Везунчик

 Жизнь начинается после шести. О людях в профессии
                Мирьена

Пролог. Жизнь зачинается до шести!
   Мой жизненный путь был предопределен генетикой третьего поколения. Мне казалось чудом, что меня приняли в институт без знаний, три раза выгоняли и три раза принимали обратно. Какая у тебя легкая рука!  Нет, это не моя рука, это рука генетики. Однажды меня вызвал к себе в кабинет заведующий.  Вот, что мой дорогой, ты должен изменить свое отношение к работе. Если ты будешь слишком хорошо работать, то под кабинетом будет возникать длинные очереди. Ты не будешь успевать их принимать. Они будут жаловаться, а я тебя - наказывать. Если ты будешь успевать их принимать, то не сможешь во время записывать амбулаторные карты, я лишу тебя  "пол ставки" и  буду пилить на пятиминутках. Понял?  - да. Работай, как все. Ты участковый – туда, сюда; сложно - направил к специалисту или в стационар. Иди и работай.  Стал принимать больных по трое. Один рассказывает историю болезни, другой раздевается, а третий одевается. Час, и никого под дверью. Попил чайку, лег на кушетку, положил платок на переносицу на всякий случай. Кто войдет - Извините, кровь из носа пошла. Ах! Ах! Бедненький, срочно пройдите к ЛОР врачу, он вам носик затампонирует. Однажды в разгар такой суматохи, без стука входит врач Громаковский - знающий,  амбициозный,  вечно  конфликтующий с начальством из-за больных, под кабинетом огромные очереди, одним словом - хороший врач. Бросает на стол амбулаторную карточку – Ты, что же это делаешь? Разве можно это назначать? И все - при больном.  Дохнул алкоголем, бросил на стол. Пациентке  - потом с карточкой зайдете ко мне. Сестра  отвернулась к окну и еле сдерживает смех. - Садитесь.  Выдаю мастер класс, добавляю культурки обслуживания. Диктую.  "Дайте рецепты" - говорит медсестра.
 -Что же Вы не выписываете.  Улыбается  - а,  зачем ей два экземпляра. Оба смеемся. Назначил одно,  в карточку - штамп не глядя, да еще и не в ту. Иду к Громаковскому. - Алексей Григорьевич, неувязочка вышла.  Лечение выбрано правильно. -  Ладно, разберемся.  После приема заходит в кабинет  - пошли  ко мне в гости. Две бутылки портвейна, круг колбасы, бутылка пива.
 Дома большая библиотека.  - Где Вы их покупаете. - Знакомая работает в библиотечном коллекторе, и получаю  наложным платежем. Подхожу к полке - Иштван Харди. Венгерский врач-психиатр. “Врач, сестра, больной”. - Какой ты шустрый - выбрал книгу, которую я хотел дать тебе почитать. - " Есть два вида отношений между врачом и больным. Один - отгородиться от него китайской стеной,  тогда работа становится легкой прогулкой, и никогда не болит голова;  второй  - переживать вместе с больным, делить с ним радость и огорчения, полюбить свою профессию. Работать становится труднее,  зато эмоциональней, и  получаешь большее удовлетворение. Я выбрал второй. Громаковского  подловили в нетрезвом виде,  и ему пришлось уехать в село. Ученик Громаковского и Иштвана Харди заработал увлеченно,  с большим интересом и максимальной отдачей; нажил кучу врагов; не рос по службе и не получал категорий. Постоянное напряжение - не имеешь право на ошибку - тебе ее не простят.  - Собирай вещички, ты прошляпил язвенное кровотечение. Прокурор расскажет тебе, что такое эрозивный гастрит. Бессонная ночь. Вскрытие. Угадал.   – Ну, что ж Платон, пишите заявление об уходе.  Не хорошо скрывать травматизм в отделении и спихивать больного с посттравматическим  гемотораксом (кровотечение в плевральную полость)  в туберкулезное отделение. Бессонная ночь. Рентген. Консультация фтизиатра. Угадал.  – Привет!  Ну и везет же дуракам. – Смеюсь! Прихожу домой. Настроение бодрое, насвистываю марш Славянки. Жена - Что опять выкрутился. Вот, возьму и сожгу  твои книжки, станешь, как все,  нормальным человеком. Смотрю в зеркало - появилось еще насколько седых волос. Вот, Вам и Иштван Харди. “Врач, сестра, больной”.

                Платон  Расцветаев