Красная рука часть II

Руководство компании «Синима текнолоджи» тем временем заканчивало подготовку для участия в конкурсе на поставку кинопроекционной аппаратуры для стран центральной Африки. Подготовкой необходимых для участия в конкурсе документов и демонстрационных кинопроекторов были охвачены практически все сотрудники компании. Гарри Галлахер проводил частые совещания, на которых решались оперативные вопросы.

Неожиданно Гарри Галлахер созвал новое совещание. Выглядел он озабоченным и раздраженным. Не присаживаясь, он обратился к присутствующим:

- Господа! По совершенно непонятным мне причинам, сроки представления документов для участия в конкурсе изменены. Уже завтра Абрахамсон должен вылететь в Браззавиль со всеми необходимыми документами и демонстрационными аппаратами. Но весь ужас состоит в другом. Изменен формат представляемых к конкурсу документов. Думаю, что это происки конкурентов. Коррупция в африканских странах достигла фантастических масштабов. Так что, придется учитывать и этого «конкурента».

Назначили ответственными за подготовку новых документов Уинстона Джексона и Джейка Макгрегори. Документы следовало любой ценой подготовить к следующему утру. Джексон и Макгрегори отправились в финансовый отдел, и взялись кропотливо переделывать уже готовые документы. Остальные работники компании пребывали в тревожном состоянии.

Самым спокойным в сложившейся ситуации был Чарльз Абрахамсон. Он прекрасно понимал, что сегодня от него мало что зависело, и основные проблемы у него начнутся с завтрашнего дня. Поэтому он занялся привычным для себя делом. Вернулся в кабинет, достал из небольшого сейфа, встроенного в письменный стол, эротические журналы, и стал наслаждаться созерцанием прекрасных женских тел. Сколько он просмотрел таких изданий за свою жизнь? Сосчитать не смог бы никто. Один только вид подобного журнала мог ввести в транс многих мужчин. Многих, но только не Абрахамсона. Он приходил в возбуждение только при контакте с живой плотью. А вот просмотры подобных изданий не возбуждали, а, наоборот, успокаивали, помогали отвлечься от жизненных проблем, и даже более того, отгородиться от них своеобразной стеной. Рассматривание красивых женских тел помогало ему настроиться на благодушный, оптимистический лад. Помогало сохранить душевное равновесие практически после любых потрясений, являлось своеобразным способом психорегуляции. Возможно, подобная разрядка являлась одной из главных причин отличного здоровья Абрахамсона.

Через некоторое время ему позвонил Галлахер:

- Чарльз, как думаешь, может и мне стоит поехать вместе с тобой?

- Думаю, что не стоит, - ответил Абрахамсон, - со всеми членами отборочной комиссии я уже давно познакомился. Есть контакты и с членами правительств. Я внимательно изучил особенности их характеров, их интересы. То есть, провел маленькую разведку. В общем, нормальные люди и с ними можно будет договориться.

- Ты намекаешь на… неофициальные дела? – спросил Галлахер.

- В определенной степени, да.

- Будь осторожен, - тяжело вздохнул Галлахер, - не дай бог, узнают конкуренты – поднимется такая шумиха.

- Гарри, будь спокоен, до банальных взяток дело не дойдет. Все члены комиссии, и те, кто стоит за ними, в общем-то, состоятельные люди. Их дети учатся в престижных университетах Англии и Америки. Конечно, лишних денег не бывает, но я надеюсь найти иные подходы. Некоторые предварительные мероприятия я уже провел. Думаю, что все получится.

- Тогда удачи, тебе Чарльз!

- Спасибо! Удача нам нужна всем.

- Хорошо, до завтра, - окончил разговор Галлахер.

Все это время Джексон и Макгрегори продолжали напряженно работать над оформлением документов. В таких случаях время летит незаметно, однако утомление постепенно накапливается. Наконец, наступает момент, когда человек начинает отчетливо чувствовать усталость. Джейк почувствовал сильную усталость только после того, как закончил свой раздел работы и заметил, что Джексон принимает очередную таблетку от сердечной боли.

Джейк посмотрел на часы и от удивления чуть ли не вскрикнул:

- Черт, побери! Уже десятый час. Вот это поработали мы сегодня, даже голова загудела. Может быть, заказать кофе.

