Качели. Ленинград

Недавно размышляла,
почему всегда побеждает то, что близко, а всё отдалённое я стала с завидным постоянством
отпускать в небо (как того журавля в пословице).
Раньше такого не было.
Когда это появилось?
Когда возможности стали формальны.
А когда возможности стали формальны, ими пользоваться стали только те,
кто и сам был готов впоследствии создавать такие же - формальные - возможности.
Почему я так считаю, а потому что убеждена - никогда деньги не стимулировали на обретение знаний. Деньги могут упростить что-то, могут сподвигнуть кого-то сделать ряд телодвижений,
которые он раньше делать упорно отказывался, но вот музой, занимающей место Призвания (напомню, что в некоторых религиях оно отождествляется с собственно религией) деньги не станут, по той простой причине, что желание их получить гораздо вернее и быстрее найдёт иной путь, весьма отличный от скрупулёзного постижения истинного мастерства. Впрочем, дополнительным доказательством моей правоты служат и всевозможные изделия, продающиеся на аукционах. Обратите внимание, что самые дорогие работы - именно те, которые созданы явно не в погоне за деньгами, вот такая интересная ирония судьбы.

На что только я не грешила - на конфликт внутренних программ, на торжество Огненной стихии, вышедшей "из берегов" (раз уж так хочется впечатлений и побыстрее, на все отдалённые цели забивается болт), вобщем, как все порядочные люди, я стала искать причину в себе.

А она во мне и есть, она в том, что я не смогла адаптироваться после крушения Ленинграда к пустыне, которая осталась после него.

Схема "деньги - корка - иди воровать", возможно для многих и стала желанным воплощением новых возможностей (а то ! иначе как бы и вообще возникла? да ещё и столь навязчиво и повсеместно), но для меня это явный вакуум, Отсутствие, зияющая дыра, пробоина в днище города-корабля. Собственно, это и есть то, что сделало в итоге наш город - призраком. Он остался только в памяти, но и её скоро не станет вместе с (нет-нет, не поколением!) теми, кто уверен, что должно быть не так. Не всякий, кто помнит - тот уверен, увы. Воспоминание и сравнение должны быть осознаны. А очень трудно выразить, не впадая в мимолётные, и порой даже бредовые ассоциации - в чём разница. Потому что тогда жизнь ещё только начиналась, она ещё только готовилась стать ленинградской, но...

Итак, я остановилась на том, что вся система общения между поколениями, система передачи опыта подверглась выхолащивающей "индустриализации", а прежний - неформальный, семейный, дух исчез. Чем был этот дух, если не гением места - душой Ленинграда. Для меня это так.

Искать в недрах этого плоского формализма свою цель совершенно невозможно - её просто там нет и быть не может. Здесь уже нет понятия призвание, оно носит безнадёжно старомодный оттенок, оно оплавилось и растворилось в представлении нынешних людей.

С утратой городом своего лица - конечно, (мягко говоря) изменился и облик улиц, фона. А когда едешь в учебное заведение (путь может быть весьма неблизкий, ведь город огромен) этот фон имеет колоссальное значение. Сейчас рискуешь забыть даже как тебя зовут, глядя на этот фон, а просто глядеть не получится - можно ли просто глядеть? Будешь им дышать, пропитываться им. Вот то, что помешало мне предпринять последнюю отчаянную попытку зацепиться в ВУЗе (в 2004 году).

Некогда Университет не был каким-то "оазисом" - он был везде.
Это если коротко и ясно объяснить непосвящённым, чем был Ленинград во времена моего отрочества, в конце 80-х.

В художественном училище ко мне подошла юродивая девочка, заговорила со мной, и было чувство, словно все вокруг отрывает и уносит её от меня. Скрежет и шипение вокруг - так бывает, вроде бы никто ничего не говорит прямо, но ... ты чувствуешь шкурой, что всё накалилось до бела и стало угрожать. Человек, перед которым закрыты все пути - ещё может быть художником, и ещё каким художником... В училище всегда было прибежище для них, в прежние годы... им содействовали и никакой дискриминации не было... ими даже тайно восхищались... но в этот миг, было всё сказано, был вынесен приговор.
Не ей, конечно. Училищу.

Заработала адская машина, и надо же - она оприходовала сразу же самый лучший город России - её голову, тот, который нежно любили даже издалека, не говоря уже - вблизи, которым гордились все, тот город, у которого не было национальности, только ради того, чтобы все национальности жили в нём в мире и согласии...

Ленинград был похож на качели - никогда не забуду этой удивительной лёгкости, парящей... Солнечных пятен, в которых тонет Садовая улица, тогда я не шла по ней - я танцевала, едва касаясь земли.

.......
.......

А сейчас - отмахиваешься от всех журавлей. Улетайте прочь... вам теперь негде приземлиться... может когда-нибудь... в следующей жизни... а сейчас хочется сжаться в комок, быстренько пробежать, скорее юркнуть домой и захлопнуть дверь...