Летний сад. Записки для внука

 
    Может быть и раньше, только я этого не слышу -  но около половины пятого утра начинается такой птичий гомон, от которого я просыпаюсь. Потом с чашкой крепкого кофе выхожу в сад. Усаживаюсь под навесом, стараясь, чтобы раннее  восточное и еще очень ласковое солнце согревало мне хотя бы один бок, и наблюдаю за просыпающимся утром.
    Навстречу солнцу тянутся граммофоны лилий. Из них раздаются звуки фаготов. Это трудятся шмели, напоминающие старых боцманов в полосатых тельняшках.  Пауза в мелодии фаготов наступает, когда шмели ныряют в граммофоны за новой порцией звука. Между близко посаженными елочками натянуты нити паутины, как электрические провода, и кажется, будто это именно они питают гирлянды лампочек, оставшихся от новогодней иллюминации.Тем более, что капли обильной росы на сетях паутины, переливаясь всеми цветами радуги,  ещё  усиливают этот эффект. Чуть подальше, у самого конца сада, небольшой прудик с водным ирисом по берегу, слегка заросший тиной,  похожий на парчовый платок, кем-то брошенный на воду. Над ним снуют веселые стрекозы.
    С веселым гомоном налетела стайка скворцов и уселась на проводах. И провода сразу же стали похожи на линейки нотного стана. Скворцы развернулись  в сторону солнца и, поблескивая фосфоресцирующими пятнышками своих грудок, о чем-то переговаривались в полголоса. Иногда какой-нибудь скворец перелетал на стоящее неподалеку дерево и затевал короткую,  красивую песенку. Тогда к нему присоединялся другой, и уже вдвоем они затевали оживленный разговор. Честное слово, иногда мне казалось, что я улавливаю смысл их беседы. По крайней мере 15-20 различных звуков и интонаций в их разговоре различать  научился.  И когда рядом никого нет, иногда подражаю их звукам. И какое счастье я испытываю, если вдруг кто-либо из них мне не только ответит, но и подлетит поближе посмотреть, что это за неподвижное странное чучело издает похожие песенки.
 
   Вдруг какое-то шевеление под кустом розы заставило меня замереть в моем укрытии. Из под куста вывалились четыре коричневых бархатных комочка. Они еще совсем маленькие -  на одной моей ладони могут уместиться по двое. Мне очень странно, почему они такого цвета, ведь зайцы-то серые. (На самом деле – это кролики, но так как они живут  не в Австралии, а в Америке, и на свободе, а не в клетках, мне привычнее называть их зайцами.) А зайчата как будто покрыты густым, коротко стриженым матовым бархатом. Они проковыляли через узкую каменную дорожку и уселись  на  краю газона.
    Через несколько секунд рядом появилась зайчиха. Она улеглась на бок, и четыре комочка тут же уткнулись носами в ее живот. Я старался не шелохнуться. Не знаю, сколько времени прошло, и тело мое уже начало затекать от неудобной позы, как  вдруг зайчиха поднялась на лапы, стряхнув с себя зайчат. Зайчата направились снова к кусту и скрылись в гнезде.