- Джейк, о чем ты говоришь? – усмехнулся Джексон, растирая грудь в области сердца. – Кому ты в такое время собираешься заказывать кофе? Все давно уже дома… Джейк, я думаю, что мне лучше заканчивать работу дома. В моем домашнем компьютере есть все необходимые для этого программы. Я очень устал сегодня, а в домашней обстановке легче будет закончить работу. Не сидеть же здесь до самого утра.

- Вы хотите забрать документы домой? – удивился Джейк.

- Да, - подтвердил руководитель финансового отдела. - А что еще делать? Вспомни, босс сказал, что документы должны быть готовы к утру. Причем, любой ценой. Просто, дома мне будет легче работать.

- Хорошо, только обязательно нужно поставить его в известность.

Позвонили Галлахеру и договорились о продолжении работы Джексоном у себя дома. Затем сложили в большую папку синего цвета все необходимые документы и дискеты. Джейк предложил Уинстону Джексону подвезти его до дома, чтобы не везти важные документы в такси.

Вернувшись домой, Джексон сказал жене, что ему к завтрашнему дню необходимо подготовить исключительно важные материалы, и он будет работать, пока все не закончит. Он напряженно работал и полностью подготовил все необходимые документы в начале второго ночи.

Не желая разбудить жену, Джексон решил лечь спать в кабинете, на диване. Он открыл окно, ведущее на улицу - так будет больше свежего воздуха. Затем лег на диван и быстро заснул.

Вдруг, посреди ночи Джексон проснулся от странного шума. Ему послышалось какое-то шипение. Он включил лампу на письменном столе, огляделся по сторонам и обомлел от страха. Все предметы в его кабинете двигались. Причем, не просто перемещались, а изменяли свою форму и размеры. Но главное стены кабинета. Они волнообразно искривлялись, и иногда надвигались и нависали над диваном, на котором лежал Уинстон Джексон. Казалось, что все пространство вокруг него периодически сжималось и расширялось.

Джексон машинально нащупал в кармане коробочку с таблетками, достал одну и положил себе в рот. Неожиданно он заметил красное пятно на фоне темного пола. Пятно постепенно разрасталось, шипение стремительно нарастало...

Уинстону стало не по себе, по всему телу выступил холодный пот. Не найдя платка, Уинстон Джексон стер ладонью пот с лица и трясущейся рукой направил свет лампы на красное пятно, но это не помогло - пятно не исчезло. Наоборот, оно стремительно увеличивалось. Центральная часть пятна стала подниматься, образовывая возвышение, Неожиданно с сильным хлопком центр этого возвышения разорвался, и из образовавшегося отверстия вылетела огромная красная рука, переливающаяся вишневыми и оранжевыми всполохами. Уинстон отчетливо увидел на руке саблеобразные когти стального цвета. По руке огненными змейками проходили пульсации, напоминающие электрические разряды.

Рука стала медленно, двигаясь по спирали приближаться к нему. Уинстон почувствовал чудовищный запах, исходящий от нее. От запаха перехватило дыхание, а от страха появилась резкая боль в области сердца. Красная рука приближалась к его горлу, сердце Уинстона бешено колотилось. Он почти потерял дар речи и смог лишь прохрипеть:

- По-мо-гите!

Красная рука принялась медленно сжимать ему горло...

Уинстон что-то пытался прокричать, но раздался только невразумительный хрип. Удушье нарастало, в глазах у него появились разноцветные круги, затылок сковала ужасная тяжесть, словно его сжимали неведомые тиски. Джексон утратил способность оценивать обстановку и ход времени, он лишь беспомощно хрипел что-то, высунув язык. Сердце с резкой болью сжалось в комок, и казалось, совсем перестало биться…

Неожиданно Уинстон почувствовал некоторое облегчение. Странное успокоение вдруг начало охватывать его - красная рука, продолжавшая по-прежнему сжимать горло, словно ослабла и побледнела. Через некоторое время рука вообще исчезла, и Джексон очень удивился необычной легкости, которая постепенно охватывала его тело. Его ноги и руки стали постепенно растворяться в пространстве, затем туловище, лицо, губы. Остались только глаза.

