За высоким забором

    Маленький городок Прикарпатья утопал в цветах и зелени. А тут еще и река есть! Скорее бы найти жилье и отправиться купаться! Но мама, осмотревшись в очередном дворе, тянула Галю за руку и продолжала поиски. То цена не подходила, то, взглянув на хозяйку, шептала, что если Галя устроит здесь беготню и помнет хоть один цветочек, эта тетка покажет ей, где раки зимуют.
    День клонился к вечеру, и девочка уже начала ныть от усталости, когда кто-то указал на дом за глухим дощатым забором. Там тоже сдаются комнаты отдыхающим, и цена доступная. Правда, хозяйка с некоторыми странностями...
    За забором виднелась только крыша, возвышалось раскидистое дерево и слышался лай большой собаки. На стук никто долго не отзывался, а потом пришлось подробно объяснять, с какой целью пожаловали. В конце концов раздался скрежет засова, и они вошли в обширный двор, весь усыпанный опавшими шелковичными ягодами.
    – Свои, свои, Полкан! Не бойтесь! Пусть познакомится.
     Знакомство привело Галю в восторг. Полкан подбежал и, виляя хвостом, потыкался в пришедших мокрым носом. Хозяйка оказалась высокой худой старухой с прямой спиной и закрученной на затылке седой косой. Звали ее пани Ганна.
    Во дворе было целых два дома. Один хозяйка сдавала. Для них там нашлась маленькая комнатка с двуспальной кроватью, а большего и не требовалось. Готовить можно было в летней кухне, oбедать за столом во дворе, а основную часть времени проводить на пляже. И начались веселые деньки. Пока мама  загорала на берегу Днеcтpa, Галя почти не вылезала из воды, пытаясь научиться плавать.
    Бывая на базаре, они всегда покупали кое-что и для своей хозяйки. Странность этой женщины заключалась в том, что она никогда не покидала своего подворья без крайней нужды. Галя сначала даже не поверила, как это можно добровольно отказаться гулять по улице, ходить в гости, купаться в речке? Но дело обстояло именно так. Вся жизнь пани Ганны проходила за высоким забором: дом, двор и сад-огород. Однажды это даже послужило причиной ужасного скандала: любопытной соседке, когда та, забравшись на заранее принесенное полено, пыталась заглянуть за забор, Полкан, подпрыгнув, откусил нос. 
    Полностью игнорируя соседей, пани Ганна охотно общалась с квартирантами. Галиной маме как-то даже предложила взглянуть на вещи, давно хранимые в сундуке, и повела к себе.
    На стенах нарядно убранной комнаты висели вышитые рушники и фотографии удивительно красивой молодой женщины из далекой страны счастья. Вот она в пол-оборота: царственная посадка головы, белоснежное лицо, темные волосы упали густой волной на богатую, светлую шаль с крупными кистями. Вот она же сидит в модных тогда ботинках с высокой шнуровкой, нога на ногу, а рядом – представительный мужчина. А вот они с детьми на коленях...
     Хозяйка открыла сундук и, вопреки ожидаемым нафталинным реликвиям, на которые предполагалось посмотреть из вежливости, вдруг достала дорогие, красивые вещи. Синее классическое платье из шикарного бархата, батистовую сорочку с замысловатой вышивкой, на которую кто-то потратил не один десяток вечеров, длинный пуховый шарф, перчатки из тонкой кожи и еще много добротных вещей, среди которых Галя узнала светлую шаль с фотографии.
    – Вот какая я была, настоящая пани... Муж был офицером, жили хорошо, лучше многих. Дома эти строили, чтоб с сыновьями жить...
    – Так... это вы?!. – не успев скрыть изумления, воскликнула мама.
     Галя, открыв рот, потрясенно переводила взгляд с фотографии на хозяйку и обратно. Разве такое бывает? Лицо белокожей дивы с сочными губами, чуть тронутыми снисходительной улыбкой признанной красавицы, имело такое же сходство с иссохшим и желтым лицом хозяйки, как свежий  бутон белой розы с темными и сморщенными остатками давно увядшего растения, ничем не напоминающего цветок.
    – Да, вот такой я была до войны. А потом, когда умер муж и погибли оба сына, это уж тогда меня и перестали узнавать... Состарилась в одночасье. Вот и не выхожу никуда. Не хочу, чтобы те, кто помнит меня красавицей, и кто мне же когда-то завидовал, увидев тепepь такую старуху, радовались и причитали: «Ой, пани Ганна, какой ты стала!..И не узнать тебя!». Не хочу. Не могу.
    В тот вечер Галя так долго обдумывала услышанное, что ночью ей успел дважды присниться один и тот же сон, где она как бы и есть молодая пани Ганна.  Очень радостная и такая прекрасная, ну, пожалуй, как принцесса, кружится в синем бархатном платье рядом со своим женихом, а все смотрят и завидуют. Завидуют - это, наверное, когда хотят быть в точности такими же? Ну, еще бы! А потом вдруг оказывается, что жених убит на войне. Но пока Галя честно старается понять, хочет она или не хочет после этого навсегда остаться за высоким забором, чудесным образом выясняется, что жениха убили не насовсем...  Может быть, поэтому побывать старой и некрасивой ни в одном из этих снов Галя так и не успела.