Терракотовые игры. Глава 1

Это первая глава, остальные далее на авторской странице, моего романа "Терракотовые игры". Изначально название было "Терракотовый воин", но обнаружив, что в эпоху видеомагнитофонов был одноимённый фильм(Гонконг, 1990), название изменил, дабы произведение не имело ничего общего с китайским ширпотребом. Новое же, чудесным образом лучше отразило как сюжет, так и концепцию романа.
Забросил в издательства - авось клюнет!
Жанр? Пожалуй все, за исключением порнографии.
Стиль-слог? Сам определил и назвал - "игрушечный".
Любители и деятели киноиндустрии - такого фильма ещё не было!
Читайте, смотрите, судите. Буду рад любым отзывам, замечаниям и прочим конструктивным предложениям. Для "неизвестных", но интересных читателей мой эл. адрес: ed-fet@mail.ru




Светлой памяти Е.М. Архипова, моего бывшего шефа и просто хорошего человека - посвящается.

Глава 1.

«Сколько ей лет-годов? Ещё в отцовском кабинете видел, у деда была, а может и прадеда... А костюмчики? Вполне современные - сейчас такие  носят... А лица? Лица явно не китайцы-японцы» - по аналогии с детсадовскими пластмассовыми солдатиками «индейцами-ковбойцами» сравнил мэр костяную фигурку – два человечка пожимающих друг другу руки. Нэцкэ он ещё раз покрутил в руке, рассмотрел со всех сторон, поставил на стол и закурил тонкую сигарету, какие раньше курили исключительно дамы, а сейчас взялись смолить и джентльмены - потомственный мэр от моды не отставал. «Мода это борьба со скукой», - вывел он когда то простую и окончательную для себя формулу. Развалившись в кресле, посмотрев на пустые углы своего служебного кабинета, он стал размышлять, как бы выглядел интерьер по его задумке, а не в решении модных дизайнеров, выбирающих самое дорогое и престижное. «Так последний дурак может, выбрал дорогое барахло и готово», - рассуждал мэр. Но мнение дизайнеров  удивительным образом всегда совпадало и с его мнением как последней инстанцией. "Конечно, кто платит, тот и заказывает... Но приплели ещё этот фэншуй... Ну его на х*й! – удивился и обрадовался он найденной рифме. А я оказывается поэт! - и вслух процитировал из "школьной программы": Я не поэт скажу словами, идите на х*й мелкими шагами!" Он мечтательно улыбнулся и прикинул: "Надо как нибудь на досуге поэзией заняться – стишки пописать".


Начать: «Потомственный мэр города Н - Иван Иванович Самохвалов был погружен в величественную праздность» было бы слишком помпезно, прямо говоря вычурно. Проще так – мэр пребывал в скуке или совсем чётко – мэр скучал. Да, так лучше, ибо его родной город скучал давно и серьёзно. И не только скучал, но и нуждался, и без «величественной праздности». Просто, что было - поели-попили, включили телевизор, а там: или «посмотреть нечего» или «одно враньё» или «сплошные обещания». Кому как. Вот, выбор есть – уже не скучно – уже развлечение.
«Какая такая нужда? Все перемен требуют, а откуда взяться этим переменам, с чего? А все эти неурядицы? Так они по всей стране! Не я первый... Зажрались – хлеба наелись, так теперь зрелищ им подавай! Город, чёрт с ним, а вот как быть нам? Ну переехали на новое место и опять недовольные и несогласные, никому не угодишь, бюджет мы видите ли урезаем и подрываем... Ещё слово они это узнали – бюджет! Умники, распустились...» - размышлял и возмущался Иван Иванович.


