходит. Ландау смотрит ей вслед.

Андрюша, а ты читал мою работу «Как мужчине правильно построить свою жизнь»?
     А н д р е й. Нет.
     Л а н д а у (удивленно). Гм! Это моя лучшая работа, и касается она не физики, а любви… Понимаешь, Андрюша, я много думал, как такому юноше, как ты, сберечь себя для науки. Вывод, к которому я пришел – прост, как глоток воды. Не надо жениться! Да, да, Андрюша, не надо жениться! Любить – пожалуйста, сколько угодно. Жениться – ни Боже мой! Потому что брак – это могила не только страсти, но и таланта. Вдумайся только, Андрюша, разве хорошую вещь назвали бы браком! Нет, не женись, не женись, Андрюша!
     А н д р е й. Но ведь вы же сами женаты!
     Л а н д а у. Да, женат, но это особый случай! Как-нибудь я тебе расскажу подробно. Мы поженились с Корой, когда я вышел из тюрьмы. Да, Андрюша, в 1938 году меня посадили за то, что я подписал  антисталинскую листовку. Но прежде чем пожениться, мы с Корой заключили договор – уважать личную свободу друг друга. (Поднимает указательный палец.) Вот! Это главное. Иначе я бы никогда не женился.
     А н д р е й. Как хотите, Лев Давидович, но в этом вопросе я с вами не согласен. Никак не могу согласиться с вами в этом вопросе! Если бы у меня была такая жена!.. Такая жена, как ваша… Я бы ей ни за что бы не изменял! Пусть даже при этом меня все и называли бы подкаблучником. Вот!
     Л а н д а у. Вот тебе и на! Мой ученик и подкаблучник! (Кричит.) Кора, ты слышала!
     А н д р е й. Вы можете дразнить меня сколько угодно, но мнения своего я не переменю.
    Л а н д а у. Это твое право, Андрюша. Но скажи ты мне откровенно: откуда у тебя это?.. Уж не  влюбился ли ты в мою Кору?
    А н д р е й. Нет, Лев Давидович, нет! Откуда вы взяли? Конечно, нет! (Убегает.)
    Л а н д а у (смеется). Не опаздывай на семинар! – Ну вот, убежал. Хорошо, что ему не сдавать минимум по моей теории любви, а то я бы вкатил ему «неуд». (Ворчит.) Сколько раз ему говорил не называть меня Львом Давидовичем! Дау я! Дау!
    К о р а (входит). Что, не удалось тебе  мальчика обратить в свою веру? Из него никогда не выйдет Дон Жуан.    
    Л а н д а у. Коруша, я и не хочу, чтобы он был Дон Жуаном. Я хочу, чтобы из него вышел хороший физик.
     К о р а. Дау, ты столько времени тратишь на своих учеников. Но почему ты не занимаешься со своим сыном? Наши соседи, такие же, как и ты, академики, натаскивают своих сыновей. И они в школе ходят вундеркиндами.
    Л а н д а у. Коруша, я не понимаю, кто у нас в доме еврей? Я или ты? Воспитывать и натаскивать детей с детства глупо. Я буду сына обучать математике, а он вдруг родился музыкантом. Пусть растет, наслаждается беззаботностью детства. Со временем и  наклонности у него появятся. Только свои, а не навязанные родителями. Свою специальность, свою профессию человек должен выбирать сам. Только тогда человек может любить ее. И, следовательно, быть счастливым. – Коруша, посмотри, на улицу. Какие красавцы стоят перед нашими окнами! Офицеры. Это твои ухажёры?
     К о р а. Даунька, я уже тебе рассказывала. Они вчера шли за мной до самой моей портнихи. На примерке я была больше часа: выхожу, а они стоят. А потом безмолвно последовали за мной обратно через всю Москву до нашего дома.
     Л а н д а у. Безмолвно? Коруша, как тебе не стыдно! Тебе бы следовало самой с ними заговорить и пригласить в дом. Сейчас я их позову. (Убегает и опять возвращается.) Не удалось. Я их пригласил в гости. А они ушли, когда узнали, что я твой муж.
     К о р а (протирает шкаф). У них, вероятно, были серьезные намерения, а ты их спугнул.
    Л а н д а у. Коруша, ты должна заводить поклонников.
    К о р а. А ты, конечно, уже сообщил Женьке, что ко мне пришли сразу два любовника. Нет, Зайка, тебе не придется отсиживаться у Женьки.
     Л а н д а у. Как? Ты не будешь заводить любовников?
     К о р а. А где твои обещанные любовницы?
     Л а н д а у. Коруша, я стараюсь. Ищу. Но мне трудно найти. Я в девках засиделся до 27 лет! До тех пор пока не встретил тебя. Позор!.. Коруша, по-настоящему красивых  женщин мало. Все время удивляюсь, как мне повезло с тобой. Главное, ты обладаешь поразительным свойством: с годами все хорошеешь. Когда после тюрьмы я встретил тебя, ты превзошла все мои ожидания! Глядя на тебя, я понял, почему у сказочных красавиц во лбу звезда горит. От тебя исходит сияние! Но я не лодырь, я ищу. Таня по-настоящему красива. Люська, стерва, тоже. Но я не в их вкусе. Еще я встречал других хорошеньких официанточек, но все они отворачивали от меня свои пудренные носики. Приходится платить Женьке. Я ему плачу за каждую девушку по 500 рублей независимо от того, освою я ее или нет. 
     К о р а. Ты платишь женщинам деньги?
Л а н д а у. Не волнуйся, Коруша, эти деньги Женька как кассир тратит на цветы, конфеты… Корочка, но тебе ничего не будет стоить завести любовника. За тобой пойдет любой мужчина. Вот этот офицер синеглазый. Я в мужской красоте плохо разбираюсь, но Леля его видела и сказала, что он красавец. 
     К о р а. Дау, ты это уже говорил про Витю. Хватит с меня красавцев. Мой первый муж тоже был красавец. А вот такой взбаламученный Даунька только один на всей планете! Мой ненаглядный! квантово-механический!
     Л а н д а у. Почему ненаглядный? Наглядный. Вот он я! Стою перед тобой.
     К о р а. Ну хорошо, наглядный. Ты скажи, мой наглядный квантово-механический, можно ли без любви иметь любовников?
     Л а н д а у. Нет, без любви нельзя.
     К о р а. Вот видишь. А ты толкаешь меня на это!
     Л а н д а у. Неужели это возможно? Чтобы я занимал все твои чувства! Невероятно! Я или самый счастливый человек на свете, или мы оба сошли с ума! (Обнимает жену.) Коруша, мне пора на семинар.
     К о р а. А завтрак?
   Л а н д а у. Перехвачу в институте.
     К о р а. Если ты не будешь есть утром, буду кормить тебя манной кашей.
     Л а н д а у. А ты не боишься, что я от тебя сбегу?
     К о р а. Боюсь.
     Л а н д а у. Тогда манная каша мне не грозит. Я ее  даже в тюрьме не ел.
     К о р а. Лекарство тоже невкусно, но ты же его принимаешь. И манную кашу ты мог бы принимать тоже как невкусное лекарство.
     Л а н д а у. Это хорошая мысль. Надо подумать. Как же это я раньше не догадался. (Уходит.)
     К о р а. И так каждое утро. Хорошо еще, что обедать приходит. В первое время приходилось зазывать его на обед, как ребенка, который заигрался и забыл все на свете. Как-то звоню ему в институт. «Дау, обед стынет» – « Я уже пообедал». – « Интересно, где?» –  « Как, где? Дома». – «А ну, приходи, проверь».  Прибегает: « Как вкусно пахнет! Ты знаешь, Коруша, я действительно не обедал, и только сейчас это понял, потому что чертовски голоден!»
     Ж у р н а л и с т к а (входит радостная). Тетя, газета направила меня взять интервью у Дау. Я так рада, что снова у вас!.. Но я вижу, его нет дома.   
     К о р а. У него семинар. Скоро будет. А ты хорошо сделала, что пришла. Садись. Мне надо с тобой посоветоваться… У  Дау появилась любовница. Сегодня должна придти к нам. Я волнуюсь. Не нахожу себе места. Посоветуй мне, что мне делать.   
     Ж у р н а л и с т к а (садится за стол). Тетя, что я вам могу посоветовать? У меня у самой все наперекосяк на любовном фронте. Я развожусь с мужем. Вы же знаете.    
     К о р а. Все равно. Советуй! Ты видишь, в каком я состоянии. Помоги тетке. Не так часто я у тебя прошу совета.
     Ж у р н а л и с т к а. Хорошо. Если вас интересует мое мнение, я скажу: не надо сидеть вот так, сложа руки, как вы сидите. Надо действовать.
     К о р а (обрадовавшись). Устроить скандал? И ты так думаешь!   
     Ж у р н а л и с т к а. Нет. Скандала устраивать никакого не надо. А просто надо уйти. Собрать все свои вещи и уйти от него. Мне симпатичен Дау. Но в некоторых вопросах мы, женщины, должны   быть солидарны.
     К о р а. Здравствуйте, я ваша тетя! Мы с ним столько лет прожили вместе. А ты советуешь мне оставить его. Пять лет мы были любовниками. Пять лет! И только потом, когда поняли, что не можем жить друг без друга, поженились.

