Свидетельства очевидца ч. iv

БЫЛО  -  СТАЛО


                ВМЕСТО  ПРЕДИСЛОВИЯ

   Стою как-то возле Комитета соцзащиты (Ленина, 40), подходит ко мне бывший коллега, не просто «упертый» коммунист, но еще и махровый сталинист. Указывая на очередь в отдел субсидий и скривив брезгливую мину, говорит:
  -  До чего довели народ! Очередь неимущих - да это еще более позорное явление, чем очередь за водкой в советское время.
  Я не стал с ним спорить. За 20 с лишним лет совместной работы, он, что называется, «достал» меня своей гнусной большевистской демагогией.
  А возразить ему мне было что – если бы в советское время платили субсидии малоимущим, он что, считает, не было бы очереди?
  Он бы мне наверняка ответил – не было при советской власти малоимущих! Да, конечно, при ней много чего не было. Вредных последствий Семипалатинского полигона, к примеру. А недавно на митинге одна женщина кричала, что при власти коммунистов одноразовые шприцы и бутылки из-под пива в подъездах не валялись. Хотелось подойти и спросить – а были они, одноразовые шприцы и бутылочное пиво при их власти? А если бы были, я бы еще посмотрел, валялись бы они в подъездах, или нет.
  Между тем колхозников, получавших пенсию 8 рублей, назвать «имущими» вряд ли язык повернется даже у самого «отмороженного» коммуниста. А сколько получали технички, санитарки в больницах, няни в детских дошкольных учреждениях? И что, если бы коммунисты платили субсидии, они не стали бы за ними в очередь?
  Выходит то, что советская власть не признавала наличие бедных (согласно коммунистическим трактовкам их при социализме, да тем более развитом, не должно быть – иначе за что были пролиты реки народной крови?), это было хорошо. А вот то, что новая власть это признала и хоть как-то стремиться им помочь, это плохо. То, что советская власть не признавала наличие пострадавших от ядерных испытаний и не оказывала им никакой поддержки, это было хорошо. А то, что сейчас какие-то шаги в этом направлении делаются, это плохо.
  То, что бутылочное пиво можно было купить только в закрытом спецбуфете, а об одноразовых шприцах мы и понятия не имели, это было хорошо. А вот то, что сегодня все это общедоступно, плохо.
  Лежал как-то в больнице в одной палате с бывшим секретарем Узлового парткома Денисовым М.А.. Он фронтовик, служил в разведке, так что разговор у нас частенько касался войны. И вот однажды он высказался:
- Хорошо, что советская власть заботилась о вдовах, о детях, оставшихся без отцов, платила им пособие. Без этого бы им не выжить.
 И в этот раз я не стал спорить, поскольку это бесполезно, а про себя подумал: «Боже мой, о чем он говорит! Да знает ли он, что это было за пособие? Мой друг детства Вовка Иванов жил на это пособие. Был в те юные годы, как и его брат с сестрой, что называется «краше в гроб кладут», весь синий и мхом поросший. Только и наедался досыта у меня в гостях, у нас хоть постная похлебка, но была каждый день. Возможно потому, что они жили в детстве на это пособие, их всех троих уже давно нет в живых».
  И еще мне хотелось сказать ему – вот если бы советская власть не отняла у них  отцов, то ее забота была бы им не нужна. Как-нибудь бы без нее прожили.
  Еще один перл коммунистической демагогии выдал комментатор Алтайского Гостелерадио Десятов. Этот чалдон, проработавший в эфире не один десяток лет, так и не научился говорить букву «ч» - все у него «защем» да «пощему». И вот однажды в передаче из Родинского района щекал он щекал, и вдруг заявил: « ни трудармия, ни спецкомендатуры, ни какие лишения не могли вышибить немцев из России. Это сделали «псевдодемократы».    
  Во как! Оказывается, волжские немцы и при власти коммунистов могли спокойно уехать в Германию, но предпочли стоять на учете в спецкомендатуре, тысячами гибнуть на каторжных работах в трудармии, но Россию не покинули. И лишь сегодня им стало до того невмоготу, что они в массовом порядке побежали.
  Ну и о чем после этого можно говорить с такими людьми? Знает Десятов, что вплоть до 1957 г. немцы, как и все другие депортированные народы, не могли без разрешения спецкоменданта выехать даже за пределы района, в котором проживали? Знает он о том, что вплоть до падения коммунистического режима даже в зарубежную туристическую поездку выпускали далеко не всех, и только с разрешения партийного органа (согласованного с КГБ, разумеется)? Не может не знать. Тогда о чем он и ему подобные толкуют?
  Окончательно «доконал» меня и заставил взяться за перо председатель правления сада N 7 Юрий Александрович Волков. Вот какой разговор у меня с ним недавно произошел. На мой вопрос, почему вскоре после освоения целины Советский Союз начал покупать хлеб за границей, он ответил:
- Да хлеба у нас в советское время своего хватало. А покупали мы фуражное зерно, поскольку держали очень много скота. В одном только моем колхозе (он в прошлом был председателем одного из колхозов Рубцовского района) поголовье КРС составляло столько-то тысяч, да еще овец столько-то тысяч.
  И называет астрономические цифры.
 -   Почему же тогда мясные отделы в гастрономах позакрывали, и народ начал ездить за колбасой в Москву? (пришлось напомнить ему о пресловутых «колбасных» электричках)   
- Да это же было величайшее достижение советской власти, что можно было ездить в Москву за колбасой.
  Все, дальше я пас – продолжать разговор, как и со своим бывшим коллегой, было свыше моих сил.
  Интересно, на что рассчитывают все эти апологеты социализма, делая столь нелепые утверждения? Думаю, весь расчет на неосведомленность людей.
   Вот для того, чтобы сравнить, как было при социализме, и как стало сегодня, при еще не устоявшемся, во многом диком, молодом капитализме (политики стыдливо называют его «рыночной экономикой») я и хочу кое- что рассказать.


                МЕДИКАМЕНТЫ

  Да, они действительно стоили в советское время копейки, но их просто не было. Аптек, насколько я знаю, было на весь город четыре или пять, и полки их были практически пустые. Со мной жила мать, у нее была гипертония (так и умерла от инсульта), и не было случая, чтобы нужное ей лекарство можно было прийти и купить – только «доставать» через знакомых работников аптек, а чаще даже через Аптекоуправление. Никогда не забуду чувство унижения, которое всякий раз испытывал, обращаясь к ним, но на что ни пойдешь, ради матери – для себя бы я никогда не стал просить, да в том возрасте и нужды такой не было.
  А однажды оказалось бессильным и Аптекоуправление – в конце 70-х годов (при «развитом» социализме!) тяжело заболела младшая сестра, помочь ей могло такое лекарство, которое в нашей стране вообще не выпускалось – его можно было взять только за границей. Я заметался, в поисках выхода - что делать, как помочь сестренке, как облегчить ее страдания?   
  Узнал, что в портовых городах его можно взять «из-под полы» у моряков торгового флота, которые привозят его контрабандой. Стандарт стоит  300 руб. Я работал тогда заместителем секретаря парткома АТЗ, получал более двухсот рублей в месяц, так что за полуторамесячный оклад мог бы приобрести.
  А у нашего отраслевого института НАТИ была в то время в Одессе научно-исследовательская станция (ОНИС НАТИ), в которой проходили испытания тракторы АТЗ. Постоянным представителем завода на этой станции был инженер службы испытаний Анатолий Михайлович Якименко, и я попросил его прозондировать там почву насчет этого лекарства. Он все разузнал, и вот что мне ответил – да, действительно, на «черном» рынке это лекарство можно купить, однако нет никаких гарантий, что не отдашь 300 руб. за обыкновенный аспирин – одесситы народ ушлый, и уже наладили подпольное производство этого и других заморских препаратов. Так что брать надо все-таки только в аптеке.
  Вот и пришлось мне в 1980 г. ехать в турпоездку в Югославию. К тому времени я был загранкой уже сыт по горло,  сто лет бы мне эта Югославия была не нужна, и поехал только из-за лекарства.
  Однако и там возникли сложности – да, лекарство есть в любой аптеке и стоит копейки, но только для тех, у кого есть медицинский полис – мы тогда и слова - то этого не знали. При отсутствии же полиса цена такая, что тех жалких нескольких сотен динар, которые выдавали туристам в обмен на рубли, мне явно не хватало.
  Выручила гид нашей группы Зорица – она свела меня со своей знакомой, тоже гидом, эмигранткой из Советского Союза, муж которой, югослав, имел полис. Он




