Арбалета и два мифа 24 глава

Свиток XXIV. Дерево и Рыцари – разные легенды.

    Арбалета проснулась в своей каюте. Всё было слишком мирно, осознание, что на этом же самом судне находится Зэрт, который вот-вот может расстаться с жизнью, походило на безумие. Линерон учинил ей мягкий, но детальный допрос, не пощадив в месте, когда она неосторожно бросилась спасать жизнь Зэрту. Арбалета отвечала честно и бесчувственно. Про Нэрси старалась говорить поменьше, но так или иначе выдала его "предательство". Неловко всё же говорить такое, но уж лучше, чем рассказывать о таком Лету II - его отцу. Он так о Нэрси уже думал раньше...
 -- Нэрси сейчас... не живёт, а только существует, -- сказал Магистр. -- По-моему, он не хочет жить. Вернее, хочет не жить.
    Арбалета только притворилась, что ничего не слышала. По каким-то неведомым даже ей самой причинам она не могла так легко его простить.
    ...Ранаэл и лучшие целители Двух Земель, нашедшиеся на Вулиан, колдовали и врачевали над телом, в котором, казалось, жизни не оставалось ни на волос. Арбалета смотрела на их усилия и не понимала, что с ней происходит. Она знала, что не может ничем помочь, но бездействовать не могла. Она сновала туда-сюда по комнате, пока кто-то не догадался спровадить её в другое помещение. Чьи-то руки подали ей напиток, но она так дрожала, что не могла его принять. Она лихорадочно думала, и глаза никак не останавливались на одном месте. Молча ждать - куда уж хуже?
    Линерон и Ранаэл озабоченно вышли из комнаты, где не останавливалось лечение. Они обсуждали произошедшее и хотели сказать, что теперь остаётся лишь ждать, когда подействует последнее средство - покой и вера. Но произнести это было нельзя, ибо Арбалета спала, сидя на диване. В её руках была подушка, которую она сжала с такой силой, что на швах показались белые полоски ваты. Двое волшебников обменялись многозначительными взглядами и одновременно сняли с себя свои плащи, чтобы укутать истерзанную девушку.
    Арбалета очнулась и позвала Линерона. Только брезжил рассвет.
 -- Давно не спишь? -- спросил Альтнарио, появляясь в дверях. -- Мы условились не отходить от твоей комнаты, пока не проснёшься.
 -- Скажи, что я могу? Самое невероятное! По-моему, если бы полёт на луну спас его, я согласилась бы и на это!
 -- Я ничего не знаю. -- На её памяти адъютант Вэн-Бэсторен впервые был так серьёзен. -- Весь день сегодня вспоминаю, как ты приходила с его уроков и рассказывала, что сегодня проходили, чем он тебя рассердил на этот раз. Уже голова вскипела, как чайник, ничего не соображаю, бегаю по горе как укушенный.
 -- Уроки? -- Далёкое воспоминание колыхнулось в ней. -- Альтнарио, помнишь, как-то у нас был урок, когда Феникс рассказывал про кудесников-тиаронгов? Про целителей, которые живут среди них...
 -- Тиаронги живут в лесах Фонарты. Ты же не собираешься за пару часов смотаться до Фонарты и обратно? И что ты им скажешь?
 -- Я же говорю, я надеюсь на самое необыкновенное. Но почему... -- Её глаза расширились от ужаса. -- Почему "пара часов"? У нас что, больше нет времени?
 -- Э-э, а знаешь, я слышал, что некоторые племена тиаронгов переселились и в Две Земли, -- уклончиво сказал Альтнарио. -- Те, что раньше жили в лесу Кориф, до тех пор, пока его не стали вырубать из-за ценной древесины.
 -- "Белое топливо" Вальфлавиуса! Я только сейчас вспомнила! В ту ночь, в ночь заговора, они обсуждали то, что оно вытесняет традиционное средство отопления. По-моему, речь шла как раз о деревьях Корифского леса.
 -- Идём к нему? – Он вдруг понял, что она совершенно серьёзна.
 -- Немедленно!
    Доктор, едва Дождливый архипелаг скрылся за горизонтом, пребывал почти в такой же чёрной меланхолии, как Арбалета, когда-то увидевшая, как исчезает за очередным поворотом реки Вулиан. Самое благоразумное - это не подходить к нему ни под каким предлогом. Но в головах Арбалеты и Альтнарио отродясь благоразумия не наблюдалось. Бесцеремонно влетев в его нынешнюю мастерскую, расположенную в тайной комнатке Феникса, они почти хором выпалили: "Выручайте!" Ирто подскочил, будто сидел на еже, и в ярости уставился на незванных гостей.
 -- Господин Вальфлавиус, ваше "белое топливо", -- выпалила Арбалета. -- Оно ведь на корифских деревьях?
 -- Допустим! Но это ещё не повод, чтобы врываться и...
 -- Повод! Ваш друг умирает, Зэрт умирает, а вам хоть мир на куски порвись! -- заорал на него Альтнарио. -- Говорите всё, что знаете о тех лесах! Жили там когда-то тиаронги? Ушли они на север после массовых вырубок?
 -- Да, да, да, только оставьте меня в покое, немедленно!
 -- Нет, нет, нет! Выкладывайте всё! Тиаронги... где... они... теперь...
    Они кричали уже наперебой, но Вальфлавиус был настолько не рад визиту, что быстро схватывал, о чём речь.
 -- Да в любом лесу сейчас живут потомки первых тиаронгов, -- заявил он членораздельно. -- Убирайтесь, слышите?
 -- А в Геафорском, в Змеином лесах?
 -- Конечно! Вон!
    Больше повторять не пришлось, тем более, что профессор, кажется, был на грани срыва. Арбалета и Альтнарио сорвались с места и бросились в пегасню. Всё, что нужно теперь, это только мчаться в ближайшие леса. Решено: она - на юг, в Геафор, он - на север, к змеям...
    Не успела Арбалета как следует снизиться, как её настигло знакомое ощущение, как чья-то магия настойчиво ловит тебя за плечи. Кто-то звал её. И, стоило только приземлиться и произнести заклятье, прямо перед ней всплыл огромный шар, похожий на мыльный пузырь, и мрачная физиономия эфроданиманта уставилась на неё своими чёрными глазами.
 -- Где это ты? -- поразился Констэ, с подозрением косясь на задний план, где высились столетние деревья.
 -- Неважно. Не задерживай меня, моего друга тяжело ранили, и я должна помочь.
 -- Где ты? -- рявкнул Констэ. – И не смей мной командовать!
 -- Ну хорошо же, демон, объясняю! Я в лесу.
 -- Это я, как ни странно, понял. В каком именно и что ты там забыла?
 -- Я ищу тиаронгов.
 -- Кого-кого?! -- Было прямо видно, как его глаза полезли из орбит.
 -- Целителей, способных помочь. Всё, сударь, мне пора, я спешу...
 -- Стоять! То есть я правильно понял: ты, Аомета, намерена заявиться в стан тиаронгов и забрать Пояс Жизни, не вызвав при этом их неприязни?
    На лице Аометы было написано столько решимости, что слова оказались излишни. Чего-чего, но уж страха-то в ней не было совершенно. От неё исходили лучи света и огня, и было похоже, что попадись ей на пути огнедышащий ящер, от него самого остался бы один пепел. Лицо Констэ окаменело на несколько секунд, потом он вновь обрёл твёрдость и невозмутимость и с видом покорности судьбе проговорил:
 -- Ну хорошо, ладно, допустим. Легендарный Пояс никогда не лишний. Но, по крайней мере, можно было взять с собой пару воинов из тех же Стрел Синего Оперения. Если позволишь, я прикажу Манескону...
 -- Не позволю, эфроданимант.
    Он окинул её пристальным взглядом. Не потому, что она вела себя нагло, это нормально, - само её состояние было из ряда вон выходящее. В голосе Аометы нет и доли насмешливости.
 -- Ты что, смерти ищёшь? Совсем тронулась?
 -- Нет, эфроданимант, я не хочу умирать.
 -- И то хорошо! Чего же ты хочешь?
 -- Я сказала, мне нужна помощь целителей! И что за Пояс, я не знаю! -- Она потеряла терпение.
 -- Но тебя убьют! Тиаронги - это воины!
 -- Я сейчас сама убью хоть целую армию! Пусти меня, демон!
    Она невольно сделала повелительный жест, заставивший Констэ содрогнуться. В этом взмахе гибкой руки заключались сила и мощь. Эфроданимант отпрянул и сказал себе: "Она опасна!"
 -- Ладно, иди, -- обронил он, и шар растаял...
    У себя в Реальсте эфроданимант пришёл в глубокую чёрную задумчивость. Он хотел позвать Манескона, чтобы его ребята прочистили леса и отыскали служанку, но передумал. В последнее время он почему-то не доверял этому преданному командиру.
 -- Мораз Яндир!
    Яндир вошёл: "Да, эфрода..."
 -- Молчи и отправляйся на поиски Аометы. Проследи за ней, когда найдёшь, узнай, кто её друг, для которого она отправилась за Поясом Тиаронгов.
    Яндир изумления не выдал, поклонился и ушёл. Но на достигнутом Констэ не остановился.
 -- Илдиго! Вот самоцвет, он показывает того, кого возненавидишь. Я замечал, ты никогда особенно не доверял Аомете, вот и пригодилось...
 -- Она очень похожа на мятежницу, которую я когда-то знал, но во многом другая, -- пояснил Илдиго.
 -- Не думай о времени, у тебя его предостаточно. Проследи за ней и запомни всё, чем она займётся. Ты, я знаю, чародей крови, ты сумеешь это сделать. Спеши, отправляйся!
