Формуляр

История похожа на байку, однако в реальности имела место быть и изложена с правдивой точностью…

В Лиепае экипаж готовил госпитальное судно «Иртыш» к боевой службе. Судно недавно  было построено, едва-едва совершило свои первые самостоятельные мили из Польши. Еще пахло свежей краской, блестело новизной, шелестело целлофаном и … было совершенно пустым, если не считать начинающий подъезжать из Владивостока основной экипаж и сотрудников госпиталя.

Предстояло освоить технику, получить снабжение, продовольствие, топливо… много чего. С утра до вечера к судну подъезжали грузовые машины то с одним, то с другим… То танкер тулится – топливо доставил, то КАМАЗ урчит у трапа – продукты привезли… А КАМАЗОВ этих… в очередь становились!  Короче, кутерьма, карусель… Времени передохнуть нет. А тут кран судовой не поворачивается, а значит погрузка приостанавливается…  И никого не волнует, что ты кран этот впервые в жизни видишь – сделай, и точка!

В общем, вот так… Кто принимал и готовил совершенно новое судно в рейс – тот меня понимает…

И документы оформляются. Судовые. Чтобы предъявить Гостехнадзору. А Гостехнадзор – это практически тот же Морской Регистр, только для военных кораблей и судов вспомогательного флота. Оба государственных органа отличаются жесткостью правил и их незыблемостью, ибо правила эти писаны кровью и человеческими жизнями. Ставя свою подпись инспектор Регистра или Гостехнадзора удостоверяет готовность того или иного механизма, устройства, сосуда и корпуса судна в целом в его безопасной эксплуатации и готовность к длительному плаванию… При этом несет уголовную ответственность. Поэтому понимаете, что чиновники этих ведомств совершенно несговорчивые люди, требовательные и весьма всесильные. Так что лучше с ними не искать контакт и пытаться договориться, а сделать все как положено – и будет тебе счастье. А иначе… при наличии хотя бы одного неподписанного документа судно ни в какие моря не уйдет …

Вот как раз о документах речь пойдет…

На судне, на любом… масса всяких разных механизмов. Двигатели – это понятно… Краны, лебедки, насосы, компрессоры и … много всякого. На каждый механизм должен быть заведен формуляр. Он оформляется заводом-изготовителем и поставляется вместе с механизмом…

Формуляр сопровождает механизм всю его механическую жизнь – от рождения до списания… В него записывают всевозможные осмотры, проведенные регламентные работы, количество наработанных часов, даты и объемы очередных ремонтов и много еще чего, что «смертным знать не суждено»… Что-то типа истории болезни…

И «Иртыш», разумеется, не исключение. Каждый механик, а их на «Иртыше» было как и апостолов – двенадцать человек, оформлял документацию на каждый механизм  по своему заведованию  для предъявления Гостехнадзору.

И я, также как и другие механики, между делами веду подготовку к предъявлению механизмов своего заведования и документацию к ним.

В процессе обнаруживаю, что нет в наличии формуляра к барокамере. Это очень серьезный объект, обязателен к предъявлению ибо является сосудом, работающим под давлением…

Между делом докладываю главному механику, мол, не могу найти формуляр. «Дед» особо не напрягается и отвечает – ищи, должен быть, сам видел. Хочу заметить, что документация на механизмы хранилась в отдельной каюте, аккуратно расставлена на полки по секторам. В каюте есть стол, стул для комфортной работы и даже настольная лампа… Но это не помогает. Формуляр все-равно не находится.

Дело немного забывается, т.к. работы невпроворот, иной раз и после рабочего дня засиживаюсь… одних только инструкций по эксплуатации – мало того, что напечатать, так их еще и сочинить надо! Поместить в рамку (обязательно!), застеклить.  Да не я один такой…

Спустя некоторое время Петр Михайлович, «дед» наш, интересуется – как там у тебя в документами, скоро час «Ч», вставать на учет и предъявляться надо будет… Ёкарный бабай, а формуляр-то я так и не нашел…

«Дед» немало удивлен, и опять утверждает, что самолично видел его, но уже не так уверенно. И опять настаивает на повторном поиске. Теперь идем искать вместе. Получается, что уже в третий раз. Теперь ищем так: проверяем ВСЕ папки, какие есть в спецкаюте, предположив, что возможно формуляр нечаянно перекочевал САМ к другим, совершенно не моим механизмам, например – к рефмеханику… или к кому-нибудь или электромехов.