приобрел это злосчастное лекарство, и его услуга стоила мне бутылку водки – с учетом того, что он сразу после войны заканчивал у нас военную академию (за что отсидел 10 лет в титовских лагерях, как сталинский шпион), лучшей награды ему было и не надо.
  Как вам это нравится – гражданин великой ракетно-ядерной державы, занимающий довольно высокий пост в партии, которая весь мир учит, как надо правильно жить, должен затратить тарифный отпуск и немалые деньги, чтобы достать нужное лекарство? Было ли еще где такое? Разве что в Северной Корее.      
  Вот так было. Пусть кто-нибудь докажет мне, что этого не было. Ну, а как стало, особо расписывать не надо, все это видят. В городе вместо пяти, 25 аптек и аптечных пунктов, работают они без выходных, и если не круглые сутки, то с темна до темна. Здоровье стало не то, что в молодости, обращаться в них приходится частенько, и не было ни одного случая, чтобы нужного лекарства не оказалось. Если даже нет сегодня, то закажут и домой позвонят – приходи, поступило. Да, стоят они теперь не дешево, да, много жуликов греют на этом руки, есть и подделки, но эти проблемы решаемые, и государство уже начинает активно ими заниматься. Думаю, если провести сегодня референдум с вопросом: «хотите ли вы возврата к старому, т. е. чтобы лекарства были дешевые, но чтобы их не было, чтобы достать их можно было только «по, блату», ответ будет однозначный – «нет, не хотим!».
  А вот достичь такого уровня социальной защищенности, какой был в 1980 г. в Югославии, когда при наличии страхового медицинского полиса лекарства стоят копейки, я думаю, все мы хотим. Вот за это и надо бороться.


                ЦЕНА  ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ  ЖИЗНИ

  Недавно в роддоме Ключевском района умерла по халатности медперсонала молодая женщина-роженица. Весь край переполошился, народ был возмущен, средства СМИ, в том числе и московские, несколько раз об этом передавали. В дело вмешался губернатор края  Карлин, полетели со своих постов крупные чиновники как районного, так и краевого уровня, пострадавшей семье была выплачена солидная денежная компенсация. Прокуратура возбудила уголовное дело, все виновные понесли наказание.
  А 4-го сентября 1963 г. (проклятая для нашей семьи дата) в роддоме села Сорокино (теперь это город Заринск) тоже по халатности медперсонала умерла моя сестра Люда. Никто в крае по этому поводу палец о палец не ударил, да никто, кроме близких, об этом и не знал. Смешно подумать, чтобы об этом передала Москва, чтобы этим занялся тогдашний хозяин края 1-й секретарь крайкома Георгиев, чтобы нам была какая-то компенсация. Врачу, виновному в гибели сестры, присудили год исправительных работ с удержанием из зарплаты 20% в пользу государства и даже от работы ее не отстранили. А нам и на похороны ни копейки не выделили.
 
                ПОКУПАТЕЛЬНАЯ  СПОСОБНОСТЬ               

  При советской власти мне «светила» пенсия в 132 р. – это был потолок, больше получали только персональные пенсионеры. Сегодня я получаю, не считая компенсаций, 8690 р.
  Прикинем, сколько чего я могу приобрести на эти деньги из предметов первой необходимости:   
                старая цена   количество                новая цена          количество               

Хлеб                24 коп       530 булок                14 р.                620 булок

Мясо                3,5 руб.       39 кг.                200 р.                43,5 кг.               

Масло                3,1 руб.       41 кг.                170 р.                51 кг

Яйца                8 коп       1650 шт.                3 р.               2900 шт.

Сахар                78 коп.        106 кг.                35 р.                248 кг.
      
«Волга»                15 тыс.      113,5 пенсий                160 тыс.           18,5 пенсий
 
  И при этом Зюганов будет рассказывать мне об обнищании? Лично я не обнищал, как не обнищали мои родственники, друзья и знакомые. Мало того, все мы стали жить лучше – народ  лучше одевается и обувается, да, видимо и питается, поскольку, в большинстве своем – круглый и румяный. Что же касается женщин, то проблема излишней пышности их форм и избыточного веса стала актуальной, пожалуй, для каждой второй.
  Что действительно стало накладно, так это жилье, коммунальные и транспортные услуги. Относительно транспорта, здесь, насколько я понимаю, в советское время был огромный перекос в одну сторону (в развитых странах он стоил значительно дороже), а в сегодняшней России, когда до Нью-Йорка долететь дешевле, чем до некоторых своих городов, в другую. Россия, что с нее взять – мы без перекосов и шараханий не можем.
  В отношении ЖКХ существует мнение, что это – последний заповедник социализма, в котором муниципальные структуры – монополисты, чувствуют себя вольготно, а государство не дает им укорот, хотя давно грозится это сделать.
В самом деле, пока будет единственный источник тепла, единственный поставщик электроэнергии, единственные «Водоканал» и «Тепловые сети», ни о какой конкуренции и рыночных ценах за их услуги говорить не приходится. Это и есть наследие социализма, которое нам еще долго предстоит преодолевать. Пока на это нет и намека.


                ВОЗМОЖНОСТЬ  ПУТЕШЕСТВОВАТЬ  ПО  МИРУ

  Если  не считать служебных загранкомандировок, то я в советское время совершил всего одну турпоездку, да и ту по несчастью – съездил в Югославию за лекарством для сестры. Если бы ни это обстоятельство, у меня не было бы ни одного путешествия по миру, как не было их у 90% советских граждан. Причины две – первая и главная, это то, что такие поездки разрешались далеко не всем, а лишь благонадежным, по обязательному согласованию с органами госбезопасности. Особенно строгий отбор был для поездки в капстраны – туда пускали только самых-самых, кто уж точно там не останется и политического убежища не попросит.
  И вторая – это было накладно для семейного бюджета, далеко не каждый мог себе такое позволить. Даже я, занимая довольно высокие посты то в партийных, то в советских органах.
  И вот сегодня мой сын, который, в отличие от меня никакой не начальник, а рядовой художник-дизайнер, наемный работник частной рекламной фирмы (в цивилизованном мире его отнесли бы к среднему классу) посетил по турпутевке втроем с женой и дочкой:

                Чехию
                Польшу
                Италию
                Китай
                Турцию
                Таиланд
                Испанию
  При этом согласия органов госбезопасности не потребовалось. Мне в советское время такое и не снилось. Да и он с этой специальностью при окладе в лучшем случае 150 р. ограничивал бы свои поездки раз в год в гости к нам. А я бы возил их тут на своей старенькой «Волге» на Склюиху, в Песчаный Борок, в бор за Ново-Егорьевку и как самый высший шик – на Саввушку. Так оно и было все годы советской власти – о большем мы и не помышляли.