                Журналистка быстро записывает что-то в блокнот.

Что ты там пишешь? (Вытягивает у нее из рук блокнот и читает.) «Гениален в физике и подросток в любви». – Вот! А ты мне советуешь уйти от него. Нет, дорогая племянница, так просто я его не уступлю никому. Ты же не знаешь, я становлюсь тигрицей в минуты опасности! Любому горло перегрызть могу. Так, как я, за ним никто не будет ухаживать. Он же нуждается в постоянном присмотре. И потом, эти проститутки, они же не умеют готовить! А сына разве я могу без отца оставить? Нет, твой совет мене не подходит. Я придумаю что-нибудь получше. Так, чтоб сразу все разрешилось… А пока давай пить чай.
               
                Садятся пить чай.

Так о чем ты собираешься говорить с Дау?
     Ж у р н а л и с т к а. Все газеты помешались на астрофизике. Сегодня прихожу на работу: в редакции переполох. Коллеги обсуждают переданное по радио сообщение о том, что Дау в свои 24 года предсказал существование нейтронных звезд. Наш шеф не хочет отставать от других. И вот я здесь.
     К о р а. Мы уже в курсе этой шумихи.
     Ж у р н а л и с т к а. Может, мне на семинар сбегать? Послушать. Войти, так сказать, в тему.
     К о р а. Не стоит. Сейчас там разговор идет совсем о другом.  Виктор Логинов (ты его знаешь) докладывает о белокровии и раковых заболеваниях.
     Ж у р н а л и с т к а. Какое это имеет отношение к теоретической физике?
     К о р а. Логинов построил математическую модель по результатам своих опытов с мышами и хочет добиться одобрения семинара. Чтобы потом кричать об этом на всех углах.
     Ж у р н а л и с т к а. А! Ну а Дау что?
     К о р а. Решил пропустить эту работу. Хотя она ему и не по душе. Он называет ее «чепухи»… Почему-то во множественном числе… Не знаю. Может быть, потому что многие опыты Вити фальсифицированы. 
     Ж у р н а л и с т к а. Чтобы Дау пропустил недобросовестную работу!  Никогда не поверю этому.  Он в пух разнес работы по математике самого Отто Юльевича  Шмидта. Академика, героя-полярника, имя которого у всей страны на слуху. Я уже не говорю о других менее известных ученых. Или я чего-то не понимаю, или вы все перепутали.
     К о р а. Ничего я не перепутала. Слушай, как Дау мне сам объяснял. Витя и его шеф выбили у правительства немалые средства. Добились строительства лаборатории. Подняли шум в прессе. На этот шум в их лабораторию придет талантливая молодежь, которая преуспеет в решении проблемы рака. Было бы глупо не воспользоваться всем этим. Уж на что я глупа в этих вопросах, а и мне это стало понятно. 
     Ж у р н а л и с т к а. Теперь понятно и мне. (Прячет блокнот.) Тетя, можно я вас спрошу об этом экспериментаторе над мышами? Ходят слухи, что вы его покорили. Это правда? 
     К о р а. Это Дау так думает. А я ему не мешаю. Ты можешь представить, чтобы твоя тетка сама себе звонила из автомата? А я звоню. Выбегаю на улицу и звоню. А когда Дау подходит к телефону, бросаю трубку и пулей бегу назад, чтобы он не заметил моего отсутствия. Вот такой вот цирк получается. Не могу же я допустить, чтобы он усомнился в моей женской привлекательности… Послушай, еще что скажу. На днях я ему пожаловалась: «Витя меня избил». И ты знаешь, что он мне ответил: «Коруша, а это правда, что, когда бьет  любимый, это очень приятно?» Представляешь? Это так я у него ревность хотела вызвать… 
     Ж у р н а л и с т к а. Тетя, а вы не боитесь, что он узнает, что вы его обманываете? Может скандал получиться.
     К о р а. Никакого скандала не будет. Сегодня, наконец, совершилось. Витя позвонил мне сам, собственной персоной, и назначил свидание. Может, хоть это подействует на моего влюбчивого мужа… Почему он так восприимчив к женской красоте? (Передразнивает.) «Что поделаешь, Коруша, я «красивист». Преклоняюсь перед женской красотой, и не понимаю «душистов», которые ценят в женщине душу». Уу, так бы и дала этому красивисту! Ты не представляешь, как я устала от  всего этого. (Смахивает появившуюся слезу. Потом берет себя в руки и воинственно вскидывает голову.) Вот, где он нашел эту девицу, которая сегодня придет сюда?
     Ж у р н а л и с т к а (удивленно). Тетя, у вас такое лицо! Уж не убить ли вы ее собираетесь?
     К о р а.  Разве в ней дело… Все бы сейчас отдала, чтобы увидеть, как будет он вести себя с ней! Подарит ли ей букет? Будет ли ей говорить те же слова, что мне говорил когда-то?
     Ж у р н а л и с т к а. Тетя, семинар, наверное, кончился, я еще успею перехватить Дау. (Быстро уходит.)

