Превратности Фортуны

                Рассказ

     Молодой электрослесарь одного из вспомогательных участков шахты «Западная» Олег Гаврилов был родом из сравнительно большой и небогатой семьи, ни разу в жизни не бывал ни на Гавайских, ни на каких-либо других островах, не обнимал длинноногих, как казалось ему, знающих толк в любви креолок или мулаток и не имел даже легкового автомобиля. А хотелось иметь. И не только машину… сладкой жизни хотелось… И об этом сначала, учась в школе, лишь грезил, а чуть позже, уже в ПТУ, начал строить и более реальные планы. И для начала скромный и пока что безусый подросток занялся каратэ, нарастил очень мощные бицепсы и все это, был уверен парнишка, должно было ему помогать в достижении чуть ли не сказочных, казалось бы, несбыточных мечтаний. Уже более серьезной, а именно финансовой деятельностью наш герой занялся тоже рано, еще до службы в армии. Получив первую в своей жизни зарплату, он купил не для мамы цветы, не для близких конфеты и фрукты, а много-много водки, которую в то время в магазинах продавали с перебоями, и особенно успешно начал торговать ею в вечерние и ночные часы суток.
     На свои собственные деньги Гаврилов водки никогда не пил – другое дело, если кто угощал - и уж, конечно, не курил, зато чрезмерно увлекался девушками, а посему, едва только вернулся из армий, через несколько месяцев влип. Одна из многочисленных подружек Олега неожиданно заявила, что от него беременна, что пора собираться им в ЗАГС. Благо, родители девушки были людьми состоятельными и в случае их бракосочетания предлагали в подарок трехкомнатную квартиру, на что парень и клюнул, скрипя сердцем женился. Надо признать, что в первое время, пока молодая женщина не родила Олегу сына, она посильно помогала мужу, давая ему не только дельные советы, но и активно участвуя в их реализации. Позже, когда на Лилию обрушилась уйма домашних, связанных с появлением младенца дел, проблемы супруга, естественно, отошли в сторону.
     Перестройка и гласность, и по сути полнейший бардак… отсутствие какой бы то ни было морали… В город пришел видео бум; и на каждом шагу, будто грибы после дождя, чаще всего в подвальных помещениях, начали появляться новые и новые громко называемые владельцами видео салоны и залы. И тут парень решил приумножить свои, как считал, небольшие, скромные сбережения. В самом центре города он арендовал довольно-таки приличный зал, приобрел необходимую аппаратуру, не очень-то заботясь о семье, все вечера начал проводить там, показывая нашим, пока еще непривыкшим к сексуально-извращенным зрелищам, но любопытным людям заграничные, отнюдь не лучшие как в нравственном, так и в художественном смысле фильмы. Кстати, по ночам, на забывая о старом источнике доходов, он все еще приторговывал водкой, что явно свидетельствовало о том, что Гаврилов – человек, не гнушающийся никакими методами для достижения корыстных, отнюдь не благородных целей.
     На работу в так называемую ремонтную смену, самими же шахтерами прозванной дикой, приходилось вставать в пять утра. Олег, конечно, уставал. Все же со временем неглупый молодой мужчина, найдя слабейшие звенья нашей прогнившей системы, научился хитрить, постоянно обманывать начальников, обнаглев капитально, большую часть рабочего времени просто-напросто отдыхал, а иногда и преспокойно спал. Ежели механик, изобличив Гаврилова в недоброкачественности выполненного задания, все ж таки и лишал его премии, то по сравнению с суммой, которую делец мог заработать и зарабатывал в остальное время суток, эти меры воздействия были для него сущим пустяком.