Недавно мэрия переехала на новое место, точнее в старое дореволюционное здание. Этот 3-х этажный особняк «какого-то там купца» или «некоего барона», было самое заметное и огромное здание в центре Н. Не будь оно таким заметным, вряд ли Самохвалов положил на него глаз, а следом и руку. До него там находились бесчисленные ООО, ЗАО и прочие ИП, арендовавшие кабинеты у когда то крупного оборонного НИИ, оборонявшегося в 90-х против агрессии новой экономики, и в конце концов, отступившего в 2 кабинета на первом этаже. Всю эту компанию глава администрации переселил в новое и современное здание, в котором они сами ранее обитали. Проще говоря – поменялись местами. Обмен, по мнению градоначальника был выгоден всем. Частные компании были современным изобретением, под стать современному зданию, как трезво рассудил мэр, да к тому же становились свободными, т.е. переставали быть квартирантами. С переездом они не артачились, их бизнес напрямую зависел от благосклонности мэра – собрали вещички и без шума съехали, а вот с НИИ пришлось повоевать. Аргумент – «Новое здание вдохнёт в вас новую жизнь!» не подействовал на кучку сумасшедших старух и интеллигентных пьяниц. Были и жалобы и вопли, пока не «окультурили» силой - погрузили старый хлам этих дикарей в один грузовик и насильно перевезли в чистые и светлые кабинеты бывшей мэрии. «Вы не понимаете, что творите! На вас ляжет проклятие!» – вспылили старые сотрудницы НИИ, словно деревенские кликуши. Мужчины были потише: «Значит наша работа выполнена, пора на покой, время пришло, час пробил и тд и тп», - были их спокойные, но не менее туманные ответы. Хорошо хоть без средневековых угроз. «Правильно, новые времена наступили – пора очнуться и отрезветь, делом заняться, а не чёрте чем! Даже объяснить толком не можете чем именно. Не можете объясниться ни перед прокуратурой, ни перед мной, мэром города – чем вы там занимаетесь, мямлите как дети, грозитесь! Штаны вы там протирали и водку глушили, вот чем занимались - мракобесы хреновы! – разбивал на заседании суда все аргументы мэр. Ваш головной институт развалился ещё в 90-х и жили вы исключительно за счет аренды с фирм! Навели на вас справочки!»

 
После переезда был капитальный ремонт – евроремонт, новые люстры, современная мебель и даже водоём с золотыми рыбками на первом этаже здания. Мэр планировал разместить ещё и фонтан с водопадом в холле, как символ своего фонтанирующего сознания и текучего мышления, но потом передумал, решив, что такая роскошь была бы чересчур для казённого дома, т.е. государственного учреждения. Лучше у себя дома, сделал он вывод и перенёс проект на свой загородный особняк. Но всё это было год назад, а на днях руководство, а точнее сам мэр очень остро ощутил "стагнацию и застой". Требовалась кардинальная реконструкция. Жители опять и как всегда были недовольны. То одни, то другие группы населения требовали перемен в существующем положении и Самохвалов наконец решился таки на новую реконструкцию – новый ремонт своего казённого дома. «А как иначе? - рассудил он, - все перемены начинают с себя, со своего угла, своего дома, ведь не зря на востоке меняют имена, причёски, а в некоторых странах даже сжигают и выбрасывают старую мебель!» Правда сжигать свою мебель "крепкий хозяйственник" Самохвалов не собирался, вдруг придут чёрные деньки, потребуется расширяющемуся семейству или к примеру как обстановка для офиса новой фирмы - решил оставить в подвале администрации.


Сейчас он сидел в своём кабинете на 3 этаже и смотрел как постепенно, один за другим исчезают предметы интерьера: столы, тумбочки, стулья. Двое крепких молодых парней время от времени появлялись, брали «устаревшую» мебель и молча исчезали,  оставляя в тишине, а теперь и в непривычной пустоте градоначальника. «Вот так и в нашей жизни сначала всё исчезает, а потом начинает заполняться, как при рождении, с чистого листа, правда заполняться у кого чем: хорошим, плохим, добрым, злым...» - размышлял мэр. И вот с этой надвигающейся пустоты и примерно с такой же простой философии, словно достигнув некой критической точки или массы, и началось то, с чего всё и должно было начаться в провинциальном городе Н, в старом здании – с находки.  Да ещё какой!


