Горькая вишня

Сеанс самогипноза в гипотетическом театре.

Словно горсточка перца в вишенке – дурно сыгранная буффонада,
где проплаченные статисточки (хлопать-хочешь-не хочешь-надо),
вводят в транс себя беззастенчиво, утверждая – спектакль чудесненький,
прима в лавровом, типо, венчике. Гениальненька и прэлэстненька.

Скромно скрывшийся за кулисами, действом сим сам мэтр дирижирует,
и клакёров толпа актрисочке-фавориточке аплодирует.
Не смущаясь, выходит дива та на поклоны, небрежно кланяясь.
«Ах, неужто я впрямь великая, раз всей стае игра понравилась».

А в фойе уж накрыты столики. Ерунда, что товар просроченный
шустро носят официанточки. Здесь – нарезка из псевдотворчества,
винегреты посулов лживеньких, канапе из фраз лицемерненьких,
«оливье» комплиментов разовых и салаты дружб эфемерненьких.

Громоздятся бесформенной грудою блюда. Что ж - продление фарса
так желанно, когда «великие» здесь без грима и жалких масок.
Жадно лопают угощение отработавшие статисты.
А с галёрки печально смотрят вниз позабытые там артисты.

Растеряла свой юмор Талия, нервно цмыкают Мельпомена
с Каллиопой бычок «Собрания».
 
Горько шепчут: «Пропала сцена».