Девочка плакала...

1.      Все южные города похожи как сестры в одной семье. Вроде,  разные архитектура и предназначение, но есть общее - девочки. Здесь, под солнцем юга, они вырастают  очень быстро, одна из причин - ранее созревание и к тринадцати годам  становятся взрослыми.

      Не был исключением и этот курортный город, со всех сторон окружённый санаториями и туристическими комплексами. Руководству города приходилось ежедневно принимать участие в застольях на встрече с очередным высокопоставленным чиновником, приехавшим на отдых. Застолья заканчивались по-разному , одни хотели уединенного отдыха, другим подавай развлечения по полной программе с музыкой и девочками... Благо и вина, и фруктов, да и девочек было предостаточно.

      Девочки...Красивые, стройные. На первый взгляд и не скажешь сколько им лет, а уж на несовершеннолетних они и вовсе не похожи. Одежда, "боевая" раскраска  личика, нацепленные мамины украшения, тайком взятые на время, делают их старше на все десять лет.

      Отцы вечно заняты "на работе", даже если до утра прображничал, так это для дела надо. Мамы не всегда могли удержать девочек от соблазнов курортной жизни. Эта жизнь манила их, как мотылька на огонёк, калеча души, а порой и лишая жизни.

      Александр Ивушкин был известный в городе человек. Нет, он никогда не занимал первых должностей, но все знали , без его ведома в городе и птицы не поют. Всё в городе было его, не было ничего где не правила бы его рука. Санатории, винзаводы, портовое хозяйство...Народ знал кто в городе хозяин, не важно кто сидит в мэрском кресле - хозяин Ивушкин.

      Маленький, щупленький, с прилизанным чубчиком седых волос смотрелся мальчиком.
Женился на первой красавице, на голову выше его. За годы совместной жизни Наталья, так звали жену Ивушкина, стала костлявой , согбенной старухой, хоть не было ей и сорока.
Нигде не бывала, только и видели её горожане  по выходным и праздничным дням в церкви.
Ни с кем словом не перемолвится, наклонит голову и шепчет молитву себе под нос. Духовная черствость мужа, грубость, постоянное равнодушие к тому, чем живет Наталья,  заставили ее замкнуться. Одна радость - доченька Анжела.

      А вот доченька их Анжела была совсем другой. Первая красавица среди своих сверстников, таких же тринадцатилетних. С отцом была резка, не боялась в лоб задать вопрос где пропадает папаша по ночам  и что от него так вином попахивает... Ивушкин, не совладав с дочерью, весь свой гнев направлял на Наталью, стращая её словами:
- Ежели что с Анжелкой будет не так, головы не сносишь! У меня на неё свои виды имеются.
Смотри, клуша, не прозевай дочку! И чтоб свои побрякушки не давала ей носить, увижу на Анжелке, обеим всыплю. Да, деньгами не балуй, одевай поскромнее. Блюди дочь !

      После таких слов Наталья и вовсе сникала. Болезни так и лепились к ней, себя бы поддержать, куда уж тут до дочери. Всё больше слезами увещевала, пощадить мать , не довести до греха отца, не смотреть на него зверем, не проймёшь такого , а беду...

2.    Была у Анжелы подруга Настя, девочка из бедной семьи, дружили они с детского сада, общались всё больше   в школе. Настя не любила бывать в доме у Анжелы, стыдилась своей одежды,  да и отца Анжелы недолюбливала.  Признавалась ей, что стал  он останавливать свою машину  на улице, приглашать в ресторан пообедать, а раз даже захотел "приодеть" Настю , так и сказал :
- Поехали ,Настюха, в мой магазин, приодеть тебя надо, девка ты красивая, а шмотки как у собаки дворовой, драный хлам. Поди, завидуешь моей Анжелке. Смотри, я два раза не предлагаю, жалеть будешь.

       Получив отказ, потребовал более в его доме не появляться, а уж если что Анжелке вякнет ...Рассказав Анжеле об этом случае, просила Настя отцу  не говорить, боялась его окружения, головорезов отменных.

       У девчонок любимым  местом была набережная, приходили туда потусоваться с одноклассниками, поесть мороженного. Сидели допоздна, пока какой-нибудь патруль милицейский не разгонял малолеток по домам. Приходя домой, Анжела видела свою мать , сидящей на подоконнике  в ожидании дочери. Живя в постоянном страхе, не столько за жизнь дочери, сколько за себя,всегда боялась, вдруг дочь опоздает и придет домой позже отца.

