Черная метка - 2

НИКОЛАЙ БРЕДИХИН


ЧЕРНАЯ МЕТКА


Роман
(продолжение романа
«Распятая»)



ГЛАВА 2

Я облегчённо вздохнула, очутившись за рулём своего "Чероки". От "субарчонка" я не стала избавляться, даже пользовалась им иногда, хотя обычно он стоял в гараже на приколе. Когда ты идёшь в толпе – одно дело, но на дороге машина – твоя визитная карточка. Крутой джип может означать только одно – ты и сам крутой (в данном случае – крутая). И мало у кого возникнет желание с тобой связываться.
Ну наконец-то! Боль в позвоночнике, пояснице, поворчав, начала успокаиваться, а затем и вовсе куда-то убралась. Чего нельзя было сказать о нервах, они совсем расшалились. Самое главное, что недавние события застали меня врасплох. Даже сейчас, после разговора с Олегом, я не могла настроиться на серьёзный лад. Так не хотелось ворошить прошлое, да и была ли в том необходимость? Кому понадобилась вдруг зачуханная домохозяйка, да ещё к тому же беременная?
Четверо "прожигателей"? Тогда, на свадьбе, я восхищалась своей изощрённостью, проницательностью, что вот так надёжно себя подстраховала. Не страшен, мол, мне серый волк, совсем не страшен. Фомич, Иннуся, Немальцына, Комягин, Леонардик, ну а главное – Илюша, ненаглядный мой муженёк. Есть кому оградить меня от каких-то сумасшедших ублюдков. Потом поняла: спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Раскошелилась, наняла детектива. Ребятам, как видно, пришлось не сладко там, на зоне. Во всяком случае, их достаточно проняло. Так мне во всяком случае доложили. Был сделан и вполне профессиональный анализ, представляют ли они какую-нибудь опасность для меня. Он в точности совпал с тем, что я давно уже интуитивно чувствовала: для своих бывших мучителей я не представляла больше никакого интереса. Конечно, ничего нельзя было исключать, но со стороны, если именно их подозревать, их поведение выглядело нелогично. Ждать полтора года, чтобы наконец начать мстить? Но кто иначе? Хотели действительно запугать Илью? Что ж, при его должности реально, вполне реально. Убивать? Зачем? Если раздуть хороший скандал, сам уйдёт. А людей, которые были бы рады видеть другого человека на его месте, не перечесть.
 Нет, опять нескладуха.
Что я узнала? Конечно, было бесполезно пока интересоваться, надолго ли приключилась со мной эта история. Даже если не я сама главный объект, муж – не чужой мне человек. А вот кто Мальчика обидел, да так, что он вполне мог дальше писать уже кровавой мочой, это действительно было интересно. Однако отвлекаться не следовало, теперь мне предстояло не просто стараться любой ценой угнаться за событиями, но даже их опережать.
Просьба Фомича, вот что было в настоящий момент для меня самым актуальным. В своё время ксерокопии я уничтожила, переведя все материалы на флешку,  запрятана она была достаточно надёжно, но сейчас всё-таки меня беспокоила.

Я давно пришла к выводу, что компромат, в сути своей, вещь обоюдоострая. Поэтому лучшее место для его хранения: собственная голова. В этом я убедилась ещё во время своего тура по Европе. Я не имею в виду какие-то подлинные документы, но любые свои мысли, предположения, расследования предпочтительнее всего хранить там, откуда они появились. По дороге к дому я тщательно проанализировала ситуацию и поняла, что мне следует быть отныне предельно внимательной. События развивались слишком стремительно, я просто не успевала вовремя сориентироваться. Теперь мне оставалось только надеяться, что я хотя бы на шаг опережаю собственного мужа.
Иллюзия, конечно. Илья поджидал меня в холле вместе со своим начальником службы безопасности. Я сразу поняла, в чём дело, но всё-таки предприняла попытку подняться к себе в спальню, увешанная сумками с покупками.
-   Анюта, задержись на минуточку, - тихо попросил мой муженёк. – Есть очень важный разговор.
