День не задался! Часть 3

– Главное, чтобы Кота рядом не оказалось, – на ходу заметил Пёс.
– Что? – сразу же остановился Ёжик, – Какой ещё кот?!!
– Живёт тут у нас один, – возмущённо прорычал Пёс, – Такой…
– Какой ещё такой, придурок! – прервал его Ёжик, – Что за подстава! Связался тут с тобой!
И тут Ёжик вспомнил всё! Вернее две свои встречи с лесным котом, который наводил ужас на всю ползающую, бегающую и летающую мелочь в лесу (наверно и на плавающую тоже, но плавающая мелочь об этом помалкивала: говорить не умела), да и не только на мелочь, по правде говоря.
На самом деле, в первый раз и встречи-то не было: Ёжик просто был невольным свидетелем одной леденящей до сих пор его кровь сцены.
Как-то в своих походах он заметил недалеко от домика, что перепела собираются обустраивать гнездо. Ёжик взял это на заметку и через несколько дней наведался за перепелиными яйцами (классная штука, даже если гнездо брошено давно и яйца протухли!) Но уже далеко от гнезда Ёжик осознал, что опоздал: первой пришла лиса.
Он наблюдал, проклиная рыжую, как та уже доедала второе яйцо, а по перьям вокруг было видно, что яйцам предшествовала мать-перепёлка. В этот момент Ёжик подумал: «А чтоб тебя, гадину, кто-нибудь наказал! Это ж надо! Яиц ей мало, ещё и перепёлку, которая могла в новое гнездо ещё отложить, схавала (он был очень мудрым, не боюсь повториться)».
И вдруг на лису сверху упал с диким шипением кот, который верещал: «Сволочь рыжая, я гнездо на это время запланировал!»
Лиса попробовала было сопротивляться, но что она могла сделать! С располосованной острыми когтями мордой ей пришлось ретироваться.
Кот разгневанно глянул на пять нетронутых яиц, ещё больше разгневался, когда заметил и обнюхал окровавленные перья, и принялся за еду, время от времени бросая яростные взгляды окрест, при этом он продолжал урчать, очень зло, и шипеть, ещё более зло: видимо, предупреждал, что его не стоит беспокоить во время трапезы.
Ёжик тогда аж заледенел от страха, забыв, за чем он пришёл, и что у него иголки есть.
Но вторая встреча доказала, что с котом и иголки не очень помогают. Слава богу, что никогда, и в тот раз в частности, кот ежей не рассматривал в качестве добычи: просто Ёжик тогда попал под горячую-разгневанную кошачью лапу.
Видимо, охота у кота в тот день не пошла. Ёжик шёл по своим делам, когда услышал знакомый, ужаснувший его в первый раз шум, а потом увидел низко летящего косача, в лапу которого вцепился шипевший и урчавший в азарте кот. И почти сразу же кот свалился, въехав боком в толстую ветку.
Грохнулся кот прямо перед носом Ёжика. Ёжик тогда ещё очень удивился: грохнулся кот как-то неправильно, почему-то точно на лапы, а не на спину, хотя в каких-то 20 см от земли лапы кота торчали к небу (пусть звери не знают сантиметров, да и прочих единиц измерения, но как по-другому можно это описать). Итак, грохнувшись прямо на лапы, пусть никакого грохота не было слышно, кот сразу же подскочил высоко вверх, издав вопль разочарования и гнева, и так глянул на ветку, которая испортила так удачно начавшуюся охоту, что Ёжик мог поклясться, ветка та задрожала.
Единственное, что ежи делают в таких ситуациях – сворачиваются в клубок. Но всё произошло так быстро и неожиданно, что Ёжик оторопел поначалу и смог рассмотреть всё в деталях. Сворачиваться  он стал только, когда кот уже почти приземлился после своего яростного прыжка.
А вот кот заметил невольного зрителя своего охотничьего позора, зрителя, находившегося в состоянии восторженного ступора, и второй прыжок сделал в направлении Ёжика. Но занесённая для удара лапа так и не закончила своего убийственного движения: на её пути уже стоял частокол острых иголок.
– Только посмей кому-нибудь рассказать! – взревел кот, который окончательно вышел из себя.