     Молодой и красивой Лилии, естественно, хотелось большего внимания и проявления нежных чувств со стороны мужа. Однако эти редкие минуты, когда Олег не спал и находился дома, превратились для них в настоящие мучения и проходили лишь в усугубляющих их противоречивые отношения спорах, обоюдных упреках, грызне. Все это как правило заканчивалось тем, что в знак примирения Гаврилов выкладывал перед супругой немаленькую сумму денег на наряды и ценные вещи, от которых Лилия никогда не отказывалась и, слегка успокоившись, прекращала все распри. Какие-либо чувства к ней, если они и были, то уже поостыли и теперь наш герой, все же находя время для женщин, проводил его с другими, менее ворчливыми и более ласковыми подругами. Но однажды супруга, явно зная об этих порочных наклонностях мужа, спросила:
- Раз так любишь других, на кой черт тебе я?..
- На кой черт?.. – растерялся Олег. – Ты – мать моего сына…
- Только и всего?.. – без удивления, Лилия. – Впрочем, ты мало видишь и сына, ты чихаешь на всех!..
- А для кого же я стараюсь?.. – изобразил обиду он. – Вечно куда-то тороплюсь, вечно недосыпаю и даю тебе столько, что хватило б зарплаты на три!..
- Да, конечно, даешь, чтоб жить в комфорте самому и чтоб замазать мне глаза!.. А потом отправляешься к шлюхам!..
- Ты о чем говоришь?!.. – возмутился Гаврилов. – О каких таких шлюхах, когда я днем и ночью пашу?!..
- Помолчал бы уж лучше, Олег!.. – завершая беседу, а вернее, свой выпад, жена.
     Так шел месяц за месяцем. Олег Гаврилов богател, вскоре уволился из шахты и, ударившись в коммерцию, одним из первых в городе открыл свой частный магазин. Несмотря на достаток в семье, Лилия устроила сына в ясли и вернулась на прежнюю, где трудилась до родов, работу в информационно-вычислительном центре, в котором она, имея среднетехническое образование, исполняла обязанности программиста.   
     Теперь уже законный коммерсант за товарами ездил, а иногда летал в другие, более крупные города страны. Однажды получилось так, что рейс, на котором он должен был вылететь, из-за чего-то отменили. Сообщили же об этом только тогда, когда уставшие от ожидания пассажиры проторчали в аэропорту более шести часов. Возмущенный и взвинченный Гаврилов вернулся домой и опять возмутился увидев, что в окнах его квартиры - в восемь часов вечера! - не горел свет, внутри царила тишина. И Олег призадумался, подошел к телефону, набрал номер родителей Лилии.
- Алло, - наконец-то ответила теща.
- Добрый вечер, - приложив к трубке платок, произнес низким голосом и, не давая  женщине опомниться, продолжил скороговоркой: - Вас беспокоит дежурный оператор ИВЦ. Я хотел уточнить, вернее, кое-что спросить у Лилии Петровной. Позвонил ей домой, но, увы, там никто не ответил. Может, она у вас?.. – и тут глава семьи услышал голосочек где-то рядом с тещей щебечущего сына.
- Нет, недавно ушла, - озабоченно, старая. – Сказала, что на день рождения к подруге, но конкретно к какой, не сказала.
- Что ж, простите… - бросил трубку Олег и со злобой добавил: - Значит, с кем-то в постель!..
     Как разъяренный, только-только отловленный и запущенный в клетку, вдруг лишившийся воли и власти, туда-сюда метающийся тигр… И таким он, Гаврилов, сам себя представлял и готов в тот момент был ее, то бишь жену задрать… И не знал, к сожалению, мужчина, что ему предпринять… Полчаса назад он очень хотел есть, но теперь на еду не хотел и смотреть… Но нашел и налил себе полный стакан коньяку. Впервые в жизни столько. Залпом выпил, поморщился и добавил еще… Опьянев, вновь со злобой ругнулся и вскоре завалился спать.
     Жена, как и предполагал Олег, домой не вернулась. Поостыв и с плохим самочувствием, педантично как старая дева, он замел все следы своего пребывания в квартире – взял даже бутылку с оставшимся коньяком, которую позже просто отдал дворнику – и уже в полседьмого утра вышел из дому. И ему вся вчерашняя ярость в отношении Лилии, показалась смешной, а сам предполагаемый факт, что она где-то с кем-то гуляет, даже в чем-то забавным, пикантным.