     Я молча пожала плечами и уселась в кресло. Илья звонком вызвал горничную и попросил её отнести мои приобретения на второй этаж, мысленно прикинув их стоимость. Я в это время лихорадочно соображала, какую линию поведения мне избрать: прикинуться ли ничего не знающей дурочкой или наоборот, проявить полную осведомлённость. Хотя выбора, собственно, у меня не было: за полтора года мы с супружником моим достаточно смогли узнать друг друга, а уж дураком Илья никогда не был.
-   Ты в курсе того, что в последнее время произошло? - спросил Илья, дождавшись, когда горничная наконец ушла.
-   Что-то знаю, конечно, - пожала я плечами, - но вряд ли всё. Если можно, давай поконкретнее.
Муженёк вздохнул с облегчением и переглянулся со своим начбезом, как бы предоставляя ему слово.
-  Анна Леонидовна, - вкрадчиво спросил старый лис Яковенко, в прошлом полковник ФСБ. – Мы понимаем, конечно, что удар нацелен на Илью Андреевича, но жёлтая пресса в основном почему-то на вас сосредоточила своё внимание. И тут много для нас непонятного. Может, вы могли бы нас в кое-каких деталях просветить?
-   Насколько смогу, разумеется, я – вся внимание, - ответила я холодно.
-   Во-первых, - Илья не удержался, чтобы самому не влезть в разговор. – Я много сил, времени, денег потратил на то, чтобы договориться с одним небезызвестным тебе пронырой-журналистом, чтобы не предавать гласности некоторые очень странные сведения, которые стали ему известны, но кто-то решил этот вопрос по-другому – выбрал силовой метод. Кто именно? У тебя нет хотя бы предположений по этому поводу?
-   Нет, - ответила я совершенно искренне, так как действительно не знала на тот момент истинной подоплёки событий. – Если честно, я не сомневалась, что сработала твоя служба безопасности. Кому иначе этот пацан мог так насолить?
-   И всё-таки, - Яковенко приблизился и показал мне фотографию Фомича из небольшой пачки, которую он как карточную колоду тасовал в руках.
-   Нет, - покачала головой я. – Этот – слишком мелкая сошка, а за такие фокусы погон можно лишиться в два счёта.
Яковенко кивнул, затем вынул другую фотографию, на сей раз Комягина:
-   Хорошо. Может быть, он?
Я усмехнулась.
-   Опять ошибка. Этот человек – птица, наоборот, слишком высокого полёта, такой мелочёвкой вряд ли станет заниматься. Тем более ссориться с моим мужем. Как-никак, Илья – государственный человек, наверняка к делу уже подключены соответствующие службы, с которыми вряд ли кто-то захочет всерьёз связываться.
Яковенко с раздражением убрал свою "колоду" в карман пиджака.
-   Но ведь нашёлся же! Такой человек. Скажите честно, вам по силам раскопать его?
Я отрицательно покачала головой:
-   Даже если и смогла бы, не стала этого делать. И вам не советую. Слишком опасно.
Илья тяжело вздохнул раздражённо:
-   Ты понимаешь, золотко, я очень старался, но результат моих усилий – ноль. Этот пацан, как ты его называешь, теперь вправе предать широкой гласности то, чем он  располагает, хотя при мне стёр всю информацию, которая у него находилась. Он уже звонил мне. Что это означает, по-твоему?
Я пожала плечами.
-  Человек пострадал и хочет дополнительно денег. И надо эти деньги ему дать.
-   Да, но при чём тут я? – взвился Илья. – И почему я должен за одно и то же платить дважды? И, в конце концов, какие гарантии, что информация, которую я приобрёл и за которую теперь, по-твоему, должен доплатить, всё-таки не попала в руки нападавших? Да и сам мальчик теперь сыграть может: возьмёт опять деньги, а материал всё-таки опубликует, свалит свою инициативу на тех, кто ему бока намял.
-   Глупый ход, - встрял Яковенко.
-   Да нет, совсем не глупый, - возразила я. – Наоборот, прекрасная возможность пустить гончих псов по следу своих обидчиков. Иначе он так и не расквитается с ними никогда.
-   О, господи, нашла графа Монте-Кристо! – скептически скривил губы Илья. – Мстить таким людям – всё равно, что вешать камень себе на шею.
-    Зачем же мстить? – не унималась я. – Достаточно просто знать. Своих врагов знать жизненно необходимо. Иначе кто-нибудь нежданно-негаданно повесит однажды камень на шею тебе.