В спецкаюте ни много, ни мало, а уж точно с сотню папок-фолиантов, а это уже  не одна тысяча листов всевозможных схем, формуляров, описаний, приложений, спецификаций и прочей механической документации. И все это надо подробно «просеять».

Закончили поздно вечером… «Дед», почесывая бородку, уже растерянно и даже как бы обреченно- оправдательно и неуверенно, говорил, что он же «лично видел»… неужели поляки «козу» сотворили, то бишь «закозлили»… а он догадывался… заметьте – «догадывался», что будет какой-нибудь подвох с польской стороны… А этим… («дед» имел ввиду отдел кадров)… он говорил, что в Польшу надо лететь всем механикам в полном составе… только так можно было за всем уследить…

Надо сказать, что я на приеме судна от польской   стороны не присутствовал. Я прилетел уже в Лиепаю, когда «Иртыш» стоял в Зимней гавани… Получается в отсутствии формуляра на барокамеру моей вины нет, но она появится автоматически, если он не обнаружится, ибо выйти в море «Иртыш» без разрешения на эксплуатацию такого нужного оборудования как барокамера не сможет.

Начали думать. Не «где», а «как». Как родить формуляр. Ситуация осложнялась еще тем, что предстояло не просто предъявить барокамеру (впрочем, и иные механизмы-сосуды) для осмотра, а для ПЕРВИЧНОГО осмотра, и еще более важно – встать на учет в органе Гостехназдора по месту предъявления. Судно только что прибыло в Советский Союз, инспекция в Лиепае была первой территориальной инспекцией, в которой закон предписывал постановку на учет всех поднадзорных механизмов морского судна. А первая – это значит будут рыть и закапывать на полную катушку,  потому как чтобы по приходу в свой порт приписки – Владивосток местная инспекция не имела ровным счетом никаких вопросов и претензий к своим коллегам из Лиепаи. Иными словами инспекция в Лиепаи давала нам право на существование, если пафосно говорить.

Обратились с «дедом» к механику-наставнику. Был у нас местный чиновник по механической части, гражданский, помогавший решать вопросы. Столовался у нас. Ему выделили каюту, хотя он в ней не жил,  только «адмиралил» после обеда, а вечером шел домой… Дядька был не противный, по многим вопросам очень толково разъяснял, наставлял, помогал реальными делами, знал абсолютно все – где, как, к кому, с кем, при каких обстоятельствах или наоборот - категорически ни при каких обстоятельствах, а главное - сколько… в общем, человек был нужный.

Первые слова механика-наставника были такими:
- Какие вы **даки!!! Это ж надо!!! Формуляр… на БАРОКАМЕРУ!!!... ПРО**АЛИ!!!

И резюмировал, разведя руками:
- Ну долбаебы… что сказать еще… До выхода меньше месяца остается… Где его теперь добывать?...

Было не обидно. Во-первых, моей вины в этом не было. Во-вторых,  механик-наставник хоть и отчитывал нас эмоционально, было заметно, что проблему нешуточную он понимает и уже сам начинает ей загружаться.

- Ладно… Будем посмотреть, - изрек туманную фразу и потрусил на берег «решать вопрос».

Надежды на положительное решение вопроса типа – рассосется все как-нибудь, никакой не было – слишком серьезная проблема – отсутствие формуляра! Но надежда умирает последней, а потому оставалось только ждать, с какими вестями вернется механик-наставник.

Вернулся он на следующий день. Пришел ко мне в каюту, пригласили «деда».

- Значит так, Сережа…

Выдержал паузу, всматриваясь мне в глаза. Продолжил:
- Ты только не кипишуй… прошу тебя, а выслушай…

Я приготовился… Слишком уж начало было… напряженно-торжественным. Меня определили в жертву, что ли… Промелькнула мысль – пора собирать шмотки…

- Начальник инспекции – мой хороший знакомый… Я ему все рассказал…

Ну это ж надо!!! Взял и сдал! С ним советовались, а он побежал и попросту заложил!