       В разгар лета, дождавшись когда отец "уедет по делам", засобиралась Анжелка на прогулку, время было не позднее и Наталья, скрепя сердцем, отпустила дочь. Анжелка накануне вытащила из шкатулки матери дорогущий кулон и серьги. Надела их уже на улице.

       Забежала за Настей, покрасовалась перед зеркалом и сказала, что сегодня на набережную не пойдут , а съездят в туристический комплекс, посидят в ресторане, деньги у неё есть. По такому случаю принесла своей подружке наряд, купленный на  деньги отца.

       - Он куда тебя, Настюха , приглашал ? В ресторан ? Что тебе обещал ? Наряды заморские ? Вот я у него деньги и стибрила. Не бойся, Настя, у него этих денег во всех брюках натолкано  намеренно, он и не упомнит где и сколько. Мамам, когда сдаёт вещи в химчистку , столько набирает ,не счесть. И, представляешь, всё до копейки ему отдаёт, дурочка. Он её за каждый потраченный рубль грызёт, а она ему всё выкладывает.

       В ресторан  девчонок пропустили даже не засомневавшись , что  "дамы" народ взрослый и самостоятельный. От Анжелкиной "бижутерии" веяло такой дороговизной, что сомневаться не приходилось. Да и заказ девиц был весьма выгодный, а уж если денег нет, одной серёжкой рассчитаются.

       Ивушкин с коллегами встречали новых гостей... В загородном отеле стол ломился от яств, натоплена банька, рекой лилось вино и таяла во рту форель. Дело было за малым, надо было доставить девиц, желательно не "потрепанных", лучше "свежачок". Кому как не охране боссов поручить подобрать девиц по вкусу, они-то толк знают.

     Пока шефы парятся в баньке, решили молодцы прошвырнуться в поисках "клубнички".
Вот в ресторане и увидели они двух девиц, в приличном прикиде, на мордашки смазливых. Подошли познакомиться , напросились за столик присесть. Повеселились, парни расплатились за заказ и пригласили продолжить знакомство в хорошем местечке. Да вы мол, девчонки, не бойтесь нас, мы  парни смирные...

3.      Наталья всю ночь просидела на своём подоконнике в ожидании дочери. Когда забрезжил рассвет, привезли домой в стельку пьяного Ивушкина, занесли и положили на диван в кабинете. Кинулась было к нему Наталья со своей бедой, да куда там, не разбудить , не докричаться.

       Рано по-утру зазвонил телефон. Звонивший представился  милицейским чином и сообщил матери, что дачники нашли случайно двух девочек  в лесу, приваленных ветками... Одна из них Анжела и что обе в крайне тяжелом состоянии . Анжелу признала  дежурная врач, а вот кто вторая девочка им было неизвестно.
      
       Вскоре приехали помощники Ивушкина, разбудили его и долго шушукались с ним в кабинете. Ивушкин велел Наталье никуда не выходить, на телефонные звонки не отвечать, в дом никого не пускать:
- Набегут сейчас, всякая журналистская шваль, начнутся домыслы что и как. Говорил тебе, клуша, смотри за дочерью, не уберегла семью от позора,- и уехал.

       Побежали, помчались по городу новости одна другой страшней, обрастая небылицами, что было и чего не было:
- Слышали дочку самого Ивушкина (!) нашли истерзанной, да порезанной. Ни одного живого места нет, одни синяки да ссадины, руки выкручены. Видать сережки из ушей снимали и все уши поразорвали, а вторую девчонку в живот чем-то пырнули.Не спасут девчонок !

       Ивушкину показали вторую девочку, может знает подружку дочери ,не признал :
- Никогда не видел, много их в подругах у Анжелки бегало, всех разве упомнишь. Не до неё мне сейчас, свою бы спасти. Как она, что с ней, выживет или нет ?

       Лицо каменное, ни слёз, ни горя в глазах, что с него взять скорпион и есть скорпион, никогда никого не жалел...:
- Но ведь дочь единственная, кровиночка! Может за его дела и пострадала, бедная,-
охали медсестрички, боясь попадать Ивушкину на глаза.

       Сидел он возле операционной темнее тучи грозовой , окружённый своей охраной, давал какие-то указания тихим голосом, те убегали, потом прибегали с докладом...Кипела работа неведомая никому. Милицейских представителей отшил, сказав не до вопросов  ему сейчас. И неизвестно ему ничего. Работал он, домой приехал поздно, жена не сказала, что дочери дома нет... Сам только утром узнал.