                СВЯЗЬ 

    В 1981 г. внезапно, от осложнения после гриппа умерла очень близкая наша подруга Зина Блюменталь. Ее муж Володя находился в это время на курорте в Нахичевани (Азербайджан) – он астматик и лечился там на соляной шахте. Сколько сил, сколько времени мы потратили, чтобы сообщить ему о трагедии – начальник ОТК, где работала Зина, М.С.Степаненко вышел с этим вопросом на директора завода, тот разрешил ему использовать правительственную связь, Михаил Степанович  кое-как дозвонился до директора санатория, но тот, едва услышав, что, у них есть больной Блюменталь, оборвал: «Я не обязан знать всех своих больных» и бросил трубку.
  Так мы до Володи и не дозвонились (телеграмма тоже до него не дошла) и похоронил Зину без него. А ведь он так ее любил, и так потом плакал, убивался, что не смог попрощаться.
  Еще одна трагедия случилась на моем избирательном участке в Сад-городе, где я был в 1985 г. депутатом горсовета.  Умерла молодая женщина, мать двоих детей. Когда у нее начался сердечный приступ, муж побежал искать телефон, чтобы вызвать скорую помощь. Ему пришлось бежать с 8-й улицы аж до вокзала – телефоны есть и ближе, но дело было ночью и ему никто не открыл. Таким образом скорая пришла слишком поздно. Подобных случаев в космической, ракетно-ядерной державе было – сплошь и рядом.
  Я рассказал как было со связью в советское время. Ну а как сейчас не вижу нужды рассказывать.

                ДВЕ  ПОКУПКИ

  В 1981 г., когда я работал заместителем секретаря парткома АТЗ по идеологии (главным содержанием моей работы было разъяснение трудящимся массам, как  здорово мы живем при развитом социализме),  выпало мне великое счастье – профком выделил талон на приобретение холодильника «Бирюса». И вот приходим мы в магазин «Чайка», предъявляем талон, оплачиваем покупку и долгожданный холодильник в наших руках.
  Дальше началось – с трудом вдвоем с женой додвигали его по цементному полу до выхода, и здесь застряли – там порожек хоть и невысокий, а преодолеть его с такой покупкой не так-то и просто – как-никак 60 кг., да и гладкий весь, уцепиться не за что. И вот корячимся мы с холодильником в дверях, людям ни войти, ни выйти – пробка. А народ у нас известно какой – нет бы помочь, да куда там - злятся, ругаются. Как же, мне вот достался холодильник, а им нет – это уже повод для ненависти.
  Кое - как мы двери миновали, оказались на улице. Встал вопрос, что делать дальше – февраль, моя машина заморожена в занесенном высоким сугробом гараже, я зимой не езжу.  Гляжу – стоит у магазина грузовик ГАЗ -51. Пошел, срядился с шофером, он же помог погрузить покупку в кузов и сгрузить ее возле дома.
  Снова проблема, как поднять холодильник на 3-й этаж – рабочий день, все мужики на работе, дома лишь бабушки да дети. Оставил жену с покупкой у подъезда, пошел в партком – благо, жил от него недалеко. Позвал с работы ребят, затащили. 
  В 1995 г. мы решили купить еще одну «Бирюсу» - с двумя все-таки надежней, вдруг один когда-нибудь среди лета откажет. Брать в профкоме талон в этот раз не потребовалось, холодильников полно и на любой вкус, в том числе итальянские. Приходим в магазин «Огонек», где какой-то частник арендовал несколько отгороженных решеткой квадратных метров торговой площади. Выбираем холодильник, оплачиваем, хозяин записывает наш адрес и называет время, когда он будет нам доставлен. На другой день прихожу на обед, а холодильник уже стоит в прихожей. В упаковке – нам сказали, самим не распаковывать и не подключать, для этого придет механик. Пришел, распаковал, опробовал, заполнил гарантийный талон.
  Как говорят в современной рекламе – почувствуйте разницу.
 
               
                ЦИТРОСУВЫЕ

  В советское время в свободной продаже в нашем городе я их вообще не помню, а вот в Томске, в магазине «Военторга» они частенько были – правда, только апельсины и мандарины.  Об остальных мы понятия не имели. Об ананасах только и знали из революционной частушки Владимира Маяковского:

                Ешь ананасы
                Рябчиков жуй
                День твой последний
                Приходит, буржуй!

  Вот вместе с буржуями остались в «проклятом прошлом» и эти деликатесы – я за всю жизнь не съел ни одного рябчика, и не встречал такого человека, который мог бы этим похвалиться. Разве что какой удачливый охотник.
  Так вот, когда я был студентом Томского госуниверситета, завел себе такое правило – после окончания сессии домой без цитрусовых не возвращаться – дети были маленькие, и хотелось их хоть чем-то порадовать. Поэтому билет домой брал с таким расчетом, чтобы у меня был один свободный день, который я полностью посвящал этой покупке.
  Почти весь этот день проводил я в очереди в «Военторге». Летом оно и ничего, а вот зимой было плохо – пол в магазине цементный, а морозы в Томске редко бывают меньше 30*С. Так что даже в валенках выстоять очередь было нелегко. Но игра стоила свеч - когда я, по приезду, открывал чемодан и квартира наполнялась запахом апельсинов, это был праздник.
  Сегодня прямо под моим окном стоит киоск, в котором круглый год всего этого добра – навалом, и никакой очереди. Все стало как-то буднично, никакого праздника - будто это не заморские фрукты, а банальная картошка.
  Так что в этом коммунисты могут поставить себе плюс.


          



                ВНУТРИГОРОДСКОЙ  ТРАНСПОРТ

  Рубцовск вытянулся вдоль железной дорога и реки Алей с юго-запада на северо-восток, и весь городской общественный транспорт в советское время двигался по двум маршрутам с одной и по двум с другой стороны железной дороги в этих направлениях, т.е. по вдоль города. Поперек не было ни одного маршрута, за исключением коротких отрезков, по которым троллейбусы и автобусы выходили на исходные позиции. Поэтому если надо было ехать поперек города, то сделать это можно было только на такси, «добыть» которое в те годы было не так-то просто. Таким образом строителям коммунизма не оставалось ничего иного, как ходить поперек города пешком. Для пожилых и больных людей это было не просто, особенно зимой – но что поделаешь, если надо.
  Сейчас весь город опутан густой сетью маршруток, так что добраться в любую его точку не составляет труда. Насколько это удобно, я особенно убедился в лютую стужу зимой 2008 г., когда возил больную сестру с Черемушек в онкодиспансер.
  Благодаря этим же маршруткам не стало давки в общественном транспорте. К хорошему привыкаешь быстро, мы уже и забыли, как это брать троллейбус или автобус «с бою» и ехать, как селедка в бочке. Сейчас в них редко когда едешь стоя, почти всегда есть свободные места.
 Пусть кто-нибудь из коммунистов докажет мне, что и в этом вопросе стало хуже.


                ТАКСИ

  Приходит ночью 10 января 2011 г. в Рубцовск поезд из Новосибирска, вываливает на привокзальную площадь довольно густая толпа, и через три минуты от нее уже никого не остается. Поскольку вся площадь заставлена такси – все разъехались, и еще с десяток свободных машин осталось.
  Были в той толпе и мы с женой – приехали из гостей от сына. Подошли к одной машине:
   -  До Московской.
   -   80 рублей.
   -   Не годится.
  Подошли к другой:
   -   60.
   -  Даю 50         
   -  Хорошо, садитесь.
  Едем в машине – тепло, уютно, тихо звучит приятная музыка. Поезд пришел в 3 час. 50 мин., а в 4 часа 5 минут мы уже зашли в квартиру.
   А теперь давайте вспомним, как все это выглядело в советское время. Я не знаю точно, сколько такси было в ПАТП, но, думаю, не больше десятка. То есть, столько, сколько в этот раз осталось не задействованными. Поэтому на них выстраивалась длинная очередь, надо было час отстоять в ней не смотря ни на какую погоду. Очередь ругалась и даже дралась, поскольку в России, а в нашем городе особенно, всегда находятся такие, кто лезет без очереди. И вот издерганный, усталый и замерзший садишься, наконец-то в долгожданное такси – да не один, машина набита под завязку. Когда называешь, куда тебе надо, шофер еще покачевряжется, не гарантия, что повезет. А уж если соизволит везти, то все пассажиры должны платить полную сумму, которую покажет счетчик. Сколько трепу было на тему о том, что брать других пассажиров водитель имеет право только с твоего согласия, что сумму, показанную счетчиком, надо делить на всех пассажиров, но этот советский треп так и остался трепом.
  Ну и пусть мне коммунисты докажут, что при их власти было лучше.