Небольшой свет от уличного фонаря стал усиливаться и заполнять всю комнату. Еще через несколько мгновений все пространство вокруг Джексона стало сиять ослепительным светом. Уинстон Джексон с удивительным чувством облегчения погружался в небытие...

* * *

Галлахер появился на работе намного раньше обычного – Джулии еще не было. Заложив руки за спиной, немного прихрамывая, он стал ходить по приемной. В голове у Галлахера мысли стремительно перелетали от предстоящего конкурса к перспективам проекции кинофильмов без экрана. Появилась Джулия. Галлахер поздоровался с ней и сказал:

- Как только появится Джексон, сразу же направляй ко мне. Я буду ждать его в кабинете.

Через некоторое время в кабинет зашла Джулия и сообщила:

- Джексон еще не приходил сегодня на работу, а вчера ушел домой после девяти вечера.

- Я знаю, что они с Джейком вчера очень поздно работали. Знаю, что потом Джексон поехал с документами работать домой. Сейчас же позвони ему домой, выясни, в чем дело.

Через несколько минут взволнованная Джулия сообщила страшную новость:

- Беда! Сегодня ночью Джексон умер.

Галлахер на некоторое время потерял дар речи. Затем, откашлявшись, хриплым голосом он сказал:

- Не может быть!

- К сожалению, это так. Я только что звонила ему домой. Бедная Сара не может толком ничего объяснить.

- Джулия, я немедленно выезжаю к Джексону домой. Необходимо выяснить судьбу документов для участия в конкурсе. Позови ко мне Макгрегори - мы поедем вместе. До нашего возвращения постарайся никому ничего не говорить.

Всю дорогу ехали молча. Джейка мучили угрызения совести. Еще бы! В то время как они развлекались с Джулией, Джексон продолжал напряженно работать всю ночь. Возможно, из-за такой напряженной работы сердце Джексона не выдержало, и он умер…

Через полчаса Галлахер и Макгрегори подъехали к дому Джексона. Перед дверью, ведущей в кабинет Уинстона, Галлахер и Макгрегори встретились со следователем. Джейк сразу же узнал полицейского – он приезжал в компанию в день гибели Эрденштейна. Это был сержант Хаппел, и Джейк отчетливо вспомнил все неприятности того дня.

- Можно нам зайти в кабинет и взять документы, необходимые для работы компании? – спросил Галлахер.

- Кто вы такие, и какие документы собираетесь забирать? - Хаппел с недоверием смотрел на Галлахера и Макгрегори.

- Я – Гарри Галлахер, руководитель компании «Синима текнолоджи». В нашей компании работал Уинстон Джексон. Это Джейк Макгрегори – мой помощник. Нам просто необходимы документы, которые должен был подготовить Джексон. Поверьте, без них наша компания может разориться.

- Хорошо, я разрешаю, но должен посмотреть, что вы собираетесь взять с собой. Кроме того, должен зафиксировать это в протоколе.

Галлахер согласился, и они втроем зашли в кабинет. Джейк сразу заметил на столе знакомую папку Джексона. Он стремительно подошел к столу и взял папку с документами. Быстро посмотрев ее содержимое, он передал ее Галлахеру.

Галлахер дрожащими руками начал вынимать из папки документы, подготовленные Уинстоном Джексоном. Внимательно просмотрев большинство из них, он воскликнул:

- Джейк, ты только посмотри! Какой Джексон молодец! Похоже, что он все успел подготовить.

Галлахер не мог сдержать своих чувств, и радовался, словно маленький ребенок, получивший долгожданную игрушку. Наконец он осознал неуместность своей радости, и решил как можно быстрее покинуть дом Джексона. Они с Джейком спустились на первый этаж. Бедная Сара продолжала сидеть на диване. После некоторой паузы Галлахер обратился к вдове:

- Миссис, Джексон, извините за беспокойство, которое мы Вам причинили. Эти документы нам крайне необходимы... Не волнуйтесь, пожалуйста, компания возьмет на себя все расходы по организации похорон Уинстона. До свидания. Еще раз примите наши искренние соболезнования. Крепитесь.

- Спасибо, - с горечью проговорила Сара.