*** 


- Иван Иванович – это сенсация! Мирового масштаба! – с порога заговорил чиновник Степан Степанович Хваленко – первый заместитель мэра. Ему было поручено освободить от мебели главные кабинеты мэрии, разместить «старьё» в подвале здания и ждать новых распоряжений. Для погрузочных работ ему были выделены двое рабочих-грузчиков. Сейчас эти двое молодых парней стояли перед столом начальника и как то непонятно, одновременно испуганно и с восхищением рассматривали костяную фигурку - нэцкэ.   

- Какая такая сенсация? - напуская внутрь себя равнодушный тон, а на самом деле запирая рвущееся оттуда любопытство, спросил мэр. – Небось какой хлам в подвале откопали?

- Вот, вот, оно! Точно... Только большое! Статуи... Их там немерено! – на перебой затараторили рабочие, показывая на костяную статуэтку, сверля любопытными глазами самого мэра, будто видели его в первый раз. Мэр брезгливо смутился от таких взглядов: «Не видели, уже с утра тут околачиваются как на базаре» и распорядился:
- Давайте по одному, а лучше вы Степан Степанович доложите, что вы там обнаружили.

- Там такое! – заявил чиновник.

«Там явно что то такое» - подумал мэр, не узнавая своего заместителя, который видом всегда был «ни рыба, ни мясо» - осторожный плюс лояльный.   


- Там - …………….


- Так, всё что вы сейчас тут мне рассказали должно остаться между нами, только у нас, только здесь, – сказал Самохвалов, похлопав себя по груди и окинув взглядом кабинет добавил, - всем вознаграждение! Пойдёмте посмотрим.


***


Четверо спускались по широкой лестнице в подвал.

- Мы вот сюда сначала таскали, - сказал один, показывая на первый нижний этаж, который был освещён.

- А потом решили заглянуть туда, - сказал второй, продолжая спускаться дальше вниз уже в полную темноту.

Тут по идее коммуникации должны были закончиться тупиком, либо ограничиться  закутком, в какой уборщицы обычно прячут свой инвентарь, но лестница упрямо вела вниз. Процессия остановилась.

- Ключи нам доверил Степан Степанович, - сказал первый, - вот мы и решили поискать пустые помещения под мебель, когда там всё шкафами и тумбочками забьём, - показал наверх.   

- Вася, включи свет как дойдёшь до выключателя, а то мы с Иваном Ивановичем  споткнёмся, - крикнул заместитель тому рабочему, что скрылся в темноте.

- Всё, включил! – крикнул Вася снизу и только после этого вспыхнул свет. Шустрый Вася оказался быстрее скорости света. Процессия тронулась дальше.

Евроремонт резко оборвался, как впрочем и Европа и наступала полная Азия, а вернее как в хороших, и добротных фильмах ужасов – сплошная готика: под ногами пыль, над головой паутина, а по стенам кое где и слизь. С потолка время от времени срывались какие то насекомые и с характерным хрустом исчезали под ботинками гостей нагрянувших в их родное царство. Не хватало только летучих мышей.

- Так Степан Степанович, в твоём распоряжении люди, чтобы ты мне этот электорат отсюда весь вымел, - сказал Иван Иванович, брезгливо смахивая с лацкана пиджака какую-то мокрицу. Мэр был не робкого десятка, а его первый заместитель тем более - стольких мокриц он раздавил по дороге к власти.

- Так точно Иван Иванович, - отрапортовал тот.

«Вот и коридор, а какой интересно этаж? Минус 2, минус 3? Выключатели как на флоте», - обратил внимание мэр на чёрный круглый выключатель, более походивший на регулятор. 

- Вот! – торжественно произнесли рабочие и словно два метродотеля в дорогом отеле распахнули, а точнее с трудом раздвинули двустворчатые тяжёлые двери, пропуская вперёд начальство.               