– А что будет? – съехидничал Ёжик, уже пришедший в себя.
– А то, ёрш ты с ногами, что и иголки не спасут! Я ежатину не люблю, но есть те, кто с удовольствием от тебя только иголки оставит, – удивлённый такой наглостью уже спокойно мяукнул кот.
– И почему же иголки меня не спасут? – продолжал Ёжик самоуверенно.
– Тогда и узнаешь! – отрезал кот, и Ёжик почувствовал, что он быстро катится.
Остановился он резко, на всей скорости. И остановился потому, что в его бок воткнулось что-то острое. Было очень больно! И иголки не остановили!
Ёжик, еле превозмогая боль, ждал, что кот сделает дальше, но удалявшееся гневное урчание успокоило беднягу. Он ещё потерпел немного и развернулся. Боль стала нестерпимой, а главное, Ёжик не мог двигаться: то, что доставляло боль, не отпускало.
Потом ему удалось-таки освободиться, и он увидел, что висел он на острющем сучке упавшей ёлки.
«Прямо как будто гриб, нанизанный белкой про запас, – горько подумалось Ёжику тогда, и ещё, – Вот же зверюга! А с волком, интересно, Кот справится? Да нет, совсем мелкий: волк его одним левым клыком». Ёжик ещё немного подумал: «Пожалуй, одним левым не выйдет, да и обоими не выйдет: лиса конечно не волк, а почти сразу сбежала! Наверное, ничья у них с волком будет».
Всё это пронеслось в голове Ёжика почти мгновенно, но взбаламутило неприятный осадок и возродило страх, дремавший где-то глубоко. Но ведь дремлет – это не спит вечным сном.
Ёжик пыхнул решительно:
– Никуда я не пойду! Ещё кота мне не хватало здесь! А за такую подставу – вот тебе! – и запустил зубы в лапу Пса, но не очень удачно (не рассчитывал он, что шерсть на лапе такая густая и свалявшаяся).
– Ты чего это? Укусить меня пытаешься? – удивлённо подскочил Пёс, который ничего не почувствовал и возмутился в свою очередь, – Мы же договорились, что ты есть меня не будешь!
«Ну, как же от него избавиться! Ну, достал!» – зашёлся в гневе Ёжик:
– А я передумал! И всё тут!
– Да что с тобой случилось вдруг? Так мирно беседовали… – попытался Пёс разобраться.
– Не может быть мира у ежа с ужом… Тьфу ты, чёрт! – поперхнулся Ёжик.
– Каким ужом? До нашего ужа ты не доберёшься, – уверенно заявил Пёс.
«Чёрт-чёрт-чёрт! – подумал Ёжик, – уже заговариваться с этим волком-недомерком, т.е. Псом, начал, – Про ужа бы следует расспросить подробней…» Но он решил расспросы отложить: были более насущные проблемы.
– А мне всё равно: доберусь или нет! Ты мне зубы тут не заговаривай! С Котом я связываться не буду – и точка! Себе дороже!
– Так ты нашего толстого Персика испугался? – догадался Пёс.
– Час от часу не легче! – расстроился Ёжик окончательно, – у вас ещё и Персик толстый есть какой-то! Ну, попал так попал!
– Да это кота нашего так зовут, – улыбнулся Пёс.
– Чего это он вдруг толстый? – заинтересовался Ёжик.
– Жрёт да спит, жрёт да спит…
– Я тоже жру, да сплю, а не толстый, – возмутился Ёжик, – Мне, чтобы пожрать, надо много прошагать, отыскать, откопать, поймать…
– Вот это да! – ещё больше зауважал Ёжика Пёс, – А у нас здесь такого не надо. Нас же здесь кормят. Только я поем с утра и целый день бегаю, а Персик жрёт да спит, жрёт…
– Я это уже слышал, – оборвал его словоизлияния Ёжик, а сам подумал: «Опять непонятки какие-то с этим ‘кормят’. Нехорошо это слово в сложившейся обстановке звучит. Родители это их обоих кормят?» Ёжик заколебался. Правда, было в словах Пса что-то успокаивавшее.