Илья с начбезом насмешливо переглянулись. Курица – не птица. А уж беременной бабе и не такое можно простить. Илья дал знак, начбез удалился, оставив нас с мужем наедине.
Я уже поняла, что Илюша, хоть и решил всё заранее, никак не мог начать подпиравший как тесто между нами разговор. Всё-таки жена, когда-то любимая, мать практически уже не одного, а двоих его детей.
-   Есть мнение, - выжал он наконец из себя, - что на время нам нужно притвориться, будто мы расходимся. Только так можно понять, на кого нацелен удар.
Я задумалась. Мудрый совет, второй раз уже его почти слово в слово слышу. Советов я никогда не чуралась, тем более от умных людей. Но с некоторых пор, как я уже говорила: слушать-то я кого угодно была готова, но вот поступать… выбор я оставляла за собой в итоге.
 -   Может, ты и прав, Илюша, - сказала я, пустив слезу для блезира, - вот только притвориться не получиться. Мы слишком на виду, чтобы маскироваться. Есть два "но": во-первых, всё должно быть по-серьёзному и по полной программе, а во-вторых, если мы сделаем наш развод поводом, мы только подольём масла в огонь. Может, у тебя есть какие-нибудь другие варианты? В крайнем случае, я могу взять весь скандал на себя (Дудки! Не дождёшься! Только сунься в такую игру – вовек не отмоешься!).
Как и следовало ожидать, Илья сразу смягчился.
-  Нет, так не получится: чтобы один в грязи, а другой – в белом фраке. Обоих изваляют.
(Ну тут ты, конечно, прав – изваляют, да ещё как! Можешь не сомневаться, уж я постараюсь в случае чего! На совесть!).
-   Остаётся одно: разводимся действительно по-настоящему. Как только всё затихнет – новая свадьба и новая фата. И ещё: можно договориться, что фактически мы уже разведены давно, просто этот факт скрывали от широкой общественности.
Я насторожилась:
-   А что, это возможно, так сделать?
-   Возможно, конечно, возможно, - кивнул Илья. – Как ты, согласна?
-  Ну раз нет другого выхода, да, безусловно, - покорно кивнула я. – Но всё-таки лучше было бы сделать так, что вроде как заявление давно подано, а развод сейчас провести. Журналисты народ дотошный, всё что угодно могут раскопать. Так что вполне может случиться, что скрываясь от них, мы как раз в самые лапы к ним и угодим.
Поднявшись к себе, я не стала сразу рассматривать покупки, а в первую очередь активно принялась создавать видимость, что проверяю, в порядке ли мои тайники. Если раньше в моей спальне камеры не было, то уж сейчас её наверняка поставили. Естественно, записывающее устройство находится в кабинете моего мужа. Естественно, двадцать четыре часа в сутки непрерывного наблюдения. Ладно, чёрт с вами, радуйтесь. Я тоже обрадовалась: жизнь показала, что не зря я в своё время проявила такую предусмотрительность: ничего, хотя бы мало-мальски компрометирующего меня, не держать дома. Решив, что посуетилась достаточно, я сделала вид, что очень довольна увиденным и дальше, уже со спокойным сердцем, принялась разглядывать, даже примерять то, что сегодня приобрела.

Конечно, с моей стороны это было очень рискованно – подставлять под засветку Иннулино гнёздышко, но другого выхода у меня не было: крайне необходимо было осмыслить события последних дней, а сделать это дома теперь совершенно не представлялось возможным. Был у меня один проходной двор, который позволял мне оторваться от любой слежки, хотя машиной своей я, конечно, при этом сильно рисковала, приходилось на какое-то время буквально бросать её на произвол судьбы. Но и ездить в метро в моём состоянии было не слишком приятно. Как бы то ни было, через полтора часа я была уже в квартире Иннуси. "Положение обязывает", после свадьбы я не могла больше подменять свою подругу в качестве "бандерши", но и расстаться со своей коллекцией: всякими тряпками, побрякушками, которые я могла держать только у Иннули, не было сил. Несмотря даже на то, что кое-что из того, что там имелось, могло весьма и весьма заинтересовать соответствующие органы. На сей раз я не стала смотреть ни видео, ни телевизор, просто улеглась на тахте и уставилась в потолок рассеянным взглядом.
