Лолита. Искусство быть нимфеткой. Глава 2

Глава вторая

 Домодедово как обычно был похож на огромный улей, откуда с периодичностью вылетали осы-самолеты по своим, известным только им делам. Главный холл сверкал мрамором пола и стеклянно-стальной конструкцией всего, включая лавочек в зале ожидания. Как обычно им выпали самые дальние регистрационный стойки под номерами 152-154. Стараясь поднять себе настроение, Карина попыталась прокатиться по льдистоотполированному полу. Но поймав строгий взгляд матери, решила, что с этим стоит повременить. Да и в кедах не особо покатаешься.
 Снова взяло верх ее природное любопытство, и хоть она часто бывала в аэропортах, а в этом особенно, это не мешало ей с новыми брызгами энтузиазма изучать табло прилета и вылета, номерные и буквенные обозначения секторов. Пыталась представить, что они улетают не навсегда, а просто на курорт, как прошлым летом, например на Кипр. И это ей ненадолго удалось.
 Симпатичная девушка с очень красивой улыбкой, словно только что вырезанной и наклеенной ей на лицо из рекламного плаката дорогой частной стоматологической клиники, проверила билеты, паспорта, приняла багаж, поинтересовалась сочно-механическим голосом, звучащим в одной тональности, какие места мы хотим занять. Конечно же рядом. Карина обернулась, и будто призрак мелькнула перед ее глазами тень. Так отчетливо, что лоб покрылся испариной и пришлось стереть его тыльной стороной ладони. «Господи, неужели у меня невроз?» подумалось вдруг. Сразу вспомнился вопрос ее одноклассника школьному психологу: «А невротик это диагноз или просьба?» Тогда весь класс смеялся, как припадочный, да и сейчас девочка немного прыснула со смеха, из-за чего на нее пристально посмотрели досмотрщики, несущие бремя своей службы возле металлодетектора. В сотый раз ей пришлось снимать цепи, которые весели у нее на джинсах со стороны правого бедра, ибо пережить еще раз ползающие по телу белые пауки рук, когда ты пищишь, проходя через врата (не звездные ли?) и приходится добровольно отдаваться на постыдный обыск, она не могла.
Обувшись, забрав свои прорентгененные вещи, они направились в зал ожидания. Отец страдал кофейно-газетной недостаточностью, а мама погрузилась в бесконечно длинный разговор с бабушкой, уже ждущий нас на другом конце света. Карина заказала чизкейк Нью-Йорк (что может быть актуальнее?) и фраппе. Кусок не лез в горло, хотелось достать свой дневник и что-то писать, писать, писать. До тех пока мысли не сломаются на строке, пока вся горечь не прольется чифиром на белоснежные страницы, чтобы навсегда перестать травить сердце своей приторной горечью. Но как назло она не могла найти ручку. Свою ручку.
 У этой девочки было много фетишей, заморочек, с которыми нам еще предстоит столкнуться, и одна из них была таковой: в своем дневнике она на протяжении стольких лет писала одной и той же ручкой. Менялись стержни, но корпус всегда был единым. Он символизировал для нее нерушимость принципов, что-то не меняющее с годами, словно бы время остановилось и замерло, смотря на нее сквозь прозрачный пластик корпуса. Кончик был беспощадно изгрызан, что не придавало ему эстетической ценности и, тем не менее, именно эту ручку она искала и никак не могла отыскать на просторах своего, казалось, бездонного ручного, а вернее черезплечного багажа.
 Наконец, ручка была найдена, но как назло, а может, по классике жанра, писать ей было невозможно – стержень подходил к своему логическом завершению и никак не смог бы осилить тот поток мыслей и образов, которые девочка хотела с его помощью перенести на бумагу. Карина тихо выругалась, но это не ускользнуло от слуха отца: тот вопросительно поднял кустистую бровь.