    Конечно, лучше всего было бы отправить Эро-Авану, но где она сейчас, кто знает...
    Ну, если теперь кто-то соврёт, он буду знать об этом. Главное, чтобы Илдиго и Яндир не выдали друг друга, а там... Что ж, наконец-то мы узнаем правду, быть может, первую, какую он не доверием, не подкупом, так силой вырвет из сердца Аометы.
*
    Она, конечно, не знала страха, когда отправлялась на эту авантюру, но не настолько, чтобы броситься в неё безрассудно. У неё был план, хоть он и совершенно не соответствовал её нынешнему состоянию. План требовал небольшого маскарада. Арбалета должна была облачиться в белую сутану и наречься монахиней. Были такие Ордена, их ещё называли "белыми мышами". Таким были дозволены две крайности, две отличительные черты, присущие только "белым" духовникам: они имели право заводить семью и колдовать. Последнее обстоятельство и решило дело. Личина монахини же была необходима в том не маловероятном случае, если её попытаются убить. Членов "белого" монашества, правда, могли в счёт не взять, но это было в любом случае лучше, чем сковать себе руки запретом вершить магию.
    Арбалета летела сквозь чащу на огромной скоростью и с тяжёлым сердцем. Пришлось ненадолго оставить Зэрта. Она летела без цели, ни о чём не думая. Лишь спустя несколько секунд после поднятия в воздух (начался такой бурелом, что двигаться стало возможно только над ним), Арбалета сообразила, что того расстояния, на которое она оторвалась от земли, недостаточно.
    Она поднялась, сфокусировала взгляд и подумала, что зря рассказала Констэ так много. Сейчас он наверняка отправил за ней шпиона. Она сделала петлю и успела уловить чёрное расплывчатое пятно, осторожно следящее за ней. Но что это... Со стороны пятна сверкнул условный знак Вулиан. И маленькая закорючка, вроде росписи. Не может быть, она почти забыла, как выглядит росчерк этого человека... Илдиго?! Арбалета поспешно прикоснулась к крохотной вышивке вербы у себя на отвороте воротника и услышала как бы внутри собственной головы:
    "Сделаем вид, что мы враги, потому что за нами следит Мораз Яндир; я полечу за тобой, а потом "выдам" себя, и мы сразимся".
    "Ты констэр. Чего тебе от меня нужно?"
    "Смеёшься что ли? Я ведь мог давно рассказать эфроданиманту, кто ты такая, и про все вулианские секреты. Арбалета, Констэ едва не убил мою мать. - В голосовом сигнале отчётливо послышался упрёк в адрес недоверчивости наследницы Орлеонелей. - Из нашей троицы один Лдирак придерживался констэрства искренне, Нетрой и я всегда хотели мира между обеими сторонами".
    "Но ты, конечно, всегда оглядывался на своего кумира. Если бы Нетрою взбрело в голову идти за эфроданимантом, ты поступил бы так же".
    "Слушай, Орлеонель, ты суёшь нос не в своё дело. А то вот как возьму и передумаю. Мои родители столько лет дерутся за мятеж... Я не мог иначе! Жди. Мне нужен подходящий момент. Пока что Яндир отстал, а нам нужно заманить его как можно ближе".
    Вскоре Мораз действительно приблизился настолько, что Арбалета поворачивала голову и видела его силуэт, едва различимый на пёстром фоне листвы (этот паршивец летел как мог низко).
    "Хитёр, шакал".
    Арбалета рассмеялась и одобрительно кивнула головой, хоть Илдиго этого заметить, конечно, не мог на такой скорости и при таком отрыве.
    "Пора".
    Девушка пошла на снижение. Она и сама заметила овальную поляну, как раз то, что надо. Мгла прогарцевала, широко раскинув крылья, и замерла. Арбалета соскочила на землю, сделала несколько шагов и с вызовом огляделась:
 -- Я знаю, что кто-то за мной следит. Покажись.
    "Я за тремя соснами. Сейчас дрогнет ветка".
 -- Стой! -- Арбалета схватилась за шевельнувшуюся ветвь, за которой оказался Илдиго Тайлето собственной персоной. Он состроил изумительно правдоподобное недоумение и бросился на неё. Схватка была больше похожа на шуточную потеху в одной из зал Вулиан, но наблюдавший за происходящим Яндир этого не знал. На самом-то деле это был ни дать ни взять концертный номер, разобранный по нотам раз сто.
 -- Ага! -- Арбалета ловко, но легко ткнула мечом Илдиго в плечо. Нескольких капель крови довольно, чтобы завершить пьесу.
    Яндир не верил глазам. Каким болваном оказался этот мальчишка! И это тот самый сын знаменитых князей твердыни Вальсан! Он что, подкидыш, если не сумел одолеть служанку?! Это его матерью, Италой Тайлето, так долго восхищались Две Земли и тайно звали героиней, осмелившейся перечить Констэ в ночь заговора! Для того, чтобы самому выдать себя не нужно роскошной родословной... Вот же идиот - затеял драку с той, за кем его послали следить!..
    Решено, идеала Илдиго больше существовать не должно. Пора, наконец, открыть эфроданиманту глаза. И пора заняться делом. Ухватить удачу за хвост! Он ведь уже нагнал Аомету, дело не за большим, только узнать её тайну.
 -- Итак, эфроданимант прислал тебя следить за мной.
 -- Раз Констэ I отдал приказ, значит так нужно. Не твоего ума дело!
    Ну что ж, парень хотя бы от своего не отпирается. Надо и об этом упомянуть, эфроданимант должен знать всю правду.
 -- То, чем я занимаюсь, я сообщаю Верховному Чародею-Всех-Эпох лично, так что убирайся прочь! Хотя нет, я тебя просто свяжу. А потом заберу на обратном пути.
 -- Тебе всё сходит с рук, девчонка, но это не...
 -- Ой, да не твоего ума это дело! А ну-ка...
    Из каждого пальца её правой руки вырвались тонкие лучи и приковали Илдиго к дереву. Мораз Яндир тихо фыркнул. Не порвать такие путы - позор позоров для любого, уважающего себя, волшебника. Но ничего странного он не заметил, ни со стороны служанки, ни со стороны жалкого шпиона он и не ждал более мощной магии. Колдуя, Аомета говорила что-то о своём друге: «Так и передай Констэ…» А потом скрылась в зарослях. Ну что ж, пора показаться...
 -- Мораз? -- удивился Илдиго.
 -- Ты ведь не рассчитывал, что эфроданимант полностью положиться на тебя? -- с насмешливой тревогой спросил Яндир. -- Я здесь, чтобы присмотреть за тобой, мальчик. Тебя каждый обидеть может.
    Он махнул рукой, светящиеся верёвки, разрезанные невидимым ножом, упали наземь и исчезли. Илдиго почему-то улыбался. Жаль, не проняли его насмешки, может, хоть за ум бы взялся парень.
 -- Как я тебе благодарен, Мораз, ты себе не представляешь! И ещё ты не представляешь, что у тебя за спиной.
    Яндир испуганно и резко обернулся, но было поздно. Заклятие Арбалеты сбило его с ног, он повалился на землю и потерял сознание.
 -- Чисто сработано, -- потёр руки Илдиго.
 -- Ты тоже ничего.
    Тягучий зов... Ну вот, снова!
 -- Тебе лучше спрятаться, -- сказала Арбалета. -- И скорее, а то это убьёт меня, это невыносимо...
    Илдиго сиганул в сторону: "Констэ, он не должен знать, что ты меня заметила". Снова возник призрачный шар. На сей раз эфроданимант состроил из себя участливого папашу, пожелал удачи и при помощи сложнейших заклятий забросил ей прямо в лес некоторые детали рыцарского вооружения. Арбалета едва сдерживалась, чтобы не раскричаться. Хорошо хоть то, что ни Илдиго, ни поверженный Яндир в кадр не попадали.
 -- Опусти забрало, когда будешь проезжать мимо них, -- напутствовал Констэ, настороженно следя за её странной манерой вооружаться.
    Очень сложно на первых порах правильно облачаться в доспех и верно держать оружие. Но когда ты это уже умеешь - нет ничего сложнее, чем делать вид, что ты не можешь отличить шлема от нагрудного панциря. Это всё равно что составлять неграмотное письмо, принуждая себя допускать ошибки правописания, не зная, в чём можно ошибиться, а в чём новички не путаются.
    Арбалета закончила и в простых и любезных словах посоветовала Констэ больше не прерывать её поисков. И "мыльный пузырь" лопнул во второй раз.
 -- Пошли, -- позвала она Илдиго.
 -- А что с этим делать? -- Он указал на распростёртого Яндира.
 -- Оставим здесь, обезоружим и сделаем невидимым. На обратном пути заберёшь его и отнесёшь в Реальст. Скажешь, что тебе удалось отбить мою атаку, но догнать меня ты уже не смог. Глядишь, и этому задаваке рот заткнёшь.
 -- А что, идея: он уже порядком мне надоел... Постой, а ты куда пойдёшь? Не со мной? Не в Реальст?
    Они позаботились о недвижимом констэре и пошли сквозь чащу.
 -- Нет, я же должна мчаться на Вулиан... Хотя ты ничего не знаешь. -- И она рассказала, как был ранен Чёрный Феникс. -- Не крайность, так никакие эфроданиманты меня сюда не загнали бы. Такой лес! Здесь не только тиаронгов найдёшь, тут наверно бесы водятся.
 -- Но ведь ты здесь уже была.
 -- Да, разумеется, -- ядовито буркнула она, -- удирая от илимантов, собирая дымные грибы, борясь с призраками, которые пытались заманить людей в болото. Эти увеселительные прогулки, без сомнения, заставляют о себе пожалеть.