Как только машина отъехала от дома, Галлахер по телефону связался с Джулией и выяснил, что Абрахамсон с помощниками и оборудованием уже выехал в аэропорт.

- Джейк, давай прямо в аэропорт, - приказал Галлахер. – Мы должны успеть. Только постарайся не превышать скорость. Если остановит дорожная полиция, тогда точно не успеем.

Вскоре они встретились с Абрахамсоном и двумя его помощниками. В этот момент Галлахер рассказал о смерти их товарища. Абрахамсон был настолько потрясен известием, что на какое-то время потерял дар речи. Трудно даже было припомнить, чтобы он когда-либо был в таком состоянии. Уверенный и подтянутый Абрахамсон всегда излучал оптимизм, который часто помогал в тяжелые моменты окружающим. На этот раз все было иначе.

- Как же документы? Мы участвуем в конкурсе, или нет? - в голосе Абрахамсона звучало настоящее отчаянье.

- Чарльз, документы готовы полностью, - сказал Галлахер, протягивая ему папку с документами. - Думаю, не будет большим преувеличением, если скажу, что Уинстон совершил настоящий подвиг. Для того чтобы документы были готовы к утру, он вынужден был дорабатывать их дома. Напряженно работал до утра, и когда уже все было готово, его сердце не выдержало... Уверен, нам необходимо увековечить память о нем и организовать в музее компании в его честь специальный стенд. Что ты думаешь по этому поводу?

- Да, конечно, - отозвался Абрахамсон.

Наступило тягостное молчание, которое продолжалось до самой посадки в самолет. Каждый думал о своем. Наконец была объявлена посадка, Абрахамсон коротко простился и направился проходить процедуру личного досмотра.

- Ну и денек, - устало сказал Галлахер, когда самолет начал выруливать на взлетную полосу. - Но ничего не поделаешь. Жизнь не стоит на месте, надо возвращаться в компанию.

Во второй половине дня стали известны результаты медицинской экспертизы. Причина смерти Уинстона Джексона - остановка сердца вследствие острой сердечной недостаточности. Смерть наступила примерно в три часа ночи.

* * *

Все последние дни Саммерс был поглощен изучением обстоятельств самоубийства охранника в банке. Всесторонний анализ пленок системы видеонаблюдения в банке и пленки с записью передач радиостанции «Звезда Калифорнии» не выявил ничего особенного. На них отсутствовали посторонние сигналы и, по мнению экспертов, не могли свидетельствовать о каком-либо влиянии на психику охранника. Не удалось ничего особенного выяснить и из разговоров с вдовой погибшего охранника. Вдова охранника сказала, что последнее время у ее мужа было отличное настроение, и его ничего не беспокоило. Не были обнаружены свидетели, способные прояснить обстоятельства ограбления банка.

Саммерс понимал, что это тупик. В тот вечер он вернулся домой усталым и раздраженным. Жена перед тем, как накормить ужином отправила его мыть руки. Саммерс терпеть не мог этого, но безропотно подчинялся. На кухне командовала Барбара.

Вымыв руки, Саммерс принялся разглядывать в зеркало свое лицо. Из зеркала на него смотрел изрядно уставший и постаревший за последнее время человек. Морщины и складки кожи на щеках, мешки под глазами. Постоянная и напряженная работа мозга сказывалась не только на душевном состоянии, но и на внешнем виде. К тому же, расследование не имело хороших перспектив и, несмотря на затраченные силы, про него следовало забыть. А жаль! Ему очень хотелось напоследок раскрыть такое сложное и запутанное дело, а потом можно и в отставку, на отдых.

«Ну, и рожа, - думал Саммерс, рассматривая свое отражение в зеркале. - А глаза, - просто ужас. Не то, что у этого «гипнотизера» из компании «Синима текнолоджи»… Забыл его фамилию. Он недавно погиб в автомобильной катастрофе… Так, стоп! Причем тут гипноз?.. Черт побери! Так это гипноз! Как же я раньше не догадался? Только под гипнозом можно заставить делать человека все, что угодно».

Саммерс так и остался стоять перед зеркалом, почесывая затылок левой рукой. Мысль о гипнотическом влиянии на охранника, внезапно всплывшая из глубин подсознания, сразу захватила все внимание Саммерса.

