Мадам Корица

«Мадам Корица!... Мадам Корица идет!» - всё вокруг заволновалось, всё двинулось ей навстречу. Даже если она приходила сюда по сто раз на дню, реакция неизменно была одна и та же: «Мадам Корица сейчас будет!!!» - благоговейно шептали все. Ее просто боготворили здесь. И она относилась к ним по-императорски: баловала, холила, нежила, за самый страшный проступок можно было получить самое страшное наказание – тебя целый день могли не замечать. Но это было смерти подобно, и страшных проступков за всю историю было не так уж много, буквально по пальцам пересчитать. «Вот однажды, - шепотом передавали старожилы страшные истории, - яйцо разбилось… да не в миску, а прямо на пол!!!» «И?» - замирали в ужасе новички. «Она лишь улыбнулась и всё убрала!» - гордо рассказывали старшие. «Ах!!!» - таяли от поступка мадам Корицы неофиты.
«Мадам!.. Мадам Корица уже в пути! Мы слышим шаги ее!» Дверь распахнулась, и… Столовые приборы приветственно звякнули. Салфетки и скатерти подобрали пышные юбки, присев в книксене. Баба на чайнике отвесила земной поклон. Кастрюли вытянулись в строю во фрунт. Фрукты в вазе замерли, пораженные величественностью момента. Бакалейная фамилия в шкафчике перестала шептаться, в тайной надежде, что сегодня выберут что-нибудь из ее большого семейства. Даже легкомысленные шторы на окошке, с которыми вечно заигрывал ветер, задрали подбородки и стояли по стойке смирно.
Мадам Корица распахнула холодильник, и вальсом понеслась большая сказка. Мадам Корица напевала, легко кружилась по кухне, на столе появлялись и тут же исчезали новые, но не окончательные варианты возводимой Вселенной, на плите что-то булькало, по миру тонким волшебным шлейфом тянулся аромат…
И наконец, на кухне стали появляться они – творения мадам Корицы. Салат с козьим сыром сдержанно остановился на столе. Суп гороховый с копченостями булькал, что надо начинать именно с него. Отбивные шипели на него со сковороды. Тушеные овощи не стали ввязываться в спор, они точно знали, кто здесь лучший. Великолепный клюквенный Кисель бездонным озером стоял, спокойно дожидаясь очереди. А хорошенькая кудрявая Петрушка всё беспокоилась: «А фотографировать-то когда начнут?» И в сотый раз взъерошивала прическу.