            ПОМЕЩЕНИЯ  ПОД  ОБЩЕСТВЕННЫЕ  ОРГАНИЗАЦИИ               

  В советское время они в нашем городе были разбросаны по всему городу и ютились на «куриных правах» в помещениях, принадлежащих различным организациям. Само собой, «хозяева» помещений смотрели на этих нежеланных квартирантов косо и постоянно искали повод, как бы их выгнать. Само собой, эти помещения сроду не ремонтировались и имели неприглядный, сиротский вид.
  Однажды ко мне, секретарю горисполкома, пришел весь на взводе, аж губы трясутся, председатель городского Совета ветеранов войны М. С. Степаненко.
  - Толстов выгоняет нас, сказал, чтобы искали другое помещение!
  Совет ветеранов ВОВ располагался тогда в здании по проспекту Ленина 133 (обувной магазин), которое стояло на балансе АСМ.
  -  Сколько вы будете над нами издеваться? – в запале кричал на меня Михаил Степанович – вас бы выгнать среди зимы в степь, пусть бы по вам не стреляли, не бомбили, а просто так подержать вас там одну недельку, чтобы вы почувствовали, что пришлось пережить нам, фронтовикам.
  Разъяснять ему, что он слишком преувеличивает возможности горисполкома в деле воздействия на директоров предприятий союзного подчинения было бесполезно – похоже, он все еще жил с убеждением, что вся власть в нашем государстве принадлежит Советам. Так и ушел от мня с обидой. Толстов таки своего добился, выжил Совет и он переехал по адресу Школьный, 5.
  Сегодня общественным организациям отвели целый этаж в доме по бульвару Победы, где они разместились довольно вольготно в только что отремонтированных помещениях.
Уже то, что они сидят кучкой, вместе – большое дело. И для них самих, и для посетителей. Опять же пусть мне тот же Юрченко докажет, что при их власти было хорошо, а сейчас стало плохо.



                ДВЕРИ  С  ДОМОФОНАМИ 

  В советское время двери подъездов были хлипкие, деревянные, они не закрывались, почему подъезды служили местом сборищ всякой шушеры, а также были притоном алкашей и общественными туалетами.
  Сегодня все подъезды оборудованы крепкими стальными дверьми с домофонами, подъезды преобразились, стали чище и безопасней. И теплее в них стало, и светло, поскольку лампочки не воруют.
  Вспоминается мне в связи с этим один эпизод. Поступает в партком АТЗ жалоба от Михаила Усольцева на его соседа коммуниста П. Ф. Леонтьева, который его оскорбил, и дело у них чуть не дошло до рукоприкладства. Вообще-то это было не по моей части, но поскольку я долго работал с Леонтьевым, Лисенков поручил разобраться с этой жалобой мне.
  Вызываю Леонтьева – в чем дело, Петр Федорович? Вот что он мне рассказал:               
  Жена Усольцева, учительница вечерней школы, приходит с работы поздно. А поскольку в подъезде темно, она входить в него боится – вдруг там кто-то есть? Поэтому они придумали подкладывать под двери кирпич, чтобы они всегда были открыты и в подъезд попадал свет от фонаря, что на столбе во дворе.               
  А у Леонтьева родилась внучка, первый этаж, в доме и так постоянно собачий холод (хотя в соседнем подъезде жил первый секретарь ГК КПСС П.Ф.Красиков, это Октябрьская 110), а тут еще двери настежь открыты. Начал Петр Федорович кирпичик выбрасывать и двери закрывать, на чем и произошло у него столкновение с Усольцевым.
  Я, естественно, оставил жалобу без последствий. Разъяснил Михаилу, что он не прав, нарушает правила содержания жилья и посоветовал ему встречать жену у подъезда. Чем и снискал себе неуважение со стороны четы Усольцевых.
 Однако по мнению коммунистов тогда было хорошо, а сейчас стало плохо.



                ДВЕРИ  КВАРТИР
 
  Однажды, еще в советское время, по радио прозвучал упрек в адрес строителей – они делают такие хлипкие двери, что одна квартирная воровка, женщина весом всего 45 кг., за день высадила плечом  двери восьми квартир.
   Здравствуйте, я ваша тетя – наметили к 1980 г. построить коммунизм, когда никаких воров не будет и квартиры можно будет вообще не запирать, вот  институты, идя на встречу светлому будущему, и внесли изменения в свои проекты. Вы что же хотели, чтобы они предусмотрели установку в «хрущебах» дубовых дверей?
  Когда народ понял, что его в очередной раз надули и никакого коммунизма не будет, начал сам устанавливать железные двери. И сразу пошла вниз кривая квартирных краж – попасть в квартиру теперь можно только подбором ключей, а это не так просто, особенно с учетом хитроумности современных замков и того, что замок теперь, как правило, не один.


                ЕЩЕ  ДВЕ  ПОКУПКИ

    В начале 1990 г. умерла моя мать. После того, как мы с сестрой и братом поделили ее скромные сбережения, на мою долю досталось 600 р.  Цветной телевизор «Весна» стоил тогда 756 р., и мы решили в память о матери его купить – старый черно-белый уже совсем ничего не показывал, на экране были одни только бледные тени.
  То, что мы так решили, в то время еще ничего не значило – надо было стать на очередь в магазине «Экран»  - единственном в городе, в котором продавали телевизоры. Очередь эта контролировалась на общественных началах – у одного из очередников была специальная тетрадь, в которую записывались желающие приобрести телевизор. В какой-то день недели, рано утром, следовало приходить на сверку – хозяин тетради выкликивал фамилии и делал пометку. Не явившихся на сверку из очереди вычеркивали.
  Жена работала на АТЗ, ей ходить на перекличку было не по пути, поэтому это пришлось делать мне. Я был заместителем председателя горсовета, который ютился в пристройке к зданию ГК КПСС (ныне – администрации города), ходил на работу пешком и по пути заходил на сверку. Эта процедура продолжалась все лето и осень – только в ноябре 1990 г. подошла наша очередь и мы приобрели телевизор «Весна».
  Это – солидный ящик весом 38 кг., шириной  75 см., высотой 48 см. и глубиной 52 см. Имеет 6 каналов. Качество изображения не очень высокое, дистанционного управления нет.
  Спустя время выяснилось, что нам бы желательно иметь еще один телевизор – я смотрю одни программы, которые жене не интересны, а ей надо «мыльные» сериалы, которые мне даром не нужны. Узнав об этом сын в 2004 г. купил к юбилею жены телевизор «Рубин», который собирается в России по лицензии фирмы «Самсунг» из их деталей. Вес 19 кг (вдвое легче «Весны»), ширина 50 см., высота 45 см., глубина 46 см.,  17 каналов, отличное изображение и дистанционное управление.
  В очереди сын, естественно не стоял – об этом сегодня смешно подумать. И выбор стал такой, какой в советское время мы и представить себе не могли.


