Благодарность

 Находясь в  «свободном полёте» после очередного развода, он много пил, пытаясь залить водкой пустоту в душе. Не помогало. Случайные женщины так и оставались случайными, и всё чаще приходили мысли о том, что одиночество, в конце концов, сделает  его моральным  уродом. 

Осенью, на дне рождения у девушки Нины, с которой у него были чисто дружеские отношения ещё со студенческой скамьи, он увидел эти глаза.  Блестящие глаза женщины, обращённые в себя.  Они были бездонны. Но из этой бесконечной глубины лучилась нежность, которая, впрочем, не вырывалась наружу и проявлялась только в необычном блеске глаз.  Она вела себя естественно,  поддерживала общий разговор и даже иногда колко отвечала на дурацкие шутки, которые обычно возникают в процессе застолья, но оставалась как бы отстраненной от внешнего окружения, сама по себе.  Её глаза и она сама буквально его заворожили, и он, как законченный идиот, впился в неё взглядом, неотступно следя за её поведением, выражением лица, жестами, глазами. 

Выпал случай, он пригласил её на танец и, взяв за руку,  почувствовал безвольность сухих, но нежных, пальцев.  Когда они танцевали, он накрыл её ладонь своей. Откуда-то изнутри в нём разливалась нежность, такая же бесконечная, какая светилась в её глазах. Вернувшись к столу, они сели вместе, и он начал целовать эту тёплую ласково-безвольную ладонь. Она не возражала, только смотрела на него, как на дурачка, и молча улыбалась.

Когда вышли в коридор покурить, Нинка, прошипела.
- Ты с ума сошёл! Она беременная замужняя женщина. А ты, старый козёл, лезешь к ней целоваться.
- Нина! Мне от неё ничего не нужно! Я просто влюбился! И живота не видно.
- Ага! В триста пятнадцатый раз! Одно слово – козёл. Она на шестом месяце и живот маленький.
- А где же муж?
- В армии муж, в октябре забрали.
Когда они вернулись к столу,  он опять подсел к ней и спросил о беременности.
- А это что-то для тебя меняет? – насмешливо спросила она.
- Нет, конечно! – и он снова стал целовать её ладони. А когда в очередной раз нагнулся к ним, она погладила его по голове.  На том они и расстались.
***
Настало лето. Как-то вечером позвонила Нинка и попросила прийти.
Она жила рядом в их микрорайоне.
- Вот тебе кассета с записями, прошу завтра вечером отвезти её в общагу, комната 114. Я дежурю, поэтому сама не смогу.
Там жили её студенческие подружки, у которых они были пару раз. Войдя в комнату, он увидел знакомые лица, а справа, к его удивлению, накрытый стол. В дальнем конце стола справа сидела она. В груди что-то ёкнуло.
- Привет! – как-то испуганно произнёс он.
- Проходи, садись! – мягко сказала она, указывая на стул рядом с собой.
Он сел рядом, положив руки на колени. Девчонки весело рассаживались вокруг стола, что-то щебеча о дне рождения, а она вложила свою маленькую мягкую ладошку в его правую руку. Он почувствовал, как пульсирует кровь в подушечках её пальцев, и его накрыла знакомая волна нежности. 

Они сбежали в самый разгар гулянки и отправились в сквер на Площади революции, к вечному огню у памятника борцам революции.  И говорили, говорили без умолку, взахлёб, перебивая друг друга. Как-то незаметно для самих себя они начали целоваться. И дальше разговоры продолжались с перерывами на поцелуи. Время остановилось, уступив место  нежности и неутолённой страсти.  Он лежал на скамейке, положив голову ей на колени, и тепло её тела доводило его до безумия, а она обвивала его своей бесконечной нежностью, спрятанной ранее далеко-далеко в бездонных глазах. Так они успели отдаться друг другу раньше, чем это произошло на самом деле. Неожиданно наступило утро, что заставило их направиться к её дому, она должна была появиться у свекрухи, после, якобы,  проведенной у подруги ночи.
Она ушла,  пообещав вернуться к 10 часам, а он остался на скамейке, неподалёку от её дома, и стал вспоминать, о чём она говорила.

Она вышла замуж «по залёту» и не любила мужа, впрочем, также как и он её.  Понимая это, они жили, как сейчас говорят, в свободных отношениях, но старались не напрягать родителей, которые, собственно, и настояли на их свадьбе. А потом он не досдал осенью весеннюю сессию и загремел в армию, что её не очень расстроило по вышеназванным причинам.  Свекруху интересовала только родившаяся внучка, а не она сама, что делало её одинокой, поскольку свои родители были только рады сбагрить замуж одну из четырёх дочерей.  Она так привыкла к своему одиночеству, что восприняла его ухаживания с изумлением. И, не поняв причину его жадного внимания к беременной женщине, посчитала его ненормальным.  После их расставания  она почти забыла о нём, и только месяца через три после рождения дочери, когда в памяти вдруг всплыла та необычная нежность, она поняла, что должна его увидеть. Финт с магнитофонной кассетой придумала Нинка. Фиктивным был и день рождения, симитированный исключительно с целью сделать их встречу, будто бы, случайной.
Всё это он воспринял спокойно по той причине, что ему была важна только она сама. Задумавшись, он не заметил её появление. 
- Я сказала свекрухе, что еду на пляж!
- Не угадала, - ответил он, - мы едем в лес.

Лето в том году было нежарким, поэтому высокая трава лесного луга оставалась зелёной и в конце июля. Среди травы  в изобилии цвели ромашки, васильки, колокольчики, пижма… Они устроились в тени высокого дуба, расстелив на траве пляжный коврик. Потом они любили друг друга в этой высокой траве, пили каберне, грызли большое красное яблоко и опять любили. Им что-то нашептывала листва, для них щебетали птицы и трещали в траве кузнечики, а в высоком небе медленно плыли белые облака. Уставшие, они лежали, обнявшись, в тени дуба, а он  осыпал их ромашками, подбрасывая вверх бело-жёлтые цветы. Она была очень красива в венке из ромашек над сияющими глазами, с лицом, озарённым улыбкой любящей грешницы. 
***
Больше они не встречались. На оговоренную встречу она не пришла, и не позвонила. А он ей звонить не мог. Нинка, промолчав с год, как-то сказала ему, что она живёт с мужем и что всё у них отлично.  До конца своих дней он был бесконечно  благодарен этой женщине с блестящей нежностью в глазах. И если бы его спросили – за что, он вряд ли бы смог ответить.
Её звали Вера.