- Пит, иди ужинать. Все готово, - раздался голос Барбары из кухни.

Саммерс продолжал стоять в той же позе и лихорадочно обдумывать план действий по сбору доказательств о гипнотическом влиянии на охранника, которое привело к страшным последствиям в ту роковую ночь. Саммерс в этом уже не сомневался. Главное суметь собрать необходимые доказательства.

Барбара, не дождавшись ответа, зашла в ванную, и застала своего мужа в странной позе. Он стоял неподвижно, держась левой рукой за затылок, и широко раскрытыми глазами смотрел на свое отражение в зеркале. Барбара испуганно спросила:

- Пит, что с тобой?

Саммерс продолжал неподвижно стоять. Барбара подошла к нему и осторожно дотронулась до плеча. Саммерс вздрогнул и обернулся.

- А, Барбара. Ты что-то сказала?

- Я спросила, не болен ли ты?

- Нет, что ты. Я просто задумался.

Барбара за долгие годы совместной жизни с Саммерсом никак не могла привыкнуть к особенностям его мышления. Она постоянно чувствовала, что в мыслях ее муж где-то далеко от дома и от нее самой. Даже если он был рядом и разговаривал с ней. Но иногда, Саммерс настолько глубоко погружался в свои размышления, что переставал полностью замечать окружающий мир. В такие минуты Барбара начинала беспокоиться за психическое здоровье своего мужа.

Саммерс поглощал, приготовленную его женой пищу, даже не осознавая, что он ест. В этот момент он, как бы, существовал в двух мирах. Один мир, где всецело находились его мысли, другой, где находилось его тело.

Утром Саммерсу не терпелось быстрее начать расследовать. Он сразу же стал давать указания своему помощнику:

- Хаппел, я продолжаю расследовать дело об ограблении банка. Сейчас мне нужно поехать к специалистам в области гипноза. Найди мне адреса таких специалистов.

- Найти могу, но… - остановился в нерешительности сержант. – Шеф, вы что забыли?

- В чем дело?

- Сегодня у нас по графику стрельба в тире.

- Почему сегодня? – удивился Саммерс.

- Среда, - растерянно развел руками Хаппел.

- А сегодня разве среда?

- Да.

- Вот черт! Только этого не хватало! – с раздражением сказал Саммерс.

- Шеф, но это еще не все, - осторожно продолжил сержант.

- Что значит «не все»?!

- Сегодня в нашем отделении начинает работать комиссия «группы внутреннего расследования». Поэтому всем нужно быть на своих местах.

Саммерс даже сморщился, словно от сильной зубной боли. Самым тяжелым в жизни Саммерс считал состояние, когда приходилось делать не то, что «хотелось», а то, что «надо». Сейчас наступил именно такой момент. Он не смог больше сдерживать свое раздражение, и выплеснул его на первого попавшего. Им, как обычно, оказался сержант Хаппел.

- Послушай, Хаппел! Ты обладаешь удивительной способностью портить людям настроение. Я расследую очень сложное дело, никак не могу докопаться до сути. Можно сказать, тупиковая ситуация. Наконец, появился свет в конце тоннеля. И тут ты, со своей стрельбой и «группой внутреннего расследования». Разве можно так работать? Я тебя спрашиваю!

- Шеф, но я здесь причем? – спросил удивленный сержант.

Саммерс раздраженно махнул рукой и, заложив, словно арестант, руки за спиной, поплелся к выходу. Около входа в участок уже стоял служебный автобус для отправки полицейских в стрелковый тир. Хаппел последовал за ним, но сидеть рядом не осмелился.

В середине следующего дня, воспользовавшись всеобщей суматохой в управлении и работой группы из «отдела внутреннего расследования», Саммерс помчался на встречу с профессором Шустером, известным специалистов в области гипноза.

- Чем могу быть полезен полиции? – спросил профессор.

- Профессор, я хотел проконсультироваться у вас по поводу использования гипноза для совершения преступлений. Вас мне рекомендовали, как одного из лучших в этой области.

- Неужели есть еще один случай? – голос профессора сразу изменился, и сам он как-то внутренне собрался.