      Я привык считать, что зайцы роют себе норы но однажды мне пришлось убедиться, что это совсем не так. В один из дней в грядках земляники я обнаружил какое-то  гнездо, прикрытое сухой травой, сквозь которую проглядывал серый пух. Любопытство взяло верх, и я приоткрыл эту крышку. Под ней оказалось четыре голеньких существа, очень похожих на мышей, но с большими ушами. Они зашевелились и, казалось, пытались накрыться друг другом. Я понял, что им стало холодно и поспешил закрыть гнездо. На следующий день любопытство погнало меня вновь взглянуть на это гнездо, и я с ужасом увидел, что оно раскрыто, а от него ведут кровавые следы. И тут я вспомнил рассказ моего друга, который разводил кроликов. Когда появлялись крольчата, ни в коем случае  нельзя было трогать гнезда, потому что если крольчиха чуяла чужой запах, она загрызала свое потомство. Видимо это случилось и с зайчатами. Теперь я уже не сомневался, что это было заячье гнездо, в чем  смог убедиться вскоре, когда случайно увидел, как зайчиха зачастила под розовый куст. Заметив, что она куда-то ускакала, я аккуратно раздвинул ветки розы и увидел точно такое гнездо, как раньше в грядках земляники. Но на этот раз я уже ничего не трогал и, дождавшись нового выводка, смог наблюдать, как зайчиха выкармливает свое потомство. Первые дни она делала это в гнезде, открывая его и снова закрывая после кормления, а вскоре -  неподалеку от гнезда. Зайчата возвращались в гнездо сами. Кормясь жирным материнским молоком, они росли  очень быстро, и вскоре покинули не только свое гнездо, но и мой сад.
      Все-таки я обследовал то  гнездо среди кустиков земляники. Это была не очень глубокая ямка в земле, выстланная сухой травой и щедро укрытая пухом, который зайчиха надергала со своего живота. Я потрогал подстилку и сразу же почувствовал, насколько тепло внутри этого сооружения, особенно прикрытом крышкой, которая состояла из двух слоев: слоя такого же пуха и слоя сухой травы.
      Но теперь вернемся обратно к позавтракавшим зайчатам.
      Когда они скрылись в гнезде, зайчиха, как ни в чем не бывало, уселась метрах в двух от меня и принялась уплетать сочную траву, не обращая на меня никакого внимания. Теперь мы уже не таились друг от друга. И, возможно, через три месяца зайчиха познакомит со своим  новым выводком, ведь у нее появляются зайчата четыре раза в году.
 
    Нужно сказать, что и зайцы, и белки, и птицы в моем саду смелые создания. Они совсем не боятся. Когда я ковыряюсь на грядке, зайчиха, которая живет где-то в ближайших зарослях, садится  почти рядом и наблюдает за моей работой.
    Белки постоянно выпрашивают семечки или орехи и едят их прямо из моих рук. Правда, для белок это довольно обычное поведение. Это они вытворяют и в городских парках. Но частенько они настойчиво стучали лапками в штормовую дверь, выпрашивая лакомство. И однажды, когда у меня не оказалось орешков,  я  шуганул слишком настойчивую белку, и  она отомстила.  Обидевшись на такое мое к ней, на ее взгляд  недружественное отношение, она сиганула на грушу и отгрызла с дерева все плоды. Как назло, этот год был для дерева особенно урожайным. Оно хорошо плодоносит через год. Нужно ли уточнять, что на этом моя тесная дружба с белками закончилась, и теперь мы поддерживаем только прохладные дипломатические отношения. Чаще всего делаем вид, что не замечаем друг друга.
   
  Но забавнее всего ведут себя дрозды.
  Когда я стригу траву, они, словно домашние куры , следуют за мной, выклевывая различных букашек, вспуганных травокосилкой в стриженной дорожке. А когда я вскапываю грядки, они расхаживают неподалеку, делая безразличный вид, но строго следят не появится ли в свежем срезе земли дождевой червяк. И тогда уже — берегись,  червяк! Стоит мне отойти хотя бы на метр, и червяк не успеет зарыться в землю, как зоркий взгляд и острый клюв делают свое дело – червяк тут же выдернут из земли и через секунду исчезает в клюве дрозда.
     Однажды утром я заметил, что пара дроздов странно себя ведет. По всему было видно, что я им мешаю. Я прошел вглубь сада и стал наблюдать за ними. Только я скрылся из глаз, как дрозд самочка нырнула под навес патио, держа в клюве пучок сухой травы, а дрозд самец остался на краю крыши, готовый подать сигнал при малейшей опасности. Стало ясно, что они вздумали вить там гнездо.
      А пока они заняты делом, я расскажу тебе немного об этих дроздах.