– Персик, конечно, вредный, но безобидный, – продолжал Пёс.
– Что за чушь! Безобидный, который не приносит вреда!
– Ну-у-у, если он спит, а я хочу с ним поиграть, он начинает орать как сумасшедший от возмущения, и мне достаётся от Маши тряпкой.
«Ага! Вот оно! Мамаша персика появилась! – насторожился опять Ёжик, – Пора мотать отсюда!» И рассерженно пробубнил:
– Я с мамашей вашего Персика связываться не буду! Себе дороже!
– Какой мамашей! – Пёс был окончательно сбит с толку, – А, понял! Я сказал: «Маша а не мамаша».
– Ты опять мне зубы заговариваешь, – разозлился Ёжик, который вдруг почувствовал, что от гусеницы в желудке давно с этой болтовнёй ничего не осталось, и повернул решительно на поиски.
– Да постой ты! Персик сейчас дрыхнет. Пойдём, молочка попьёшь…
– А если проснётся и орать начнёт, то мне от этой вашей Маши-мамаши достанется… как там… тряпкой! Больно, наверное!
– Да нет, – энергично начал успокаивать Ёжика Пес, – видимость одна. Это для порядку.
– Ну ладно, – вздохнул Ёжик, – Показывай.
То, что Ёжик увидел, когда они пришли, поразило его… нет… потрясло до глубины души! Огромная лужа молока!
– Ух ты! – единственное, на что он сподобился, и влез в эту лужу, обратив только внимание перед тем, как радостно забулькать, что эта лужа не только заколебалась (что было естественным), но и что её берег почему-то наклонился, и что-то загремело, правда не пугающе.
– Ну как? – дошли слова, сильно приглушённые бульканьем.
– Буль! Что ‘ну как’? Буль-буль!
– Ну как, нравится?
– Если пью… буль-буль… значит нравится.
– Да тебя не поймёшь: тебе и гусеница понравилась.
– Буль-буль! Есть ещё больше захотелось после этого «Персиково» молока, – булькнул задумчиво Ёжик.
– Здесь, пожалуй, проблема, – с опаской начал Пёс, подумав: «Сейчас опять удумает попробовать меня съесть».
– Да никаких проблем, – уверенно сказал Ёжик, поглядывая через молочные пузыри вокруг, но уж больно подозрительно часто на Пса (как казалось последнему).
«Точно! Сейчас будет меня есть!» – не на шутку испугался Пёс, который обычно молока не пил, но знал, что после него аппетит особенно разыгрывается. Он немного отступил, внезапно споткнулся и сел в миску с кошачьим кормом. Последняя всегда была полна-полнёшенька. Внезапность этого блеснуло в его голове идеей (блестящей):
– Может вот это попробуешь?
– Что это за козьи какашки такие (коз в лесу пасли), – возмутился Ёжик, потом пригляделся, – Нет, заячьи.
– Да что ты! Что ты! Это Персик ест.
– Не могу поверить, что настоящий кот может опуститься до того, чтобы заячье дерьмо есть вместо зайца! Такого кота в лесу никто уважать не будет. И ты мне, уважающему себя ежу, предлагаешь… – возмутился окончательно Ёжик, даже больше чем возмутился, что окончательно сбило с толку Пса.
– Ёжик, я и не думал…
– А тебе хоть иногда думать приходится? Кормят их тут, видите ли! Ты такое же ешь, небось! Тьфу-буль! – прервал его Ёжик.
– Маша говорит, когда нам этот корм насыпает: «Сегодня у тебя курочка с овощами, а завтра будешь есть свинину со злаками».
– Ты-то сам веришь тому, что сейчас несёшь? – не унимался Ёжик, – Эх, всё-таки я тебя сейчас накажу! – и подпрыгнул угрожающе в молочной луже, том немногом, что ещё не допил. Подпрыгнул и удивился: «Чего это я вытворяю? Весело как! И в голове почему-то шумит, приятно так! Неужели я с молоком и детство вспомнил!»