- И часто бывают подобные случаи? – спросил полицейский. Вопрос, заданный профессором, ободрил его, еще больше утвердил в сознании мысль, что он находится на правильном пути.

- К счастью нет, - ответил профессор. – Людей, владеющих гипнозом в такой степени, мало. Но, к сожалению, не все они отличаются порядочностью. Поэтому случаи бывают… Я позволю рассказать вам об одном случае, который в свое время наделал много шума в одной из европейских стран. Случай ограбления хорошо охраняемого банка с использованием, так называемого, мгновенного гипноза.

- Хорошо профессор, меня как раз интересуют случаи ограбления банка.

- Преступник сумел внушить охранникам, – продолжил профессор, - что мимо них проходит уборщик помещений. Этот уборщик в строго определенное время проводил уборку помещения с индивидуальными ячейками. Два дня преступник проходил мимо охранников незамеченным, и на самом деле занимался уборкой помещения, при этом внимательно изучал ситуацию. На третий день он снова спокойно прошел мимо охранников. А их было пять человек! Затем вскрыл несколько ячеек и унес деньги.

- Вот, вот! – воскликнул Саммерс. – Все-таки возможно ограбление банка с использованием гипноза.

- Возможно, да еще как возможно! Я ведь рассказал только один случай, но он не единственный.

- Как же его поймали? – спросил заинтересованный Саммерс.

- Преступник совершил грубую ошибку. Он за хорошее вознаграждение предложил настоящему уборщику сразу же после преступления покинуть страну. И это была серьезная ошибка! На следующий после ограбления день уборщик не вышел на работу. Его сразу начали искать и быстро нашли в соседней стране. Он назвал имя настоящего грабителя, и его поймали.

- Молодцы ребята! – восхищенно сказал Саммерс. – Я имею в виду полицейских. Знают свое дело! Но если бы преступник не совершил такой грубый просчет, его можно было поймать?

- Практически невозможно, - продолжил профессор. – Если бы уборщик на следующий день вышел на работу, его никто не заподозрил. Уборщику следовало поработать некоторое время, а затем уволиться под каким-нибудь благовидным предлогом. Думаю, что это преступление вообще не было бы раскрыто.

- Неужели совсем безнадежно? – спросил, пораженный словами профессора, полицейский.

- Практически да, - ответил профессор, - охранники не вспомнили бы внешность настоящего грабителя до самой смерти.

- Неужели люди после гипноза сами ничего не могут вспомнить?

- Ничего, - подтвердил Шустер. – В этом, пожалуй, и заключается искусство гипноза. Сознание человека отключено, и он ничего не может вспомнить.

- Страшная штука, этот гипноз, - сказал потрясенный Саммерс. Затем полицейский кратко рассказал профессору случай ограбления банка и самоубийства охранника.

- Похитил, передал, застрелился, - задумчиво сказал профессор. – Но почему вы думаете, что в данном случае использовался гипноз? По-моему, довольно банальная схема преступления.

- В нашем распоряжении имеются записи системы видеонаблюдения. На этих пленках видно, что охранник все время находился в отличном состоянии. Затем на охранника было оказано какое-то действие, в результате чего он «сломался» в считанные минуты, совершил хищение, а потом застрелился. Экспертиза не обнаружила никаких веществ, способных повлиять на психику охранника. На пленках никого и ничего не видно. Поэтому я считаю, на него было оказано гипнотическое влияние… Знаете, профессор, я не мастер рассказывать. Давайте посмотрим эти записи. Они у меня с собой. Кроме того, наши техники увеличили и распечатали наиболее интересные кадры…

- Поверьте, я просто потрясен увиденным, - сказал после просмотра пленки профессор Шустер, - но гипноз к этому случаю не имеет никакого отношения.

- Как же так! – воскликнул Саммерс. Ведь он уже успел свыкнуться с мыслью, что на охранника было оказано гипнотическое влияние. Эта мысль, появившись в его голове сравнительно недавно, успела прочно овладеть сознанием. Стала за это время удобной и даже родной. И вот теперь слова профессора подействовали на него словно ведро холодной воды, неожиданно вылитое на голову.