     И прошло еще несколько лет, в течение которых Олег стал состоятельным и всем известным в городе дельцом. На Канары пока не спешил, но мог позволить себе многое, не забыв же, конечно, и справлять удовольствие с дамами. Для этих целей в тайне от жены Гаврилов снял квартиру и после приведения ее в надлежащий вид все свободное от нескончаемых дел время проводил именно в ней, беспутничая всякий раз с новой женщиной, а случалось порой и такое, что для нужных в его трудной работе влиятельных и просто деловых людей приходилось устраивать оргии. Правда, был в такой жизни один, для него самого неприятный и явно отрицательный нюанс – все чаще и чаще повторяющиеся, с большим количеством употребления спиртного, пьянки,  что, естественно, не могло не отразиться на психологическом состоянии мужчины. Но работа всегда, и какой бы она ни была, остается работой. Зато ездить куда-то, чтобы найти и закупить энное количество какого-либо товара, ему практически не приходилось – решив не расширять свою торговую деятельность, Гаврилов очень крупный капитал вложил в строительство жилого дома. Да, и впрямь был богат, как говорят, ворочал миллионами, но семью не бросал… хотя женой, как женщиной, можно сказать, пренебрегал.
     Однажды в офис позвонил давнишний, менее процветающий, но явно склонен к махинациям и разным выдумкам приятель.               
- Мне нужна твоя помощь, дружище, - бодро заговорил он.
- Она многим нужна, - усмехнулся Гаврилов, тут же добавив добродушно: - Так и быть, намекай…
- Говорят, у тебя есть чертовски хорошая, чуть ли не шпионская видеокамера…
- Да, конечно, имеется… - заблестели глаза у Олега. – Скажи все же, кого?..
- Баловницу грозы всех порядочных граждан, коммерсантов, - имея в виду дочь прокурора города, - и просто деловых людей.
- А не слишком ли?!.. – испугался Гаврилов.
- Все давно уж продумано, все давно предусмотрено!..
- У меня?..
- Да, в твоем, как любишь выражаться, райском уголке…
- Хорошо, я согласен с условием: одну копию мне!..
- Что ж, лады!.. Все детали обсудим при встрече, - завершил разговор махинатор.
     Скрытая камера и съемка… в домашних условиях изготовляемая порнография; в случае необходимости способная стать щитом, может быть, и мечом; средство защиты, шантажа… В уютном райском уголке, где каждая вещь поставленная так, чтобы настроить на интимный лад, где имелась прекрасная музыка, были свечи, шампанское, все… 
     Жажда пикантных ощущений… На вид паинька-девочка, дочь прокурора города вытворяла такое, что Гаврилов и сам возбудился, захотел быть на месте любовника. Предпринимать какие-либо меры, чтобы добиться этого, он, разумеется, не стал, а привел в тот же вечер другую и на вид тоже скромную девушку и проделал с ней то же… И, конечно, все это заснял… тем положив начало для коллекций…
     За женой наш герой никогда не следил, хотя был убежден, что не промах и Лилия, что в течение замужества у нее было уйма поклонников и большое количество хахалей. Свидетельством ее неверности служил хотя бы тот, давно произошедший факт, когда она не ночевала дома. Можно все же отметить, с той поры ночевала всегда… как, впрочем, и Олег. Но как и в прошлый раз произошел нелепый, совершенно непредвиденный случай, после чего Олег был снова выбит из привычной колеи.
     Преуспевающему во всех своих начинаниях миллионеру, как ни странно, срочно понадобилась относительно небольшая сумма наличных денег, какая, по его убеждению, должна была иметься у жены. Он не стал ей звонить, решив по дороге заехать к Лилии на работу…
- Ее нет, - удивляясь, коллеги супруги.
- Как так нет?!.. – поразился Гаврилов.
- Взяла отгулы на три дня… Сказала, важные домашние дела.