    Они продолжали брести всё глубже, пока не стало темно как вечером от плотной, будто утрамбованной листвы.
 -- Я оставлю Пояс, о котором говорил Констэ (сама я понятия не имею, что это) на Вулиан, и отправлюсь на Серый Маяк. Мне нужно с Селендрой о многом поговорить.
 -- Я слышал от мятежников, что тебя интересуют легенды о Дереве Совершенного Отражения и Рассветных Рыцарях?
 -- Их трудно связать между собой, верно?
 -- Спорить не буду. Но ещё непонятнее, чем они тебя так заинтересовали.
 -- Да глупости это всё...
 -- Конечно, глупости, -- с доброй усмешкой согласился Илдиго. -- Я хочу посоветовать. Селендра ведь не говорит с тобой со всей откровенностью?
 -- По-моему, она вообще скрытная. Чего ещё ждать от отшельницы.
 -- Если хочешь выяснить у неё что-нибудь, а она не откровенничает, то вот. -- Он протянул ей квадратный, подозрительно объёмный и угловатый конверт, -- здесь небольшая подсказка, как добиться успеха.
 -- Даже так. - Она была немного озадаченна, но по-ребячьи подмигнула ему. - Всегда бы так, с подсказками. Это было бы не лишним, когда началась та драка в Змеином лесу.
 -- Не напоминай об этой большой ошибке Вулиан.
    Это был один из тех случаев, когда Арбалете действительно грозила большая беда. «Ну и что, - говорила она, - не подумали, что если вор крадёт такую штуку, как Печать Хранителя Чёрной Библиотеке, то за ним могут послать кого-нибудь в погоню. Или нескольких "кого-нибудь" сразу. Мелочь, которую легко упустить из виду», - и всегда скептически изгибала бровь.
    Из-за деревьев вынырнули три призрачных маски, до которых, кажется, невозможно было дотронуться. Из их разверзнутых пастей вырывались хриплые завывания. Картина была воистину мистичная.
 -- Это  ещё кто? -- оторопев, спросила Арбалета.
 -- Туолги, духи камней, -- прошептал Илдиго. -- Может, спросим у них, как пробраться к тиаронгам? Уже такая чаща, что пора бы им появиться.
 -- Эй, туолги, -- позвала девушка, -- вы слышали, мы ищем тиаронгов. Помогите нам их найти, пожалуйста!
    Туолги задумчиво покачивались перед ними. И вдруг медленно стронулись с места и куда-то поплыли. Арбалете и Илдиго пришлось приложить немало усилий, чтобы не отстать, с ними были ещё пегасы, которым гораздо сложнее продираться сквозь чащу.
 -- Есть у них какой-нибудь свой язык? -- спросила запыхавшаяся Арбалета. -- Может, они и не поняли, о чём мы их спрашиваем. Бежим в никуда...
 -- Береги дыхание.
    И они мчались дальше. Наконец Арбалета упала, споткнувшись о корень, и встать не могла, в боку невыносимо кололо, в ушах гудело. Илдиго заметил, как она отстала, и вернулся, чтобы помочь. Когда же они снова смогли бежать, туолгов и след простыл. Илдиго во всём стал винить девушку, Арбалета в свою очередь обиделась и сказала, что туолги - глупые существа, от которых нечего было ждать помощи.
 -- Да неужели? -- возмутился новый голос.
    Прямо к ним вышло несколько человек с туолгами вместо лиц, теперь туолги ещё больше походили на живые маски.
 -- Кто вы и чего хотите? -- спросил тот же голос из-за одного туолга, чей рот и не думал раскрываться.
 -- Мы ищем тиаронгов.
 -- Вы их нашли. Дальше что?
 -- Если у вас есть легендарный Пояс, способный исцелить любую рану, даже на полумёртвом человеке, то только на него наша надежда, -- волнуясь, проговорила Арбалета. -- Наш друг... вернее, мой муж может умереть. Мне не к кому больше обратиться.
 -- Творения древних тиаронгов, переходящие из поколения в поколение, не игрушки для простых людей.
 -- Поверьте, тот, за кого мы просим, стоит этого! -- горячо возразила она.
 -- Для нас он только ещё один гонитель, уничтожитель леса, изначально принадлежащего нам.
 -- Для меня он... Он спас мне жизнь! Это из-за меня он умирает!
 -- Ты не знаешь, о чём говоришь. Пояс - легенда для всех, кто не рождён среди тиаронгов. Воры...
 -- Я не воровка, я пришла умолять. Я должна спасти того, кем дорожу, и я сразу верну вам Пояс таким же, каким взяла.
 -- У нас нет причин тебе верить.
 -- Тогда зачем вы вышли к нам, если знали, что всему откажете? -- вмешался Илдиго.
 -- Презренный, -- равнодушно и единогласно объявили тиаронги из-за жутких чужих лиц.
 -- Вот значит как! Да какой смысл держать при себе взаперти то, что могло бы стольких спасти?
 -- Констэры, -- прогремел первый тиаронг, -- мы никогда не станем помогать вашему господину. Идите и сами лижите ему пятки.
 -- Мы не констэры, -- чувствуя лёгкое головокружение, сказала Арбалета. -- Я не думала, что древним народам, вроде вашего, есть дело до эфроданиманта. А мы - мятежники.
 -- Как твоё имя?
 -- Моё имя? -- Она колебалась не дольше секунды: перед глазами стояла рваная рана Чёрного Феникса. -- Меня зовут Арбалета Орлеонель Мевзерижи Танамонапа.
    Среди тиаронгов прокатился ропот. Старший спросил в полголоса:
 -- Дочь Правителя Орланги вышла замуж?
 -- Да, -- подтвердила Арбалета. Сердце билось до боли.
 -- Дай мне свой локон.
    Арбалета магией откромсала одну прядь и протянула огненную массу тиаронгу. В его ладони волосы тут же вспыхнули и сгорели дотла. Тиаронги молчали.
 -- Это она.
    Чьи-то руки обвили её вокруг талии и стянули чем-то тонким, тугим и почему-то пропитанным маслом. Пояс!
 -- Благодарю, -- произнесла Арбалета, -- завтра же вернусь. Если сработает быстро - сегодня. Вы верите мне?
    Тиаронги только кивнули и так же молчаливо скрылись за деревьями.
 -- Здорово! -- восхитился Илдиго. -- Теперь нужно только спешить. О, демон, там ведь ещё Яндир валяется...
    Одним словом, спустя каких-нибудь полчаса Арбалета уже летела на Вулиан, но тревога за жизнь Зэрта, ограничение в "пару часов" вытеснили даже раздумья о великодушных тиаронгах.
    Вручая Ранаэлу Пояс, она даже не взглянула в сторону Линерона, потерявшего дар речи. "Альтнарио ещё не вернулся, - предугадал её вопрос свергнутый Верховный Чародей Андэллский. - Ты пока можешь пойти к н-е-м-у, он тебя ждёт. Мы будем там с минуты на минуту".
    Казалось, её изнутри ударило током. То, что какой-нибудь час назад она удирала от илиманта, спорила с легендарными тиаронгами, вовсе выпало из головы, словно в тот момент она находилась в межвременной дыре. Арбалета ожидала увидеть Зэрта лежащим, обезоруженным, даже жалким, поэтому испугалась: он не хотел бы, чтобы его видели таким. Но, ворвавшись внутрь, она даже не успела увидеть помещения: путь ей преградил сам Зэрт. Как всегда, чёрное облачение и сдержанный взгляд. Повисла пауза.
 -- Спасибо, что пришла, -- произнёс Зэрт.
 -- Я могла, по-вашему, не прийти после того, что вы для меня сделали? – Укорила она.
 -- Я ждал тебя, но думал, что не придёшь, -- пояснил он после краткого молчания, глядя сквозь неё.
 -- Зачем же ждать, если не веришь?..
 -- Не знаю. Мне никогда ещё не приходилось играть в игры. Это, знаешь ли, забавно... Ждать, думать: придёт или нет? И нужно ли тебе, чтобы она пришла? А если забудет, не придёт - что будет с тобой? Обрадуешься или пожалеешь? А если придёт... Тебе даже сказать ей нечего, да она и так считает тебя каким-то неслыханным глупцом, ненужным существом в этом мире. Честно говоря, такой ловушки мне ещё никто не расставлял.
    Он усмехнулся, вроде и с презрением, почти с ненавистью, и с робкой радостью, которой (это было слишком заметно) он стыдился настолько, что готов был сорваться с места и бежать наутёк. Арбалета покраснела: закралось не званное чувство, будто она подслушивает чужой разговор, предназначенный не для её ушей.
 -- Я... спасибо за... вы спасли меня от... Послушайте! -- почти закричала она, схватив его за руку. Пальцы учителя магии сжались в кулак, и Арбалета, решив, что сделала больно, поспешно его выпустила. -- Если бы не вы, я не знаю, зачем мне было бы нужно всё это! Честно, я не смогла бы стащить этот Пояс, мне было бы омерзительно это масло, которым он пропитан. А когда я спорила с тиаронгами, я думала о вас. Точнее, о ране, что её ещё можно исцелить. Я представляла, как вы снова скрутите мне руки, но раньше я злилась на это, а теперь согласна, лишь бы вы жили. Не знаю, что на меня нашло, но я... -- она задохнулась; он почему-то тоже. -- Если я не смогу спасти вас, я, наверное, тоже умру.
    И она внимательно уставилась в пол, ничего не видя. Лица Зэрта она тоже видеть не могла, но ей показалось, что он сделал странное движение, вроде как протягивая руку. Она вздрогнула и невольно сделала шаг назад, но, подняв голову, убедилась, что Зэрт не сходил с места.