Наставник между тем невозмутимо продолжал:
- Я же говорю – начальник – мой ОЧЕНЬ хороший знакомый… Коль формуляра нет - тебе, Сережа, предстоит его сделать заново!...

И, переведя взгляд на «деда», добавил:
- Три литра шила… это уже по вашей части… посуда ваша.

«Дед», погладив бороденку и даже не глянув на меня, сказал:
- Договорились…

 Ё-ё-ё-ё-ё… Это ж надо!!! Вот так вот взяли и приговорили меня к расстрелу!!! За три литра!!! Но на что я надеялся, наивный чукотский мальчик? Что все заботы и суета минуют меня, словно ураганы в соседнем полушарии? Надо было бы догадываться, что крайним все-равно буду я. Чья бы вина ни была в прошлом, отвечать придется мне… Поэтому… собирать шмотки?

Но я же говорил, что наставник был хорошим мужиком. Он не только обозначил путь решения проблемы и ответственного за нее, хотя понятно было и так кто автоматом становится ответственным, но и КАК я буду ее решать.

Наставник продолжил, обращаясь ко мне:
- Значить так… Как выглядит этот формуляр – я не знаю, не доводилось отправлять суда с барокамерами…   не думаю, что уж сильно отличается от других формуляров, но особенности могут быть. Если его сделать по общему подобию – есть риск налететь на неприятность, которую не поймут в надзоре и не поставят барокамеру на учет… исключительно потому, что их коллеги у вас во Владивостоке, когда вы будете повторно вставать на учет, не примут его в таком виде и возопят… вот тут уж начнутся санкции, разбирательства… в общем чревато. Сам понимаешь…

Поэтому предлагаю следующее… Ты сейчас бежишь по причалам Зимней гавани и ищешь любой водолазный катер. Подходишь к командиру катера, а лучше к командиру БЧ-5 (механик механика лучше поймет), честно рассказываешь ситуацию… больше скорби в голосе… и просишь формуляр на барокамеру. На любом водолазном катере есть барокамера, а значит должен быть и формуляр. Командир, естественно, тебя посылает… на все четыре стороны, но скорее всего на три буквы, потому как формуляр передавать в руки первому встречному категорически запрещено… и выносить с судна – расстрел пять раз подряд на рассвете после изнасилования в особо извращенной форме. Командир это понимает и, естественно, не хочет подобных надругательств над своим организмом…. Но имей ввиду, эти надругательства будут применены к тебе, если ты не достанешь формуляр, с которого можно сделать копию. Поэтому… ты сразу падаешь в ноги к командиру, обнимаешь за штатину и чтобы тебя матросы не оторвали вцепляешься еще в нее зубами, просишь слезно… повторяю, просишь СЛЕЗНО формуляр…  на некоторое время. Обещаешь все, абсолютно все! Обеспечить это «все» должен уже Петр Михайлович…

Наставник театрально указал рукой на «деда».

- Петр Михайлович, а ты сдержи обещания, которые будет давать четвертый механик… хе-хе-хе… Но формуляр – это еще половина дела! Формуляр дадут… не на этом, так на другом катере… К барокамере должен прилагаться сертификат соответствия, а его уже никак не скопируешь, не нарисуешь… как быть с ним – пока не знаю… но сейчас хотя бы формуляр добыть… Всем все понятно?... Тогда за дело!

И побежал я по причалам…

Добыть формуляр оказалось не таким уж трудным делом, как я предполагал. Командир катера, мичман, почти мой ровесник, вник в мои проблемы, посочувствовал и согласился предоставить свой формуляр на три дня за три литра шила. В качестве залога оставался мой паспорт моряка.

Сделка совершилась. В моем распоряжении оказался настоящий формуляр на барокамеру, изрядно потрепанный, зато настоящий! Три дня я не вылезал из каюты, стучал на печатной машинке всякие таблицы, ведомости и прочее, составляющие начинку формуляра.

Ровно через три дня я отнес формуляр обратно, вернув свой паспорт и пустую тару…

Новый формуляр получился на шесть баллов при пятибалльной оценке! Я еще выпотрашил какую-то папку из кожзаменителя с внутренней прошивкой, вставил в нее листы формуляра. Добавил кой-какие чертежи барокамеры (были-таки в наличии на судне)… Красота!!! И не важно, что на папке что-то по-польски написано… какая разница, барокамера-то польская!!!

