Сказ о том, как Кощей вору в друзья набивался...

   Сказ о том, как Кощей вору в друзья набивался,  и чем потом за это расплачивался.
      
    На вид Кощей был интеллигентом, то есть костлявым доходягой с лысиной на всю голову и в позолоченном пенсне. Но в душе у него кипели страсти. Есть подозрение, что он был даже где-то романтиком. Иначе, как объяснить его нездоровую жажду красоты.  Поэтому и клюнул на царевну-лягушку в новомодном прикиде.  И всё же нельзя его было путать с мягкотелым подкаблучником. Любоваться то он любовался красотами, но и себя в обиду не давал. Злодей он и в Африке злодей. В общем, царевна даже пискнуть не успела, как оказалась в заточении в чёрной кощеевой башне. Ясное дело, о балах сразу же пришлось забыть, так как балы Кощеем устраивать было не принято. Да и в гости к нему никто не захаживал. С Бабой Ягой он был в ссоре из-за несовпадения во взглядах на некоторые моменты бытия. А Змей Горыныч всё больше мимо пролетал, так как загордился, поганец такой, после того, как его Василиса Премудрая привечать стала. Оставшись без друзей, Кощей затосковал и даже замахнулся на безумное. Но попытка подружиться с царевной уже через час обернулась для жаждущего общения сногсшибательной мигренью. У царевны пообщаться губа была не дура, и фонтан её красноречия закрыть было просто невозможно. К сожалению, конструктивного в извергающемся  из бывшей лягушки словесном фейерверке было столько мало, что не стоило и напрягаться, дабы разобрать суть её бесконечных ахов и восклицаний, переплетённых утратившими всякую разумность требованиями. Ну, скажите пожалуйста, к чему ей вдруг понадобился отряд гусар во главе с поручиком Ржевским! Кощей, вообще-то, был из ревнивых, а с военными вообще не водился, подозревая их в грубости натуры.

        Сбежав от не на шутку разошедшейся болотной красавицы, бессмертный страдалец с упоением предался чёрной меланхолии, ибо других вариантов в данной ситуации он решительно не видел. Кощею срочно понадобился совет. Он никак не мог решить, что предпринять для успокоения расшатавшихся вдруг нервов. Конечно, можно было бы кого-нибудь убить, говорят, это помогает. Но кого?! Никого подходящего под рукой как раз не было. Царевну убивать не хотелось, хотя она успела уже взорвать ему череп и заплести мозги в косички. Но Кощей принципиально не убивал дам, к тому же обладающих привлекательной внешностью и столь фантастически скверным характером. Разбазаривать такое бесценное оружие было бы,  по крайней мере,  глупо. Разумнее отправить царевну к своему злейшему недругу с наилучшими пожеланиями. Удовольствие от этого подарка врагу он получит намного более сильное, чем когда бессмысленно укокошит красотку.
        Конечно, было бы очень соблазнительно прибить лучшего друга. Тогда нервы  точно успокоились надолго. А, главное, появилась бы уверенность, что в ближайшую пару сотен лет тебе никто не попытается  всадить нож в спину. Ах, как жаль, что всех своих лучших друзей Кощей поубивал ещё на заре  своей юности, в период страстной влюблённости в неприступную Алёну Мудрую. Нехорошо было так с друзьями поступать, сразу со всеми. Одного на всякий пожарный следовало бы в крепости гнить оставить. Вот пожарный случай наступил, а в чёрной башне только одна лягушка завывает, типа, поёт, что ли. А Алёнка-то не зря Мудрой прозывалась. Всех,  помнится, тогда перемудрила, даже саму себя,  и за местного дурачка замуж выскочила. Потом, конечно, локти грызла, но сделанной дурости даже мудрой  девушке воротить не под силу оказалось.
 