Появляется А н д р е й  с букетом роз, который в продолжение всего разговора с Корой он  держит в руках. Иногда от волнения его пощипывает.

    А н д р е й. Конкордия Терентьевна! я уезжаю! Пришел проститься.
    К о р а. Куда? Ты же студент.
    А н д р е й. Лев Давидович посылает меня работать в Дубну. Там  лабораторная база.
    К о р а. А как же учеба?
    А н д р е й. Буду сдавать экстерном. Лев Давидович уже обо всем договорился.
     К о р а. А где он сейчас?
     А н  д р е й. Немного задерживается. Вы же знаете, то один его остановит, то другой. Но вы не волнуйтесь, он  скоро будет.
      К о р а. Интересно было на семинаре?
      А н д р е й. Еще как! Сначала слушали химика – сплошная мура! Какой-то Логинов выступал. Член-корреспондент, между прочим. Зато потом! Второй докладчик об атмосферных фронтах говорил. Этот начал с патетики: «Во благо родины, мы, жрецы науки…» Лев Давидович сразу его осадил: «Жрец науки – это тот, кто жрет за счет науки! Мы не жрецы науки». Докладчик посмотрел на него удивленно и продолжил в том же духе. А когда он кончил, Лев Давидович выбежал к доске и с  мелом в руках стал доказывать ошибочность его математических построений. Формулы сыпались одна за другой, так что  доска в одно мгновение была усыпана ими. И от доклада ничего не осталось. Все достижения докладчика свелись к нулю. Если вначале он говорил снисходительно. Как Бог, спустившийся на землю, чтобы объяснить тайны сотворения мира, то после выступления Льва Давидовича он сник, побледнел, собрал свои листы и, пробормотав что-то вроде «ноги моей больше не будет в этом бедламе», ушел.
     К о р а. Андрей, зачем Дау выскочил? Мало ему врагов, которых он  уже приобрел? Ему же нельзя волноваться!
    А н д р е й. А он и не волновался, разнес в пух и прах доклад и начал со мной составлять программу моей работы в Дубне. Конкордия Терентьевна, ваш муж гений! Он уже знает, как проводить опыты, что для этого надо. Мы еще не начинали работу, а он уже знает ее результат. Зачем тогда я? Разве так я смогу написать диссертацию, если наперед все известно?
     К о р а. Не волнуйся, Андрюша. Ландау не имеет привычки ставить подписи под чужими работами, как это делают некоторые другие научные руководители. Он против липовых соавторств. Все, что ты сделаешь с его помощью, будет принадлежать только тебе… Андрюша, сейчас вернется Лев Давидович, мне надо будет его кормить.
     А н д р е й. Я ухожу, Конкордия Терентьевна. Лев Давидович обещал приехать ко мне в Дубну. И вы приезжайте, Конкордия Терентьевна! Непременно приезжайте, я буду ждать вас! Это вам! (Сует ей букет, неловко целует руку и убегает.)

             Кора проходит на кухню. Л а н д а у  и  ж у р н а л и с т к а  входят.

     Ж у р н а л и с т к а. И последние два вопроса. Первый – о  стандарте мы;шления.
     Л а н д а у. О чем?
     Ж у р н а л и с т к а. Ну, о том, что плохо, когда все мыслят одинаково…
     Л а н д а у. Почему? Если люди мыслят одинаково, но здраво, это неплохо. А если по-разному, но глупо, ничего хорошего. Кроме того, надо говорить мышле;ние, от слова «мысль». Если говорить мы;шление, то это от слова «мышь» (Смотрит на журналистку.) Маечка, вы на меня не обиделись? Не хотелось бы обидеть свою родственницу.
     Ж у р н а л и с т к а. Ничего страшного… Новые истины часто кажутся непонятными, странными, парадоксальными. Вы не могли бы привести пример такого парадокса?
     Л а н д а у. Пожалуйста. Частицы, находящиеся ни в каком месте пространства.
     Ж у р н а л и с т к а. Это как – ни в каком месте пространства? Что это значит? Значит – их нет?
     Л а н д а у. Нет, они благополучно существуют. И в то же время в каждый данный момент они не находятся ни в одной точке пространства.
     Ж у р н а л и с т к а. Это немыслимо.
     Л а н д а у. И тем не менее, это факт. Он доказуем. Еще Толстой в романе «Война и мир», разбирая софизм древних об Ахиллесе и черепахе, отмечал невозможность разрывать непрерывное движение. А именно это и происходит, когда мы частицам в каждый данный момент приписываем определенное  место в пространстве. Поступив таким образом, мы придем к выводу, что Ахиллес, скорость которого больше скорости черепахи в десять раз, никогда ее не догонит. А это абсурд. Записали? 
     Ж у р н а л и с т к а (захлопывает блокнот). У меня все. Спасибо вам за интересное интервью. Мне надо в редакцию… Лев Давидович, вы не могли бы меня проводить. Я так закрутилась, что уже не знаю, с какой стороны мне выходить.
     Л а н д а у. Идемте.