На самом деле Ёжик начинал всё больше доверять этому, неожиданно для себя осознав, что на свете существуют не только охотники на тебя или твоя добыча, а кто-то ещё. Нет, с Котом, который не ел ежей, Пса нельзя было сравнить: Кот доказал своё неоспоримое превосходство и то, что, если захочет, сможет ежа убить, так, не для того, чтобы съесть, а просто, чтобы притушить вспышку гнева. Здесь же было совсем другое, доброта матери, которую Ёжик уже почти забыл, и одновременно с этим приветливость братьев и сестёр, которые ещё не повзрослели и не видят в тебе конкурента. Нет, здесь было всё по-другому. И это было не потому, что Пёс Ежика побаивался: давно бы уже убежал, хоть и коротконогий, да где ежу за таким угнаться. Просто и вправду зарождалась настоящая дружба, хоть Ёжик и боялся себе в этом ещё признаться: в лесу всё нерациональное приводит к гибели, но здесь пока был не лес, и Ёжик позволил себе расслабиться что ли. А потом, молоко! Молоко как-то странно подействовало! Откуда ежам знать, что в жаркие дни (а день был именно таким), молоко быстро киснет, а всё остальное разве что птицам известно, которые пьяные фрукты-ягоды никогда не пропускают.
– Ну, давай, показывай, как ты это ешь, – щёлкнул Ёжик зубами, так, для убедительности, а про себя улыбнулся, еле успев остановить появляющуюся на мордочке настоящую улыбку.
– Видишь ли, Ёжик, – тут Пёс замялся.
– Та-а-ак… И что же я должен видеть? Всё-таки заячьи какашки? – Ёжик и вправду разгневался и опять подпрыгнул, расплескав последнее молоко из лужи.
– Что ты! Что ты! Это настоящая еда, но она для котов, мы, псы, такое не едим.
– Так ты меня котом считаешь? – возмутился было Ёжик, а потом подумал: «Да-а-а, а ведь неплохо было бы…».
– Я подумал…
– Я такое уже слышал. Ну да ладно, продолжай! И что же ты подумал? – усмехнулся Ёжик.
– Ну, если ты съел гусеницу, ты и эту еду съешь.
– Унижаешь, значит!
– Ёжик!!!
– Значит, не уважаешь! – тут Ёжику захотелось показать, как он разгневался, но понял, что не получится, уж больно было хорошо, и о-о-очень хотелось шутить – какой уж тут гнев!
– Не-е-ет!!!
– Вот!!! Я так и знал! Ну, держись! Ты только не убегай! Щ-щ-щас! Узнаешь…
– Ёжик, не надо! Я тебя очень уважаю! Просто я ем рано утром, а потом грызу косточку. Может косточку будешь?
– Косточку? Какую ещё косточку? Зачем это косточку? Нет уж, уволь, – Ёжик со страшным грохотом, на который даже не обратил внимание, медленно перевалился через край лужи (раздувшийся неимоверно живот превратился пузырь и мешал), и, волоча живот по земле, потащился к штуке с едой Персика.
Попробовал. И верно недурно. Очень даже недурно! Вкусно! Очень вкусно! Хоть по внешнему виду настоящие заячьи какашки. Начал было хрумкать с удовольствием и с сожалением почувствовал: «Не лезет! Некуда складывать! Вот незадача! И есть охота, и молоко весь живот заняло: при каждом маломальском движении булькает, а настоящую пищу дальше горла не пускает!»
Ёжик с сожаленьем вздохнул и с большим трудом сказал:
– Ну, не отравил, и на том спасибо.
– А теперь играть! – радостно гавкнул Пёс, почувствовав, что Ёжик на него больше не сердится.
Но тот ничего не ответил. Распластавшись прямо в еде Персика, Ёжик дремал на своём животе как на подушке. «Лучше было бы конечно уйти или хотя бы свернуться: враги не дремлют, а от Пса, видимо, толку мало, только вот как с таким животиной сворачиваться…», – лениво текли мысли, – «Ладно, уж как-нибудь. В случае чего может хоть гавкнет, а там видно будет, ведь не всё время животу таким оставаться, к тому же вон ещё сколько еды осталось… вот и я останусь, пока…».
Пёс разочарованно посмотрел на своего строгого колючего друга, вздохнул и примостился рядом, да и сам задремал.