Алиса на пилоне

"Обернись, обернись,
Суламифь!
Обернись, обернись,
и мы будем глядеть на тебя!
Что вам глядеть
на Суламифь, словно на пляску
в два стана?

Как прекрасны
в сандалиях
ноги твои, благородная дева!
Округления бедер твоих,
как украшение,
изделие
рук художника.

Две груди твои,
как два молодых оленя,
двойни газели".

"Песня песней",отрывок            
               
      Алиса качала бедрами из стороны в сторону, выставляла тыльную часть ноги и сразу же, перехватывая сладострастные взгляды пьяных вуайеристов, закрывала другой явленные на долю секунды прелести. Она ловко взбиралась на самый верх, откуда ей еще забавнее  виделись развалившиеся на мягких креслах силуэты лысеющих мужчин, и скользила с него вниз, пропуская между ног холодный металлический пилон.
      Алиса улыбалась, обнажая свои жемчужные зубы, и озирала перевернутый с ног на голову зрительный зал, ловя встречные голодные взгляды взором маленькой стервы и подбирая очередную цель для обольщения. Им это должно понравиться.
      Имя Алиса было  настоящим, хоть все и считали его сценическим псевдонимом. Сейчас еще две минуты пятого за вечер выхода, потом танец новенькой стриптезерши Пантеры, парад-алле, два прыска Шанель Кристэл за кулисой и лэп-дэнс на коленях у толстого мужика, пожиравшего ее взглядом, а в прошлый раз чуть не запустившего в нее свои холодные щупальцы. 
      Если повезет, помимо чаевых сегодня она получит пятьдесят процентов за увольнение в номер или за эротический массаж с продолжением.

***
      Алиса была в столичной секс-индустрии всего год после коротенькой школы танцев  стриптиза и познала уже все ее радости, в том числе контакты, на которые они никогда не решилась бы с мужем в ее прошлой жизни.  Она давно перестала вести счет партнеров, но он точно пошел на сотни. А в начале пути Алиса вовсе не хотела стать танцующей проституткой, но ограничиться только лэп-дэнсом - чаем, как они называли гонорары, но на этом заработать можно было  втрое меньше. А нужно было снимать дорогую московскую квартиру, оплачивать няню для дочки, поддерживать свою красоту в дорогих салонах и помогать родителям во Владикавказе. 
      Консумацию она считала еще хуже торговли телом, потому что она походила на вымогательство. К тому же - спаивая клиентов, можно было спиться самой.