- Не знаю, - задумчиво ответил профессор, продолжая рассматривать листки бумаги с изображением лица охранника. – Но с полной ответственностью заявляю вам, что это не гипноз.

- Почему?

- Как минимум, по трем причинам, - начал излагать свои взгляды профессор. - Первая причина – никакой гипнотизер не сможет заставить человека совершить поступок, противный его моральным убеждением, его совести. Вот, например, случай с ограблением банка, что я уже приводил. Никто бы не смог внушить охранникам совершить кражу денег. Преступнику только удалось внушить им, что в помещении находится уборщик. Человек, которого они давно знали и, к которому они привыкли. Хотя потом выяснилось, что преступник совершенно не похож на старика уборщика.

- Вторая причина, - продолжил профессор, - в механизмах гипноза. Для работы мозга характерны три состояния – бодрствование, естественный сон и гипнотический сон. Если попытаться объяснить проще, то можно сказать, что во время бодрствования весь мозг активен. Во время естественного сна весь мозг заторможен, а при гипнотическом сне заторможены всего лишь некоторые участки мозга. Причем, именно гипнотизер определяет, какие участки мозга заторможены, а какие нет. Кроме того, даже по внешнему виду человека видно, что он находится в состоянии гипноза. Чаще всего у него абсолютно безразличное ко всему лицо, никаких эмоций. Ведь его сознание должно «спать»! А теперь посмотрите на лицо охранника. Сколько эмоций, сколько переживаний и страсти! Страх, отчаяние, гнев, бессилие и обреченность… Охранник пережил сильнейшее в своей жизни потрясение. Вот только, что именно он видел? Ответить на этот вопрос я не смогу… Может быть, никто не сможет.

- Но, профессор, - не выдержал Саммерс, - почему вы считаете, что охранник что-то видел? Почему видел, а не слышал? Ведь перед ним на столе стоял радиоприемник. Он мог что-то услышать.

- А вот это как раз третья причина… Еще раз внимательно просмотрите пленку, которую вы привезли с собой. Взгляд охранника постоянно фиксируется в определенном направлении. Это значит, что он видел что-то перед собой. Таковы особенности психики человека. Но, что именно?… Просто теряюсь в догадках… Если сказать честно, то мне стало страшно от всего увиденного сегодня. Думаю, что мы столкнулись с чем-то неизведанным и ужасным… Но еще раз заявляю - это не гипноз.

- Но позвольте, профессор, - сказал Саммерс, решив использовать последний аргумент. – Я слышал, что существует возможность вводить человека в состояние подобное гипнозу на расстоянии, по одной фразе, даже по одному слову. Например, по телефону, или используя радиоприемник. Говорят, что так человека можно заставить даже покончить с собой.

- Это верно, - согласился профессор, - такая возможность существует. Но я хочу возразить вам. Во-первых, невозможно запрограммировать такое сложное поведение человека, как ограбление, а затем самоубийство. Во-вторых, лицо человека напоминает восковую маску, никаких эмоций, полная отрешенность. В нашем же случае, просто буря эмоций и потрясений. Видна попытка противостоять, он даже стреляет в кого-то, или во что-то. Во всяком случае, в то, что он видел… И еще один момент, чтобы осуществить подобное программирование поведения человека необходимо с ним очень долго работать. Применять специальные методы подведения психики человека, чтобы в нужный момент человек не смог противиться приказам гипнотизера.

- Можно ли установить такие команды, анализируя магнитофонную запись?

- Нет, это исключено. О подобных словесных командах, и их значении знают только два человека – гипнотизер и его подопечный. Для остальных людей эти слова будут иметь совершенно другое значение. Никто не догадается.

Саммерс был подавлен аргументами и логикой мышления профессора. Он не мог что-либо возразить, снова ощущая полную опустошенность. Видимо, его вид был настолько жалким, что профессор Шустер принялся успокаивать полицейского:

- Не расстраивайтесь, пожалуйста, мистер Саммерс. Отрицательный результат – это тоже результат. Во всяком случае, теперь вам будет понятно, что надо искать в другом направлении… Но искать надо обязательно. Обязательно! Если преступный мир овладеет подобными способами, это может означать крах современной цивилизации. Они просто раздавят всех.