                КОМПЬЮТЕРЫ

  Когда я пришел в апреле 1992 г. работать в Пенсионный фонд, там не было ни одного компьютера. Отчеты от плательщиков страховых взносов мы принимали, как бы сегодня сказали, «на бумажных носителях» - этакие испещренные цифрами простыни. В конце каждого квартала надо было отчитаться перед краевым отделением ПФР, для чего заполнялась таблица, где по горизонтали – учетные показатели, а по вертикали – список плательщиков. Надо было свести итог так, чтобы и по вертикали, и по горизонтали получалась одна цифра.
  И вот сидим мы, сводим эти цифры каждый по своим плательщикам, вооружены при этом микрокалькуляторами. Там клавиши маленькие, циферки мелкие, сидишь, уткнувшись носом в этот калькулятор и день, и два, и три, а итог не идет, хоть умри. Бывало, я брал  работу домой на выходные – лето, жара, надо бы ехать огород поливать, а я сижу, как проклятый – сроки сдачи отчета поджимают.
  Потом, когда все уполномоченные сдавали свои отчеты руководителю группы Жичиной, горячие дни начинались у нее. Надо свести все данные по городу, и чтобы они соответствовали данным банка о поступлении взносов на наш счет – и все это тоже вручную, перелопачивая пухлые папки всевозможных бумаг. Короче, сдать квартальный, а тем более годовой отчет, это было целое событие. Примерно такая же картина была во всех без исключениях бухгалтериях города.
  И вот сегодня отчеты от плательщиков принимаются на магнитных носителях, а Пенсионному фонду для сдачи отчета требуется всего лишь нажать на соответствующую кнопку компьютера, и через две секунды он готов.
   Мне могут сказать – это всего лишь закономерный результат технического прогресса. Да, видели мы этот технический прогресс при советской власти – весь первый этаж  инженерного корпуса АТЗ занимал ИВЦ – информационно-вычеслительный центр. С огромными, как пьедесталы памятников, вычислительными машинами, обслуживаемыми довольно приличным штатом. Не прогони Ельцин от власти коммунистов, не открой границы для зарубежной электронной техники, и сегодня бы на них считали. А  уж бухгалтера-то  точно на микрокалькуляторах, а то и на деревянных счетах.

   

                БЫТОВАЯ ТЕХНИКА
 
  Особо распространятся на эту тему не стоит – вся убогая советская бытовая техника, холодильники, стиральные машины, пылесосы, чайники и утюги ушла на свалку. Сегодня у меня автоматическая стиральная машина «SAMSUNG», пылесос «ROLSEN», микроволновка тоже «ROLSEN», электросоковыжималка «ATLANTA», электрочайник «BOSCH», утюг «VANESSA», электробритва «BRAUN» . И это не только у меня – у всех.
  Я знаю -  некоторые «патриоты» упрекнут меня – ну и чему ты радуешься? Хотя сами, наверняка, пользуются тем же самым. Да нет, не радуюсь я, а с горечью констатирую, что мы при власти коммунистов делали лучшее в мире оружие, а вот сковородки и кастрюли делать так и не научились. То есть то, что нужно для убийства людей – пожалуйста, а то, что для облегчения их жизни – не спрашивай.
  А вот бабка одна радовалась, я видел – стоит она возле витража, сплошь уставленного утюгами, улыбается и бормочет: «Господи, сколько утюгов, да утюги-то, утюги-то какие!». Она, бедная, еще помнит угольный утюг, и радуется, что дожила до такого изобилия.
  И еще одна бабка из с. Наумовка Угловского района, успешно освоившая автоматическую стиралку, заявила: «Если бы при советской власти были такие машины, корову бы продала, а ее купила».
  Вот пусть «патриот» Юрченко пойдет и убедит их, что они не правы. Только я бы ему посоветовал, прежде чем перевоспитывать непатриотичных бабок, заняться сначала директором сегодняшнего флагмана  перерабатывающей промышленности Рубцовска ОАО «Мельник» Бедаревым, который с гордостью рекламирует, что установил у себя на комбинате итальянское оборудование. А так же руководством молочного завода, перешедшего на немецкое.

   
                САНТЕХНИКА 

     Тоже не надо много слов -  вся эта советская срамота, позорные унитазы с черными пластмассовыми сливными бачками, которые постоянно травили воду, но ничего не смывали, смывать приходилось ведром, все смесители и краны, которые надо было десять раз крутнуть, чтобы наконец-то побежала вода и в которых через каждые полгода надо было менять кран-буксу, все ржавые раковины – все ушло на свалку. Раньше, если у меня где-то что-то прорвало, надо было бежать в подвал и отключать подачу воды во всем доме, поскольку кранов не было даже на стояках подъездов. Теперь они стоят у меня в квартире, и если что случится, никуда бежать не надо.
  Про счетчики учета воды и говорить не приходится – платили за воду  по  количеству жильцов независимо от того, кто  сколько ее фактически расходует – в этом и было «равноправие» социализма.


                ПЛАСТИКОВЫЕ ОКНА 

    Их все больше и больше в наших домах, хотя их установка – удовольствие не из дешевых. Однако же люди почему-то идут на это, что ну ни как не вяжется с утверждениями коммунистов об обнищании народа.
  А идут на это по трем причинам – первая, их не надо через каждые пять лет красить, что тоже не дешево, да и муторно, краской воняет. Вторая – у всех, кто установил эти окна, в квартирах зимой сразу стало на много теплее, хотя обклеивать их, как деревянные советские, не требуется. Дело тут, я думаю, не столько в конструкции окна, сколько в том, что теперь при установке оконный блок как следует уплотняется, чем советские строители себя не утруждали.
  Ну и, наконец, это эстетично. И с точки зрения дизайна хорошо – все окна одинаковые. А то ведь красили рамы кто в какой цвет – у одного коричневые, у другого красные, у третьего синие или зеленые. Точно так же было и с остеклением и окраской балконов – кто во что горазд.


                ЛИЧНЫЙ  АВТОТРАНСПОРТ

 Тоже много распространятся не буду – слишком все очевидно. Расскажу лишь о своей «Волге» ГАЗ-21, которой уже скоро 43 года и я не хочу менять ее ни на какую другую, хотя возможность у меня такая сегодня есть. Эта моя преданность своей машине, которая многим не понятна, а у некоторых моих знакомых, то и дело меняющий иномарки, одна круче другой, вызывает полупрезрительную ухмылку, объясняется просто. Езжу я мало, возраст уже не тот, поездки все больше хозяйственные, для которых повышенный комфорт не нужен, а нужна как раз вот такая простая и крепкая машина с большой грузоподъемностью.
  Конечно, я прекрасно понимаю, что она, некогда лучшая из всех отечественных машин, по сравнению с иномарками – каменный век. Одна только никудышная печка чего стоит – создается впечатление, что ее проектировали не для России с ее суровой зимой, а для какой-то африканской страны. Поэтому зимой на этой машине вообще ездить невозможно, я когда, по молодости на это решался, то натирал лобовое стекло солью – иначе обмерзает так, что ничего не видно. Ну и замки дверные грубые, ненадежные, гремящие, и слишком много точек солидольной смазки, и расход бензина высокий.
  Если прибавить к этому дохлые советские аккумуляторы, которых едва хватало на четыре года и паршивую советскую резину, которая становилась лысой через 50 тыс. км. пробега (для сравнения резины ФРГ хватало на 500 тыс.км.), то картина будет не очень привлекательная. Но и этих аккумуляторов, и этой резины в свободной продаже сроду не было, надо было отстоять очередь в Обществе Автолюбителей.
  Но, повторяю, это было лучшее, на что оказался способен советский автопром. О таком убожестве как «Москвич» и «Запорожец» говорить вообще не стоит. А уж купленный у Италии снятый там с производства устарелый «Фиат-124» вот уже 40 лет является нашей гордостью и свидетельством выдающейся победы социализма.
  Когда у идейного коммуниста и «патриота», ГКЧПиста Стародубцева спросили, почему он ездит на иномарке, он ответил: «Социализм создал великую державу, мы начали осваивать космос, а до автомобилей у нас просто руки не дошли». Можно подумать они у вас до чего-то, кроме вооружения, дошли. За что ни хватись – все хуже, чем в Европе. Да если бы только в Европе – уже и ранее отсталые азиатские страны начали нас обгонять.
  Говоря о личном автотранспорте, нельзя обойти молчанием проблему автосервиса. Специализированного магазина автозапчастей не было ни одного, был отдел в спортивном магазине, в котором наиболее ходовых запчастей в свободной продаже никогда не было. Автозаправок на весь наш город было всего три, так что приходилось стоять в очереди. Нужный бензин тоже был не всегда, приходилось заливать, какой есть и гробить моторы. О советских станциях техобслуживания можно сказать только одно – «как вспомню, так вздрогну». Их было всего две, и это было такое убожество, такие демидовские мастерские, что отдавать в них свой автомобиль  без страха было невозможно. И вот в эти, на уровне отсталого колхоза, «мастерские» попасть без «блата»  или звонка от «вышестоящих товарищей» можно было далеко не всегда.
  Закончить эту тему хочу напоминанием о том, что купить автомобиль в личное пользование в советское время было очень и очень не просто – надо было лет 10 стоять в очереди, да еще походить по инстанциям, бия себя в грудь и доказывая, что ты заслужил право его иметь. Некоторые, как небезызвестный Николай Андреевич Бобрышев, не выдерживали, «обходили» очередь какими-либо нечестными путями, за что их карали по партийной линии. Я на такое был не способен, поэтому, если бы не загранкомандировка, вообще не имел бы при советской власти автомобиля. Да и по деньгам он был мне недоступен – мотоцикл с коляской был пределом моих мечтаний. Но и его можно было купить только с рук или отстояв многолетнюю очередь, особенно если это – тяжелый
мотоцикл «Урал». Даже этого дерьма не могли вволю наделать.
  Чуть меньшей, но все-таки значительной «головной болью» было строительство гаража – но об этом Эльдар Рязанов поставил прекрасный фильм «Гараж», так что добавить мне особо нечего.               