"Наплюй и забудь!" – полтора года безоблачной жизни действительно стоили многого, но они прошли, и мне теперь предстояло смириться с тем, что перемены не заставят себя ждать, а лучшее средство борьбы с неприятностями, как я уже говорила – вовремя их предотвращать. "По предположениям, Анна Соколова уже получала угрозы в свой адрес, но не придала им большого значения" – Фомич процитировал Мальчика слово в слово, но не стал эту фразу комментировать. По всем прикидкам, это означало попасть пальцем в небо. Я бы не смогла доказать, что угроз не получала, да и доказывать такую мелочь было бы глупо, для Мальчика же – это был неплохой штришок для нагнетания интриги. Нет, не мог он ничего знать о чёрной метке. Да и что он мог вообще знать, так замутив воду? Ни-че-го. Так что Илюша зря потратил свои денежки, но вот Комягин, как он мог ошибиться? В том, что именно он Мальчика приложил, у меня теперь не оставалось никаких сомнений, но зачем? Предупредил, чтобы тот не совал нос не в своё дело? Не со всеми такой номер проходит, есть люди, которых подобные вещи, наоборот, ставят на дыбы. Как говорится: не тронь, не воняет. Ладно, его дела. Но как мне самой жить дальше? Я поднялась, прошлась до полки с видеодисками, нашла там заветную коробочку и, усевшись на сей раз в кресло, стала внимательно изучать спрятанные в ней фотографии, не упустив возможность похвалить себя за проявленную предусмотрительность: сейчас бы я точно не решилась организовать слежку за своим мужем, а пару месяцев назад вычислить любовницу Ильи было проще простого. Я читала, что у китайцев, когда жена находится в "интересном положении", она сама должна позаботится о том, чтобы её муж в сексе не чувствовал себя обделённым, предоставляя ему на время для этой цели сестру, подругу или даже специально нанимая кого-то со стороны. Во всяком случае так было когда-то, сейчас наверняка дело обстоит иначе – Китай изменился. Поэтому я, почувствовав, что муж решил эту проблему сам, не дожидаясь, когда я проявлю свою начитанность в действии, просто обратилась к тем же ребятам, что помогли мне с "прожигателями", чтобы подтвердить свои подозрения, и вот сейчас не просто получила дополнительную пищу для размышлений, а даже была поставлена в тупик. Одно дело какая-то "китайка" (не путать со словом "китаянка") – маленький кислый плод, который и яблоком-то трудно назвать, и совсем другое – девушка лет на пять моложе меня, из хорошей семьи - чем не невеста для разведённого мужчины? Конечно, Илья знал достаточно о моём прошлом, когда решил на мне жениться, но долгое время это ему ничуть не мешало. Сейчас я вдруг стала пятном на его репутации, и такой расклад уже его устроить не мог, так как практически ставил крест на его карьере. Я становилась балластом, а моя конкурентка, наоборот, помогала это грязное пятно побыстрее смыть. Как говорится, ничего личного, просто жизнь.
Господи, как же так? Я никак не могла поверить в то, что произошло. Какая-то сволочь, букашка, журналистик паршивенький парой бездумных, брошенных наугад, фраз перечёркивал все мои усилия, весь путь, который я прошла, начиная от "бункера" и кончая барыней в высоком терему. И что было делать теперь?
Шах и мат. Первое, что мне предстояло – смириться. Надо уметь проигрывать, что ещё я могла в данной ситуации предпринять? Принц, терем – всё побоку, всё какой-то драной вертихвостке, которая просто вовремя подсуетилась, оказавшись в нужное время в нужном месте. Но везение тоже дар божий, вполне способный порой опрокинуть самые виртуозные ухищрения ума.
Что ещё? Любовь? Конечно! Я была очарована, буквально ошеломлена благородством Ильи, с такой лёгкостью наплевавшего на моё прошлое, выпавшей мне удачей с маячившими впереди более чем радужными перспективами. Илья… Он был безумно влюблён в меня, хотя, как я понимала сейчас, в его отношениях было больше не любви, а страсти. Я вышла замуж за чувственного и очень избалованного в вопросах физической стороны любви человека и поначалу держалась в этом вопросе на уровне, но две беременности подряд… Так и появилась эта девочка, вроде как временный фактор, невинная, неискушённая, но в том была своя прелесть. Когда оказалось вдобавок, что девочка не из простых, появилось над чем задуматься. Но дети, престиж – никакой опасности поначалу не просматривалось, теперь, когда я оказалась по самое не балуй вывалянной в грязи, всё перевернулось.