      Их ты видишь ежедневно у себя на участке с ранней весны до поздней осени. Называется этот вид — странствующий  дрозд. Живет он в Северной Америке, исключая Аляску, а зимует в Северной Мексике, на полуострове Калифорния и во Флориде. К нам дрозды возвращаются ранней весной, а в конце весны начинают строить гнезда. Гнездо строит самочка из сухой травы, мелких веточек, обрывков бумаги, тряпочек и различного мусора, скрепляя стенки глиной или землей. Готовое гнездо напоминает пиалу. После того, как гнездо построено и высохло, самочка откладывает в него яички, каждый день по одному, чаще всего четыре штуки.
      Дрозд — птица  певчая. Особенно красиво он поет ранним утром.
      Надеюсь, ты обратил внимание на этих красивых и смелых птиц. Оперение головы, крыльев и верхней части туловища темно-серое либо черное, зато грудка и брюшко оранжево-красные и контрастно выделяются по сравнению с темным верхом. Самка похожа на самца, но имеет более бледное оперение, особенно в области головы.
        Пока мои жильцы строили гнездо, мы старались им не мешать. В скором времени в нем появились голубые, без единого пятнышка, величиной с виноградину яички. Через окно столовой было хорошо наблюдать за гнездом и птицами.  Правда, очень хотелось приучить их к нашему присутствию. Пользуясь тем, что дрозды довольно смелые птицы, стараясь не очень им докучать, мы выходили на патио попить кофе, почитать, просто посидеть там — и  вскоре птицы почти не обращали на нас внимания,. А когда через две недели в гнезде появились птенцы, родители кормили их и в нашем присутствии. Зато, когда к нам приходил кто-нибудь чужой, они проявляли беспокойство, не залетали в гнездо, а с тревожным попискиванием садились на крышу гаража или забор, часто с кормом в клюве и, казалось, просили нас, чтобы мы увели посторонних. Тогда мы уводили гостей подальше, и птицы, делая обманный маневр, перелетая сначала на крышу дома, потом на забор с другой стороны патио, ныряли под навес к гнезду.
       Дрозды очень чистоплотные. За все время, пока птенцы были в гнезде, на патио не упало ни кусочка помета. Мне удалось проследить, как птицы поддерживают чистоту. Каждый день кто-то из родителей выбирает из гнезда кусочки засохшего помета и куда-то уносит.
     Прошло еще две недели. И однажды, подойдя к окну, я увидел только одну, торчащую  из гнезда, головку. А на следующий день, выйдя на крыльцо, заметил, что оба дрозда сидят на туе и призывно попискивают, а в кусте лимонника что-то трепыхается. Это был птенец. Честное слово, в первый момент я подумал, что бедный малыш выпал из гнезда. Такой беспомощный, он старался выбраться из зарослей. И я решил, что ему нужно помочь и посадить снова в гнездо. И тут я совершил совершенно недопустимое действие. Потом уже поразмыслив, я вспомнил, что ни в коем случае не нужно трогать слетков, что родители наблюдают за ними во все глаза. Как только я наклонился к птенцу, чтобы его поднять, как откуда ни возьмись  с криком, писком, хлопаньем крыльями, меня атаковали три пары дроздов. Честное слово, я подумал, что они выклюют мне глаза. Конечно, я ретировался.   Правда, птицы быстро успокоились. Каждый раз одна из них подносила птенцу жирного червяка, поощряя к новому прыжку или перелету на другую ветку. И после каждого подвига младенца засовывала ему в клюв очередную порцию пищи. Вскоре птенец уже копошился высоко в кустах, а заботливые родители подкармливали его, заставляя перелетать на более высокие ветки. И все же я продолжал следить за ним, и был готов тут же вмешаться, если вдруг две хищные сойки, живущие на соседней ели,  проявят агрессию по отношению к семье дроздов. И был очень рад, когда несколько дроздов и еще какие-то птицы, присоединившиеся к ним, дружно налетали  на соек, и гнали их через улицу с гневными криками. А еще через пару дней это же повторилось, когда небольшая стайка мелких птиц гоняла крупную ворону. Чего только не добьется мелюзга, когда она дружно объединяется против врагов!