                МЧС

  Однажды возвращаемся мы с женой с огорода, а в квартиру попасть не можем – отказал замок советского производства. Что делать – усталые, измученные, голодные, грязные после работы на грядках, искупаться бы, поужинать да отдыхать, а тут такая незадача. Не знаю, что бы я делал в советское время – дверь железная, не сломаешь, этаж третий, на балкон не залезешь, ни у кого такой лестницы нет.
  А тут – позвонил в МЧС, приехали ребята с раздвижной лестницей, один залез через форточку в квартиру и изнутри открыл дверь – профессионалы, для них это дело привычное, каждый день по два-три таких вызова. Да и по телевизору без конца показывают – то корова куда-то провалилась, то ребенок куда-нибудь залез или голову засунул  – у них на все случаи жизни есть необходимые приспособления и инструмент.               
    

               
                ПОХОРОНЫ

  В советское время похороны выглядели так: по месту работы самого умершего или его родственников делался гроб, как правило из сырого леса (сухого леса в Советском Союзе не было). А уж покупать материал, которым его обивать, как и сама обивка, были заботой родственников.
  Там же, на производстве, варились убогий металлический памятник и оградка – все старые кладбища России уставлены этим позорищем. Там же выделялась бригада копачей – а уж чем копать, все эти лопаты, ломы, клинья, кувалды и заступы каждая организация должна была иметь. Родственники отвозили копачей на кладбище, указывали, где копать. Потом еще надо было съездить туда, отвезти копачам обед с непременной выпивкой, причем обильной – к моменту опускания гроба эти мужики уже едва стояли на ногах и все присутствующие боялись, не уронили бы они покойника. Потом этих копачей надо в первую очередь сажать за поминальный стол, да еще некоторые из них, перебрав, начинали не к месту «выступать», и их надо было урезонивать.
  Надо было так же решить вопрос с транспортом, на чем везти оградку и памятник  - для гроба, слава Богу, хоть под конец советской власти появились катафалки. Надо было так же побеспокоиться о веревках, на которых опускать гроб в могилу. Молоток и гвозди забивать крышку гроба тоже надо было не забыть. Да и вынести гроб в домах-хрущевках, особенно с пятого этажа, была не простая проблема. Похоже, главный архитектор этих домов Хрущев считал, что живущие в них люди будут бессмертны.   
    И вот все это, все эти немалые хлопоты тяжким бременем ложились на и без того убитых горем родственников.
   Теперь нужно всего лишь позвонить в любую ритуальную контору – а их в городе – на каждом шагу. Заплатить деньги и выбрать памятник на свой вкус – все, на этом заботы родственников кончаются. Все остальное быстро и четко сделают специальные люди-профессионалы – трезвые, тихие и незаметные. У которых есть все необходимое, и самое главное – навык.


                ДЕПУТАТЫ  ГОРСОВЕТА

  Невозможно даже близко сравнивать прежний и нынешний депутатский корпус.
В советское время в Рубцовский горсовет избиралось 300 депутатов, которые представляли собой безликую серую массу ни на что не способных и робких людей – передовиков производства, которые до конца созыва так и не могли понять, зачем их выбрали, что они должны делать. Несколько раз в год их собирали на сессии горсовета, на которых они сидели с отсутствующим видом, механически за все голосовали, скучали и ждали, когда же все это кончится. Если кому-то из них поручалось выступать, то выступление это писал им я, а они, хотя и с запинками, зачитывали его с трибуны по бумажке. Единственной радостью была для них организуемая в фойе торговля, где иной раз удавалось взять какой-либо деликатес или дефицит.
   В период между сессиями редко кто из них появлялся в исполкоме, многие не знали даже, где он расположен. А тех, кто приходил туда по какой-либо нужде (чаще всего - личной), водили за руку по кабинетам чиновников инструкторы орготдела исполкома Хабарова и Кулагина.
  Совсем другое дело – сейчас. Депутатов стало в десять раз меньше, и среди них нет ни одного кузнеца, токаря или сталевара, но каждый из них – личность, зубр, палец в рот не клади. Водить их по кабинетам не надо, сами пинком любую дверь откроют и какого хочешь чиновника за горло возьмут. Выступления на сессии им тоже готовить не приходится – там у председателя другая забота, как бы их урезонить и заставить замолчать. И заставить их голосовать «все, как один» тоже не получается.
  Короче, все неузнаваемо изменилось. Если раньше для городской власти депутатов как бы и не было, они ей ничем не досаждали, была забота только о том, чтобы никто из них не залетел в вытрезвитель, не избил жену, не попался на воровстве  или еще чего не отчебучил, то теперь  головная боль совсем иного рода. Они везде лезут, всюду суют свой нос, все им надо знать и нет на них никакой управы, поскольку все они – люди обеспеченные, экономически от городской власти никак не зависящие, плевать они на нее хотели.
  Именно «по милости» депутатов то и дело слышишь – то там, то там против высокопоставленных чиновников городских мэрий и даже против самих мэров или их заместителей прокуратура возбуждает уголовные дела – неслыханное в советское время событие! Тогда на чем-то погоревшим руководителям грозил максимум, выговор по партийной линии и перевод на другую работу.
Трудно стало жить городским чиновникам с нынешними депутатами – тут они, пожалуй, на радость коммунистам, обеими руками за прежний горсовет. Который вроде как и был, и вроде как его как и не было.               
   

               
                ИНВАЛИДЫ

  Как известно из литературы и кино, в Советском Союзе было только два инвалида – Павка Корчагин и Алексей Мересьев. Кроме этих мужественных людей, упорно преодолевающих свой недуг, все остальные советские люди были  морально и физически здоровыми, как и подобает строителям светлого будущего. Те многие тысячи калек войны, что играли на гармошках, пели жалобные песни и просили подаяние на всех вокзалах и базарах страны (в том числе у нас, в Рубцовске) и своим присутствием разрушали благостную картину, созданную советской пропагандой, были в конце 50-х годов в одночасье схвачены и изолированы от общества. Я сам, будучи активным комсомольцем и бригадмильцем, принимал участие в этой акции летом 1957 г.
  А коли так, коли инвалидов у нас, кроме упомянутых двух, не было, то не могло быть и речи о строительстве для них особых домов, каких-то приспособлений, позволяющих им совершать самостоятельные прогулки и даже поездки в общественном транспорте, посещение магазинов, библиотек, кино и просто театров, стадионов, учебных заведений, госучреждений и т.д. То есть всего того, без чего жизнь человека не может считаться полноценной, и что делается для инвалидов во всем цивилизованном мире.
  Сегодня положение хотя и медленно, исправляется – даже у нас, в Рубцовске, появился специальный дом для инвалидов.