- Извините, я просто об этом забыл… - не в силах скрыть смущения, делец.
     И уже из машины по мобильному телефону он позвонил домой. Как и предполагал, к трубке никто не подошел.
     Утром собралась на работу, как обычно ушла… Олег прекрасно понимал, что время было летнее, а это означало, блудное – семейные мужчины и замужние женщины, оставив дома благоверных, уезжали на юг в отпуска, оставшиеся же были живыми людьми и тоже жаждали разнообразия, и тоже жаждали любви. Но дойти до того, чтоб с утра, чтобы с кем-то три дня!..
     Ту незначительную сумму он, конечно, нашел, однако к вечеру, несмотря на внешнее спокойствие и как бы равнодушное отношение к своим семейным делам, снова крепко напился, выйдя из магазина приятеля, направился не к дому, а в сторону своего райского уголка. Гаврилов был настолько пьян, что долгое время не мог найти даже нужный ему дом. Но когда у подъезда вдруг увидел весьма интересную, вероятно, кого-то поджидающую женщину, то нашел в себе сил для попытки войти с ней в контакт.
- Зря, голубушка, ждешь!.. – произнес он помпезно, взглядом раздевая ее. – Пошли лучше со мной…
- Почему-то тебя раньше здесь никогда и не видела, - не растерялась та.
     Голос женщины Олегу показался знакомым. Мало того, он был в этом уверен, что когда-то уже с ней встречался… но в то же время убежден, никогда с ней не спал.
- Здесь снимаю квартиру, - и рукой обхватил ее пышное, мини юбкой обтянутое бедро, - холостяк, так сказать.
- Оно видно, конечно, что готов прямо здесь!.. - не выражая никаких знаков недовольства, лукаво улыбнулась дама. - А выпивкой хоть угостишь?..
- И какой только хочешь, прекрасная!.. – и рукой уже гладя чуть ниже, ягодицы красавицы. – Ну, пошли же скорее ко мне!..
     Лифт в этом пятиэтажном доме, как не в высотном зданий, отсутствовал. Пропустив незнакомку вперед, сам же едва плетясь сзади, Гаврилов любовался стройными, почти полностью обнаженными ногами, ее пышным и призывно покачивающимся задом; в мыслях видя сокровища женщины, задыхаясь от страсти, тонул в женском сочном, как спелое яблоко теле… и на зло своей дурочке Лилии…      
- Вот, пришли… - открыл двери развратник и в прихожей продолжил: – Поищи-ка сама в холодильнике что-нибудь из спиртного. Что желает душа!.. А в это время я… я включу тебе, радость моя, очень-очень хорошую музыку!..
- Хорошо, поищу, - не обиделась женщина.
     Олег бросился к видеокамере… Потом включил обещанную ей музыку и с облегчением уселся на диван. Мысли его путались и вскоре, полностью расслабившись, он уже позабыл и о даме, и о страстном желании…
- Чтоб не мучило чувство стыдливости, - и вошла незнакомка с подносом, - чтоб стать более раскованной, предпочитаю водочки… Закусывать, наверно, ни к чему, а запьем минеральной водой.
- Могла бы принести шампанского, - с недовольством, мужчина, - или хорошего импортного вина.
- Шампанское оставила тебе, - усмехаясь, ответила та, - чтобы было потом на похмелку.
- Я никогда не похмеляюсь!.. – и уже дружелюбно: - Ну да ладно, давай, наливай!..
     Рюмки были большими… Женщина их наполнила, села рядом с мужчиной и томным голосом спросила:
- На брудершафт?..
- Ага!..
     Ее влажные теплые губы, прикосновение к плотной, будто у девственницы груди оживили Гаврилова, но когда попытался засунуть свою руку под юбку, она вдруг подскочила…   
- Извини, я пока не могу!.. – умоляюще молвила. – Давай выпьем еще!..
- Так и быть… - согласился мужчина.