Показал свой труд «деду», наставнику…

- Ну ты ва-а-а-щ-щ-щ-е-е-е-е!.... – Труд был высоко оценен.

Оставался только сертификат соответствия…

Решили просто. Этих сертификатов на судне было воз и маленькая тележка. Сертификат полагался даже защелке на дверь гальюна… Вот взяли первый попавшийся из общей кипы документов, предварительно убедившись, что он не от важных механизмов…  А кто там разбираться будет, по-польски все написано… Если сертификат в формуляре к барокамере – значит это сертификат соответствия барокамеры и точка!

И наставник понес свежесоструганный формуляр в Гостехнадзор. Сам лично. Чтобы лично передать в руки начальнику инспекции. Вариант хождения через руки подчиненных пока он дойдет до самого начальника отметался сразу – мало ли что узреют ретивые клерки… документ-то липовый… и как все обернется. А сразу в руки – так надежнее, потому как начальник в курсе и больших проблем не обещает… если все более-менее в приличном виде будет…

Ждали дня три. К оговоренному сроку наставник крутанулся к своему корешу разведать как дела, а мы с «дедом» замерли в ожидании. Надо заметить, что афера с формуляром держалась в глубочайшей тайне. Никто из экипажа кроме нас о ней не знал… даже не догадывался….

Наставник вернулся. Мы, заговорщики, собрались у меня в каюте…

У наставника было каменное лицо. Непроницаемое. Ждем, когда заговорит. А ждать!... Ну, не вмочь… Да и наставник, было заметно уже, едва сдерживал каменное лицо, вроде заржать собирался, но держался изо всех сил…

Наконец, промариновав нас лишнюю минутку, наставник начал:
- Короче… Начальник вот что сказал… Если бы он не знал заранее, что это липа… то принял этот формуляр за оригинал. Хорошо сделан…

Мы выдохнули…

- Говорит, много видел лип, но такой… выполненной с таким усердием, что комар носа не подточит - вижу впервые. Обычно подсовывают, сделанное на «отъебись», а тут… – как подошли ребята грамотно… с любовью… не стыдно коллегам из Владивостока передавать. Короче, подписал, на учет распорядился поставить. Ждите, придут инспекторы на освидетельствование…

Мы опять выдохнули…

- Но есть нюанс!..

Мы напряглись, однако уже не так судорожно – ведь все подписано.

- Сережа, ты польский язык знаешь?

- Откуда мне…

- А вот начальник инспекции, оказывается, знает… я это или подзабыл, или не учел – не суть. Короче, он ваш сертификат соответствия прочитал… и поначалу даже рассердился, не хотел подписывать, однако… такая шикарная липа! Да еще три литра шила! Сережа, ты хоть знаешь, что в сертификате написано?

- Откуда мне… - попугаем повторил я собственные слова.

- Сережа… а написано там, - наставник нашел в формуляре нужную страницу с сертификатом и указал пальцем на строчку.- Написано там, что данный сертификат выдан на таль ручную цепную грузоподъемностью 1 тонна… Но тебе-то откуда это знать… Вот начальник и разъярился. Он знал, что нет формуляра, но то что и сертификат утерян… А тут еще подсовывают на таль ручную!!! Было бы что посерьезнее, адекватно барокамере…

Наставник откинулся на спинку дивана и только сейчас дал волю эмоциям – засмеялся, выплескивая все то, что пытался скрыть – веселье. А мы поначалу подумали, что все не очень хорошо…

- Решили так… откуда во Владивостоке, в инспекции найдутся знатоки польского языка.. и станут ли они копаться в этом польском сертификате… Пусть уж будет сертификат на таль сертификатом на барокамеру. И точка!

Вот так и ушли из Лиепаи. Никто нам проблем не создал… И во Владивостоке все оказалось без проблем… Так и ходит «Иртыш» с формуляром на барокамеру, состряпанным мной за три дня по образцу формуляра с водолазного катера, но главное – с сертификатом соответствия этой барокамеры на таль ручную цепную грузоподъемностью 1 тонна…