      
    Как-то раз, возвращаясь домой довольно поздно, в свете автомобильных фар увидел сидящего на крыльце коричневато-серого, красивого зверя. Сквозь черную маску с белой оторочкой на меня смотрели, отражая свет фар, голубые глаза. Я остановил машину и опустил боковое стекло. Некоторое время мы глядели друг на друга, Зверь не выказал никакого испуга и смотрел на меня с чувством собственного достоинства. Наконец, я заехал в гараж, вышел из машины и пошел посмотреть на зверя. Но его на крыльце уже не было.  Что это был енот, я не сомневался и теперь ждал его появления снова, подозревая, что раз он уже оказался здесь, то в поисках пищи обязательно зайдет на задний двор. А мне так хотелось рассмотреть его поближе. Чтобы заманить его, я опустил мешок с мусором в железный бак и неплотно прикрыл его крышкой предполагая, что зверь полезет туда в поисках пищи и наделает много шума. Минут через двадцать раздался грохот от упавшей крышки. Я выглянул в окно. Енот уже успел перевернуть бак и рылся в мешке.
     Я вышел через кухню во двор, стараясь не шуметь, чтобы не спугнуть енота. Он спокойно ковырялся в мешке, доставая оттуда остатки пищи. Красивый, с очень симпатичной, хитроватой мордочкой зверь. Вокруг черного носа торчали длинные усы. Они называются вибрасами.  Вибрасы – это такие специализированные органы чувств, которые воспринимают малейшие колебания окружающей среды. У енота они располагаются и  у когтей, на внутренней стороне лап, и на животе. Благодаря великолепному ночному зрению и вибрасам енот уверенно передвигается в полной темноте.
     Вдруг его хвост, покрытый широкими черными кольцами, настороженно замер, голова его повернулась в мою сторону. Видимо, я чем-то выдал себя. Я негромко свистнул. Енот  продолжал смотреть на меня, оценивая опасность. Я осторожно стал приближаться к еноту. Мне хотелось посмотреть, как близко он подпустит к себе. Когда  между нами было метра полтора, он предупреждающе грозно зашипел. Вот тут уже испугался я, ведь он может поцарапать и укусить, а на его когтях и зубах немало гнилостных бактерий, и раны могут оказаться очень опасными. Я почувствовал, как по моей спине побежали мурашки. И я решил все-таки прогнать его, пока он не заставил меня подметать весь участок перед гаражом, собирая мусор. Я вынес метлу из кухни и метнул ее в енота. Конечно, я не попал. Но мне пришлось выдержать его укоризненный взгляд, когда он неторопливо переходил на соседский участок. Но вообще енот очень смелое, хитрое и отчаянно защищающееся животное. И хотя у него много врагов -  это и волки, и койоты, и рыси, и куницы, и даже змеи – защищается он очень решительно. Ну, а когда противник очень сильный и еноту приходится спасаться бегством, то если ему не удается убежать или спрятаться, он притворяется мертвым. Вот такой хитрец! Но спасает ли его хитрость?.
       Следующая моя встреча то ли с ним, то ли с другим членом его семейства произошла несколько месяцев спустя, когда  первый снег    выпал неожиданно рано, и енот еще не залег на зиму в нору или в дупло. Еноты  не роют норы сами. Они занимают норы барсуков или забираются в дупла деревьев, иногда залезают в щели в скалах или даже в завалах заброшенных строений. Часто даже по несколько особей сразу. Так им гораздо теплее. Но сон у них прерывистый и не глубокий. Иногда они не спят всю зиму, а бродят в поисках пищи по садам и мусорникам вблизи человеческих жилищ.