     Рюмки были большими… а Олег в стельку пьян. Пришлось выпить еще. Все ж немного очнулся, когда начал ее раздевать… хотя прежнего рвения к этому, прежней страсти и не было. По привычке, наверно, резко сдернул трусы…
- Извини, только мне… - вновь взмолилась красавица, - мне желательно в ванную!..
- Ладно-ладно, иди, - с безразличием, Гаврилов, - подмывайся.
     И клонило Олега ко сну, а минуты ползли как улитки; и кружилась, увы, голова, и немного тошнило… Мысли путались, путались… оборвались совсем…
     Открыв глаза, великий бабник огляделся. Первое, что бросилось ему в глаза, была открытая бутылка… и две рюмки, но с кем?.. С кем он пил, сразу вспомнить не смог. И не очень старался, хотя… спать совсем не хотел. В три утра на работу еще рановато, а домой же… нет-нет, ни к чему!.. Спать совсем не хотел. И сварил себе кофе и решил просмотреть всеми очень расхваленный видеофильм. Но на полочке тумбочки, Олег сразу заметил, не хватало с десятка кассет… и тех самых, в которых сам и отснял все разных и не очень-то скромных подруг…
- Совершенно уже обнаглел, - и вечером того же дня, упрекнула жена. – Не ночуешь и дома!..
- Кому днем, кому ночью… - преспокойно ответил Олег, пресекая беседу на подобного рода вопросы. 
     Спустя несколько дней окончательно сбитый с пути и уставший Гаврилов бросил все приносящие крупную прибыль дела и, взвалив их на плечи помощника, укатил далеко. Не на юг, не к прекрасным мулаткам, а в глухую деревню к родителям, чтоб от всей суеты отойти. Ненадолго, конечно…    
     И наступил довольно пасмурный сентябрь. Радостные и просветленные лица вернувшихся из отпуска северян тотчас менялись, становились вновь серыми; серыми были тучи, непролазная грязь, мысли и помыслы людей, как ни печально, души. Мало-мальски пришедший в себя, отдохнувший Олег, чья душа по-настоящему так и не была в полете, спустился по трапу самолета и, зайдя в здание аэропорта, позвонил к себе в офис. И спустя полчаса, пренебрежительно глядя на прохожих, уже ехал по улицам очень знакомого, но вовсе не любимого им города, в котором более четверти века назад появился на свет, потом вырос и вот, заработал огромные деньги…
- Тебя домой?.. – спросил у босса за рулем сидящий помощник Андрей.
- О нет!.. – с добродушной улыбкой, Гаврилов. – Я давно не кутил и к тому же… надо отметить возвращение!.. Поехали ко мне в гараж. Там пересядем на мой Сааб, снимем классных бабенок!..
- Только я… - попытался перечить помощник.
- И к чертям все дела!.. – перебил парня старший. – Сказал гулять, и баста!..
- Ладно-ладно, погнали!.. В таком случае, наверно, надо заехать к Валентине, чтобы взять что-нибудь дамам выпить…
- Этого добра вполне достаточно и в моем райском уголке!.. Но раз хочешь, заедем, обрадуем подчиненных!..
     Спустя час двое молодых коммерсантов в обнимку с практически незнакомыми девушками поднялись к запасному пристанищу одного из них, именуемому шефом, и он открыл сперва одну, а потом и вторую, из прочной стали дверь.
- Прошу вас, господа, - широким жестом пригласил гостей.
     Девчонки, по-видимому, еще школьницы, этак скромно заржали, в прихожей скинули курточки и с любопытством заглянули в комнату.
- Ого! А выпивать-то будем стоя!.. – и тотчас фыркнула одна.
- Все остальное тоже!.. – и съязвила другая.