       Впрочем, чего кручиниться! Кощей обнадёженно встряхнул лысой головой, поймав макушкой идею. Если нет друзей, то их просто нужно завести, и проблема решена! Тогда и убить кого найдётся, и камеры в крепости пустовать не будут. Можно, даже будет бал затеять – потешить царевну перед отправкой её на съедение вредному Змею Горынычу, который съев подношение,  авось отравится или несварением страдать начнёт. Уж больно стал зазнаваться в последнее время. Такого спускать никак нельзя. А то ведь и авторитет бессмертного злодея недолго потерять при таком-то попустительстве. Но тут перед Кощеем встала другая проблема: где эти самые друзья водятся? Заглянув волшебное зеркало, которое обычно на все вопросы ответ знало, интеллигентный злодей, растерянно скрипнул зубами. Гадкое зеркало, совершенно обнаглев, потребовало подношение: наливное яблочко на золотом блюде. Золота у Кощея было, хоть завались, а вот яблок отродясь не водилось. Сам он употреблял редко, так как берёг чистоту внутренностей. Ведь брезглив был не в меру.  Из-за своей Бессмертности о пище вспоминать забывал. Поэтому удивляться не приходилось, что все его рёбра веером наружу торчали. Противное же зеркало блюдо без яблока принимать отказывалось. Упёрлось, как баран у новых ворот,  и всё. Ну что делать с ним прикажете?! Не разбивать же! Оно ведь диковинное, иное подобное вряд ли сыщется. По всему видать, придётся Кощею ловких людишек по садам за яблоками засылать, дабы  мерзость волшебную потешить. Среди призванных на поклон ловкачей обнаружился известный восточный вор, хитростью своею только разве  что Ходже Насреддину уступающий, да и то ещё не факт. Интересно стало вору: с чего это известный поклонник голодания яблочек вдруг запросил? Прикинулся хитрец лисой, да и втёрся к Кощею в доверие, который и сам не заметил, как выболтал, что яблоки – для зеркала угощение. Заинтересовало вора занятное зеркальце. Такая штуковина кому угодно сгодиться могла и стоила, видать, денег не малых. А Кощею сам вор вдруг приглянулся.
- Какой милый и обходительный человек, - подумалось ему. – Такой точно может стать лучшим другом. И ходить далеко не нужно, и зеркала прихотям потакать не обязательно. К чему лишний раз баловать волшебную вещь? Так никаких яблок не напасёшься.
Поразмышляв,  таким образом, Кощей решил ковать железо, пока горячо, точнее дружиться с вором, используя проверенный способ: пряники, лесть, восторги, и неприкрытая искренность во взгляде. Вор от такого арсенала обрушенного на него разом со стороны известного злодея малость окосел. Главное, он никак не мог сообразить, чего от него Кощею надобно. А тот заливался соловьём, предвкушая обретение друга:
- Как поживаешь, дружочек? – От усердия быть искренним у бессмертного злодея даже очки запотели, и по щеке скатилась одинокая крокодилья слеза.
- Да, живу пока, - с сомнением проблеял вор, тихонько пятясь от душевного собеседника.
- Ах, жизнь так скоротечна, - поддакнул Кощей, желая поддержать разговор.
Вор понял, что пора драпать. Ему было уже не до зеркала. Живым бы из кощеевых ручонок выбраться!
- А у меня ведь тоже смерть имеется, - Кощей, заметив, что друг напрягся, решил добавить толику искренности в отношения.
- Меня это не интересует, - испугано замахал руками вор.
- Не смущайся, я тебе доверяю, - выдохнул злодей ему в ухо, уже сам веря, что нашёл, наконец, лучшего друга. – Моя смерть в яйце!
- Да, знаю я, - вор не выдержал  и побежал,  куда глаза глядят.
- Как знаешь? – не поверил Кощей. – И до сих пор не воспользовался!
- Так все знают, - прокричал вор, прибавляя хода, пользуясь Кощеевой растерянностью. – А мне что, больше всех надо! Пусть царевичи пользуются, им по статусу положено тебя изводить. А у меня своих дел навалом.
Вор почти скрылся из виду, как до Кощея дошёл смысл происходящего.
- Друг! У меня есть настоящий друг! Ведь знал, всё про мою смерть знал и не предал! – Романтическая натура злодея проявилась в этот момент во всей красе.
Прежде всего, он сделал широкий жест и отпустил царевну на все четыре стороны, не забыв, впрочем,  превратить её в лягушку. И всё это только из жалости к окружающим. После он собственной рукой разбил своё драгоценное зеркало, почувствовав что-то с родни освобождения от зависимости. Потом, собрав в узелок всё необходимое: зубную щётку и яйцо со своей смертью, Кощей с лёгким сердцем покинул свою резиденцию. Он отправился на поиски своего лучшего друга, который у него точно был. В этом уже не было сомнений. Теперь оставалось его только найти и избавиться, наконец, от с мигрени раз и навсегда.

