15-XIV Письмо от любимого!

                XIV

  Несомненно, Присцилла была благодарна Сигу – ещё никто из поклонников не приезжал к ней за пределы Италии. Часа два-три в день она уделяла теперь занятиям своей книгой, весь же досуг доставался любящему эфебу. Трапезы, прогулки, купания, чтение философской и любовной литературы, поездка в Новые Верцеллы в декабрьские календы – всё совместно с Публием Сигом. Для него всё было прекрасно, он клялся, что прожил бы так целый век, что подобного счастья не выпадало ему никогда в жизни. Но Боги, скорее всего, не собирались дарить юноше «целый век» безмятежной радостной жизни. Ибо он, видимо, уверовав в своё счастье как в нечто незыблемое, не обращая внимания на советы возлюбленной, пренебрегал ежедневным посещением домашнего святилища, воскурением фимиамов, принесением бескровных жертв; возлияния же совершал только за столом и только по настоятельным и постоянным напоминаниям хозяйки. Она сердилась, но вскоре забывала о своём недовольстве под жаркими ласками «нечестивца».

  На следующий день после поездки в городок, перед ужином, привезли ещё одно послание из Города. Оно было отправлено из дома той, кому адресовано. А содержало, собственно, три письма. Одно, незапечатанное и короткое, от Г. Макра. Он писал, что скучает без своей жизнерадостной дорогой жены и желает поскорее её увидеть. С сожалением сообщал, что Пизон и Торкват перестали выказывать друг другу знаки и уверения в дружеских отношениях. Его, Макра, попытки примирить их, равно как и узнать причину этой тихой размолвки, безрезультатны. Впрочем, партийные интересы не позволяют  им совсем прервать приятельство.

  Первое из запечатанных оказалось от Марцианы. Им с Марцеллой отлично живётся, писала она. Учатся, развлекаются на публичных зрелищах и частных молодёжных пирушках. Где Бэта даже ухитряется порою незаметно изменить супружнице. В святилище Исиды младшая жрица Фабия среди коллег вызывает похвалы и никаких нареканий. «Неужели, – поражается Марциана, – тебе, Присцилла, не скучно там одной? Давай не забудь вернуться к моему дню рождения. Договорились? А то что же это за праздник получится?!.. Да, братец Квинт здесь, в твоём доме, бывает. То к Макру твоему зайдёт поговорить, реже меня проведать. А один раз пришёл в первую стражу – о Исида! – ты не поверишь, сестра – спрашивает: «Где Присцилла, красавица из красавиц в этом Городе?! – сильно выпивши был. – Хочу видеть!» Марцелла (мы занимались – поверишь? – в библиотеке) сказала ему: «Торкват, Присцилла в Галлии». Он сначала будто не понял. «Всё равно хочу, – говорит, но потом дошло, удивился, вспомнил. – А! Точно, в Амагальтусе… Придётся опять к Юнии идти. О Геркулес! Уж эта мне Юния…» И ушёл. А вчера вечером, то есть через день, зашёл опять, и будто ничего не бывало…»

  Вот это была новость! Фабия очень обрадовалась. Хотя и не знала точно причины, побудившей Квинта желать её увидеть. Лежавший рядом Сиг спросил:

  – Что, любовь моя, хорошие известия?

  – Сейчас. Подожди, пожалуйста, дочитаю, – услышал он в ответ, а чуть спустя, когда фламина распечатала – печать была с изображением Принцепса и ничего не сказала ей об отправителе – последнее письмо, даже вскрикнула, едва не вскочила и добавила. – Публий, будь добр, иди посмотри, чтобы ужин выглядел празднично…

  Ибо первыми словами письма были: «Назначенный претор Квинт Торкват своей красавице сестричке Муции шлёт горячий привет!..» А далее она прочла следующее.

  «Что-то ты, обаятельнейшая, подзадерживаешься. Наверняка твои поклонники в Городе изнемогают от вожделения. Не волнуйся, никому ничего не скажу. А сам знаю. И проболталась ты мне сама. Удивлена? Не напрягай память, чуть ниже напишу. Пока скажу, что соскучился и хочу тебя скорее повидать, поговорить. О моих запретах забудь. Просто, когда приедешь, старайся сама соблюдать внешнюю пристойность. Поскольку – хотя у меня с Пизоном ныне некая прохладца в отношениях – необходимо всё же держаться в его партии, и поближе… Да ты уже большая, всё понимаешь. Деньги из Салнарбий я жду, они, естественно, должны: помочь нашей партии укрепиться на своих позициях и способствовать потеплению, возобновлению приязни Пизона. Но кроме денег нужно демонстрировать ещё и высоконравственное поведение. Ладно, Марциана ещё девочка, ребёнок, её забавы можно выдать за детские шалости. Доблестно воюющий Гай – это, естественно, нам всем, кроме прочего, ещё один большой плюс. А вот мне и тебе, повторюсь, надо выглядеть добродетельно. Ведь ты, я думаю, не против, чтобы я получил следующую за претурой магистратуру? А перед тем высокое военное командование или хорошую провинцию и т. д.? Вот и я за. Так что будем стараться! Верно, родная моя?

  Ты уж прости, сестричка! Не замечал, не хотел, быть может, замечать твоих чувств: только своими интересами жил, а самую близкую, свою волшебно красивую Присциллу огорчал невниманием. Прошу, забудем. И станем поддерживать друг друга.

  И ещё раз прости. Вот за что. Однажды, перед нонами, поужинав с твоим Угрюмым, сполна насладившись твоим (из Амагальтуса) фалернским, оставил Макра почивать. Сам же я вспомнил о том, что ты писательница, о твоей книге. Прихожу в библиотеку и велю смотрителю предоставить мне твои записи. Он молодец, долго держался, в отличие от меня. Я рукоприкладство допустил, утром сестерциев пятьдесят ему дал за верность тебе и стойкость. Единственное, чего он испугался – это когда я вернулся из другой комнаты с (коротким) мечом. Тогда только выдал мне твои свитки в запечатанных футлярах. Я их вскрыл – прости! – начал читать, забрал домой, там в течение трёх дней всё прочёл, скрепил своей печатью, принёс к тебе, вручил обратно смотрителю твоей библиотеки.

  Клянусь Геркулесом! Горжусь, что у меня сестра ещё и писательница! Помимо прочих достоинств, само собой. Есть, пожалуй, только одно, что я убрал бы из твоих книг – слишком откровенные, малопристойные сцены на ложах. Излишним будет говорить, что публикация с настоящими именами невозможна. Вот основные – и единственные – критические замечания. По-дружески, по-родственному, и как от писателя. В остальном весьма доволен, отлично пишешь. Спасибо, что включила мои скромные работы. Жду следующих книг, сестричка, обязательно привози. Присцилла, прошу, обязательно отрази, не скромничай, свои заслуги в деле благочестия, богопочитания. Я имею в виду прежде всего связанные с храмом Великой Матери Богов.

  Да будут и далее благосклонны к тебе Музы, да ниспошлют Всевышние тебе здоровья.»


Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2012/02/23/1169
--------------------------