                Идут к двери.

     К о р а (входит). Дау, к тебе студенты. Пусть заходят?
     Л а н д а у. Коруша, зачем спрашивать! Ты же знаешь, для студентов двери моего дома всегда открыты.

Кора уходит и опять возвращается. Студенты вваливаются за ней гурьбой. Некоторые из них загримированы  под Архимеда, Ньютона, Фарадея…и даже самого Ландау. С ними
                режиссер.

     Р е ж и с с е р. Лев Давидович, вы не забыли! Завтра у нас праздник. День Архимеда.
     Л а н д а у. Что вы! Конечно, нет. Тем более  сейчас, когда ко мне в гости приехал великий физик Нильс Бор… Всё как всегда?
     Р е ж и с с е р. Да. Как обычно, собираемся к часу дня. На улице, у входа в здание физфака. А вечером в Доме культуры МГУ даем концерт.
     Л а нд а у. Мы условились с Бором, что он приедет ко мне с супругой, и мы вместе отправимся в МГУ.
     Р е ж и с с е р. Студентов соберется – тьма. Поэтому вас встретит группа рослых ребят из активистов, чтобы вы могли протиснуться сквозь толпу к трибуне.
     Л а н  д а у. Что нам покажите на этот раз? Не подкачаете? Как у вас с юмором в этом году? Не подрастеряли за весеннюю сессию?
      Р е ж и с с е р. За тем и пришли. Вечером мы собираемся исполнить сочиненную студентами оперу. Потом этюды из студенческой жизни. Мы хотим один сейчас показать.
     Л а н д а у. Мы вас внимательно слушаем. Кора, Мая, идите сюда!

       Э т ю д. Несколько студентов занимают места за столом и начинают судорожно листать учебники, готовясь к сдаче зачета самому Ландау. Девушки от напряжения чуть  не падают в обморок. Студент в образе Ландау входит. Садится. Строго смотрит на пришедших сдавать зачет. Театрально выдерживает паузу. А потом вдруг, весело подмигнув,  говорит: « Не ставить студенту зачет все равно, что плевать вертикально. Сам таким был. Подходите с зачетками! Только не слишком давите!» – и всем, не спрашивая,ставит зачет.   
 На сцене неудержимый хохот и зрителей и артистов. Громче всех смеется настоящий   
 Ландау. Потом он встает и, пританцовывая, напевает: «Да, я такая! Вся из блесков, золотая».

(Студентам.) Смешно у вас получилось. Молодцы! Теперь из оперы что-нибудь покажите.

             Один из студентов садится за рояль. Остальные поют.

                Электрон вокруг протона  обращается
                Эта штука атом Бора называется.
               
                (Припев.)   
                Ну-ка, ну-ка, вот так штука!
                До чего дошла наука.
               
                А энергия лишь квантом излучается
                И обратно только квантом возвращается.
               
                (Припев.)
                Вот так штука! Вот так штука!
                До чего дошла наука.               
               
                И с орбиты на орбиту
                Электрон летает сбитый.
               
                (Припев.)   
                Вот так штука! Вот так штука!
                До чего дошла наука!..
               
                Вот такая, брат, картина получается:               
                Электрон скачком перемещается,
                А энергия лишь квантом излучается.
               
                (Припев.)
                Ну-ка, ну-ка! Вот так штука!
                До чего дошла наука!
   


               
               





                Второй акт

               
                Там же через полчаса.
К о р а  с простынями  подходит к шкафу. Минуту подумав, входит в него и  закрывает 
за собой дверцу. Л а н д а у  с  Т а т ь я н о й  входят.