 -- Спасибо, Арбалета, ты мне помогла. -- Сжав зубы так, что они скрипнули, он заставил себя посмотреть ей в глаза. -- Так значит, ты сумела найти Пояс этих кудесников?
 -- Он хранился у перекочевавшего племени, как вы и говорили. Помните? Чёрный Феникс, вы... что с вами?
    Похоже было, что он не слышит, на него нашло жуткое оцепенение. Зэрт смотрел не на свою ученицу, а куда-то поверх её головы, и взгляд этот странным образом ужасал и пленял. В нём скользил летний дождь - "потаённая нежность"...
    Дверь открылась так резко, что девушка вскрикнула. Линерон Созереми и Ранаэл Суэз настороженно оглядели немыслимую замеревшую пару.
 -- Арбалета, ты будешь наблюдать за магией добытого тобой Пояса? -- спросил свергнутый Чародей.
 -- Разумеется, -- сердито воскликнула она.
 -- Сможешь ли ты спокойно смотреть на такие феномены?.. -- с сомнением проговорил Ранаэл, но Линерон неожиданно заступился, напомнив о мужестве своей воспитанницы. Ранаэл недовольно крякнул, пробормотал что-то о лишнем травмировании головного мозга, но спорить больше не стал. Возможно, скорой победе способствовал взгляд Арбалеты. Куда там бедной-скудной магии...
    Зэрта заставили сесть на кровать, совершенно убранную. "Значит, в ней уже давно не нуждались". Серьёзный удар нанесён в спину, поэтому пришлось её обнажить. Арбалета бессознательно подняла брошенный плащ и беспокойно стала теребить его руками, даже не понимая, что делает. Зрелище увечья было ужасным, на него нельзя было смотреть, хотелось метаться и кричать. Глубокий порез через всю спину, не толще пальца в ширину, но выглядел неважно. Кровавая масса проглядывала из раны как лава вулкана. "Позвольте мне..." - хотела сказать девушка, но при одном взгляде на учителя к ней вернулось спокойствие. Зэрт, казалось, ничего не чувствовал, неестественное его отчуждение могло напугать не хуже ран. Впрочем, лекарям было не до того, и одной Арбалете оставалось наблюдать, замерев от изумления и тревоги.
    Ранаэл размотал Пояс и осторожно стал накладывать его по всей длине пореза. Удивительно то, что Пояс не падал, а прикреплялся к плоти, как пластырь, о котором в те времена и не слыхали. Когда процедура была завершена, двое волшебников отступили на несколько шагов и выжидающе уставились на пациента. Зэрт по-прежнему не подавал признаков жизни, как вдруг...
    Его дёрнуло с силой, так что учитель едва не слетел на пол. Ненормальная задумчивость тотчас испарилась, зато появилось недоумение. Страха не было, гримасы боли тоже. У Зэрта был вид, словно ученик на уроке продемонстрировал нечто, чего он не мог предвидеть, учитель хотел о чём-то спросить, да так и замер, чуть водя пальцами по лиловому одеялу в нетерпении. "Похоже на его волнение перед новым опытом, - подумала Арбалета, - один из тех, что я видела в доме Вальфлавиуса".
    И случилась ещё одно, чего никто не ждал. Сначала Арбалета подумала, что у неё всё-таки поехала крыша, и она видит то, чего нет. Затем, заметив ужас в лицах волшебников, поверила, что действительно можно видеть сквозь Пояс. Прямо на глазах у изумлённых зрителей высохшая, омертвевшая, зияющая рана наполнилась кровью, от которой слегка шёл пар. Кровь заблестела на солнце, а затем исчезла в сросшихся жилах. У Арбалета потемнело в глазах. Кости выстроились как мозаика, наросли мышцы, и вот кожа наслаивается тягучей лентой. По завершении финального этапа Пояс безжизненно "отклеился" от преображённой спины и упал на пол. Арбалета подняла его, а когда выпрямилась, её глазам представился длинный косой шрам - память на всю жизнь о жертвенном поступке, совершённом ради наследницы трона Орланги.
    Встретившись глазами с Зэртом, Арбалета поняла, что всё это время он чувствовал, что происходит, и это давалось ему нелегко. Он бы давно мог облегчить свои страдания парой криков, но он молчал... "Молчал из-за меня! - с отвращением к себе подумала девушка. - Он умрёт, но не покажет мне своей слабости!" И, чувствуя себя последней неблагодарной падалью, она стремительно покинула комнату. Старые волшебники тяжело вздохнули.
 -- Очевидно, в ней всё-таки женское сердце, -- тонко проговорил Ранаэл. -- Бедняжка! И у меня подкашивались ноги, что уж говорить о... Ладно, прочие раны не так велики, так что зрелище обещает быть не столь жутким.
*
     -- Одно, во всяком случае, ясно.
 -- Что тебе ясно, Яндир, идиот?! Лично мне ничего не ясно!
 -- Она неравнодушна к этому типу, о котором рассказывала Илдиго, исцеляющий Пояс кому попало не приносят, -- подытожил Мораз Яндир, с важным видом сыщика.
    "Не может быть", - отказывался верить Констэ.
 -- Насколько я понял, он гораздо старше неё. Она говорила, он не принял бы помощи, если бы знал, что это от неё. Наверняка заносчивый, посредственный колдун, никому не нужный, как столетнее привидение, -- постарался слуга утешить своего господина.
 -- Но тогда он недостоин её! -- возопил Констэ и подумал: "Наверное, она просто восхищается им, потому что он какой-нибудь неподражаемый воин. Ну, раз уж Аомета такая дура... Впрочем, не лучше меня самого - до сих пор прощаю ей всё подряд. Ладно, главное, что-то проясняется".
 -- Вот, что я думаю, -- суетливо вмешался Яндир в его размышления. -- Она может искать способ выручить друга, потому что он мятежник, которого ей удалось встретить за время одного из отлучений из Реальста.
    При одном взгляде на Констэ стало ясно, что это подозрение задело его. И он глубоко им недоволен.
 -- Едва ли служанка хорошо представляет, что это значит, связаться с мятежом, -- поспешно добавил Яндир. -- Свобода ударила ей-таки в голову. Она решила поиграть с огнём. К тому же не она первая, кого сманили эти грубые люди, и её вины в общем-то нет. Её могли и околдовать. Она не знает, к какому конечному результату приведёт эта игра, решила попробовать новое из любопытства.
 -- Но ты полагаешь, что её друг мятежник? С чего-то же ты это взял!
 -- Я знал, что это заинтересует вас посильней, чем интрижка с дурацким Поясом, эфроданимант. Но, к сожалению, ничего убедительного привести не могу... Вернее, к счастью.
    Констэ не мог долго выносить неизвестность и произнёс заклинанье в третий раз. "Я у Селендры Суэз, сударь", - хмуро пробормотала Арбалета.
*
    Нэрси на Вулиан больше не показывался. Но условился встретиться с Арбалетой на Сером Маяке, против чего она ничего не имела, хотя ещё не сменила гнев на милость.
    Зэрт снова стал ходить уже на следующее утро, как вполне здоровый человек. Он только стал ещё более странным, чем обычно. Уже не замолкал надолго и не вёл пространных бесед, а беспричинно улыбался, отчего-то вздрагивал и приходил в отчаяние, будто кто шатался за ним попятам и то обещал исполнение желаний, то сообщал, что сегодня в пять вечера настанет конец света. И ещё Зэрт чаще пел.
    Арбалета не знала, как к этому относится, но видела, что ему стало лучше, и радовалась вместе с остальными. Однажды они встретились в роще. Он поздоровался.
    "Доброе утро, - ответила она. - Сегодня я лечу на остров Серого Маяка…»
    "Нет", - холодно запретил Зэрт.
    "Мне нужно. А вы ещё недостаточно сильны, чтобы сопровождать ме..."
    Зэрт только сильнее сдвинул брови: "Ты не понимаешь". И снова ушёл первым. Что он имел ввиду? Хоть кто-нибудь понимал этого Феникса, опять воскресшего из пепла? Оставив тщетные попытки разгадать загадку, Арбалета отправилась на Серый Маяк.
    Селендра как всегда была ничуть не удивлена визитом. И по привычке она замечала всё: спросила, почему Арбалета одна, а не в сопровождении охранника-мужа. Арбалета вспомнила о конверте, данном ей Илдиго.
 -- Держи, один мятежник просил передать это тебе. Кстати, не появлялось ли на острове Дерево?
    Обе улыбнулись: одна скрытно, другая притворно.
 -- "Обетованные защитники", -- вслух прочитала отшельница. -- Страница 347".
 -- Ты что-нибудь понимаешь?
 -- Да, это летопись одного воина, ставшего потом монахом. Его имя не дошло до наших дней. Летопись лежит у меня в библиотеке, только не понимаю, что там такое...
    Тут её взгляд упал на объёмистый свёрток. Внутри оказалась деревянная рамка и в ней - портрет: двое маленьких детей, мальчик и девочка, стоят рядом, обняв друг друга за плечи. Девочка рассеянно улыбается. Мальчик серьёзен не по годам.
 -- Это же ты и... Зэрт! -- воскликнула изумлённая Арбалета. -- Откуда это у Илдиго?
 -- Илдиго? Это он отдал тебе? Значит, скромник Чёрный Феникс не решился передать мне память о старинной дружбе лично... Возможно, он считал, что у Илдиго больше шансов добраться до этой глуши. -- Она тяжело вздохнула. -- Так или иначе, вот он напоминает мне, что когда-то я не могла не исполнить его просьбы, а теперь ты - не чужая ему. Он бы не хотел, чтобы я и дальше от тебя что-то скрывала. Значит, нужно идти, искать "Обетованных защитников".