    Вот так в начале зимы я увидел во дворе на снегу следы. Как будто человек прошел на четвереньках, так эти следы были похожи на отпечатки человеческих ладоней с толстыми пальцами и  длинными ногтями. Я прошел по следам в обратную сторону и увидел, что енот задал мне работы. Там, где он перелезал через старый забор, штакетина была сломана. Тяжелый зверь, (весит взрослый енот 9-10 кг) перелезая, зацепил за верхушку и сломал ее. Пришлось брать шурупы отвертку и восстанавливать штакетину.
            
      Однажды, ближе к вечеру ( но сумерки еще не наступили, я даже продолжал читать газету под навесом, не включая света), раздался резкий противный крик какой-то птицы.  Я посмотрел в сторону переполоха и увидел, как две сойки, усевшись на край крыши гаража, вопят, глядя вниз. Внизу стоял енот на задних лапах и огрызался в сторону птиц. Подлетели еще пара соек, несколько ворон, пара дроздов. Все вместе они подняли страшный гвалт и стали атаковать енота. Тот опустился на все четыре (не связываться же с этой мелюзгой) и не торопясь ушел за кусты смородины, а оттуда перелез через забор на соседнюю территорию.
Птицы какое-то время следовали за ним, а удостоверившись, что враг удалился, разлетелись по своим делам.
      Мне захотелось понаблюдать за добровольными охранниками — голубыми  сойками, которые, как я уже успел заметить, живут на высокой ели в конце участка.
      Гнездо соек я нашел возле самого ствола на высоте метров десять. Не сказал бы, что оно было построено слишком аккуратно, но зато служило этой паре уже не один год. Каждой весной они только приводили  его в порядок. Однажды образовавшаяся пара соек  живет вместе всю жизнь.
      Североамериканская голубая сойка очень красивая птица. У нее голубая спинка, на голове синий гребешок, на шее черное ожерелье, сине-черно-белый узор на крыльях и черно-белый полосатый хвост. Грудка и брюшко окрашены серым цветом. Как хотелось бы сказать восторженные слова об этой красивой, умной, хитрой, любопытной птице! Но... Целыми днями сойки шныряют по участку в поисках пищи или корма для птенцов. Они заглядывают во все углы, все замечают. И являются очень зловредными хищниками. Весной они разоряют птичьи гнезда, поедая кладки яиц и птенцов, даже пожирают раненных птиц. Сойки нападают на мелких  млекопитающих и, рассказывают, на садовых змеек и даже гадюк. Точным ударом в голову (в место, которое она откуда-то хорошо знает) сойка парализует гадюку, а потом съедает ее, нисколько не страдая от змеиного яда.
    Соек часто называют пересмешниками за то, что они великолепно подражают голосам других птиц.

    Все лето рано утром или на закате дня сверху слышится мягкое воркование: иногда гулкое, иногда более звонкое и протяжное, иногда похожее на смех.  Я уже знаю, это на телефонных проводах переговариваются горлицы. Похожие на голубей, но с более вытянутым телом и более элегентные. Эти доверчивые птицы иногда опускаются ниже и часами неподвижно сидят на заборе, наблюдая за происходящим вокруг. Не редко прогуливаются по траве, что-то склевывая. У них красно-коричнево-серое оперение пастельных тонов и сизо-серое оперение на крыльях. Отличить самца и самочку нелегко. Зная, что гнездо строит всегда самочка, а самец только приносит ей строительный материал, то во время строительства гнезда всегда можно определить где кто. Ну, а если ты увидищь, что птичка принесла веточку и уселась отдохнуть на голову другой, то уж это точно на головке у самочки сидит самец. Когда выводятся птенцы, родители кормят их «птичьим молоком», которое они отрыгивают из зоба. И когда птенец залезает своим клювом глубоко в клюв родителя, они похожи на пингвинов, которые тоже кормят своих детенышей «птичьим молоком». Кстати, этот корм очень жирный и питательный и уже через две недели птенцы горлиц покидают гнездо.               