   
     Т а т ь я н а. Ваш институт такой большой. Целый город в лесу, а не институт… Я хотела пройти к вам, как мы условились. Не пропустили. Я уже собиралась уходить. Но тут увидела вас, выходящим из института… А кто эта девушка, которая была с вами?
     Л а н д а у. Журналистка. Брала у меня интервью… Танечка, я ухаживал за вами две недели, потому что вы самая красивая официантка в профессорской  столовой МГУ. Но, к моему огорчению,  вы не обращали на меня никакого внимания. А вчера вдруг согласились придти ко мне. Отчего такая перемена?
     Т а т ь я н а. Потому что вы… (лукаво смотрит на Ландау) смешно кушаете… (смеется) как кролик. На вас так забавно было смотреть. А когда вы смотрите на меня своими ясными глазами, вы похожи на олененка. (Спохватывается.) Ой, я вас не обидела?
      Л а н д а у. Ничего… Вы, вероятно, недавно работаете официанткой? Раньше я вас не видел.
      Т а т ь я н а. Поступала в МГУ да провалилась. Вот, устроилась официанткой… Летом опять поступать буду. На физфак, между прочим.
     Л а н д а у. Вы хотите стать физиком?!
     Т а т ь я н а. А что? Не смогу? У  вас на физфаке много девушек учится… Меня многие отговаривали: «Татьяна, тебе с твоей фигурой надо поступать на «иняз». А я не хочу на «иняз». Я хочу быть физиком.
      Л а н д а у. Танюша, вы любите конфеты «Мишки»?
     Т а т ь я н а. Вы угадали. Сладкое моя слабость… Но вы, наверное, неспроста это спросили. Вы не хотите говорить со мной серьезно?
     Л а н д а у. Физика наука тяжелая. Как черная дыра засасывает человека. И не отпускает его всю жизнь.
     Т а т ь я н а. Зачем заранее думать об этом?
     Л а н д а у. Чтобы правильно оценить свои возможности.
     Т а т ь я н а. Не имею привычки заранее думать о трудностях. Я думаю о них по мере их поступления. С какой стати я должна заранее отравлять себе жизнь?
      Л а н д а у. И то верно.
     Т а т ь я н а. Главное – мне хочется здесь учиться. Здесь так красиво. Высотное здание парит над Москвой. В нем можно жить месяцами, не выходя на улицу. Жизнь ученого – мне представляется сказкой. 
     Л а н д а у. Танюша, не обижайтесь на меня, но мне кажется, вам нравится больше не физика, а физики.
     Т а т ь я н а. Да, наверное. (Краснеет.) А это плохо?
     Л а н д а у. Нет, конечно. Женщина создана для любви… И кто же вам посоветовал поступать на физфак?
     Т а т ь я н а. Вы сейчас удивитесь… Студент ваш, Андрей Соколов. Он мне о вас рассказывал.
     Л а н д а у. Вы знаете Андрея? 
     Т а т ь я н а. И очень даже неплохо. Мы с ним учились вместе. Только он после школы уехал, а я осталась в Саранске. Прошлым летом он к нам приезжал. Горячо агитировал меня ехать сюда учиться. И сагитировал.
     Л а н д а у. Сколько вам лет? Обождите, я сам соображу: вы работаете после школы три года, школу вы кончили в семнадцать… Вам двадцать лет. 
     Т а т ь я н а.  И я уже была замужем.
     Л а н д а у. Когда вы успели?
     Т а т ь я н а. А после школы сразу и вышла. Андрюша тогда очень переживал. Сейчас он ходит героем. А тогда невзрачный был!
     Л а н д а у. И как вам жилось замужем?
     Т а т ь я н а. Никак. Муж работал шофером, приходилось много стирать грязной одежды. Эта стирка и сейчас стоит у меня перед глазами. Как вспомню эту грязную кипящую воду, в которой варилась его роба!.. Брр! 
     Л а н д а у. Танечка, какие у вас отношения с Андреем?
     Т а т ь я н а. А никаких! Мы с ним друзья, и все. А почему так получилось, я вам не скажу.
     Л а н д а у (повеселев). У меня есть предложение: а давайте выпьем за нашу встречу!
     Т а т ь я н а. А у вас что есть? Только имейте в виду, водки я не пью совершенно. Я люблю пить вино.
     Л а н д а у. Цинандали подойдет? (Наливает.)
     Т а т ь я н а. Я такое еще не пила. (Делает один глоток и отставляет бокал.) Кислятина жуткая. А сладкого вина у вас нет?
     Л а н д а у. К сожалению, нет. Сам я не пью, спиртное держу только для гостей.
     Т а т ь я н а. Тогда налейте мне коньяку, пожалуйста.
     Л а н д а у. Вот ваш коньяк! А сейчас я нарежу к нему лимон.
     Т а т ь я н а. Не надо. Дайте, пожалуйста, вон ту конфетку.
     Л а н д а у ( подвигает конфеты к Татьяне). А я буду пить лимонад.
     Т а т ь я н а (выпивает рюмку и разворачивает трюфель). Хорошо здесь у вас. Сколько комнат в вашей квартире?
     Л а н д а у. Пять. Две комнаты, кухня и ванна внизу и три комнаты наверху.
     Т а т ь я н а. И вы здесь живете вдвоем с женой?
     Л а н д а у. И с сыном. Сейчас он на даче.    
      Т а т ь я н а. Неплохо живут профессора. А сколько лет вашей жене?
     Л а н д а у. Сорок. Или что-то вроде того. Но выглядит она на тридцать. Не больше. А это главное… Чтобы между нами не было никаких недоговоренностей, я вам должен сказать сразу, что мы с женой любим друг друга… Ну а вы, Танюша, вы бы могли полюбить такого человека, как я?
     Т а т ь я н а. Не знаю… А вам сколько лет?
     Л а н д а у. Пятьдесят три.
     Т а т ь я н а. Вы не такой еще старый. У меня есть подруга… Смешная! Она говорит, что богатство и положение  молодят мужчину.
     Л а н д а у. И сколько вы мне дадите с учетом моего положения?
     Т а т ь я н а. Двадцать шесть! На шесть лет больше, чем мне. (Рассудительно.) Мужчина должен быть всегда старше.
     Л а н д а у (обрадовавшись). Значит, я вам не безразличен? Я правильно вас понял?
     Т а т ь я н а. Я совсем вас не знаю.
     Л а н д а у (как истинный физик, предлагает единственно верный способ решения этой проблемы). А вы оставайтесь сегодня на ночь. Я сделаю все, чтобы вам было хорошо. За ночь мы и узнаем друг друга.
     Т а т ь я н а (обидевшись). Вот. Я так и думала, что этим все кончится! Дура я! Я вам поверила. Пришла к вам… А с виду вы такой скромный. Никогда не скажешь. А вы, оказывается, такой же, как все. (Посмотрев на загрустившего Ландау, смягчается.)
Ну, разве так можно – сразу?  Предлагать девушке остаться на ночь, когда еще и темнеть не собирается!
     Л а н д а у (робко). Если задернуть шторы, можно сделать ночь.    
     Т а т ь я н а. Чтоо?! (Хочет встать и уйти.)
      Л а н д а у. Не уходите!
     Т а т ь я н а. Предлагать девушке с первого раза такое… За кого вы меня принимаете?
     Л а н д а у. Не уходите, прошу вас. Выслушайте меня. (Говорит проникновенно.) Я все время куда-то спешу. В физике, в жизни, в любви – всюду хочу быть первым. Боюсь остановиться. Боюсь отстать. А зачем мне такая спешка?.. Я – как загнанная лошадь, которую нещадно стегает кто-то, чтобы она быстрее бежала. И этот кто-то – я сам… А сил остается все меньше. И скачке не видно конца… Простите меня! (Наклоняет голову.)   

 Растроганная Татьяна хочет погладить его седую голову. Она протягивает к ней свою руку, но тут же ее одергивает. Стыдливость мешает ей. Чтобы преодолеть ее, ей нужны его уверения. С минуту подумав, она решается.
 
     Т а т ь я н а. Вы обещаете слушать меня?
     Л а н д а у. Конечно!
     Т а т ь я н а. Не будете считать, что раз я осталась, то вам теперь  можно все?
     Л а н д а у. Я никогда ничего не делаю против воли женщины.
     Т а т ь я н а. И даже, если я захочу домой среди ночи, вы отпустите меня?
     Л а н д а у. Вы свободный человек. Вы можете уйти, когда вам будет угодно.
     Т а т ь я н а (решительно). Ладно. Поверю вам... Где тут у вас ванна?
     Л а н д а у. Как спуститесь с лестницы, сейчас же направо. Хотите, я вас провожу?
     Т а т ь я н а. Не надо. (Уходит.)