    Вошли, и Арбалета ахнула. С таким количеством книг могла поспорить только Чёрная Библиотека Констэ. «Не так плохо, если здесь есть ответы», - подумалось наследнице Орланги. Это в самом деле было странно, до сих пор Селендра оставалась неразговорчива в том, что касается легенд, ушедших в далёкое прошлое. Сначала они брели по просторной зале овальной формы и стенами, уходящими высоко вверх и целиком занятыми полками. Но с первого, второго, третьего и четвёртого ярусов в восемь сторон расходились коридоры с долгими рядами книг. С первого взгляда казалось, что найти один неприметный сборник невозможно.
    Но Селендра уверенно шла всё глубже в недра этой громады и, в конце концов, извлекла из неё объёмистый томик. На обложке изображены туманные чёрные двери с серебряными символами луны и семи звёзд - созвездия Птицы. Интересно, при чём тут это? В рукописи написано про крылатых соратников? Арбалета представила, как на констэров с небес падают орлы и ястребы, альбатросы и фламинго... Тряхнула плечами, отгоняя наваждение.
 -- Странно, -- медленно произнесла отшельница. -- Книга лежит в отделе "Старина" уже несколько лет. Но почти не запылилась в сравнении с остальными.
    На странице 347 заголовок не слишком разборчивых букв (ибо книга была рукописной) гласил: "Рассветные Рыцари". Селендра глубоко вздохнула. Арбалета уже хотела начать читать, но она её остановила:
 -- Ничего нового не найдёшь. Смотри сюда.
    К верхнему правому уголку была прикреплена записка: "Спроси у неё про их дом, этого сюда не занесли". Несколько звенящих молчанием секунд девушки смотрели на клочок бумаги.
 -- Тебе что-то известно про дом Рассветных Рыцарей? -- спросила Арбалета.
    В этот момент магия зова с таким рвением захватила её, что она с трудом могла дышать. "Ну, Констэ! - выкрикнула она, шепнула магическую формулу, выплыл шар, но она только злобно фыркнула: - Я у Селендры Суэз, сударь". И даже не дала ему увидеть книжных стеллажей. Отшельница смотрела на неё с восторгом и тревогой сразу.
 -- Зря ты так, он здорово рассердится...
 -- Ты только взгляни.
    Чтобы остыть, Арбалета приблизилась к окну, ощутила ветер на щеках и заметила стоящего под деревом Зэрта Чёрного Феникса.
 -- Ну а что? Всё правильно, -- улыбнулась Селендра. -- Ты не посчиталась с его запретом, он не посчитался с запретом лекарей.
 -- Так ведь он может погибнуть из-за этого! -- Арбалета побежала наружу.
    Он смотрел осуждающе.
 -- Вы что, всё ещё сердитесь? Даже после того, как сами нарушили все правила, прибыв сюда?
 -- Нарушил правила? Первый мой долг - охранять тебя, я обещал это гораздо раньше!
    Арбалета почувствовала, что кровь бросилась ей в лицо.
 -- С самого начала вам следовало презирать меня. Так вы и поступали. Это `вы были правы. Всегда.
 -- Я не был прав. Я завидовал.
 -- Кому? – оторопела она.
 -- Тебе.
 -- Мне?!
 -- Но ты, пожалуйста, забудь обо всём, что я сказал. Больше я не завидую никому. А презирать тебя... Это было бы худшее, что я мог предпринять. Теперь я свободен и могу уважать тебя. Понимаешь, иных, подобных тебе, я не встречал. Я просто не хочу, чтобы тебе было плохо... особенно по моей вине.
 -- Так значит, вы меня не презираете... -- повторила она. -- И что же в таком случае ещё способно меня огорчить? Больше всего прочего я боялась вашей неприязни, потому что не могла её объяснить, не понимала, чем она вызвана. Теперь мне нечего бояться. Но вы-то по-прежнему... Я всё ещё вас не постигла, мне это не удаётся.
 -- Пусть так, -- грустно вздохнул Зэрт и улыбнулся.
    Давно уже Арбалета не видела, как он улыбается без сарказма, без злости. Это было удивительно. Улыбаясь, он словно испытывал глубочайшую боль, но от этой боли был абсолютно счастлив.
 -- Ты можешь меня простить?
 -- Да. А вы меня?
 -- Пожалуй. -- Сейчас он был ещё бледнее, чем раньше. -- Такие разговоры для меня немного... необычны.
 -- Для меня тоже.
    И они наконец посмотрели друг на друга, неловко стараясь удержать смех, и снова стали смотреть в разные стороны. Обычно примирение приносит покой и лёгкость, а сейчас произошёл один из редчайших случаев, когда это было не так. Напротив, осталось ощущение недосказанности.
    Ни один не знал, что Нэрси Дананжерс со своим адъютантом уже был здесь и всё видел. Селендра о чём-то оживлённо говорила с ним, но ни слова не донеслось до Нэрси. Селендра твердила, что Зэрт и Арбалета должны наконец договориться до окончательного примирения, но Нэрси не слышал. Он был готов наплевать на всю вежливость и ударить соперника хотя бы "Спенарцо". Да, у него уже не было сомнений, что это соперник. Однако нельзя было упускать такой невинной, лёгкой возможности узнать Арбалету, послушать, что она скажет. Неужели всё, что случилось, не заслужило благодарности? А его преданность тоже не стоит того, чтобы... Впрочем (Нэрси это знал), он всё равно останется ей преданным. Нэрси смотрел на них. И горько завидовал несчастному человеку, за то, что ему было дозволено держать её за руку, смотреть на неё, когда вокруг так тихо, не опасаясь, что в любой момент в голову тебя ударит сиреневая оглушающая вспышка.
 -- Господин градоправитель, ну что вы, в самом деле, -- наконец-то потеряла терпение Селендра. -- Верх непристойности не поздороваться со старыми друзьями.
    И она поволокла его к беседующей чете, и сложно было понять, кто спешит сильнее. Нэрси не мог больше оставаться на месте, а Селендра топала изо всех сил, чтобы предупредить супругов об их приближении. И тут появился персонаж, которого никто не ждал здесь увидеть.
 -- Эро? -- вскрикнули они разом. Одна Селендра оставалась невозмутимой:
 -- Где-то же ей нужно было жить! Она и осталась у меня.
 -- Почему вы не сказали нам?..
 -- Грош цена тому мятежнику, у которого нет секретов, -- деликатно ответила отшельница и кивнула бывшей служанке. Эро-Авана улыбалась. Уж она-то как никто нуждалась в раздумье и покое, перейдя на мятежную сторону.
 -- Почему мы встречаемся здесь? -- спохватился Нэрси, обернувшись к Арбалете. Альтнарио хотел что-то сказать, но Арбалета возмутилась быстрее:
 -- С такими вопросами тебе только становиться правой рукой эфроданиманта. Ему тоже только одно подавай: где, кто, зачем...
 -- Арбалета хотела встретиться со мной, -- снова попыталась всё уладить сударыня Суэз. -- В последнее время у нас много общих дел. К тому же мы читали вот это, -- она указала на "Обетованных защитников", которых всё ещё сжимала в руке. -- Про Рассветных Рыцарей.
 -- Прекрасно, -- усмехнулся Нэрси. -- А про Совершенное Отражение вы ничего не читали? В какой рукописи записаны берега, где оно когда-либо появлялось?
 -- При чём здесь все эти легенды? -- вмешалась Эро.
 -- Я думаю, что если найти Дерево Совершенного Отражения и окунуть в его воду эфроданиманта и его ребят, они не будут прежними, -- объяснила Арбалета, не замечая ироничных ухмылок. -- А на Рыцарей я надеялась… если бы они вернулись и помогли нам в борьбе. Видишь ли, я…
 -- Да, глупый ребёнок, который до сих пор верит в сказки, -- оказал ей услугу Альтнарио.
 -- Совершенное Отражение - призрачный образ, не более того, -- сказала Селендра твёрдо.
 -- И оно разумеется не преобразует Констэ?.. – Арбалета упрямо фыркнула.
    Селендра разулыбалась ещё шире и вдруг взглянула ей за спину. Там, у самой воды, скрючилось самое непривлекательное дерево, какое можно вообразить. Все бросились к нему. Сначала они остановились на самом краю, но потом Зэрт и Селендра вошли в реку по плечи, как когда-то в детстве. Селендра побрызгала на остальных, и все испуганно отпрянули. Тогда те, кто когда-то были мальчиком и девочкой с портрета, улыбнулись и позвали их присоединиться.
    Арбалета не раздумывая, с разбегу влетела в воду, снова и снова зачерпывая кристальную влагу, приятно холодящую ей спину. Обычная речная вода, в которой отражается самое прекрасное творение магии, какое она встречала.
 -- Я так и не поняла, чего ты добивалась, -- обернулась она к Селендре. – Зачем было скрывать от меня бесполезный простой фокус с Деревом? Ты создала вокруг него такую мистику, что я поверила в силу Отражения. А что теперь мне делать?!
 -- Здесь нет секрета. -- Мелодичный голос смирял сердце, лаская слух как кошку. -- Ты прошла большой путь, и я не мешала тебе. Ты сама построила веру в волшебную воду, сама разрушила. Осталось немного. И в этом последнем сражении я тебе помогу.
 -- О каком сражении речь? -- Теперь все были заинтересованы. Арбалета подняла на Селендру блестящие бирюзовые глаза.