      Очень часто после кормежки горлицы слетали  к маленькому бассейну и долго пили воду. Чтобы им было удобнее, я соорудил для них в воде ступеньки. Но много рассказывать тебе об этих птицах я не могу, они не слишком активны в жизни моего сада. А остальное о них ты узнаешь из учебника в школе.
       
     Зато когда время от времени появляется пара кардиналов, сад перевоплощается. Как будто по нему летают красные цветы. Эти красивые и юркие птицы имеют красную грудку, на голове красный хохол, вокруг короткого крепкого клюва черный ободок, красно-черные крылья, длинный черновато-красный хвост с красным подбоем снизу. И если еще добавить к этому прекрасные песни кардинала и его любовь к купанию, после которого он прыгает, отряхиваясь, с ветки на ветку и  разбрызгивая вокруг себя радугу, то ты понимаешь — наблюдать  за ними очень радостно.

     Еще одно гнездо я обнаружил за фонарем под навесом над входной дверью. Его свили две малюсенькие  пичужки. Самочка чуть крупнее серо-коричневенькая, более мелкий самец серовато-буровато-рыжий с краснинкой. Птицы милые и очень забавные. Первую песню, подобную соловьиной, я услышал рано утром, когда в гнезде появились маленькие беленькие с едва заметными  красноватыми пятнышками яички. Второй раз я услышал его песню недели через две, когда появились птенцы. Эта песня была гораздо красивее первой.
       Больше этой весной я не слышал песен этой пичуги, потому что на следующий день гнездо было разорено сойками. Вернувшись после работы, я увидел как сойки атакуют это гнездо и старался помешать им, но было уже слишком поздно. Птички до вечера еще находились рядом на китайской яблоне, но на утро они уже покинули эту территорию. Что это были за птички мне не удалось определить. Мне  кажется, что это были домовые крапивники. Но если на следующий год мне повезет, я постараюсь рассмотреть их получше и определить, кто были эти замечательные певцы и оградить их от зловредных соек. Пожалуй, построю для них домик, похожий на скворечник.
       Вот такое происходят в моем  садике. Он хотя и небольшой, но зато в нем можно наблюдать много интересного.
      
      Светило яркое зимнее солнце. Температура поднялась до пятидесяти градусов по Фаренгейту, и мне захотелось немного погулять и погреться под теплым январским солнцем. И я оказался не одинок. В пятидесяти метрах от нашего дома есть небольшой перелесок с довольно обширной поляной. И вот на этой поляне я увидел барсука. Часто барсуки прерывают свой зимний сон, чтобы погреться под теплым солнышком, что они делают с большим удовольствием. Последний раз я видел барсуков на лужайке на Гренд Айленде. Мы уже все приготовили для пикника. Разожгли огонь для жарки шашлыков, накрыли на стол. Как вдруг позади нас из норы показалась семя барсуков. Они гуськом проследовали мимо  и скрылись за ближайшими деревьями. Барсуки живут в норах, которые роют себе сами очень умело и быстро. Когда они стараются скрыться от опасности, то в считанные минуты роют  нору и закрывают ее изнутри. Барсуки очень чистоплотные животные. Возле нор они роют себе туалеты. Их чистоплотностью часто пользуются лиса. Чтобы захватить барсучью нору, она залезает туда в отсутствие хозяина и обрызгивает нору своей мочой. Барсук больше в эту нору не войдет, а лиса приобретает себе хорошо построенное удобное жилище.
     Иногда барсуки занимают дупла деревьев. Но не надолго, так как основное место их обитания — норы.  Едят они как животную, так и растительную пищу. Уничтожают грызунов, вредных насекомых. На барсуков охотятся. Пионеры прерий любили щеголять в шапках из барсучьего меха. Мех барсука широко использовался в традиционных одеждах американских индейцев.
     Ну вот теперь, кажется, я поставлю точку в этих записках.
     Я хочу, чтобы ты не забывал русский язык и побольше читал сам.