Ландау, потирая руки и мурлыча себе под нос «не кочегары мы, не плотники…», подходит к шкафу и открывает дверцу. Кора с гордо поднятой головой выходит из шкафа и идет к двери.   
               

     Л а н д а у. Кора?! Что ты тут делала?

Хлопает дверь перед самым носом Ландау. Потом снизу раздается визг. И снова хлопает   
дверь, уже внизу, в прихожей. – И тишина.   
               
     Ко р а( входит с чемоданом). Я ухожу. Я нарушила пакт о ненападении. Я не в силах его соблюдать больше.    
     Л а н д а у. Как ты могла! Ты вонзила мне нож прямо в спину!     « Оттело не ревнив, он доверчив»,– сказал Пушкин. Я не Оттело, я не буду никого душить. Но я, как  и он, доверчив. Я тебе верил. Надеялся, что мы обо всем договорились. А ты… Чего ты молчишь? Если человек нарушает клятву, то он хотя бы извиняется. Ты извинись, и тогда мы сможем спокойно поговорить. Может быть, я тебя и прощу, и дело ограничится штрафом. Если, конечно, ты больше не сорвешься… Глупая, разве ты не видишь, что все они ничего не значат для меня?
     Ко р а. Я знаю. Но ревность оказалась сильнее меня. Даунька, ну как же ты не понимаешь, что женщина не может, не должна терпеть такое!
     Л а н д а у. Глупости! Человек свободен как птица. Кто птице прикажет лететь туда-то, а реке течь не в ту сторону! Это можно сделать только насильственным путем или обманом. Я не хочу обмана, я не хочу насилия! Человек должен подчиняться только своим естественным желаниям.
     К о р а. А как же я? Как же другой человек, если твои желания угнетают его, мешают ему жить и, наконец, ему просто невыносимы? Наши желания несовместимы – вот  в чем дело!
     Л а н д а у. Корочка, давай попробуем все сначала. Ты возьми себя в руки, ты сумеешь обуздать свою ревность.
     Ко р а. Я боюсь, что опять сорвусь. Мне так плохо…
     Л а н д а у. Как же нам быть?
     К о р а. Не знаю.
     Л а н д а у. Кора!
     К о р а. Что?
     Л а н д а у. Иди ко мне!
     К о р а. Когда ты так говоришь, я забываю обо всем на свете.

Подходит и прижимается к нему. Стоят, обнявшись. Звонит телефон.
 
Пойду, опять заброшу чемодан на верхнюю полку. (С чемоданом уходит.)
    Л а н д а у (говорит по телефону). Андрей? Прямо сейчас уезжаешь в Дубну вместе с Таней? К чему такая спешка? Мы же решили, что ты едешь через несколько дней! По семейным обстоятельствам? В связи с женитьбой? Понятно. Ну, хорошо, я позвоню Боголюбову, он тебя зачислит в свою лабораторию. Ни пуха, ни пера. Говори «к черту», а не «спасибо». Ну и что, что я твой учитель? Посылай меня к черту, когда я того заслуживаю. Желаю успехов! ( Кладет трубку.) Кора спугнула Таню – и вот результат! Таня выходит за Андрея.
    Л и в ш и ц (входит). Дау, я тебя последний раз спрашиваю, приглашаем мы девочек сегодня или нет?
    Л а н д а у. Каких девочек?.. А! Конечно, приглашаем! Я готов. Поиск продолжается!         
    Л и в ш и ц. Что, сорвалось? Я же говорил, у тебя ничего не выйдет.
     Л а н д а у. Сорвалось совсем по другой  причине. Это не то, что ты думаешь.
    Л и в ш и ц. Как бы там ни было, сегодня у нас будут девочки. Давай, выкладывай денежки!
    Л а н д а у. На тебе твои пятьсот рублей! Только договаривайся с ними на завтра. Кора сегодня бузит. Пусть немного придет в себя.
    Л и в ш и ц. А завтра она что, не будет бузить?
    Л а н д а у. Ей трудно дается перевоспитание… Но, кажется, я ее успокоил. Думаю, теперь она нам не помешает. – Хорошо,  приводи их сегодня. Чего откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня?
    Л и в ш и ц (кладет деньги в карман). Дау, ты знаешь, кого я тебе сосватал? Люсю! Ту, которую ты безуспешно осваивал осенью. Только тебе самому придется встречать ее после работы.

                Ландау хочет что-то сказать.

Не волнуйся, на этот раз она придет. Она мне твердо обещала. Ну а моя сегодня не работает. Я привезу ее из дома. – Дау, ты говорил с Корой насчет дачи?
    Л а н д а у. Говорил, но пока ничего не выходит. Кора с Виктором тоже на дачу собираются, но когда – неизвестно. Вы можете там встретиться, а этого она не хочет.
    Л и в ш и ц. Дурачит тебя твоя Кора, вот что. Никакого романа у нее с Виктором нет. Сама она себе названивает. Это я тебе точно говорю. Сам видел. Она разводит тебя как последнего лоха!
     Л а н д а у. Ну и словечки появились в твоем лексиконе. Ты что, у студентов своих нахватался? – Хорошо, я поговорю и об этом с Корой.
    Л и в ш и ц. Поговори, поговори. Только не говори, что это тебе я сказал. (Уходит.)
    Л а н д а у (недовольно). Не понимаю, зачем Коре нужен этот спектакль? (Кричит.)  Кора! поднимись-ка наверх! Кора!.. Не отвечает. Не слышит, наверное.

                Звонит телефон.

 Ландау слушает! Это кто? А, Виктор! Вы хотите Кору? Сейчас. Минуточку. (В сторону.) Выходит, Кора меня не обманывает. (Говорит в трубку.) Что? Уже не надо! Вы видите, что она сама идет к вам!.. Положил трубку. Испугался. Думает, я ревную. Ну, думай, думай, а мне надо подумать о предстоящем  Андрюшином эксперименте. Пойду-ка я в институтскую библиотеку. До вечера еще далеко, успею просмотреть последние номера Physical Review.(Уходит.)

   
 Л о г и н о в  и  К о р а  входят. В разговоре с Логиновым  Кора пытается играть роль  соблазнительницы.