Наступила тягостная пауза. Саммерс был подавлен аргументами и логикой мышления профессора. Он не мог что-либо возразить, снова ощущая полную опустошенность. Видимо, его вид был настолько жалким, что профессор Шустер посоветовал ему обратиться к Сильваину Франкоеру, одному из ведущих лингвистов.

- Лингвист? – удивленно спросил Саммерс.

- Да, именно лингвист. Его часто привлекают к работе различные специальные службы. Надеюсь, вы понимаете?

- Не очень, - признался полицейский.

- Профессор Франкоер может только лишь по движениям губ, по выражению лица и тому подобное, прекрасно понять, что говорит человек, не слыша при этом звука. Таких специалистов называют сурдопереводчиками. Причем, профессор владеет несколькими языками.

- Да теперь я начинаю понимать, - признался Саммерс. – Если бы удалось выяснить, что говорил охранник перед самоубийством, возможно, удалось бы продвинуться дальше.

- Думаю, именно такой человек, как профессор Франкоер, вам как раз и нужен, - заключил Шустер.

- Еще раз спасибо, мне пора, - Саммерс поднялся с кресла и вышел.

* * *

Через два дня Уинстона Джексона похоронили. Гарри Галлахер, Джейк Макгрегори и еще пятеро сотрудников компании «Синима текнолоджи» внесли гроб с телом Джексона в церковь Святого Антонио. Множество людей теснились на церковных скамьях. Джексона хорошо знали в городе, он пользовался заслуженным уважением и люди пришли проводить его в последний путь.

Служба закончилась, и Гарри Галлахер произнес короткую, но достойную надгробную речь. Последние почести были отданы и гроб с телом Джексона опустили в могилу. После того, как большинство людей, пришедших на похороны, покинули кладбище, Галлахер подошел к семье умершего. Он долго разговаривал о чем-то с вдовой.

Гарри Галлахер тяжело переживал смерть Джексона, словно утрату родного человека. Однако среди скорбящих людей был человек, который переживал смерть Джексона еще сильнее. По-другому чем все остальные, но, все же, сильнее. Тем более что смерть Джексона уже существенно повлияла на его жизнь. Таким человеком был Герберт Уингли, и он подсознательно, каким-то непостижимым образом, чувствовал, что со дня смерти Джексона начался период его мучений.

Уингли всегда боялся смерти, вида покойников, траурных процессий, и всего, что с ними связано. Особенно этот страх укрепился в нем после смерти в автомобильной катастрофе его отца, тогда Герберту было пятнадцать лет. Воспоминания об отце, лежащем в гробу, желтушно синим цвете его кожи, омерзительном трупном запахе, навсегда осели в глубине его памяти. И всегда, когда волей случая он сталкивался со смертью близких ему людей, эти воспоминания всплывали, и с особой силой сковывали все его существо, парализовали его волю, сознание, поведение.

Все время, предшествовавшее похоронам Джексона, Герберт провел как в тумане. Он плохо осознавал происходящее, все время ожидал чрезвычайных происшествий, и почему-то вспомнил прочитанные давным-давно, еще в детстве, сказки о вампирах, ведьмах и зловещих колдунах. Внезапное вспоминание чудовищ из детских сказок, привело к постоянному ожиданию появления чего-то ужасного и кровососущего.

В церкви, во время отпевания, Уингли стало нехорошо. Он с трудом дождался окончания службы. Выйдя на свежий воздух, он почувствовал заметное облегчение, прошло головокружение, перестало так угрожающе колотиться сердце. Уингли даже подумал, что скоро в очередной раз кончатся его мучения, как это уже не раз бывало с ним после чьих-либо похорон. Но когда гроб с телом Джексона уже опускали в могилу, он неожиданно почувствовал пристальный взгляд на своей спине. Почувствовал всем своим существом. Уингли повернулся и взглядом стал искать человека, который так пристально рассматривал его. Однако, к своему великому удивлению, такого человека не обнаружил. Взгляды всех присутствующих были обращены к могиле. Не обнаружив ничего подозрительного, Уингли повернулся к могиле, и вновь почувствовал пристальный взгляд на своей спине. С этой минуты он потерял покой.