     Гаврилов встал как вкопанный и покрылся испариной. В комнате не было ни мебели, ни аппаратуры, ни каких-либо вещей – только голые стены, будто глядя насмешливо. Пошатываясь, мужчина направился на кухню, где обнаружил почти такую же картину – на этот раз средством издевательства над ним оказалась целая батарея полных, с разными напитками бутылок, сверху которых белел листок бумаги, на котором крупными печатными буквами было написано следующее: «Этим пользуйся сам, что скорей окочурился». Олег не сомневался в том, что писала какая-то женщина и, конечно, знакомая – даже почерк ему показался знакомым. Придя в себя, мужчина поднял записку и, аккуратно сложив, засунул ее в карман, после чего вернулся к растерявшимся и, разумеется, притихшим гостям.
- Простите, господа, но я… Словом, гуляйте без меня, - и подбросил Андрею ключи от квартиры. – Чао, красавицы!
     Обращаться к кому-то и тем более в правоохранительные органы Гаврилов, разумеется, не пожелал и, навестив несколько комиссионных магазинов города, попытался отыскать пропажу сам. Безуспешно, увы.
     Довольно пасмурный сентябрь; вся машина в грязи…
     Благоухая, вот-вот готова упорхнуть, чистила перышки жена. А в это время сын, -тотчас прикинул коммерсант, - находился у тещи. Все возможности блажить!..
- Наверно, помешал?.. – даже не обняв ее, спросил муж провинившимся голосом, будто действительно был виноват, что так рано вернулся из отпуска.
- Да, помешал, - преспокойно ответила Лилия. – Но, согласись, сам этого хотел…
- Может, мне куда съехать, куда-нибудь уйти?..
- Нет, не надо, живи. Скоро уйду сама.
- Дожила!..
- Я пока что живая, - и пожала плечами она. – Кстати, уезжая, мог ведь меня предупредить да и денег для сына оставить!..
- Впредь обязательно исправлюсь, - улыбнулся Гаврилов, удаляясь на кухню.
     Спустя четверть часа Лилия оставила супруга одного и он, казалось, ни о чем не думая, в ту же минуту направился к стенному шкафу в прихожей, в котором женщина хранила несколько еще в девичестве приобретенных интимного предназначения штучек и любовные письма, записки поклонников. В тайне, как предполагала она… Рука Олега прикоснулась к целой стопе совершенно другого формата и гладких на ощупь коробочек. Это были кассеты с аккуратно его же рукой проставленными записями о дате и имени своей очередной пассии с которой довелось провести время в постели. На одной из этих кассет такой записи не было. Мужчина бросился в комнату, тотчас засунул ее в проем видеомагнитофона… и увидел сначала себя, а потом и другое, давным-давно знакомое, но только в данный момент опознанное лицо еще школьной подруги жены. Вне сомнения, она, с пышным задом красавица!.. Наконец-то вернулась, с насмешкой глядя на него, преспокойно одела трусы, подошла к телефону, позвонила, конечно же, Лилии. Только та не ответила, ее не было дома. Потом снова кому-то…
- Квартира Артема Трифонова?.. – игривым тоном женщина, когда там отозвались. – Привет, братишка, это я!.. Извини, помешала, но мне… Дай-ка трубку, пожалуйста, той, с кем теперь кувыркаешься. 
     Значит, Лилия с братом вот этой, - догадался Гаврилов, - толстожопой и наглой бабенки!.. И теперь, очевидно, к нему!..
- Она в ванной?.. Ну ладно… Пусть потом мне позвонит. Пока!..
     Значит, в ванной Артема!.. И опять же туда!..
     Порнографические фильмы… Два десятка кассет… оказались в костре, на окраине города… И звонок ее хахалю…
- Мне бы Лилю… - заговорил Олег дрожащим от волнения голосом.
- Она сейчас чрезвычайно занята, - захихикали на том конце провода. – Извините, и я…
     Оба заняты делом!.. Но мужик тут совсем не при чем…
     Незнакомый подъезд и бессонная ночь… Очень длинная ночь и сухой, словно треснула ветка, хлопок… Олег Гаврилов стал вдовцом. Только он не подумал, даже и мысли не было, что копии всех его порнографических фильмов завтра же будут просматриваться в кабинете следователя.

                1994 г.