Жёлуди

               
  Когда служил в рядах Советской Армии, мне дали отпуск в мае 1974 года. Я поехал на родину матери моей жены, село Широкое Днепропетровской области, где уже были жена с детьми и своей матерью. Мы остановились погостить у родных сестры моей тёщи.
Однажды вечером, когда собрались все близкие, мы сидели за столом и вспоминали тех, кто не смог приехать на нынешнюю встречу.
– Слушай, Иван, твой брат живёт в Апостолово1. Ему, наверняка, известно о судьбе родственников моего первого мужа? – спросила мать.
– Это тот, что пропал без вести во время войны?
– А что, у меня до войны был другой муж? – с заметным раздражением в голосе отрезала Полина Григорьевна2 Ивану.
– Ну что ты, Полина, я не имел в виду ничего дурного.
– Не знаю, чего ты имел в виду, но сказал не совсем хорошо.
– Ладно, извини.
Стараясь смягчить обстановку, миролюбиво продолжила разговор сноха:
– Ты не извиняйся, а ответь же на вопрос.
– Да, двоюродная сестра живёт там с детьми, – ответил Петро, один из родственников жены Ивана.
– Я хочу повидать их, – напросилась на поездку Полина.
– Нет вопросов, завтра отвезёт вас к ним старший сын Миколо3, – сказал Иван.
На следующее утро, в субботу Миколо подъехал к дому, когда ещё не было и шести.
– Дорогие гости, а недолго ли вы спите, – как гром среди ясного неба, раздался его голос во дворе. – Коли собрались в дорогу, то пока не жарко в самый раз.
– Миколо, ты чего расшумелся, у них же малое дитя, а ты шумишь, – напустилась с упрёками на него теть Маруся.
– Пусть привыкают к днепровскому говору! – продолжал подшучивать тот.
Во двор вышла тёща:
– Племянник, будить нас не надо мы уже не спим: по нашему времени уже девять часов. Так что, мы уже давно проснулись. Сейчас попьём компоту и в дорогу.
Вскоре все устраивались в машине. Мы выехали со двора на улицу, с которой открывается полная панорама местности: можно увидеть всю деревню. За ней просёлочная дорога шла полями, лишь кое-где попадались отдельно стоящие
ракиты. Солнце над луховиной4 поднялось ещё не совсем высоко, но уже было жарко. Если бы не легкий утренний ветер в машине, нечем было бы дышать. За разговорами мы и не заметили, как подъехали к степной пологой балке5. Нигде не видел таких сопок, чистого ясного неба, ярких красок полевых цветов, как здесь. Как дорого мне всё тут.
– Николай, а что моста так и нет, дорога по-прежнему ведет бродом?
– А кто его строить то будет на границе двух районов. Да, нехай6, бог с ним, нас и так устраивает, – ответил Николай.
– По весне ни пройти, ни проехать. Я уж помню, до какого уровня разливается вода в реке.
– Он и сейчас такой же, ни трошки7 не убавился.
Мы выехали из-за холма, и нашему взору открылись очертания проезда к броду.
– Николай останови машину!
– Тёть Поль, что случилось? – он повернулся в сторону тётки.
Николай был поражён, с каким выражением лица тётя Поля смотрела на вершину холма, на котором росли два дубка. Вокруг не было ни единого деревца, ни одного кустика. Лишь только молодая трава трепетно развевалась на ветру.
– Миколо, а когда здесь появились дубки?
– Точно не знаю, но я их заметил летом сорок шестого, когда мы мальчишками купались здесь. Тогда они были маленькие, но довольно крепкие. Мама вышла из машины и, словно заворожённая, ничего не слыша и ничего не замечая, пошла напрямую к дубкам. Все, кто был в машине, последовали за ней.
– Соня, подожди, куда ж с ребёнком по траве. Я сейчас подъеду поближе, – и Николай поехал по целине в сторону дубков как можно ближе.