 - Мне нужно купить стержень. Я скоро вернусь – она улыбнулась в 34 зуба (проклятые зубы мудрости к этому времени уже настойчиво желали помогать своим 32ум сородичам), достаточно быстро выудила из пропасти сумки свой кожаный кошелек с Хелло Китти и очень неловко выбежала из-за стола, уронив меню и споткнувшись о соседний стул. Она надеялась найти магазин с прессой. Уж там точно можно будет найти канцелярский если не отдел, то хотя бы уголок или ящичек. Но уйдя на достаточное отдаление от зала ожидания на первом этаже, она заметила книжный магазин. Он манил чистотой стеклянной витрины и приятными запахами новых книг. Девочка не устояла и зашла. Сразу к ней подбежал немного прыщавый, в очках, высокий молодой человек и поинтересовался, чем он может быть полезен. Она окинула его взглядом снизу вверх и почему-то ей так захотелось новую книгу, ароматную и обязательно фентези, словно кто-то нашептал ей в душу это желание. Улыбнувшись дежурной улыбкой, Карина попросила провести ее к полкам с книгами. Парень, довольно улыбнувшись, спросил, какой жанр ее интересует. Не задумываясь, Карина ответила «фэнтези», после чего внезапно оказалась рядом со стеллажом. Как обычно огромное разнообразие выбора благоприятно отразилось на ее настроении, ибо она всегда считала, что самое главное для магазина отнюдь не интерьер, а именно хороший, многослойный выбор. Сейчас же ее взору предстали цветастые корешки и обложки различных авторов: Ник Перумов, поигрывая своим Алмазно-деревянным мечом, загадочно стоял плечом к плечу с Сапковским, который холеными эпитетами пестовал своего Ведьмака. Роберт Сальватаре, пытаясь рассказать что-то о секретах Мензоберранзана Дзирту, с интересом всматривался в рядом находившегося Толкиена, видно опасаясь его маленьких, но весьма пронырливых хоббитов. И так книги за книгами, сменялись они, то настороженные внезапным вмешательством Nного потенциального покупателя, то трогая свои губы тенью улыбки, готовые тем не менее раскрыть все, или почти все свои тайны его пытливому взору.
 Карина пробегала глазами по ним и все никак не решалась, что же хочет купить и вообще хочет ли, ведь она не дочитала еще «Властелина Колец», набор книг которого отец подарил ей на прошлый Новый Год. Она никак не могла взять в толк, что же собственно подтолкнуло ее настойчивым ударом в мозг к этим полным сказки стеллажам. Молодой человек учтиво отошел в сторону, чтобы не мешать девушке самой сделать свой выбор. Ведь выбор, самостоятельный выбор очень важен в нашей жизни. На любом ее этапе.
 Тут ее глаза наткнулись на самую первую прочитанную ею книгу из классики. Это был Стендаль и его незабвенное «Красное и черное». Воспоминания нахлынули горячим потоком: она словно перенеслась в сравнительно далекое прошлое, когда по негласной традиции, вечером, приносив матери чай в гостиную, ее глаз цеплялся за кровавый корешок этой памятной книги, стоящей на полке за стеклом. Несколько раз она брала ее в руки, тщательно осматривала, читала аннотацию и ставила на место. До классики всегда нужно дозреть. И в один из дней девушка поняла, что готова. Отворив дверцу книжного шкафа, взяв в руки эту манившую ее книгу, она залпом прочла первую главу. Сказать, что ее не впечатлило – это значит не сказать ничего, но в тот же вечер, отпросившись у родителей переночевать у соседки, с коей водила крепкую дружбу, Карина решила, что это классика и когда-то начинать читать ее нужно. Она переборола себя и прочла еще пару глав. Уже светлело, когда девочка подняла свои глаза от этого произведения: подруга крепко спала, телевизор шипел. Ничего этого она не заметила, так же не заметив и то, что оказалась уже на шестьдесят какой-то странице. После этого она прочла эту книгу запоем. Так классика затянула ее в свои сети, сплетенные из тончайшего кружева одного из самых крепких литературных нитей. И теперь, увидев эту книгу на соседнем стеллаже, девушка не удержалась и подошла. Обложка тоже была твердой, но совсем не такой, как дома. Дома… Теперь ее дом в другом месте. Жестокая реальность, которая так часто бьет наши иллюзорные очки стеклами вовнутрь, и на этот раз не пощадила: на глаза резко навернулись непрошенные слезы, консультант в лице того же прыщавого юноши в очках, напрягся и подошел:
 - Может, вам все же помочь? – он смотрел на нее и пытался угадать по малейшему движению ресниц, что же все таки так не понравилось юной покупательнице, раз так резко настроение ее от улыбчаво-игривого упало до минус бесконечности.