Я вдруг вспомнила тот давний случай с Глебушкой, своим начальником, ситуация повторялась один к одному, и нужно было выжать из неё по максимуму. Не столько из-за себя, сколько из-за детей. Кстати, за них мне тоже предстояло побороться, не факт, что Илюша не попытается их у меня отнять. А если дело выгорит, даже припаять мне потом алименты. Сам не догадается, адвокат подскажет. На то он и адвокат. Ничего не поделаешь, наши законы по-прежнему самые гуманные в мире. И надо сказать, что проделать это у Ильи были все шансы.
Моё прошлое… Да пусть копают сколько угодно: одно дело – репутация, и совсем другое – закон. Да, я была проституткой, но когда это было? За время нашей совместной жизни я вела себя безукоризненно, и всё было бы хорошо… если бы не дамоклов меч дела "четырёх прожигателей", снова нависший надо мной. Если добиться пересмотра того дела, я и сама за своё будущее не дам ни гроша. Перед моими глазами вновь возникли те фотографии, изуродованные не трупы даже, а останки девчонок, которых я и в таком виде узнала, которые жили со мной бок о бок, среди "костей и пучков волос" которых вполне могла бы сейчас находиться и я сама. Что дальше? Выбор был невелик, и не от меня зависел: либо главный свидетель, либо соучастница. Никто не знал об этой моей страшной тайне: ни Фомич, ни даже Иннуся. Слово, которое я дала себе самой в тот день, когда злополучные фотографии оказались у меня на руках, я сдержала. Хотя мне было очень нелегко постоянно ходить с таким грузом на душе.

-  Боже, какие люди в Голливуде!
Я привскочила на тахте и мысленно укорила себя: какая же я дура, почему не закрыла дверь на задвижку? К счастью, передо мной стояла моя любимая подруга, в глазах которой я читала тем не менее весомый укор.
-  Извини насчёт двери, замок защёлкнулся, я сочла это достаточным, думала, что заглянула на минутку, и вдруг задремала. Вообще, засыпаю в последнее время постоянно, при каждом удобном случае, хотя в принципе чувствую себя достаточно бодро: не устаю, не раскачиваюсь подолгу по утрам, не в силах подняться с постели.
Иннуся усмехнулась.
-  Ладно, Анхен, конечно, в таком состоянии тебе многое можно простить, но обстоятельства изменились. Естественно, не в лучшую сторону, так что лучше быть настороже.
Она вдруг заулыбалась, подпрыгнула на месте и захлопала в ладоши.
-  А вообще-то, я так рада тебя видеть, ты даже представить себе не можешь. Причём именно сегодня. Весь день мысленно тебе приказывала, просила, даже умоляла: "Анютонька, цветочек, ну приди, солнышко моё, очень прошу – приди".
-  Могла бы и позвонить, какие сложности? – не удержалась, зевнула я.
-  Да я и так звоню тебе постоянно, но не хотелось по телефону договариваться о встрече. Я сейчас контролирую буквально каждый свой шаг.
Я удивилась:
-  Интересно. Тут что-то новенькое. Тебе-то чего бояться? Это меня со всех сторон обложили. Каждый день буквально жду какой-нибудь разоблачительной статьи или чего-нибудь в этом роде. – Я придвинула к Иннусе фотографии, которые только что с таким вниманием разглядывала: - Не хочешь посмотреть? Моя замена.
Иннуся насторожилась:
-  Ты разводишься с Ильёй? И я, твоя лучшая подруга, только сейчас узнаю об этом?
Я усмехнулась:
-  Да я сама только сегодня об этом узнала. Все твердят в один голос, даже Фомич: вроде как на время, вроде чтобы понять, откуда и на кого именно волна катит. Но я уже поняла, что навсегда. Надо отдать Илюше должное – у него неплохой вкус. Ну и подстраховался насчёт карьеры, у девушки родословная, как у победительницы стипл-чейза (ну, такой вид скачек с препятствиями), да и кланчик будь здоров, не то что я - кляча безродная.