***
- Ты думаешь, можно влюбиться в куртизанку?
- А ты считаешь, что любишь меня?
- Не знаю, я хочу видеть тебя каждый день, и мне трудно расставаться, что это, если не любовь?
- Малыш, у нас ничего не получится, - она обняла меня и я почувствовал, как колотится у нее сердечко после очередной гимнастической сессии, - Потому что мне нравится то, что я делаю. Обычная жизнь не для меня, ты же знаешь. Обычная - от слова быт. Я люблю, когда каждый раз все по-новому, когда вчера-сегодня-завтра - сплошной праздник, понимаешь?
- Сегодня, кстати, праздник - прощенное воскресенье, а завтра у твоей мамы начинается пост, и уменя, пожалуй, тоже - мы будем реже видеться.
- Ну тогда прости меня, ты же знаешь, я никогда не была религиозной, и после последнего причастия прошло лет десять, - она улыбнулась. - Теперь меня к нему и не допустят, хоть лоб расшиби. Десять тысяч земных поклонов за сундук мертвеца, похороненного мертвецом.
- Бог простит. Представляю лицо свещенника на твоей исповеди.Черт, в твоей маленькой голове нет порядка, ты путаешь бытовуху с буднями. Разве тебе не приходится заниматься хозяйством, водить Милану на занятия, ходить в салон, парикмахерскую, отдавать в ремонт автомобиль? Это твои будни, Алиса, вчера-сегодня-завтра, как ты говоришь. Толстые мужики лапают тебя за задницу, и имеют тебя как игрушку, называя шлюхой вслух или про себя. Думаешь, они ценят тебя, как я ценю? Любят, как я люблю? Ты для них доступная и безотказная, как хорошо самзанный ружейный затвор. Постреляем сегодня, Элис? Такой калибр не великоват для верхнего ствола твоей двустволки?
- Вот видишь, а ты хотел на мне жениться, - она засмеялась, но смех был злой и не настоящий. - Не торопись бросать в меня камни, малыш. А то ведь язык твой, похоже на то, исполнен смертоносного яда больше, чем оба дула моей двустволки. Не суди по плоти, помнишь?
      Мне стало стыдно, потому что Алиса, похоже, процитировала слова из нагорной проповеди. И она была права.
- Я не хочу судить тебя, и не осуждаю, иначе и не приходил бы сюда и не терпел твои профессиональные измены каждый день, я не ханжа и...
- Ты просто такой же фарисей, как все. Разве ты не можешь любить меня такой, какая я есть, как я люблю тебя?
Мне показалсь, что на ее лице показались слезы.
- Родная,ты ведь нисколько не раскаиваешься в том, что делаешь. Ты грешишь каждый день...
- Родной мой, я приношу людям родость, а ты всего лишь - как там? - офисный планктон, маленький винтик бездуховной системы, погрязший в лицемерии. С деланной улыбкой и в хорошем настроении, даже когда на душе скребутся кошки... Господь заповедал нам жить праведно, значит, по правде. И в моей голой правде ее больше, чем в лицемерном браке, в котором живут те, кто приходит сюда или не приходит, но мечтает об этом каждый день.
Мне было чертовски обидно услышать эти искренние слова, а Алиса всегда говорила искренне, и даже ее сладострастные стоны были настоящими...

***
      Зачем она пришла сюда? Конечно, за деньгами. И еще... Еще за правдой - пусть голой, и красотой - пусть и продажной. Здесь никто не притворяется, и ты видишь мужчин такими, какие они есть. Длинноногая красотка из Осетии в окружении белых воротничков вызывает только одно желание, никак не связанное с подготовкой годовых отчетов, счетов на оплату и кредитных договоров. Пока Алиса была бухгалтером и считала чужие деньги, она испытвала превращенную форму домогательства в виде срочных поручений и головомоек. Это было скучно, а она не была создана для скуки. Здесь домогательства не возбранялись, а приветствовались. И если они заканчивались увольнением, то ее ночь удалась.
 
      Алиса никогда не стала бы домохозяйкой и хорошей жены из нее не вышло. Ей нравилось быть на виду, центром внимания, притягивая восхищенные взгляды постоянных ее поклонников, завсегдатаев и гостей. Ей нравилось помогать неудачникам почувствовать себя на коне, усталым мужьям - найти веселье и забытье от семейных забот, молоденьким студентам - обрести уверенность в своих силах в отношении с женщинами. Она была настоящей иллюзией, она была  совершенством в своей волшебной красоте и пороке, она была главным призом... она была безграничной любовью...

***

      Алиса была лучшей из всех, и хотя она отдавалась за деньги как другие, эта девушка была моей иллюзией во плоти, нежной, ласковой и открытой. Она целовала меня с языком, хотя это было под запретом в этом чертовом клубе. О, мед и молоко - в устах ее. Она проводила по животу своими длинными коготками и дрожь пробирала меня до каждой косточки и огонь пронимал чресла, она курила из моих рук и позволяла дотронуться между ног, слегка отодвигая свою тонкую длань. Перси ее источали запах мирра и ладана. Ласки ее были лучше, чем вино. 

      Зачем я приходил сюда каждую неделю? Истинно говорю - только к ней... И еще... Еще за правдой и красотой, сосредоточением которых была она. Истинно говорю: только с ней у меня было по-настоящему.