Завтрак по-домашнему

- Женщина, открывайте, это сантехники. Какой у вас этаж? – мне показалось или даже трубка домофона гаркнула на меня перегаром?
- Чччетвертый, - невнятно промямлила я, косясь в зеркало и силясь разглядеть, когда же я перешагнула черту, за которой из «девушка, откройте» стала «женщина, открывайте».
- Кто там? – прожурчала мужниным голосом закрытая дверь ванной комнаты
- Сантехники, вроде. Ты же сам вызывал. У нас ведь труба на кухне течет.
- Аааааа, ну да, кажется, вызывал. Ты им там скажи, чтобы они не того, не очень-то. А то насвинячат, им только волю дай, а тебе потом убирать. – В ванной зажурчало еще веселее, раздался плеск и довольное «Я свободеээээн…».

- Мам, ням-ням. Ням-Ням. НЯМ-НЯМ!!! НЯАААААМ…аааааа

- Иду, уже иду, - резво так скачу. Ага, а попробуй иначе, барабанные перепонки-то чай не казенные.

-Женщина…Да где ты, мать твою? Почему у вас номера на двери нету, а? Понаехали тут, канализацию засрали, а нам ваше дерьмо вычищай. Чо тут у тебя показывай, - пьяный взгляд застрял на уровне декольте.

- У меня тут труба, - вяло сообщила я.
- А, ну коли труба, тогда оно конеээшна…, - многозначительно протянул усатый дядька. Из-за спины усача выглянул еще один не вполне трезвый субъект и тоже вперился заинтересованным взглядом в область декольте, видимо силясь разглядеть злосчастную трубу.
- А течет на кухне, - проблеял кто-то уже совсем упавшим голосом.
- Веди, - неожиданно твердо скомандовал усач.

- Здрасьте, - вдруг выдохнул «заспинный» моим бедрам и покраснел. Ей богу, даже уши побагровели.

«А он ничего, симпатичный. Рыженький такой, конопатый. А ну и что, что с утра выпимши. А может, у него радость какая…или горе там. И фигня, что в драных кроссовках – у него работа такая. Что ж ему унитазы в английских шузах чистить? Зато галстук вон, а ля «мой дедушка герой гражданской войны» и рубашка на американский манер – в клеточку. А пинжачок-то, пинжачок…серый, в елочку…»


В комнате что-то бумкнуло, посыпалось, раздался плач и хихиканье.


- Ну, сколько раз можно повторять – не лазайте в шкаф, не трогайте рыбий корм… Черт побери, да не ешьте вы эту гадость – это же планктоооон. Я кому кашу варила, а? С изюмом, с курагой. Зачем вы этих сушеных жуков наелись?
- Мам, ням-ням.
- Да я поняла, поняла. Бегом в ванну умываться и за стол… А нет, в ванну нельзя, там папа, блин, умывается, мать его, уже полчаса, чтоб ему… Нет-нет, не плачь, папа у нас хороший, просто чистюля страшный…страшная…страшное. Ну, ты меня понимаешь. Насть, да суй же ты ногу в колготку…колготки. Алисаааа, не ешь босоножку…босоножки. И носки не ешь. Их надо на ножку надевать. Да не на одну оба, на каждую по одному. Да не мне, себе. Аааааааааааааааа, мама роди меня обратно.

- Хозяйка, где у тебя тут тряпки какие или чо?
- Идууууу, - или плыву. Ламинат же вспучится, какого черта?
- Мы тут накапали немного, ты притри, а то ноги едут.
- Так, девчонки, вот каша, вот ложки – рубайте, я за шваброй на балкон.

Что за фигня?

- А бензопила вам зачем?
- Дык, братуха у мя в деревне. Вооот. – рыжий почему-то снова покраснел.
- Ну, это многое объясняет. А нельзя ли ее куда-нибудь, так сказать, переместить? Видите ли, любезные господа, она преграждает мне путь к месту, куда я в данный момент стремлюсь каждой клеточкой своего тела. Руки мои, истомившиеся по делам домашним, жаждут прикоснуться к гладкой рукоятке швабры и подтереть тут…за вами…любезные господа…
Рыжий почему-то побагровел и обиженно произнес:
- Она легкая, сама отодвинь, - затем отвернулся, закряхтел, встал на колени и, как мне показалось, нет, я совершенно в этом уверена, стал делать вид, что ковыряется под раковиной.

- Лююююб, Любаааа, а полотенце у нас где?
- Ой, блин, я его в стирку бросила. Сейчас чистое принесу.
- Да, ты уж будь добра. «Станэславу нэ хочу, Станэславу не хочу – бо на лаву не всажу…»
- На, держи свое полотенце.
- Ммм, а почему ко мне вошла только рука? Может, ты вся покажешься, прекрасная Ассоль?
- Дим, мне некогда, у меня дети…вон в каше все…и стол…и стулья…и, маааама, обои. Алиса, не кидайся кашей в дядю. И сантехники вон…работают. Воду вытереть надо еще.
- Ну, дорогая, мы быстренько, никто даже не заметит.
- Не заметит чего? - закипаю, точно закипаю. Стоп, стоп, тихо, дыши, дыши глубже, вот так.
- Твоего отсутствия.
- Мааааам, ка-ка.
- Ну, и иди тогда, мне еще бриться. Обиженная физиономия начинает пристально рассматривать себя в зеркале.