-  Не верю, - скептически покачала головой Инна. – А как же дети, не может он их бросить. Он так Артёма любит, неужели и на него наплюёт?
-  В том-то и дело, - не выдержала, расплакалась я. – Лучше бы ненавидел. Не сомневаюсь, он сделает всё теперь, чтобы отнять у меня детей.
Тут Иннуся не выдержала, расхохоталась:
-  Ладно, подруга, кончай свои предродовые бредни. Такое совершенно невозможно. У матери детей отнять – чушь собачья!
Она вдруг резко замолчала, задумалась. Затем уже серьёзно спросила:
-  Так вы точно разводитесь?
-  Абсолютно. Только никто об этом пока не знает. Даже Илья. Я просто просчитала на несколько ходов вперёд ситуацию. Ты же знаешь, я не дура.
Иннуся взъерошила волосы, затем ухватила главное:
-  И ты поняла, что тебя хотят провести?
Я сжала кулачки так, что ногти впились в ладони:
-  Да, но я буду бороться.
Иннуся тут же приставила свои кулачки к моим:
-  Мы будем бороться. И обязательно победим. – Она вздохнула: - И чем же ты теперь будешь заниматься? Нам ведь назад путь заказан. Хотя, знаешь, я частенько тоскую по тем временам. У человека не так много талантов, а самое отвратное - раствориться в общей серой массе. Что греха таить, мы, конечно, были не лучшими, но, несомненно, одними из лучших в своём деле. А уж об азарте и говорить не приходится – просто когти рвали. А сейчас что? Тоска смертная. И всё-таки… Ты ведь привыкла всё предусматривать заранее. Как насчёт того, чтобы войти в мою империю? Салоны красоты, рестораны, ты же знаешь, чем я теперь занимаюсь.
-  Конечно, ещё бы не знать, - хмыкнула я. – Отмыванием денег.
Иннуся ничуть не смутилась моим словам.
-  Да, и этим тоже. Но бизнес легальный. А это главное. Я – уважаемый человек. И уж со мной Комягин такой фокус проделать не решился бы, как с тобой твой Илья собирается – на меня столько его имущества записано, останется в случае чего без последних штанов.
-  Дура! – хмыкнула я, постепенно начиная приходить в себя. – Понадобится, сама отдашь, иначе прихлопнут, как муху.
Инна нахмурила лоб.
-  Ну вот, видишь, как хорошо иметь такую продвинутую подругу. Неплохую мысль подсказала: часть бизнеса постепенно перевести на тебя. Уж ты-то меня не обманешь, так, надеюсь?
-  Хочешь, чтобы и меня заодно прикнокали?  - рассмеялась я. -  Нет, так не пойдёт, я не одна теперь, детишек не хочу оставлять сиротами.
-  Так что же делать? Может, подскажешь всё-таки?
Я задумалась, потом выдала первое, что пришло в голову:
-  Очень просто. Напиши завещание…
-   …на детей. Удачная мысль, - захлопала в ладоши Инна.
     -   Нет, - поморщилась я, - лучше на какой-нибудь захудалый детдом где-нибудь в глубинке. Завещание-то ты в любой момент можешь изменить. Ну а если на детей, то кто будет заниматься их делами до совершеннолетия? Егор либо его наследники. Вряд ли твоим пацанам что-нибудь после этого останется. Ладно, о себе я тебе всё рассказала, у тебя-то самой какие новости?
-  Ну этого добра… - бодро отрапортовала Инна. – Целый ворох новостей.
-  Ах вот оно даже как, - удивилась я. – Значит, правду говорят, что одного не в меру любопытного пацана как раз твой Егор приложил?
-  Предположим, - холодно ответила Инна. -  А тебе что, жалко Писюнчика?
-  Да нет, - пожала плечами я, - просто интересно, стоила ли овчинка выделки? Все говорят, что не стоила.
-  А это мы сейчас вместе и посмотрим, - хмыкнула Иннуся. Она включила компьютер и вставила в него флэшку, которую принесла с собой.