 -- Отражение действительно бесполезно. Я не говорила об этом, потому что много раз сама испытывала его на констэрах, не уверенных в правильности выбора, кому служить. Я велела им входить в эту воду, если Дерево оказывалось на месте, и они становились обычными мятежниками. Потому что сами начинали верить в волшебную силу Дерева. Так же я вразумила Илдиго и Нетроя, хотевших перейти к эфроданиманту. Всё у нас в голове, здесь магия лишняя. Если бы я рассказала тебе, Арбалета, о таких "чудесах", ты чего доброго правда пошла бы брызгать Констэ речной водой как с чаши из Лунного Зеркала. -- Селендра тихо засмеялась.
 -- И всё же... что за последнее сражение? -- настаивала Эро, которая давно уже знала историю о Дереве и хотела перейти к делу.
 -- Осталась ещё одна легенда, не дающая покоя нашей Арбалете.
 -- Разве не ты первая сказала мне, что Рыцари - это бред толпы? – сбитая с толку, спросила наследница Орлеонелей.
 -- Верно, но так же я говорила, что они существовали, просто были обычными мятежниками прошлого, а не божествами.
    Это заявление совершенно скособочило разбитое воображение присутствующих. Перед глазами у них сплясали опасные красочные образы.
 -- Не божества, не духи, даже не иноземцы, -- вполголоса продолжала Селендра. -- Это были волшебники и люди Орланги, Андэллы, Туманных земель и прочих стран, которых в те дни охватило пламя войны. Они были едины своей верой, дружбой и целью. Они облеклись в сияющие белые одежды, защищая родину щитом и мечом.
 -- Но как же "сказочные звери"? -- овладела голосом Арбалета.
 -- Ну, Манескон Ронно сумел заставить леопардов сражаться за вас. Звери у Рыцарей были обыкновенные, но умеющие летать и облачённые в такие же белые ткани.
 -- А... а... Чем же они могут помочь сейчас? Если все они были из плоти и крови, они давно умерли.
 -- Но их деяния, Арбалета! Разве рассказы об их легендарных подвигах не вдохновили ваши героические сердца!
    Арбалета с восторгом и любопытством взглянула на неё: впервые Селендра Суэз была в таком возбуждённом состоянии.
 -- Знаю, по румянцу и сияющим глазам вижу, что так и есть! `Я всегда хотела быть такой, как ты, но мне не хватало мужества… Мне и сейчас его не хватает, но я должна пойти в пещеру...
 -- Какую пещеру?
 -- Разве я еще не... Вы до сих пор ничего не знаете! Один Зэрт знает эту тайну. Знайте и вы, что Рыцари всегда появлялись на востоке, за что их и назвали Рассветными. Там было их тайное убежище, которое многие пытались найти, а нашла я одна - случайно. Золото и лазурь, песок и море. На берегу высилась одинокая скала. Я снова искала Совершенное Отражение, а нашла потайной вход. Прямо в просоленный камень уходила лестница.
 -- И что там было?
 -- Не знаю, -- вздохнула Селендра. -- Я не пошла туда и долгое время даже не подозревала, ч-т-о было мной обнаружено. Из страха, что надо мной посмеются, я молчала об этом тайнике.
 -- Но сейчас-то ты скажешь, как туда проникнуть? -- спросила Арбалета, скрывая разочарование.
 -- Да, несомненно! Я скажу всё, что знаю. Но прежде, чем войти, вспомните все прошлые передряги, в которых побывали, и усвойте, что этот шаг будет непохож на все предыдущие. Там вас может ждать всё, что угодно... И с вами не будет "патриархов", зато... я иду с вами! -- с силой произнесла она. - И если у меня не хватит духа, тащите меня за собой, чтоб моё сердце стало достойным моей фамилии!
    Арбалета ничего не ответила и обернулась к остальным. У них был такой же взъерошенный вид.
*
    Прошло два дня, полных написания писем на Вулиан и болтовни через магический шар с эфроданимантом. Арбалета не ожидала, что так скоро снова увидит побережье этого моря. Миновал второй муторный день, суета улеглась, и дышать стало легче. Все уснули в памятной после погони туманоземельцев пещере в скалах глубокой ночью, но Арбалета проснулась рано. Луна ещё стояла достаточно высоко, девушка выскользнула наружу и легко спустилась к морю, оставляя следы на песке. Она прошлась поперёк спокойно дышащих волн, села на камень, вспоминая Сеантри... Прохладный воздух ласкал ей лицо, она дышала глубоко, потому что знала: вот-вот всё разрешится! Вся война, вся её жизнь наконец получит ответ!
    И вдруг до неё донеслось тихое пение, похожее на стон. Недалеко примостился на камне, точь-в-точь как она сама, чей-то силуэт.
 -- Это вы? -- прошептала она. Человек в свете луны дрогнул, но не обернулся, не ответил. Это был он. Он вновь запел, но это была уже другая песня. Призрачная слеза скользнула по лицу Арбалеты.
 -- У тебя всё лицо в росе, -- заметил Зэрт, поднявшись. Ветер перебирал им волосы. Арбалета почему-то задрожала, хотя было тепло.
 -- Я вам помешала?
    Он равнодушно пожал плечами, слегка качнул головой, что означало не то "нет", не то приглашение сесть поблизости. В любом случае её общество здесь лишним не представлялось. Она стояла в нескольких шагах от снова опустившегося на камни Феникса, глядя в море. Он даже не поднял головы.
 -- Это ведь ваша песня? -- чуть слышно спросила она.
 -- Моя, раз я пел её. Если её споёшь ты, она будет и твоей.
    Усмехнулся. Арбалета вздрогнула.
 -- Научите меня петь её! Я хочу, чтобы она стала моей! -- Она хотела пропеть мотив, но уже не смогла его вспомнить, поэтому негромко, чистым и сильным, голосом напела одну из прежних, «Ответ и объяснение». -- Лишь с одним я не согласна в ней. Дети не должны убивать даже улыбкой. Я буду петь по-другому. "Они изменят тебя"...
 -- Но разве ты не хочешь, чтобы с Констэ было покончено?
 -- Вы же слышали на Сером Маяке, я хочу только, чтобы было покончено с его правлением, а не с ним. Мои родители живы, и от эфроданиманта я хочу вытравить не утоление жажды мести, а признание, где они теперь. Когда всё закончится, я буду свободна. А вы были когда-нибудь свободны? -- спросила она, по-прежнему не отрывая глаз от чёрных волн.
 -- Примерно до твоих лет я считал, что предоставлен самому себе, -- нерешительно ответил он после раздумья. -- Не зная своих родственников, не имея титула и обязанностей, я знал: ничто не связывает меня. Я много путешествовал, много видел и имел возможность заниматься тем, что нравится. А нравилась мне магия, позволяющая управлять мыслями людей. Да ещё, может быть, заколдованное оружие... Но оружие – неизбежность, средство защиты. Видишь ли, меня почему-то слишком часто пытались прикончить, поэтому приходилось совершенствовать мастерство.
 -- И вы преуспели, -- проговорила она, не заботясь о том, какую улыбку вызовет у Чёрного Феникса этот невинный комплимент. -- Как я вам завидую! Как долго длилось ваше путешествие! Я была бы счастлива, если бы в детстве могла столько странствовать и колдовать!
    Они снова замолчали. Арбалета решилась посмотреть на него: не удержалась, слишком уж он был похож на фреску в лунном свете.
 -- Мне кажется, я впервые вижу вас после Дождливого архипелага, -- сказала она. -- Это вы! Вы живы, живы!
    Он был не в силах шевельнуться от неожиданности. Он бывал почти невидим под сенью густой листвы дубов на Вулиан, но сейчас лишь глаза горели как два всполоха зарницы. В остальном лицо его оставалось непроницаемым. Но главное, он был здесь, и в учительском плаще запутались лунные зайчики. Впервые со дня турнира Арбалета заметила, как он прекрасен. Зэрт смотрел на неё, и в его неподвижном взгляде было нечто пугающее, безумие, подействовавшие на Арбалету как вино. Голова слегка закружилась, а тело вдруг стало неуклюжим и непослушным. Ей стало стыдно, что она так нелепа подле него, что он настолько её превосходит.
 -- Я почему-то надеялся, что найду вас здесь, -- сказал он в ответ. Нерешительность в его голосе придала Арбалете сил, но одно обстоятельство поразило...
 -- Бросьте, вы же никогда не называли меня на "вы". Это вы - учитель, а я ученица...
    Она стушевалась, чувствуя, что не должна здесь сидеть, не должна этого говорить. Чтобы как-то завязать более разумную беседу она, для наглядности наколдовав белую космею, проговорила:
 -- Я хотела собрать цветы для Вальфлавиуса, когда мы встретились в прошлый раз в роще, помните? Правда, бедняга, мне кажется, почему-то ни разу не понюхал ни одного цветка.
 -- Арбалета... -- начал он с дрожью, но смолк и проговорил совсем другим твёрдым тоном: -- Да, ты права, Ирто слишком замкнут. Что делать, старик несчастен и не понимает, что его несчастье может быть рассеянно одним словом.
 -- Но с вами-то он хоть разговаривает.
 -- Верно. Мы с Ирто целые дни можем проводить в доме, не нуждаясь ни в солнце, ни в свежем воздухе. Когда в голове одни хитроумные машины, а голова раскалывается от невозможности решить задачу или уравнение, забываешь о пище и воде, мне это знакомо... Впрочем, я болтаю глупости.
 -- Напротив! Я никогда не имела дела с механизмами, а ведь это так интересно!
 -- Да ну? – Он не выдержал и расхохотался такому явному уместному лицемерию.
 -- Зря вы так! -- сердито воскликнула Арбалета. -- Та летающая машина здорово нам помогла, мы бы могли погибнуть, не окажись её поблизости. А та штука, такое колесо, из которого иногда вылетала маленькая радуга...