- О, епть! – присвистнул мэр. - И это у меня в подвале? Здание мэрии он считал своим вторым домом.

Да, это было похлеще всякого клада. Это была действительно сенсация мирового масштаба, а не только масштаба города, а тем более Н. С парапета, как в большом и  глубоком бассейне, только без воды открывался грандиозный вид – огромный по размерам зал, величиной с настоящее футбольное поле. На этом поле словно воины на параде стояла целая армия, а вернее скульптуры людей в натуральную величину.

- Вот, я же говорил, – радостно заговорил зам, в предчувствии похвал и обещанных подачек, - такое обнаружить!

- Ёооооо, сколько их тут?!

Мэр был ошеломлён. Только на днях он случайно наткнулся на интересную передачу по «Культуре» про какую-то там древнюю династию в Китае, какого-то века до нашей эры, где правитель приказал мастерам вылепить себе армию из терракотовой глины, сделать целую армию воинов. Он, мэр ещё запомнил цифру - 8000 скульптур-воинов и  подумал тогда: " Умели когда то люди делать вещи - глобальные дела, чтили правителей, боялись, уважали. Был размах... Не то что сейчас и в этом  Н!" Сейчас он думал обратное: "И мы оказывается, не лыком шиты! Пусть не Китай, но тоже почти Восток, но чтобы такое и вдруг в Н!? Да, не случайно посмотрел ту передачу!»

- Конечно, сообщать и заявлять сейчас никуда не стоит, я так понимаю, Иван Иванович? – правильно понимая, спросил Степан Степанович.

- Естественно! Шумиха нам ни к чему. Сейчас расскажи и покажи, и такое начнётся: репортёры, учёные всякие, газеты, телевидение. Сенсаций и скандалов нам хватает и в политике, правильно я говорю? – задал вопрос Иван Иванович, ожидая подтверждения.

- Так точно! – ответил зам. Впрочем, иного ответа и не существовало.

- Кто ещё знает про это сооружение? И кстати у кого ключ от этого... - мэр хотел сказать помещения, но это слово явно было не к месту, «помещение» не вязалось с  такой огромной площадью, и повторил, - сооружения?

- У Коли, - доложил зам, показав рукой на одного из рабочих.


Мэр и его заместитель - два высших городских функционера стояли на высоком парапете и как с Мавзолея рассматривали парад, застывший парад. Видели двоих  рабочих, прогуливавшихся между рядами скульптур. Странное зрелище - живые среди мёртвых...

- Коля! – эхом позвал рабочего мэр.

- Да, - отозвался один живой.

- Ладно, ладно, не иди - стой там. Сейчас сами спустимся, - передумал мэр и действительно, сколько можно на этом пыльном Мавзолее стоять, пора и ознакомиться с наследством, принять имущество на баланс, так сказать. - Где спускаться? – спросил он зама.

- Вот ступеньки, - ответил зам, ступая на одну из узких бетонных лестниц, похожих на те, что были в ацтекских храмах.

- Так вот откуда мотивчики! Увеличенная копия, - радостно сказал мэр, указывая на  двойную скульптуру, стоявшую в самом начале этого грандиозного монумента. Он сразу  узнал свою фамильную статуэтку изображавшую рукопожатие. А самое главное теперь узнал себя.

«Впрочем, не факт, что увеличенная, вполне возможно и уменьшенная» - думал зам, вглядываясь в лица на скульптуре. Сколько он работал в учреждении, он неизменно видел на столе шефа эту фигурку. Говорить, что два чиновника были одно лицо с теми, скульптурными лицами думаю, не имеет смысла – ежу понятно. Как две капли.

- Они вылеплены из глины и пустые, - сказал один из рабочих.

- Лепят горбатого, или говно, а скульптуры ваяют! – блеснул мэр эрудицией, а его заместитель добавил: Это вы пустые, а они полые.