Через полчаса мы уже знали всё о нелёгкой жизни рядового труженика жёлтой прессы: мыслишки, наброски, рабочие планы, записи приватных, служебных бесед, фотографии, видеоролики.
-  Странно, даже обидно, почему же о нас ничего нет? – задумчиво проговорила Инна.
-  Илья сказал, что он выкупил у этого придурка всё, что только могло бы его заинтересовать. И тот стёр при нём все материалы.
Инна фыркнула:
-  И ты веришь, что у него не остались копий?
-  Конечно, нет. Но здесь мы их точно не найдём.
-  Так что, - тоном, не предвещающим ничего хорошего медленно проговорила Инна, - может, нам самим им заняться? Не морду бить, конечно. Своими, проверенными, методами. Такую девочку подберём, да на халяву, кто ж откажется? Психотроп в бокал для пущей надёжности. Очень не хотелось бы сюрпризов, подобных тому, что с тобой уже приключился.
-  Придёт время, сделаем, - согласилась я. – А пока пусть писает. Пишет, я имею в виду.
Иннуся задумалась ненадолго, затем всё-таки решилась.
-  В последнее время постоянно осаживаю себя, когда общаюсь с тобой, - пробормотала она уклончиво. – Ляпнешь что-нибудь не то или не так, и звони в скорую. Но есть ещё один интересный материал, думай сама, стоит ли тебе с ним знакомиться? Да, кстати, надеюсь, мобильный ты не забыла отключить? Мне совершенно не хотелось бы, чтобы кто-нибудь, даже мужья наши, да что говорить - тем более мужья, наше гнёздышко вычислил.
Я кивнула:
-  Да я просто не взяла его с собой. Всегда так делаю, когда иду сюда. Я в форме, так что слушаю тебя очень внимательно.
Инна кивнула и вручила мне ещё одну флэшку:
-  Позовёшь, когда какие-нибудь вопросы появятся. Я какой-нибудь фильмец тем временем поставлю. Не бойся, мешать не буду, надену наушники.
На сколько я отключилась? Час? Полтора? Я совершенно забыла о времени. Было от чего. Я узнала о себе столько, сколько даже не предполагала. Но если бы только о себе! Более или менее сносно выглядел только Фомич, хотя, может, мне сложно было разобраться в каких-то его служебных промахах, а из них можно было весьма крутую кашу заварить. Об Иннусе я многое знала из первых уст, да и когда управляла её бизнесом, тоже насмотрелась и наслушалась немало. Во всяком случае побольше, чем здесь было преподнесено. А вот Немальцына меня порядком удивила. У Главной рыбки было весьма и весьма богатое прошлое, причём даже с оттенком криминала.
Я откинулась в кресле и задумалась. Откуда дровишки? Нечего и гадать: Комягин. Как они попали к Инне? Да просто слямзила. Но зачем?
Инна как будто прочитала мои мысли и скептически улыбнулась:
-  Думаешь, стащила? Сам дал.
-  Как это? – удивилась я. Чего-чего, а подобного варианта я никак не ожидала.
-  Да так. Предложил обмен. Мой копромат о нём на собранные им материалы. Я сказала, что сделала бы это с удовольствием, но у нас компромат общий, сразу из четырёх источников, так что сразу пусть на четверых и отдаёт. Он подумал и согласился. Сразу скажу тебе: я предвосхищаю события, вообще-то разговор назначен на завтра. Наш генералиссимус ещё тебе не звонил?
-   Нет, - отрицательно покачала головой я.
-  Ну значит жди звонка, - ухмыльнулась Иннуля. – Разговор очень серьёзный предстоит. Егор считает, что неприятности наши только начинаются, заденут они всех пятерых, поэтому хочет предложить уничтожить всё, что мы насобирали, поскольку рано или поздно эта пакость может попасть в руки к нашим врагам. И тогда мало никому не покажется. Вариант с объединением материалов ему настолько понравился, что он, как видишь, решил даже последовать нашему примеру. Он рассудил, что теперь мы станем дружнее и поневоле будем друг дружке зад прикрывать. Во всех случаях, я согласилась. У тебя есть ещё время подумать. Хотя я полагаю, думать тут нечего: не знаю, как так получилось, но ты сыграла роль крючка, на который нас, да, возможно, и не только нас, извлекли на свет божий, и мы теперь прочно сидим на нём.