 -- "Радужное колесо", которое бедный Ирто использует для некоторых изобретений как мотор. Знаешь, что он пытался превзойти волшебников и построить "снотворца"?
 -- Машину, изготовляющую сон на заказ? -- удивилась девушка.
 -- Вот именно. Он попытался поместить в "снотворца" "радужное колесо" и... В общем, такого взрыва я не слыхал с тех пор, как констэры захватили Бора.
 -- Постойте! Я только сейчас поняла. Это "радужное колесо" вы держали у себя в кабинете, и это его я видела и слышала, решив, что нахожусь на корабле. Что же вы с ним делали? Пытались починить?
 -- Пытался смазать двойным озеласом, чтобы лучше работало или, по крайней мере, стало безопаснее.
 -- Так вот почему из вашего кабинета постоянно доносился жутким дым! Ведь озелас так быстро сгорает от трения...
 -- Вижу, времени ты зря не теряла. Из тебя вышел бы неплохой химик.
 -- Ал-химик, -- поправила она. -- Я учила только алхимию, чтобы уметь настоять противоядие. Вигар Вербин хорошо в этом разбирается, и он давал мне иногда уроки.
    Они болтали о том, что их волновало сейчас меньше всего на свете, но это было всё-таки приятно. Арбалета видела уже не сэра Норидана, но и не прежнего Зэрта. Это был он, но глаза содержали огонь, а не пустоту, а дне этих глаз - мучительная тоска. Иногда он поспешно отводил взгляд в сторону.
 -- Постой…те! Я должен сказать кое-что...
    Она замолчала. Зэрт заговорил сбивчиво, ему что-то мешало, но он всё старался вернуть себе спокойствие.
 -- Вы помните ещё, как прибыли на Вулиан впервые четыре года назад? Это я сказал вам, что Тёмные времена наступили. Вижу, вы удивлены, вы всё забыли. Не скажу, что уже тогда я вас заметил. Очень долгое время я действительно презирал вас за то, что вы были так не похожи на меня. В вас не было того, что я так ценил в людях: жажды к науке, отрешения от земных чувств во благо чего-то большого, значительного. Я был полон каких-то непонятных даже мне самому идей, хотел перевернуть мир, гонялся за самым неправильным и невероятным, стараясь придать ему логику, стараясь объяснить необъяснимое. Вот тогда-то я и встретил Ирто Вальфлавиуса на этом самом берегу. Мы оба бежали на Дождливый архипелаг, спасаясь от вспыхнувшей войны, мы зажили там относительно неплохо, во всяком случае, нам ничего больше не было нужно. Потом приплыли мятежники. Они всегда приплывают туда. Я их заинтересовал, они увезли меня на Вулиан. Вскоре прибыли вы.
    Я уже говорил, что мне вы внушали одно презрение, потому что постичь вас я не мог, а мечтал постичь всё в этом мире. Но я всё ещё хорошо помню вас, когда вы вернулись с первого своего сражения. Ну, когда вы умчались с Вигаром и Эрляном на озеро Серебристой Божественности. Я сейчас набросаю ваш портрет... Волосы падали на лицо и были похожи на огненных змей. Глаза широко раскрылись. Подвижность, готовая к новой драке. Я помню, что на щеках и руках была кровь. И всё же вы крепко сжимали меч. А потом, разные схватки? Змеиный лес, когда вы выкрали печать из Чёрной Библиотеки… Вернувшись, вы дико озирались кругом, будто ждали, что на вас нападут опять. Арбалета, в тот момент я думал, что встретил кого-то большего, чем просто человека, и мне стало страшно! Я забыл, что нужно дышать. Ещё я помню, как всякий раз мне хотелось выйти к вам и говорить обо всём, узнать, что вы за человек. Когда вы сами попросились стать моей ученицей, я торжествовал ещё по-своему: это всё ещё был эксперимент, просто погоня за новыми открытиями. Но потом...
    Какие-то нюансы, которых вы уже не вспомните… Я никогда не сталкивался с этим, поэтому не мог сразу понять, что со мной. Но я смотрел вам в лицо несколько мгновений и понимал, что убит. Вот вы исчезали, и я выходил из оцепенения, я содрогался, поняв, что произошло. Я понял и другое, нечто ужасное. Что никогда не смогу я быть рядом с вами, потому что я старше, потому что мужественное дитя, в котором кипит жизнь, окружённое таким блестящим обществом, не способно полюбить такого мрачного и замкнутого человека, как я. Тогда я стал вашей тенью. Я ходил за вами попятам. На тот самый холм, куда вы убежали, решив, что больше не придётся изображать Аомету... Только Альтнарио увёл вас, как я упал там, где вы стояли минуту назад, я чего-то ждал, но знал, что ждать теперь нечего. Мне хотелось убедиться, так ли вы непохожи на всех остальных, как показалось сначала. Я думал, что реальностью разобью ваше мнимое совершенство, и после этого снова буду спокоен. Но стоило мне с вами встретиться, и я становился утопающим, которому неоткуда ждать помощи. Но что я мог? Тут же, не дав вам опомниться, всё объяснить? Я не смел. Я ведь знал, что никогда не буду любим так же безнадёжно. Я пытался не думать о вас, но это мне не удавалось. Мне нужна была наша встреча, пусть самая незаметная, мне хотелось видеть вас, говорить с вами, вдыхать дурман ваших волос, овеянных летним ветром, ненароком стряхивать пыль путешествий с вашей одежды. Долгими ночами я бродил по лесам и городам вслед за вами, я стал заблудившимся призраком. Я ходил там, где всего несколько часов назад ходили вы, но меня не должны были видеть. Иногда меня что-то гнало так, что я вас искал. Я бредил, когда засыпал. Я научился мечтать, хотя это мне несвойственно, это все знают. Я думал, мы ведь могли бы быть счастливы, то бродя по вулианской роще, то по зелёному склону горы под звёздами. Есть такие места, куда я тайно мечтал увести вас. Я часто бывал там в одиночестве... старался взлететь как можно выше в скалы, не надевая никакой тёплой одежды. Я замерзал, но не замечал этого. Только так можно было на время себя оглушить. После второго полета я заболел, и Ирто почти месяц держал меня в постели, отпаивая настойками. Он ничего не знает.
    Потом... появился Дананжерс. Я видел, как он осыпает вас милостями, и задыхался... Нет, не от ревности, я же видел, что вы с ним холодны, и он может быть только вашим другом и братом. Я завидовал. Я не мог, подобно ему, честно объяснить, что со мной происходит, у меня не хватало мужества пойти на это, ведь, кто знает, я мог потерять вас после этого совсем. Но даже здесь было легче. Ревность и отчаяние не терзали меня, как, например, самого Нэрси, который неправильно понял вашу дружбу с Альтнарио. Вы ничем мне были не обязаны, и мне нечего было от вас требовать. Нэрси было гораздо, гораздо тяжелее... И вдруг он предлагает мне стать вашим мужем.
    Если бы вы знали, что случилось со мной, когда я это услышал! Сначала я решил, что у меня снова начались приступы. Но я поверил очень быстро, потому что готов был верить даже болезни, рождённой в моей голове. «Невозможно, - думал я, - она обо всём догадается, я не смогу скрывать это долго…» Но иметь право всегда быть рядом, называть вас "своею", жертвовать собой ради... Я не мог отказаться, я всего лишь человек. Я даже надеялся, что однажды чем-нибудь заслужу вашу благодарность. Я рисовал вас себе такой, какой видел впервые, решительную девочку, и какой видел вас после боя, окровавлённую, посреди дремучего леса. Однажды я придумал самый лучший выход – умереть. Но пусть бы это случилось красиво и ради вас. Когда-то в нашем классе вы уже были в моей власти, когда из-за неудачной магии разозлённого учителя потеряли сознание. Да, вы не можете помнить, как я вас поднял. А я помню, как смотрел в ваши закрытые глаза. Никогда ещё вы не были в такой опасности рядом со мной, как в тот раз... -- Он посмотрел на неё. Арбалета испуганно отскочила. -- Вижу, сейчас я пугаю речами помешанного. Но в тот миг, когда вы признались, что умерли бы вместе со мной... Не смейте отрицать, в тот момент вы любили меня! Ради этой, случайно мелькнувшей, искры я стерпел боль, принесённую Поясом. Я вспоминал о нечаянной обиде, которую вы нанесли мне под заклятием гордости, тогда же, в классе, и боялся, что лишь благодарность и муки совести заставили вас так трепетно вести себя со мной. Вы убежали, словно испугались. И я снова упал духом. Но сейчас, увидев в вас столько участия к бедняге Ирто, увидев вас как ядовитый цветок - опасный и слабый сразу, я снова не устоял. Я даже посмел сказать вам всё это... Теперь я в вашей власти. Я люблю вас.
    Арбалета смотрела на него широко открытыми глазами. Тепло её дыхания косалось щёк Чёрного Феникса.
 -- Как знать? -- прошептала она.
 -- Что же ещё вам нужно знать?! – Он резким движением сцепил руки, отвернувшись от неё, осыпанной серебром лунного света.
 -- Постойте... я слишком слаба против вас.
 -- "Слаба"! Одно ваше слово может...
 -- Вы не понимаете! -- Она стремительно обошла его, и их глаза снова встретились. -- Любовь - чувство, мне чуждое. Я не знаю, как себя вести, не знаю, что отвечать. А вы... Вы такие слова мне говорите, так смотрите! Я дрожу и плачу, не понимая, почему. Когда Дананжерс сражался за меня или брал за руку, такого не было.
 -- А теперь?..