-Мам, киви.
- Настюнь, оно кислое как кирпич и дубовое. В смысле дубовое как кирпич и кислое.
- Мам, киви – Киви- КИВИ – КИВИИИИИИ, ааааа.
- Сыёк, сыёк.

- Хозяйка, у тя ключа на четырнадцать нету?

- Любааааааа, я пришла, ты еще детей не одела, а то мне еще надо успеть, молока купить, вон машина подъехала. Давай быстрей. Ты что, их еще не одевала? Ну, Лююююб, - сразу видно, свекровь чем-то разочарована. Я что, опять что-то не так сделала?

- Люююююб, а ты мне трусы не принесешь, а то я не нашел чистых. Они у меня вообще есть?

- Хозяйка, так ключ на четырнадцать… а газовый разводной есть?

- Тааааак, стооооооп!!! Тишина!!! Все слушаем сюда. Говорить буду тихо, поэтому все молчим и слушаем. Мам, вы…идите…за молоком. Пока вы будете ходить, я одену детей…и найду мужу чистые трусы. Так. Вы вернетесь с молоком, заберете детей и пойдете с ними гулять. Я схожу к соседям и спрошу у них ключи, они ремонт делают, может у них есть. Потом, наконец, возьму швабру и вытру слякоть на кухне. Потом слесари все доделают, получат свою законную чекушку и уйдут. Всем все понятно?

Усатый и «серый в елочку» удовлетворённо закивали, причем одновременно и в такт.
Свекровь почему-то надулась, но послушно ушла за молоком.
Дети притихли и дали себя одеть.
Ключи были благополучно найдены у соседей со второго этажа.
Все. Можно идти за шваброй.

Такая массивная с виду, бензопила оказалась почему-то совсем нетяжелой. Оказалась или показалась. Не суть. И пахла…детством. Смешно. Мой дед, работяга до костного мозга, всегда был зажиточным селянином. И лошади у него, и скотина всяческая, трактор, грузовик, две поленницы дров и три бензопилы. На грузовике летом он привозил массивные бревна, сваливал их на широком дворе, брал такую вот бензопилу, дергал рычаг. Дергал порывисто, несколько раз, прежде чем агрегат начинал урчать, дребезжать, реветь и дрожать, как бы прося поскорее дать ему работу… Потом дед начинал пилить, он или мой отец. Пила мощно вгрызалась в бревно, проходила сквозь него, словно нож через кусок деревенского масла, отплевывалась опилками и удовлетворенно взрыкивала, закончив распиливать очередной кусок дерева…

- Мля, хозяйка, тащи швабру, мы тут того…Муфта нужна…У тебя нет?

- Лююююб, у меня целые носки вообще есть или мне снова в решете на работу тащиться?

- …И прокладка новая нужна…Может к соседям сходить?

- Да нет, зачем же к соседям? Прокладки у меня есть. Вам какие, с крылышками, с покрытием софт, дарящим ультра-свежесть? У меня и тампоны есть. А если покопаться, то и муфту можно найти. А уж о носках и говорить нечего…Их точно можно только у соседей занять.

- Э-э-э, ты чего, хозяйка. Ты того. Ты не того, не этого давай. Ты пилу-то положи.

О, и завелась как легко! Не ожидала, не ожидала.

- Люб, Люб, ну побаловались и ладно. Это тебе не игрушки. Это же оружие…почти…горячее…и острое. Хорош, положи пилу на место.

Вжжжжииик. Чавк-чавк. Хм, а она не только бревна славно пилит. Да, было время, дедушка мне и кувалдой разрешал пользоваться. А что, мне нравилось. Сама сопливка, а такой зверь в руках. Я, конечно, такой тяжестью немного могла дров наколоть, но все же. И никто мне этого не запрещал. Дед любил, когда я при деле. Главное маме не говорить. И приглядывать, чтобы ногу не оттяпала.

Вжжжжжжжжик. Чавк. И бабушка мня любила очень. Всегда говорила, что из меня хорошая жена выйдет. Мол, все, Люба, умеешь – и стирать, и готовить, и шить, и вязать, и убирать. Что еще мужикам надо?

А мама всегда говорила, не разменивайся, дочка, по мелочам. Жди настоящего чувства.

Э-э, в коридор-то зачем, в коридор не надо, в кухню, в кухню беги, там все равно притереть надо. Вжик, чавк. Все. Можно глушить. Этому меня дедуля тоже научил. Как знал, что пригодится.

Чудно. Так, а где чекушка сантехниковская? Без нее мне тут все не убрать. Да и «Мистер Пропер» в ванной, кажется, был. Так, Люба, поторопись. Скоро близнецы нагуляются, надо обедом будет кормить и спать укладывать. Старшая вот-вот из школы придет, надо успеть уроки с ней сделать и на танцы отвезти. А вечером обещали девчонки забежать. Тортик принесут, чаю попьем.

А жизнь не так уж плоха, а?!
…- Люююююб, у меня чистые трусы есть или как?

- Хозяйка, че застыла, как вкопанная, швабру тащи наконец…