Мама обошла дубки со всех сторон, поглаживая морщинистыми руками такие же шершавые стволы, испещрённые извилистыми трещинами.
– Я вспомнила! Я вспомнила, откуда они взялись!
– И откуда же? – поинтересовался я.
– Здесь были ожесточённые бои… – – Отступали наши войска через этот брод. Остался только взвод солдат и две сорокопятки8, для того чтобы задержать наступление немцев, тем самым дать возможность основным силам окопаться на новых рубежах. Пушки разместили вон там, и она показала рукой на холм, который возвышался над балкой. – Я бывала там несколько раз. С вершины холма хорошо просматривается дорога, ведущая к реке. А отсюда хорошо виден сам брод, – она повернулась в сторону брода, который действительно был как на ладони. Немного помолчав, тёща продолжила рассказ: – Бой длился весь день, и лишь только поздно ночью прекратилась стрельба. Немцы утром рано перешли речку, и направились в сторону отступающих солдат. Днём, когда всё стихло, я и ещё несколько девчат пришли на бойовище9. На вершине холма были видны искореженные пушки. А там, где окопался взвод, земля вся была в воронках от взрывов снарядов, не было живого места на ней. Мы ходили от одного убитого к другому и не знали, что делать. Кто-то предложил стащить всех в одну большую воронку и похоронить солдат. Не могли мы же их оставить так. Я с подругой подошла к молодому солдатику, который лежал вверх лицом. Совсем ещё мальчишка смотрел остекленевшими глазами в голубое небо. Мне стало жутко, но я решилась прикрыть его глаза, а они не закрывались. Я взяла солдатика за руки, а подруга за ноги, и мы почти волоком потащили тяжелое тело к общей могиле, где и оставили рядом со всеми. «Поля, смотри у него в руке что-то зажато» – сказала подруга. – «Да вот же!» – и она показала на неплотно сжатые пальцы, сквозь которые что-то просматривалось: «Давай разожмём и посмотрим, что там. Может что-то важное?» Я попыталась разжать мёртвые окоченелые пальцы… После некоторых усилий мне удалось чуть-чуть расправить их, и я увидела два желудя. Не знаю, каким образом они оказались у него: в округе нигде не было никакого деревца. Возможно, это память с родины, из дома… Мы оставили эти жёлуди в руке солдата. Захоронили всех убитых вместе, присыпав окровавленной землёй… Судя по всему, эти самые желуди и проросли дубками. Видите, как плотно они стоят друг к другу, словно переняли вахту тех солдат, что стояли здесь на смерть в августе сорок первого... Она замолчала, и по щекам катились горькие, жгучие слёзы, слёзы памяти и слёзы горечи за тех молоденьких солдат, которым жить да жить и детей родить. А они не успели, ушли из жизни, чтобы нам жилось мирно, чтобы мы смогли сделать то, что им не довелось. Тут Мама замолчала, устремив взгляд куда-то в вечность: как будто там она видела этого молодого паренька с желудями в руке. 09.05.2011г. 

1. Апостолово (укр. апостолове, до 1923 года село Покровское)-город районного подчинения, административный центр Апостоловского района Днепропетровской области. Украина.
2.Полина Григорьевна - Пелагея Григорьевна в девичестве Золотова. По первому мужу Апанасько, связная партизанского отряда, а позже боец этого же отряда до прихода 74-ой гвардейской Краснознамённой стрелковой дивизии.
3.Микола- прост. (южно. рус., укр.) "Микола" и "Николай" это одно и то же имя. на разных языках.
4.Луховина- луговина, небольшой луг, степь.
5.Балка -(суходол, байрак, лог)- небольшая сухая или с временным водотоком долина с задернованными склонами.
6. Нехай-разг., пусть, пускай.
7.Трошки- диалог(южн. рус., укр)- немного, немножко.
8.Сорокопятка -45-мм противотанковая пушка.   
9 Бойовище (укр.)- поле битвы.