                МЕДУЧРЕЖДЕНИЯ

  Про диагностический центр, построенный на «семипалатинские» деньги и
оборудованный новейшей, большей частью японской техникой, говорить не буду – ни о чем подобном в советское время Рубцовск не мог и мечтать. А вот об онко, туб и психдиспансерах расскажу. Эти три наиболее печальные и тяжелые, как для больных, так и для их родственников заведения, которые в цивилизованном мире располагаются в живописных парковых зонах, у нас ютились в самых убогих и угрюмых помещениях. Психдиспансер так вообще в саманном бараке по ул. Павлова, на Западном поселке, куда не так то просто добраться. А тубдиспансер советская власть разместила рядом с перекрестком ул. Арычной и Рабочего тракта – двух в самых шумных, запыленных и загазованных транспортных артерий  города. Будто специально выбирали. Впрочем, если вспомнить где и в чем он располагался раньше, то и это можно принять за благо.
  И ничего при советской власти этим заведениям не светило. В отличие от тубдиспансера, которому хотя бы фундамент 30 лет назад на питомнике заложили, онко и псих не было даже в проекте. Не случись революция 1991 г., они бы и сегодня располагались там же.
  И вот теперь онкодиспансер в прекрасном помещении по ул. Громова (бывшая контора треста N 46). Да еще пристройку к нему, опять же на «семипалатинские» деньги сделали и в ней разместили отделение лучевой терапии – наконец-то бедным больным не нужно стало ездить за этим в Барнаул.
  И психдиспансер вытащили с Западного поселка – он теперь на месте онкодиспасера. Здание хоть и старое, но не сравнить с заросшим бурьяном, сырым, холодным, полуразвалившимся бараком. А женский стационар так вообще в хорошем здании и в доступном месте – на поселке АТЗ.
  Кожвендиспансер хотя бы частично вытащили из барака военной постройке и поселили в Горбольнице N 3, детскому тубдиспансеру тоже место нашлось, да еще рядом с Детским парком. Травмпункт вытащили из старого сырого барака, к которому ни на чем, кроме такси, нельзя было доехать и разместили в хорошем здании рядом с остановкой. Там же поблизости находится Реабилитационный Центр, которого в советское время в Рубцовске вообще не было. Как не было и Отделения медико-социальной помощи, где лежат теперь нуждающиеся в постоянном уходе одинокие больные.
  Как-то не вяжется все это с утверждениями коммунистов о том, что нынешняя власть озабочена только тем, чтобы русский народ побыстрее вымирал.

 
                ВОКЗАЛ

  Тоже нет нужды затрачивать много слов – все, в том числе и молодежь, еще помнят каким убожеством был рубцовский вокзал. Построенный в 1913 г. для небольшой станции Рубцовка, он так и простоял весь советский период, у советской власти за 74 года не нашлось средств на строительство нового. И вот теперь, когда Россия, если верить коммунистам, скатилась в пропасть, деньги-таки нашлись. И вырос этот просторный, сияющий красавец, который не стыдно предъявить гостям города и который будет долго радовать глаз многим поколениям рубцовчан. В нем находиться-то приятно, даже поезд ожидать не в тягость. Тем более что там устроили дендрарий с искусственным водопадом – при коммунистах даже в Москве не было на вокзалах такого комфорта.
  А как благоустроен, каким красивым стал парк и вся прилегающая к вокзалу территория, которая в годы правления коммунистов была гадюшней, грязью и болотом. Какой прекрасный фонтан действует там все лето, привлекая к себе ребятишек –  их невозможно оттащить от него.   
  И так – не только в Рубцовске, а по всей железной дороге – все вокзалы, как по мановению волшебной палочки, преобразились. Как и перроны, как и вся прилегающая к ним территория – такой ухоженности, таких красивых клумб и газонов, таких зеленых насаждений никогда у нас в Сибири не было.



                «МАРИЯ - РА»

  Такого здания в Рубцовске никогда не было и при советской власти в принципе быть не могло, поскольку все оно – сплошные «архитектурные излишества». Ни одно министерство (а Рубцовск строился только за их счет, в своем бюджете постоянно имел тощую вошь на аркане) не пошло бы на такую роскошь. Ишь, чего захотели, с суконным рылом да в калашный ряд – в Москве пока что этого нет. Единственное здание, в котором были автоматические, от фотоэлемента, двери – это новый аэропорт Шереметьево, построенный ФРГ за наше золото к олимпиаде 1980 г. Все, остальные, даже в министерствах, закрывались пружиной или перекинутой через блок гирей
   Я уже не говорю о том, что продается в этом магазине – ни один московский ГУМ или ЦУМ не имел и одной десятой нынешнего ассортимента этого супермаркета. Особенно впечатляющая картина на первом этаже, в продуктовом отделе – о таком богатстве ассортимента мы в советское время и думать не могли. И что примечательно, постоянно полно покупателей, хотя магазин работает с темна до темна без перерыва на обед. И берут целыми корзинами и даже тележками. По мнению коммунистов это тоже – свидетельство обнищания народа.
               

                ДВА  РЕМОНТА  ПФР
    
  Их проводила одна и та же ремонтно-строительная организация «СТРИНЖ», только в разное время. Первый ремонт на втором этаже по Тракторной 9 был где-то в средине 90-х годов и тянулся он все лето. Все лето и мы, и посетители ходили по цементу и известке, перешагивали через кучи строительного мусора и стройматериалов, дышали пылью и постоянно слушали гомерический хохот ремонтников. Они работали очень мало, а больше собирались в том кабинете, который им выделили в качестве подсобки, пили там чай (да если бы только чай!), играли в карты, травили неприличные анекдоты и хохотали, как репинские запорожцы. На вопрос, почему они не работают, у них всегда был готов ответ – чего-то нет, чего-то не подвезли. Качество их работы было отвратительное, в связи с чем Кузнецову приходилось то и дело с ними ругаться, а то и вызывать их мастера (это была женщина, кажется Лариса) и жаловаться ей.
  Однажды приходим утром на работу, и видим – окно подсобки выбито, а на дереве под этим окном висит телефон. Оказывается, одна парочка, плотник и малярша, остались в подсобке ночевать. Они там крепко «поддали», потом подрались, и малярша запустила в плотника телефоном. Да промахнулась, и телефон вылетел в окно.
  Вот такие вчерашние ударники коммунистического труда. Мы думали, этому кошмару конца не будет, не чаяли когда же они закончат и уйдут.
  Второй раз ремонт (уже первого этажа) проводился в начале 2-х тысячных. Это был уже совсем другой ремонт, небо и земля. Во-первых строителей было раза в три меньше, хотя объем работы тот же. Во-вторых это были совсем другие люди. Смотрю и не узнаю мужиков – всегда трезвые, даже утром в понедельник без малейшего запаха. Никакого тебе чая, не говоря о большем, никаких карт и анекдотов, никакого хохота. Тихие, немногословные, работают как пчелки не разгибаясь, и работают сноровисто, профессионально, качественно, любо посмотреть как на них самих, так и на результаты их труда. В этот раз им даже подсобка не потребовалась – выйдут на пять минут на крыльцо, молча покурят и снова за работу. В меня даже оптимизм вселился – нет, не погиб, не спился русский мастеровой человек! Рано мы ему заупокойную спели.
  Ремонт они сделали быстро и как-то так, что особых помех нам не создали. И Ларису в этот раз Кузнецов вызывал только для того, чтобы согласовать некоторые изменения в первоначальном плане ремонта.
  В чем же дело, что изменилось за истекшие 5-6 лет?  А изменилось вот что: если в средине 90-х годов ООО «СТРИНЖ» всего только изменил название, а как был, так и остался одним из подразделений нормального советского СУ, которые наш народ метко называл «шарашкиной конторой», то в начале 2-х тысячных от этого СУ там и духу не осталось. Он был вытравлен из «СТРИНЖа» вместе с запахом алкоголя. Это было уже нормальное, вполне вписавшееся в рынок, серьезное жизнеспособное предприятие.