    Л о г и н о в. Ваши соседи повысовывались из окон, когда мы входили в дом. Завтра же всё доложат моей жене. Кора, вы провоцируете их любопытство. Почему вы на виду у всех так бурно изъявили свою радость при моем появлении?
    К о р а (смеется). Витя, милый, как же мне весело! если бы вы знали! 
    Л о г и н о в. А мне вот совсем невесело. Впрочем, ваш смех мне всегда нравился: в нем мне слышатся переливы серебряных колокольчиков.    
    К о р а. Всегда нравился – и ни разу не позвонил!
    Л о г и н о в. Я звонил, и не раз. Но ваш муж… он же дежурит у телефона!
    К о р а (заливается смехом). Витя, мы ведь оба звонили одному и тому же лицу!
     Л о г и н о в. Не понимаю, чему вы смеетесь. Кому мы оба могли звонить? разве у нас есть общие приятели?
     К о р а. Витенька, есть. Этого человека вы ужасно боитесь. И напрасно… Впрочем, вам ничего не надо знать. Вы еще не готовы. У вас еще не созрели такие мысли. Как у некоторых. Но это теперь не имеет никакого значения. А что же имеет значение? А имеет значение, Витенька, то, что мы  встретились… Витенька , а я думала, что вы меня просто не заметили, когда были у нас.
     Л о г и н о в. Не заметить вас невозможно. Ваша яркая, броская красота и это платье с глубоким вырезом! Разве они дадут вас забыть? – Но вы мне не ответили на мой вопрос.
    К о р а. На какой?
    Л о г и н о в. Почему вы так обрадовались моему появлению?
    К о р а. А? это… Было скучно сидеть дома. Вот я и обрадовалась, когда вы пришли. Вы не представляете, Витенька, как я была рада увидеть вас! Я была бы совсем счастлива, если бы вы пригласили меня куда-нибудь.
    Л о г и н о в. Не верю своим ушам. Неприступная Кора сама назначает свидание. Это кому хочешь может вскружить голову. Но мой пыл угасает при мысли о вашем муже.
    К о р а. Я готова на все. Приходите ко мне в любое время. Но тайно, под покровом ночи! Когда не будет моего мужа.
    Л о г и н о в. Если я зайду завтра вечером, у вас найдется несколько тысяч рублей взаймы?
    К о р а. Конечно, найдется. До пяти.
    Л о г и н о в. Мне достаточно трех.
    К о р а. Вы их получите.
    Л о г и н о в. Я зайду за ними ровно в восемь.
    К о р а. Вы их получите – и мы больше никогда  не увидимся.
    Л о г и н о в. Кора, в чем дело? В чем я провинился?
    К о р а . Деньги! деньги! Для вас важны одни только деньги! А где же любовь?
    Л о г и н о в. Я готов хоть сейчас заняться с вами любовью, если сюда не явится ваш муж.
     К о р а. Какая пошлость, Витечка! А вы знаете… (цитирует Джека Лондона) что любовь, жаждующая утоления, найдя его, умирает? Сокровища любви надо беречь. Лелееть, Витенька. Нельзя допустить оскудения чувств. Задушить любовь ласками. Нельзя отнять у любви жизнь поцелуями, и похоронить ее в могиле перенасыщенности!
     Л о г и н о в (сроду не открывавший Джека Лондона). Что? Откуда вы это взяли?
     К о р а. Ниоткуда. Просто высказываю свои мысли.
     Л о г и н о в. Кора, вы меня удивили! Я очень рад вашим взглядам. Женщины, которых я встречал до сих пор, обычно требовали у меня деньги. Эти три тысячи, которые я беру у вас взаймы, пойдут на приобретение шубы для моей последней любовницы.
     К о р а. Витечка, милый, упокойтесь. Расходы на шубу я беру на себя. Вы не представляете, как мне необходима была ваша свобода! Не откупись вы шубой, вы бы не были сейчас со мной. Мне очень трудно объяснить, но вы… вы можете сделать меня счастливой. Если захотите, конечно. Я это чувствую. Встречи с вами сулят мне много радости и веселья. Они необходимы мне, Витя!
    Л о г и н о в. Да? Вы меня не разыгрываете? Откуда у вас столько жара? Какой темперамент! Никогда бы не подумал.
    К о р а. О, вы увидите еще не такое!
    Л о г и н о в. Если бы вы знали, Кора, сколько вечеров я провел под вашими окнами в надежде, что вы догадаетесь выйти. А вы все  ублажали и ублажали своего повелителя, который вас не ставит ни в грош и волочится за каждой юбкой.
    К о р а. А вы, Витечка, разве не такой?
    Л о г и н о в. По крайней мере, я бы  ценил вас и никогда так с вами не  поступал.
    К о р а. О, как бы мне хотелось в это поверить! Витя, я много думаю о вас. Вы слишком большое место стали занимать в моей жизни!
    Л о г и н о в. В вашем голосе столько искренности, что я начинаю вам верить. До этого никто не удостаивался от меня такой чести. Заметьте это и оцените…  О чем вы думаете?
    К о р а. О чем я могу думать! О любви. О беспредельной и всепрощающей любви.
    Л о г и н о в. А разве такая бывает?
    К о р а. Витя, должна быть!   
    Л о г и н о в. Кора, у меня путевка в Сочи, в санаторий «Правда», на первое августа. Если бы вы захотели, вы бы достали себе путевку на тот же срок.
    К о р а. Я уже захотела. И обязательно достану путевку туда же, на тот же срок.
    Л о г и н о в. Ну, я пойду?
    К о р а. Иди, Витя.
    Л о г и н о в. До встречи.
    К о р а. До встречи.

                Логинов уходит, Л а н д а у  входит.