Вася прислушивался, стуча по глиняному мячу глиняного футболиста, а Коля пытался высвободить пистолет из рук воина. Глиняный пистолет оказался хрупким - рассыпался и осыпался на земляной пол.

- Так, руками ничего не трогать, это историческая ценность, и кстати Коля, передай ключи, - скомандовал зам.

От приказа зама они как по команде отпрянули от скульптур, а Коля передал ему связку ключей.

- Ключи от подвала - мне, - приказал шеф.

- Вот, - послушно вручил зам.

Мэр постучал пальцем по одной из скульптур – женщине с папкой, примерно такие статуи он видел ещё подростком, когда в детстве отдыхал в пионерских лагерях. Женщина явно не была школьницей-пионеркой, а скорее напоминала доярку. Ногтем поцарапал массивную грудь - действительно полые и глиняные. Взглянул на лицо - вроде знакомое. Сплошные загадки. Вопросы удваивались с каждым ответом - передача «Что, где, когда?» отдыхает. Он прошёл по рядам до самого конца.


Это не было войском как в том, китайском подземелье – воинов здесь были единицы. Это выглядело как обычное население, народ, обыкновенные люди: обоих полов, всех возрастов, разного уровня и положения, различных профессий и увлечений; почти у каждого что то в руках или на руках: грудные дети, собачки, кошечки, орудия труда, оружие, игрушки, и просто предметы: портфели, гантели, веники, гитары, тарелки, бутылки; в разной одежде, а некоторые и без неё, но все, исключительно все скульптуры обращены были в одну сторону, туда, где особняком от всех стояла двойная композиция. На которой единственная фигура не в затылок, как на параде, как стояли все прочие, а лицом, обращённым к этому параду, ко всем жителям, словно  встречая население, стояла фигура градоначальника, пожимая руку одному из них - парламентёру от подземного города, своему заместителю. Дела!


- Так, наверху нас ждут дела, - очнулся мэр, - что-то мы задержались тут, и попрошу, нет, прикажу об увиденном - забыть, и немедленно!
Тут он внимательно посмотрел на своего зама и двух рабочих:
- Ясно?

- Естественно, - сказал зам.

- Мы – могила! - хором ответили рабочие.

- Ну всё мертвецы, - пошутил Иван Иванович, - а теперь наверх.


*** 


Казалось бы, такая находка, сенсация, но мэр механически просматривал свежую местную прессу: забастовка на градообразующем предприятии, недовольство ткачих на комбинате, урезали врачам, пришили ткачам, отрезали грачам... Ой! Что это? В голову мэра ничего не лезло, а вернее что-то из неё вылезало, из самого подсознания, что-то такое, что его пугало или заставляло думать про... про?.. Про – это!

- Маша! – крикнул Иван Иванович в дверь. Там за дверью, в своём предбаннике сидела за столиком личная секретарша шефа. 

- Да, Иван Иванович, - вошла и потупила глаза Маша, дородная секретарша лет 30.

Она благоговела перед своим начальником и можно сказать была тайно в него влюблена. Она томно вздыхала при виде шефа, много думала о нём, мечтала. "Какие дуры, - возмущалась она, читая пикантные подробности о совращении секретарш, приставаниях начальников мужчин к женщинам подчинённым, и прочих судебно-скандальных происшествиях в амурно-служебной жизни. – Глупые дуры! Да если бы мой Иван Иванович только бы захотел, только бы подмигнул..."
Но мэр никогда не подмигивал, не хотел, а уж тем более не приставал к Маше. Вообщем, не дискредитировал себя в этом деле, слыл честным семьянином, хорошем отцом и примерным мужем, и действительно, только в одном этом деле он и не дискредитировал себя до сих пор. Да и сам никогда не думал про Машу так, не смотрел вот так... как смотрел и думал сейчас! Он торопливо расстегивал брюки:

- Ма-а-а-ша!