                СЛУЖБА  СОЦИАЛЬНЫХ  РАБОТНИКОВ

   При власти коммунистов такой службы не было и в помине – а зачем, ведь советские люди особые, не такие, как все. Единственное, на что эта власть была способна, это закрепить за некоторыми заслуженными ветеранами отряд пионеров-тимуровцев. Это было дешевле, ведь им платить не надо, а денег у советской власти хватало только на ракеты и танки.
  Теперь за немощными ветеранами и инвалидами закреплены соцработники. Грамотные, культурные, вежливые, большей частью из бывших учителей. Они и пенсию, и необходимые лекарства приносят, и что нужно купить – тоже, и письмо отнесут в ящик бросят. Ветераны это оценили, уже и не представляют, как бы жили без них. Ведь не у всех есть родственники, да если и есть, не все имеют возможность обслуживать инвалида. А каждый раз лезть к соседям и просить их тоже не очень хорошо.
  Так что эта категория населения, хоть в основном  на словах и ратует за коммунистов, но на деле вряд ли хочет вернуться в «счастливое» советское прошлое.               


                СВОБОДА  СЛОВА

При нашей плановой советской экономике ни одно производство Советского Союза не обходилось без «прорывов» - это когда конструкторов, технологов и другие группы ИТР посылали на «узкие» места производства. Постоянно лихорадили «прорывы» и Алтайский тракторный завод – то и дело «гнали» ИТР то разгружать вагоны, то на укомплектовку тракторов. Последнее чаще всего, причем, как правило, зимой, в большие морозы, и работать надо было не в цехе, а на улице, на сдаточной площадке. Это потому, что возник перебой с какими-то деталями, и чтобы не останавливать сборочный конвейер, тракторы снимаются с него некомплектными. Ну а потом приказ по заводу, какому отделу сколько ИТР направить на укомплектовку, и все дела. Это было, конечно, грубейшим нарушением трудового законодательства, но кто тогда на это смотрел – профсоюзы существовали у нас лишь для того, чтобы подводить итоги соцсоревнования, делить квартиры, путевки, ковры, холодильники и мотоциклы.
  И вот, что называется, «достали» эти прорывы доморощенного поэта службы испытаний ОГК-1 Анатолия Михайловича Якименко, и он написал на мелодию «Марша энтузиастов» «Марш прорывщиков».

                Идем, идем, идем мы на прорывы
                Нас трактора несобранные ждут
                За наши беззаветные порывы
                Быть может даже премию дадут

                А ну, конструкторы
                И испытатели
                На нас надеется завод
                И все уверены
                По браку тракторов
                Мы пятилетку выполним за год

  Ну и что вы думаете – пригласили Якименко «куда надо» и провели там с ним воспитательную беседу. Да такую, что желание писать подобные «марши» у него навсегда отпало. Поняв после этой беседы, что на заводе ему «ловить»  больше нечего, повышения по службе не будет, не говоря уже о загранкомандировке, он  ушел в машиностроительный техникум, где и проработал рядовым преподавателем до пенсии. Вот так сам себе «зарубил» возможную карьеру – ведь все могло быть иначе, он вполне бы мог стать заместителем Главного конструктора по испытаниям, обладал для этого всеми необходимыми качествами.
  Да это он еще легко отделался – в прежние времена загремел бы на Колыму, как миленький. Но и в описываемое время были для таких, как он, и психушки, и Мордовские лагеря и другие методы «затыкания рта» и «укорачивания языка».
  Вот такая была при коммунистах «свобода слова».
  Меня, да и всех моих одноклассников, поражало то, как писали при царях Пушкин и Лермонтов, Гоголь, Толстой и Некрасов, уж не говоря уже о Салтыкове-Щедрине. Поражало, что все это сходило им с рук, а если и карал их царь, то на удивление мягко. Боже мой, Пушкина сослали в родовое имение Михайловское – а в тайгу на лесоповал не желаете? Лермонтова – на Кавказ, в Пятигорск, «под пули горцев». А как насчет Колымы, под «заточки» уголовников и пули вертухаев?  У призывавшего Россию к бунту Чернышевского шпагу над головой сломали – в застенках Лубянки ему бы хребет сломали.
  А в каких условиях содержались в ссылках уж явные враги самодержавия -  большевики? Тот же Ленин в Шушенском?
  Однажды, в навязанной мне моим бывшим шефом, ортодоксальным коммунистом А.И.Кузнецовым дискуссии я привел  все эти факты, на что он ответил: «Вот потому, из-за чрезмерной мягкости, царизм и не удержался. И большевики, придя к власти, сделали для себя соответствующие выводы». Ну что ж, ответ довольно честный. Но только как совместить его с утверждениями коммунистов, что они принесли в Россию свободу, в том числе свободу слова?
  О дне сегодняшнем особо распространяться не буду – уж как поливает грязью нынешних правителей «Советская Россия», как лает на них из-подворотни злобная моська - рубцовский «Коммунистический призыв», как не стесняются в выражениях ораторы на коммунистических митингах, каким позором клеймят существующую власть все партийные фюреры, от Юрченко до Зюганова – и ничего, ни с кого волосина не упала. Мало того, все эти фюреры до сих пор не на лесоповале, а в теплых кабинетах, при солидных должностях и не малых деньгах.
  Прав Михаил Сергеевич Горбачев, сказавший однажды: «Нынешние коммунисты проклинают демократию, но охотно пользуются ее плодами».               


                ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 
Эту тему можно продолжать долго. Можно рассказать о безальтернативных  выборах, об однопартийности, о гонениях на религию и поругании церковных храмов, о преследовании инакомыслия, о цензуре, о невозможности издаваться, минуя партийный контроль, о товарном голоде, об очень «ненавязчивом» советском сервисе , а вернее о почти полном отсутствии такового, и т.д., и т. п.
  Можно сказать о том, в какой завалюшке ютился все советское время городской госархив и в каких прекрасных апартаментах он расположен сейчас. О том, какими были и каким стали ЗАГС и городской суд. О том, что в городе наконец-то появился плавательный бассейн и Рубцовск имеет теперь лучшую в крае картинную галерею.
 Однако ограничусь тем, что сказал.
 Знаю, что по прочтению этого сборника статей, некоторые меня, как это уже не раз бывало, упрекнут в одностороннем подходе в освещении нашего советского прошлого и буржуазного настоящего. Не буду спорить, это так и есть – действительно было много хорошего «тогда» и немало плохого «сейчас». Почему же я пишу о советском периоде только плохое, а о сегодняшнем дне – только хорошее? Почему я так необъективен?   
  Повторяю то, что уже неоднократно говорил - я согласен немедленно сменить тон своих выступлений, как только это сделают коммунисты. Пусть они назовут хоть что-то хорошее, что произошло в жизни страны за последние десятилетия, ну хоть самую малость. Признают хотя бы то, что новый вокзал в Рубцовске лучше, чем был старый.
  Но нет, куда там – их буквально трясет, колотит в истерических припадках (сужу по Проханову), как только заходит речь о позитиве сегодняшней жизни. Озлобленность их понятна – она от безысходности, обреченности и бессилия. При всей своей зацикленности они прекрасно понимают, что все, их поезд ушел. Что они уже никогда не повернут назад Россию, не говоря уже о других республиках бывшего Советского союза, а тем более Восточной Европы.
  Ну а до тех пор, пока они будут пыхать злобой и поливать сегодняшний день России черной краской, я буду платить им той же монетой. Уж не обессудьте, так воспитали меня партия и комсомол.