Дау, а ты знаешь, Витя приглашает меня поехать с ним отдыхать в Сочи. (Смотрит на реакцию мужа.) У него путевка в санаторий «Правда» с первого августа. Ты мне сможешь достать путевку туда же?
     Л а н д а у (невозмутимо). Конечно, смогу. Я очень рад, что у тебя все так отлично устраивается. Коруша, но нельзя ли «для прогулок  подальше выбрать закоулок»? Тебя с Витей все видели. У тебя культурный муж. Но у Вити есть жена, которая живет рядом. И не усвоила еще наших взглядов.
     К о р а (с иронией). Вот и Витя мне говорит то же самое. Очень уж он переживает, что о нашей любви узнает его жена. Да, Дау, Витя очень переживает.               
    Л а н д а у. Как быстро молва распространяется. Вот прочти, что о тебе написал мой ученик Компанеец.
     К о р а (берет листок и читает).
                Увы, прозрачной молвы укоры
                Попали в цель.
                Сегодня видел, как был у Коры
                Красавчик Эль.
                Неплотно были закрыты шторы,
                Зияла щель.
                А возле стенки манила взоры
                Ее постель.
                К чему сомненья, не нужны споры
                И канитель.
                Я сам ведь видел, как был у Коры
                Красавчик Эль.
     Л а н д а у. Мерзопакостные стишки.
     К о р а. А по-моему, ничего.
     Л а н д а у. Ну, ладно. Со своим  Компанюшей я как-нибудь разберусь. А вот как быть с Любочкой, женой Вити?
     К о р а. Я поговорю с Любочкой. А как ты думаешь, Даунька, может быть, мне попросить Витю отправить ее к матери до августа, пока мы не уедем с ним в Сочи?               
     Л а н д а у. Поступайте, как знаете… Коруша, сегодня у нас будут гости. Будь осторожна, не сорвись, как в прошлый раз.      
     К о р а (с деланной бодростью). О нет, Дау! На этот раз все будет иначе. 
     Л а н д а у. Как я рад, что сумел перевоспитать тебя!
      К о р а. А я-то как рада! Завтра у меня свидание с Витей. Я собираюсь везти его на дачу.
      Л а н д а у. Конечно, Коруша. Это твое законное и святое право. А мы с Женькой сегодня гуляем здесь!
      К о р а. И это твое законное, святое право.

                Ландау уходит.

 (Чуть не плачет.) Не любит он меня! Ничем его не проймешь. Что бы я ни делала, ему все равно… А может быть, действительно, не вмешиваться в его дела? Оставить здесь все как есть и уехать с Витей на дачу? В конце концов, я тоже хочу жить красиво и ярко!
     Л о г и н о в (входит). Кора, я увидел, как выходил Дау, и решился зайти к вам сегодня. Могу ли я получить свои деньги сейчас?
     К о р а (смотрит на него невидящим взглядом). Что? Ах, деньги! Вот, возьмите. ( Машинально передает деньги и отходит к окну. Смотрит в него, стоя спиной к Логинову.) Дождь… а Дау не взял зонтик…
     Л о г и н о в (из-за невнимания Коры чувствует себя неловко). И еще… Вы согласились, кажется, ехать со мной в Сочи… Вы не передумали?.. Вы говорили с Дау? Достанет ли он вам путевку?
       К о р а (резко поворачивается и решительно идет на него). О чем это вы? какую путевку? не знаю я никакой путевки!

                Логинов пятится к двери и исчезает.

(Стоит, задумавшись.) Не такой, как я, изменять мужу. С детства на мне возили воду. Я работала и училась. Тянула семью. Зарабатывала на хлеб… А сейчас – муж… Женщина, такая, как я, готова на немыслимые  унижения, когда она любит. Будет униженной – и в унижении найдет наслаждение! Только бы он любил ее. Только бы он не ушел. Иногда она не согласна с ним. Она бунтует. Но бунты ее всегда оканчиваются одним и тем же. Еще большей любовью к нему. Еще большей зависимостью от него. Переполненная любовью, она живет только им. Трепещет, если ему грозит хоть какая-нибудь, даже малая неприятность. (Смотрит в окно.) Вот где сейчас он? Что он делает сейчас под дождем?
     Л а н д а у (входит весь мокрый). Не пришла! Ты представляешь, Коруша, я прождал ее целый час, а она не пришла. А тут еще этот дождь полил. Я весь промок до нитки. Зуб на зуб не попадает.
     К о р а.  Иди ко мне, Даунька! (Обнимает и целует его.)  Как она могла, негодяйка, так тебя обижать!               

                Стоят обнявшись. Притихшие.

     Л а н д а у (плотнее прижимается к горячему телу Коры). От тебя такое тепло! Мне так приятно стоять, вот так обнявшись, с тобой… Как первый раз тогда в Харькове. Тогда тоже лил дождь.
         
     Л и в ш и ц, заглядывая в дверь, делает знак Ландау, чтобы он услал Кору.

Ступай, Коруша. Мне надо с Женькой поговорить.

                Кора уходит. 

     Л и в ш и ц (входит). Дау, я, наконец, понял причины твоих неудач с женщинами. Тебе нравятся официантки, а ты нравишься интеллектуальным женщинам.
     Л а н д а у. У меня уже была одна интеллектуалка. И ты помнишь, чем это кончилось? Она потянула меня в загс… Я порвал с ней, потому что бросать семью я не собираюсь.
     Л и в ш и ц. На этот раз все будет иначе. С тобой очень хотят познакомиться. Очень. Так что готовься. В отпуск едем вчетвером. Я с Зиной. Ты с ней… Сочи! Сухуми! Далее в Бакуриани махнем. До осени. А там снова работа, работа...
     Л а н д а у. А когда мы должны сдавать очередной том?
    Л и в ш и ц. В следующем 1962-ом году… Ну как, едем все вчетвером?
     Л а н д а у (немного подумав, весело). Едем! Жизнь продолжается!
    
                З а н а в е с.      






               






                Эпилог
             

          
     Г о л о с  д и к т о р а. Только что  в 10 часов 30 минут утра в автомобильную катастрофу попал знаменитый физик Лев Давидович Ландау. Врачи борются за его жизнь. Из Лондона в Москву вылетел самолет с ампулами лекарства, которое должно предотвратить отек мозга Ландау. Тем самым отразить от него первую страшную атаку смерти… Сегодня 7-го января 1962 года.   
     Передаем сообщение о погоде… (Радио умолкает.)
     Д у ш е р а з д и р а ю щ и й  к р и к  К о р ы: Нет! Нет! Это же невозможно!.. Даунька! А как же я? Жить как мне после этого?
(Отчаянные рыдания.)

 Сцена приоткрывается. Свет выхватывае из темноты постаревшее лицо Коры в слезах.
    
     К о р а. Андрюша попросил Дау приехать в Дубну. От него ушла Таня, и он хотел, чтобы Дау уговорил ее вернуться к нему. Андрюша был настолько подавлен, что Дау не мог отказать ему. Несмотря на сильный гололед, он помчался выручать своего ученика. В пути и произошла эта катастрофа…

               
                К о н е ц.