 - Нет-нет, спасибо, мне просто нужно купить стержень. Все нормально, правда.
Она попыталась развернуться и уйти, но он, едва не схватив ее за запястье, вдруг сказал:
 - О, Лолита! А почему бы вам не купить эту книгу? – смотрел он на край ее знаменательной логично белой футболки, - Я уверен, вам должно понравиться. Тем более мы получили ее в новом формате, специально для путешествий – она маленькая и компактная. Хотите, покажу?
В замешательстве, на полуобороте корпуса к двери, девушка вернулась в исходное положение и пристально посмотрела на него:
 - Похоже, у меня сегодня просто нет выбора. Показывайте.
Она прошла за ним пару стеллажей, он долго рылся в аккуратно выставленных книгах, но никак не находил нужной.
 - Не может быть, что их уже разобрали. Подождите пару минут. – он исчез так же внезапно, как в общем то и возник перед ней при входе. Карина осталась в гордом одиночестве, глубоко вздохнула, ибо сейчас ей казалось, что не она вершит свою судьбу, а судьба вертит ей в разные стороны, как флюгером. Юноша не показывался достаточно долго, и она решила сама подойти к кассе, ибо судя по часам на мобильнике, скоро должна была состояться посадка на самолет.
 - Извините, молодой человек, но мне кажется пора. Скоро наш рейс, и я бы не хотела опоздать. Спасибо за все и всего вам доброго.
 Консультант не успел ничего ответить, а она уже быстрым шагом, почти бегом шла по направлению к залу ожидания, где отец наверняка уже утолил свой кофейно-газетный аппетит, а мама (о, как она на это надеялась!) закончила разговор с бабушкой. Но войдя в зал, оглядевшись, ее как будто ударило током: на месте, где она оставила родителей, зияла пустота. Не сказать, что Карина была неуравновешенным подростком, но в это мгновение ее ноги в кипельно белых джинсах подкосились, она оперлась плечом о стену и не переставая смотрела на столик, который покинула в надежде купить стержень и написать все свои бурлящие мысли в дневник. Прошли километры минут, прежде чем она увидела, как родители идут с противоположного конца зала обратно к столику: отец обеспокоенно поглядывал на наручные часы, мама что-то говорила ему с легкой улыбкой. Карина рванула с места и через пару мгновений оказалась рядом с ними.
 - Господи, где ты была? – отец строго посмотрел на нее своими голубыми глазами, которые так удачно передались секретами генетики самой Карине. – Мы с матерью везде тебя ищем. Скоро уже посадка.
 - Пап, я же помню время, ничего бы со мной не произошло. Я была в книжном, хотела купить стержень, но так и не купила.
 - Почему?
 - Не было. – не моргнув глазом соврала она. – А вы сами где были? Я так испугалась, когда увидела, что столик пуст.
 - Мы искали тебя, малыш. – отец смягчился, а когда мама вставила свои 5 копеек, сказав, что так же папа восполнил прорехи в никотиновом счастье, и вовсе рассмеялся. – Ну что, осталось несколько минут, давайте собираться у выхода. Какой там у нас?
 - Пятьдесят пятый, Сереж.
 - Ну да, верно. Держим курс на пятьдесят пятый выход.
 И твердой поступью, как это всегда бывает, когда ты уверен, что поступаешь единственно верно, они направились к стеклянным дверцам, где за стойкой уже стояла с картинки сошедшая девушка-контроллер и улыбалась поистине голливудской улыбкой.
 Уже сидя в салоне, ожидая эфемерного и такого ирреального ощущения взлета, Карина нащупала между своим креслом и стеной твердый предмет. Выудив его из этого заточения, к удивлению своему, граничащему с суеверным ужасом, она поняла, что это книга. Миниатюрная, чуть больше ладони, в твердом переплете декорированным под бордовый бархат, она привела в трепет молодую девушку. Золотым теснением, словно росчерком красивого мужского почерка, было написано «Лолита. Исповедь светлокожего вдовца». От книги исходил легкий аромат чая и свежести. Карина прижала книгу к груди и оторвала ее лишь после взлета, чтобы раскрыть первую страницу своей новой судьбы и погрузиться на дно рая, «небеса которого рдели, как адское пламя, но всё-таки, в рая».