      Палату для дочери потребовал отдельную,выставил охрану свою, никого не подпускал близко, разве только врача  да медсестру. Следил что капают, что колют... Из палаты выходил по острой необходимости. Состоянием другой девочки не интересовался. Все уже знали, что зовут девочку Настей и ходила она в первых подругах у Анжелы, а потому не мог Ивушкин её не знать. И в доме бывала, и дружат с раннего возраста. Всё это людей удивляло, рождая новые домыслы, но только не милицейских. Ходили они перед Ивушкиным на цыпочках, ловили каждое его указание.

        Но больше всего настораживало медперсонал то, что в своём беспамятстве Анжела криком исходила, прося отца пощадить её:
- Папа, папа, не надо, не надо...

        Наверное наказывал дочь крепко, вот и кричит бедная. На вторые сутки стала приходить в сознание Настя, радовались родители, радовались медики, хоть на миг, но есть просвет у девочки. Разбитые губы не дают говорить , надо время. А через сутки Насти не стало, кто-то ночью пробрался в палату и свернул девочке шею. Мать Насти криком кричала, что убили её доченьку охранники Ивушкина, чтоб замолчала она навсегда.

4.       Слухи... слухи, они обволакивали город серой паутиной. Бездействие милицейских обсуждалось на каждом углу. Следователи бегали, кипешились ,но без толку. Вот и с гибелью Насти не всё было понятно. В больнице день и ночь головорезы Ивушкина снуют...Кто из чужих мог пройти в палату девочки, когда она дверь в дверь с палатой где Анжела лежала ? Одни вопросы, а ясности никакой.

       Не прошло и трех дней как город потрясла ещё одна новость. Нашли двух парней с перерезанными глотками в горах, не городских, приезжих из охраны какого-то чиновника. Санаторские рассказывали, что сам чиновник укатил в столицу никого не предупредив, не забрав своих вещей. Накануне видели его на обеде, сидел, газетку почитывал и вдруг.

       Состояние Анжелы не улучшалось, лечение не помогало. Ивушкину предложили отправить дочь самолётом в Москву, там и врачи посильней и возможностей больше, но он наотрез отказался, не объясняя причин отказа. Наталья так и не появилась в больнице, приходила раз бабушка Дарья, мать Ивушкина, он и её отправил домой :
- Нечего здесь сидеть, будет лучше Анжелке - позову, а сейчас сидите тихо по домам .

       На четвертые сутки Анжела стала приходить в себя, кинулись врачи в палату, забегали сестрички. Ивушкин из палаты не вышел, стоял над дочерью коршуном. Открыла девочка глаза, вглядываясь в лица наклонившихся над ней людей, и забилась как птица подранок :
- Папа, папа, не надо, не надо,- а потом сквозь запёкшиеся губы - Ненавижу...
Что ни пытались сделать врачи, всё было безрезультатно. Затихла девочка навсегда, только последние слёзы катились по, ещё не остывшим, щекам...

       Не успел город от похорон Настеньки отойти... Народу было не счесть, несли гроб почти через весь город, усыпав весь путь цветами. Со всех школ дети пришли. Особо в похоронной толпе выделялись девочки,одевшись в белые блузочки и чёрные юбочки,хрупкие, нежные, несли они белые цветы, будто моля о своей защите от насильников и головорезов.

       Ивушкин хотел похоронить дочь по-тихому, не создавая шума, никого не желая видеть в свой скорбный час кроме самых близких, но горожане, не сговариваясь, шли и шли неся охапки цветов, усыпая ими последний путь загубленной души. Наталья, идя за гробом дочери, не кричала, не стонала, была как струна натянутая. Бабушка Дарья , прощаясь с внученькой ,  посмотрела на сына и произнесла :
- Будь ты проклят, душегуб! Пусть земля горит под твоими ногами!

После похорон народ разошёлся по домам , не пожелав сесть за поминальный стол с Ивушкиным, дабы не думал скорпион, что из-за его угощений пришли. Поминали Анжелу, собравшись группами ... Плакали девочки - подружки, оплакивая и свою горькую долю, незащищённость от произвола таких вот Ивушкиных.

       Похоронив дочь , Ивушкин ушёл из администрации города, то ли сам, то ли кто подтолкнул к такому решению. Мать его, Дарья,  слегла, отказывалась от еды и за десять дней угасла. Вскоре и отца Ивушкина не стало. Наталья ушла жить в их квартиру, бросив мужа. Часто видели её с букетиком цветов, идущей к кладбищу на могилку Анжелы...