Я кивнула:
-  Да, понятно.
Крутнулась в кресле, обвела взглядом стены.
– Что ты будешь делать теперь со всем этим? Меня, к примеру, обложили так плотно, что, наверное, камера спрятана даже в туалете. Рано или поздно они и сюда наведаются. Насчёт крючка… с трудом верится – я не настолько важная персона. Моё мнение: горит Комягин, муженёк твой ненаглядный, а мы только статисты в этом боевике, даже Илья. Но выхода у нас нет другого, как только быть теперь с Егорушкой заодно. Так что насчёт завтра не сомневайся, я поведу себя, как надо.
Иннуся кивнула:
-  Ну, я в тебе и не сомневалась, вот только позаботиться нам лучше о своих маленьких задницах, большая сама себя как-нибудь прикроет. Да, разумеется, муж есть муж, но жертвовать собой ради его амбиций я совершенно не собираюсь. Дети – другое дело, но и здесь надо постараться обойтись без жертв. Если честно, то вся надежда в этой завязавшейся непонятной кутерьме у меня не на Егора, а исключительно на твои мозги. Ну а насчёт "гнёздышка", надеюсь, у тебя есть сейчас время, чтобы помочь мне почистить его как следует? Откладывать нельзя такие вещи, иначе может оказаться поздно. А вопрос здесь - жизни и смерти. Ностальгия, конечно, дело хорошее, но прошлое не должно иметь отныне над нами власти. Хочется нам или не хочется этого, но в нашей жизни настала новая пора. Так что нельзя упустить ни одной детали. Кстати, я свою дочуру будущую решила Инной назвать. Не возражаешь, надеюсь?
-  Какую дочуру? – вытаращила я глаза от изумления.
-  Ну не может ведь так быть, чтобы три пацана подряд родились? Я тоже сильная, мои цап-царапки (яйцеклетки, то бишь) хоть на этот раз должны победить?
-  Ты? Беременная? – тут уж я совсем чуть со стула не грохнулась.
-  Ну, знаешь, дурацкий пример заразителен. Смотрела я, смотрела на тебя, вот ветром и надуло.
-  Ничего не понимаю, - задумчиво пробормотала я, моя активность резко пошла на спад. -  А ты не подумала, как это скажется на твоих отношениях с Егоркой?
-  Ты думаешь, я дура? - пожала плечами Инна. – Естественно, когда я залетела, то тут же поставила в известность своего ненаглядного и не поленилась спросить разрешения. Я оказалась права: он был рад до соплей. А главное, кто там получится: девочка, мальчик – ему всё равно. Хотя, в принципе, ты, наверное, права – на третьем пора бы и остановиться. Как говорится, бог троицу любит. Хотя, если честно, я сейчас как конвейер, вышедший из-под контроля. Быть может, из-за Егора? Я точно знаю, что за детей своих он любому глотку перегрызёт. Кстати, как там моя будущая крестница?
-  По всему чувствую, шебутная девчонка будет, и теперь уж никто мне не помешает её в честь лучшей подруги назвать, - тоже сменила тон я.
-  Жаль нельзя, за такое можно было бы не просто выпить, а даже и налакаться до положения риз.
-  Годится, но как-нибудь в другой раз. Не пора ли за дело?
-  До слёз обидно, что такое уютное гнёздышко придётся продать, - медленно проговорила Инна, с грустью оглядывая ставшие родными стены.
Впервые за весь вечер я была солидарна с нею.
Фомич тоже мог быть спокоен, все материалы, над которыми он так трясся, я бросила в общую кучу, когда мы устроили маленький костёр. Конечно, надо было хотя бы перечитать их, ведь не за здорово живёшь они мне достались, но неожиданный приход Инны решил дело. Может, так даже было и лучше – чего лишний раз расстраиваться?

Я думала, что вернувшись домой, нарвусь по меньшей мере на поджидающего меня начбеза, но, как видно, у мужа и без меня забот хватало, да и камеры достаточно прилежно фиксировали, как поздно я заявилась, как, несмотря на усталость прилежно проверяю свои тайнички. Наконец я улеглась, чтобы поразмышлять над событиями прошедшего бурного дня и понять хоть что-то из них, но сон сморил меня мгновенно.