- Ва-а-а-ня! – кинулась в объятия Маша.

Интим.

А вы что хотели? Прелюдию? Увертюру? Ухаживаний на килограмм бумаги и страниц 300, как у Фицжеральда в его «Ночь нежна»? Нет. Здесь день – здесь светло, всё ясно и понятно – «он герой её романа». Тем более будний день – люди работают. Может уже за дверью посетители-просители стоят. 

Мэр нежно провёл пальцем по ядрёной груди секретарши. Заметил у себя под ногтем грязь. Ага! Это не грязь, это глина со скульптуры, с груди... Мэру не стало плохо от догадок, ему было хорошо. Впереди ждали новые тайны.

- Ваня, мне было хорошо с тобой, - шепнула секретарша начальнику, чмокнула в щёчку, поправила юбочку и порхнула за дверь.

Странное наваждение покинуло шефа.


***


«А может это просто обыкновенный склад. Взяли, собрали скульптуры из тех же пионерских лагерей, санаториев, парков-скверов, да причудливо расставили их в нужном порядке, прикололись так сказать?», - размышлял мэр про обнаруженное сооружение в подвале мэрии. «Или может это склад какой нибудь скульптурной мастерской, творческой лаборатории, склад неликвидов в конце концов, брака или что-то в этом роде?»

Сегодня он отменил все приёмы, а вернее поручил отводить всех посетителей своей секретарше. Слишком много впечатлений за один день. Слишком.

«А почему мне до сих пор было неизвестно про эту терракотовую комнату? - сравнив со знаменитой янтарной комнатой, мэр задумался: Нет, эти статуи не случайно собраны. Вот это не случайно! К тому же у меня, - заметил на столе нэцкэ и сунул её в карман, решив отныне с ней не расставаться. Эта тайна связана со мной, и разгадывать её придётся мне», - чётко сформулировал мэр.

В этот день он сделал ещё одно важное дело, которое, по его мнению должно было приблизить разгадку происхождения таинственных скульптур. Он позвонил своему хорошему приятелю из серьёзного ведомства и попросил подробно узнать-разведать о деятельности того НИИ, что обитало в этом здании до переезда сюда администрации. Разумеется, он не сказал ему для чего ему понадобилась такая информация, даже несмотря на то, что этот хороший приятель и друг детства Андрей Следопытов, уже помогал ему однажды в этом деле, тогда, когда кучка сотрудников этого учреждения так упорно не хотела покидать своё насиженное место. Конечно, «научников» проводили. Нашли с кем судиться! Эта войнушка тогда здорово развеселила Самохвалова, особенно те проклятия сумасшедших старух. А чьи это скульптуры? Кто ещё из бывших обитателей мог оставить ему такое наследство? Ведь не коммерсанты же в самом деле? Эти могли только забрать, растащить или продать наткнись они на такие раритеты–антиквариаты. Впрочем, так мог поступить и сам мэр будь они бесхозны и никак с ним не связаны. Выходит, только сотрудникам НИИ известны ответы на все вопросы.

Хотя многое, если не сказать всё было не ясно в этом загадочном деле, то приблизительный план расследования был мэром намечен. Единственный минус, какой он поставил-утвердил сам – это конфиденциальность расследования. Доверять находку не стоило ни кому, кроме уже тех, что знали, наткнулись – за них шеф сильно не волновался, главное чтобы не узнали ещё люди и главное, он понимал - тайна эта явлена ему не зря, тесно связана с его судьбой и разгадка её тоже возложена именно на него. Некая врождённая интуиция подсказала и нашептала всё это. В интуицию мэр верил.

Огромный и пока единственный явный плюс, сопутствующий загадочной находке мэр увидел, а точнее почувствовал в том, что он наконец простился со скукой, словно вынырнул из тяжёлого цепкого сна. В эту ночь он хорошо спал и видел город и всех его жителей, аплодирующих ему на центральной площади Н.


***                Продолжение следует.