 -- Я сошла с ума, раз до сих пор не знаю ответа. Но я правда не знаю, что сказать…
    Она не отняла рук, и он, опустившись на колени, стал покрывать их поцелуями. Арбалета не шевелилась, словно перестав понимать, что происходит, и вдруг почувствовала на своих ладонях скупую мужскую слезу. Она дёрнулась как от электрического разряда, и Чёрный Феникс выпустил её руки. Девушка опустилась рядом с ним на песок.
 -- Неужели вы... плачете? -- прошептала она в величайшем изумлении. -- Простите... Я обидела вас? Простите меня...
 -- Можете ли вы называть меня на "ты", по имени? -- улыбнулся он одними глазами. И она поняла, что для него имеет значение лишь одно: вот она, перед ним, и больше ничего не надо.
 -- Только если ты вспомнишь, что я просто Арбалета, Зэрт. -- И она несколько раз повторила, словно тренируясь: -- Зэрт, Зэрт, Зэрт...
 -- Повтори, повтори ещё! -- прошептал он.
 -- Зэрт, -- тихо и нежно повторила она, проведя рукой по его волосам.
    В этот момент ветер дохнул ей в затылок, и рыжие пряди поднялись с её лица. Как солнечные лучи они коснулись щёк Чёрного Феникса, и он жадно вдохнул их запах. Луна сияла насмешливым зеленоватым светом.
*
    Альтнарио подавил чудовищный зевок и, приподнявшись на локтях, огляделся. Эро-Авана и Нэрси Дананжерс лежали здесь и безмятежно спали. Не мудрено, далеко не сразу удалось им уснуть на камнях. Но где остальные? Селендра, Арбалета, Зэрт... Куда все подевались?
    Вышел наружу и сразу понял, что по ошибке попал в какую-то параллельную реальность. Сударыни Орлеонель и Суэз смеялись во весь голос, носясь из стороны в сторону по влажному песку. Особенно громко разносился смех, когда с головы до ног их окатывали волны. Чёрный Феникс... Альтнарио протёр глаза, закрыл их, сосчитал до пяти, но мираж по-прежнему остался перед ним. Зэрт Чёрный Феникс плавал в море как обычный земной человек, решивший отдохнуть от дел праведных и немного понырять в тёплых водах. Он в-е-с-е-л-и-л-с-я точно так же, как Арбалета с Селендрой: брызгал солёной водой им в лицо, разгонял любопытные косяки рыб...
 -- Эй, доброе утро!
    Альтнарио стоял как вкопанный. Челюсть его отвалилась.
 -- ДОБРОЕ УТРО, АДЪЮТАНТ ВЭН-БЭСТОРЕН!..
    Нет, теперь сомнений быть точно не могло. Такой громоподобный рёв мог издать только Зэрт, которого мгновенно перебила на полуслове волна, накрывшая с головой. Девушки засмеялись ещё громче. Зэрт показался над поверхностью воды не сразу, но когда снова можно было видеть его лицо, становилось просто страшно: ничего более разительно изменившегося за одну ночь Альтнарио в жизни не видел. Тот же самый человек, но если вчерашний походил на жреца культа смерти, этот подозрительно смахивал на точную тому противоположность…
 -- До-доброе, -- сказал Альтнарио, неуклюже спустившись по камням и дважды чуть не упав по дороге. -- Боюсь спрашивать, а что происходит? Война кончилась?
 -- Это в недалёком будущем, -- сказала Селендра.
 -- Что-то я ничего не...
 -- Защищайся! -- Арбалета со всей дури запустила в него медузой, та угодила юноше в голову, он упал, и долго не мог понять: сердится он или смеётся.
 -- Давайте уже пойдём, -- спустя несколько минут спохватилась Селендра. -- А то от моей решимости мало что останется.
 -- Ты нам уже дала право волоком тащить тебя за собой, так что о решимости вообще можешь забыть, -- успокоила её Арбалета. Зэрт смеялся дольше всех.
    Нэрси и Эро тоже начинали шевелиться, так что разбудить их не составило труда. Дананжерс заподозрил неладное ещё быстрее, чем его адъютант. При чём он был гораздо ближе к истине, чем Альтнарио. Когда они тронулись вдоль берега, он тихо спросил Арбалету:
 -- Я слышал, как ты ушла ночью, но долго не возвращалась, и я успел снова уснуть.
 -- Шпион ты или друг? Не хотелось мне спать, всю ночь с Зэртом болтали.
 -- "Зэртом"? -- озадаченно повторил Нэрси. -- Раньше ты не звала его по имени.
 -- Ну и что, а теперь зову. Он сам меня попросил, если хочешь знать. И кончай во всём меня подозревать. Я уже сто лет так не смеялась. Зэрт совсем не такой, каким его все считали. Он, оказывается... живой!
 -- Да неужели… И о чём же можно было говорить с Зэртом всю ночь?
 -- Да о чём угодно. У него знаешь какая интересная жизнь... Однажды он не мог найти ворота города, у которых договорился о встрече, и только благодаря этому не попался в лапы контрабандистов...
    Нэрси слушал эту бесхитростную болтовню и думал, что если Арбалета и дальше станет говорить об учителе в том же духе, Чёрному Фениксу чего доброго не поздоровиться.
    Селендра, кажется, начала узнавать местность. Она всё чаще называла какие-то ориентиры и вот, привела всех на уступ поросшей тиной скалы. Она встала на него, вскинула руку перед собой и произнесла: "Эспэсьо". С камня как бы слетела невидимая шёлковая ткань, и открылась лестница вниз. Селендра стояла на прозрачной двери, за которой виднелась глубокая тёмная дорога.
 -- Не стекло, что-то гораздо прочнее, -- заметил Зэрт, стукнув пару раз по диковинной двери.
 -- Идём, жутко интересно, -- поторопила Арбалета. -- Нужен какой-то ключ, верно?
    Селендра склонилась к самой просвечивающей поверхности, в которой не были ни скважины, ни даже трещины, и снова сказала как заклинанье: "Рассветные Рыцари". И проворно отскочила как раз вовремя: двери отъехали в сторону. "Ну что..." - проговорил каждый, кто вслух, кто про себя, кто жадно, кто нерешительно - и все стали не спеша друг за другом спускаться вниз.
    Становилось всё темней, и они зажгли огонь. Идти пришлось минут десять. Значит, прежние Рыцари неплохо управлялись с магией, тоннель проходил не в привычном им мире, это было что-то альтернативное. Они словно уместились в одном обглоданном морем камне. Не удивительно, что убежище долго не могли найти.
 -- О, последняя ступенька, -- сообщила Эро-Авана, вырвавшаяся вперёд. -- И ещё одна дверь.
    Сколько каких заклятий ни произносили, дверь не открывалась.
 -- Да что мы дурака-то валяем, -- фыркнул Альтнарио и распахнул дверь с ноги. Эхо прокатилось под пыльными сводами.
 -- Эффективно, -- похвалил Чёрный Феникс, забираясь в открывшееся помещение последним.
    Не так уж оно было велико, как самая стандартная комната Вулиан. И всего-то здесь и было, что аккуратно составленные в ряд семь собранных доспехов.
 -- В прошлом они приходили не только всемером, -- заметила Селендра. -- Случалось меньше, случалось больше. Наверное, это не единственное убежище... Так и есть, смотрите!
    Все сгрудились у висящей на стене карты. Карта с множеством нанесённых стрелок, точек, чёрточек. Были там и обозначения убежищ, подобных этому.
    Арбалета удивлённо рассматривала сияющий таинственным светом крылатый шлем и такую же кольчугу. Они не потускнели и не испортились за эти годы и, казалось, только и ждали, чтобы кто-то их снова надел. Подумав так, Арбалета решительно схватила шлем с изображением птицы, белоснежный плащ, кольчугу, сапоги со шпорами, и через несколько мгновений Селендра в некотором замешательстве увидела огневолосую воительницу, которой не хватило только таких же белых меча и щита. Впрочем, Арбалета быстро нашла их, и образ был завершён.
 -- Если честно, то я чувствую себя непобедимой! -- сказала она. -- Беда тому, кто решится сразиться со мной!
 -- Ты уверена, что это позволено? -- спросила Селендра. -- Вдруг это ловушка?
 -- Брось занудствовать, Селендра, -- взволнованно оборвал её Альтнарио. -- Для чего рыцарям ставить ловушку на пути к собственной одежде! И потом, до сих пор нам никто не мешал.
 -- Господа! -- Эро-Авана пришла в восторг. -- Мы нашли Рассветных Рыцарей! Они - это мы! Мы сами!!
    Несколько мгновений они смотрели друг на друга, готовые завопить от неожиданности и потрясения. И вдруг все заговорили разом.
 -- Снаряжайтесь-ка, быстрее!
 -- Я и не думаю, что ловушку поставили Рыцари... Это могли сделать враги...
 -- Но мы первые, кто нашёл дверь спустя столько лет.
    Селендра недоверчиво примеряла кольчугу, затем не спеша стала облачаться. Все уже закончили. И долго рассматривали друг друга при свете волшебного огня. Если прикрыть лицо забралом, можно принять лучшего друга за Рассветного Рыцаря. Только это было в сто крат лучше, они не находили слов, чтобы выразить свой восторг.
 -- Нам бы нужно возвращаться, верно? -- первый подал голос Нэрси. -- Это, конечно, здорово и всё такое, но нас ждёт Бора.
 -- А нас Вулиан, -- добавил Зэрт и так посмотрел на Арбалету, что градоправитель Селмивьянский сжал рукоять своего нового меча.
 -- Хранить лишние доспехи можно на Сером Маяке, -- вставила Эро-Авана, и Селендра с готовностью её поддержала.
    Таким образом Рассветных Рыцари вернулись из глубины веков...