         Столько дорог он исходил, столько рек переплыл, столько троп пропетлял, что простому смертному и не сосчитать, особенно, если он не грамотный. И всегда вор от него ускользал. Но Кощей не сдавался, потому что твёрдо знал: лучшие друзья на дороге не валяются. Однажды настиг он своего вора. Лежал тот на дороге, пронзённый серебряным кинжалом. Кто подарил ему столь кардинальное успокоение, было не известно. У вора, вообще-то, имелось  множество должников и благодетелей, жаждущих с ним поквитаться. Похоронил Кощей друга. Он, конечно, не знал всех правил, ведь был бессмертным, но то, что в землю тело нужно зарыть, уж как-нибудь помнил. И поклялся Кощей отомстить тем, кто у него друга перехватил. Знал, как трудно найти настоящего. Да подозревал, что с нервами своими ему теперь ещё долго не управиться.

     С тех пор неспокойно стало в мире. Вышел Кощей на тропу войны против недругов, совсем потеряв покой. Стал подозрительным, раздражительным и драчливым. Всё мечтал выяснить, кто его без законного друга оставил. С тех пор войны стал учинять  без причины, девиц в хрустальных гробах запирать ради забавы, или Горыныча против людей подстрекать для своей злой славы. Надоело государям его проделки терпеть. Решили они Кощея всем миром извести. Ведь только глухой про его смерть не слыхивал. Осталось её лишь найти. Одна Василиса Премудрая пожалела злодея. Верила она, что даже в самой большой вредине чего-нибудь хорошее отыщется, когда по-настоящему глубоко в нём покопаться. Уж очень любопытной эта Василиса была, всякий раз пыталась во всё подряд влезть чуть не с головой и основательно там порыться. В общем, велела она мужу своему, Ивану Царевичу, Кощея не убивать, а пленить и на цепи посадить. Тот послушным был. Что велено, то и сделал. Оказался Кощей в глубоком подземелье, цепями по рукам и ногам скованный. Грустно ему стало, жуть просто. А тут ещё и друга своего вспомнил. Как подумал о нём, так вор перед ним и появился, словно живой. А,  может, и действительно живой. В темноте подземелья было трудно разобрать.
- Что же ты, Кощей, меня не оживил, когда нашёл? – с обидой спросил друга вор. – Или живой воды пожалел? А ещё другом назывался!
Кощей от этой правды замялся в смущении:
- Воды под рукой не было. Да, я об этом как-то и не подумал.
- Вот видишь, - продолжал вор упрекать. – А думать-то, хоть иногда надо было.
- А как же ты живым оказался? – удивился Кощей.
- Так  не умирал потому что, - отмахнулся вор. – Правда,  в могиле потом чуть не задохнулся. Хорошо, что ты меня с кинжалом хоронить стал. Еле вырылся с его помощью.
- А зачем же было…? – непонимающе заморгал глазами Кощей.
- Так надо было, - строгим шёпотом заявил вор, вовсе не собираясь рассказывать пленнику о своей уловке, дабы избавиться, наконец, от его преследований.
Тем временем, вор достал кучу отмычек и легко освободил Кощей от цепей, да проводил его на свободу.
- Ты меня спасаешь, потому что мой друг? – с надеждой спросил Кощей.
- Друг, друг, - махнул рукой вор на прощание, исчезая в темноте. Рассказывать о том, чтоб ему за это освобождение заплатили немалые деньжищи, вор, конечно, не собирался. Ему даже не было интересно, были это Кощеевы друзья, что вряд ли. Или это были его враги, жаждущие не плена бессмертного злодея, а его гибели. А, возможно, это были враги Василисы, которая успела у многих в душе поковыряться. Поэтому, освобождая её врага, они обеспечили Премудрой много неприятных минут. Политика, вообще, дело грязное, и вор старался о ней не думать, чтобы не запачкаться. А другом, он быть не отказывался. Звание это за плечами не носить, может и пригодится.

           В эту ночь Кощей впервые за много времени почувствовал себя хорошо. У него был друг, и он даже не стал торопиться его убивать. Ещё успеется. Ведь у них всё ещё впереди!