Воспоминание

Посвящается всем, кого забыли, в надежде, что их вспомнят.

Стив попытался открыть глаза, но не смог. Он попробовал снова - безрезультатно.  Тогда Стив решил поднять к лицу руку, чтобы ощупать его, но ничего не почувствовал, ни прикосновения руки, ни ее движения. Хотел заговорить – ни звука, тишина.  Любые попытки Стива сделать что-либо были тщетны.  Еще долго он пробовал различные варианты, но даже дышать у него не выходило. Спустя длительное время паника сошла на нет,  но лишь потому, что сил уже не осталось.  Когда же воцарилось полное спокойствие, все пришло само собой. Созерцание происходило адекватно, без панических актов и без нежелания верить в происходящее с тщетными попытками себя ущипнуть, чтобы проснуться. Стив вспомнил, как он умер. Он понял, что больше  не живой, но хотел понять, где он. И принялся рассуждать: Темно - ад, тепло - рай, одиноко – ад, спокойно – рай… Чаши весов «Рай-Ад» качались вправо-влево.  Чем дольше Стив размышлял, тем дальше его мысли уходили от этих религиозных клише. И в скором времени мысли о его новом пристанище вовсе исчезли, уступив место совсем чудным: Он вспомнил, как в десять лет подложил в портфель Бетти, девочке из соседнего дома, ящерицу, и сколько потом было визгу – хотел было рассмеяться, но, не начав, по понятным причинам, воздержался. Старые мысли сменялись новыми. И, в конце - концов, вернулись на исходную. И теперь Стив выдвинул еще более оригинальную гипотезу о его томлении: он ждет очереди на реинкарнацию.  При жизни Стив не верил в подобные идеи и религиозные, как он утверждал, выдумки, но и атеистом он не был.  Просто он об этом не задумывался, было дело конечно, как и у всех людей, но так, чтобы серьезно - никогда. За временем было не уследить, и Стив не знал, как долго уже находится в таком состоянии и долго ли еще ждать. Появилось желание зевнуть - прижизненный рефлекс.  Начало клонить ко сну.  Стив не знал с чего начать, обычно он ложился и закрывал глаза, но как это сделать, если у тебя  нет какой-либо материальной оболочки?
«Стиви, нам тебя очень не хватает. Я знаю, ты слышишь меня. Мы  по тебе очень  скучаем…» - если бы Стив мог, он бы вскочил, высоко поднял брови, слегка приоткрыл нижнюю челюсть, и в следующее мгновение крикнул «Кто здесь?», но все, что он мог это воспроизвести фразу в мыслях.  Тишина. «Вчера Джонни спросил: «Где папа?» - голос принадлежал Софи, его жене. «Но как?» - не переставал спрашивать себя Стив. Он хотел ответить, во весь голос позвать Софи, но не мог. «Я ему сказала, что пока мы тебя помним, ты рядом. Я это знаю, теперь и он знает. Мы любим тебя…» Цунами эмоций окатила Стива. Он заплакал, слез не было, но было чувство, состояние, оставшееся в памяти. Мысли о том, что он никогда не сможет обнять жену, увидеть, как растет его сын, как он идет в первый класс, наказать его за драку в школе или помочь советом в первой безответной любви. Он больше не увидит, как его маленький Джонни получит диплом, поступит в университет и женится, не сможет понянчить внуков. Всего этого он больше не сможет сделать. Никогда. Но он всегда будет рядом.