Глава III. Ave

- Аве, мне! - с таким криком влетел Цезарь в дом своего друга. Небольшой двухэтажный дом, в элитном районе города, неподалеку от замка самого Цезаря.
- Аве, Цезарь! - его друг вскочил на ноги, и почтительно склонил голову. Высокий, чуть больше двух метров, и широкий в плечах, он был похож на медведя из-за своей привычки одеваться в шкуры, - Что привело тебя в мой дом?
- Я видел сон! И ты в нем был! И вся Республика была! И все! Все! Все было в огне! - Цезарь быстро ходил по комнате из угла в угол, смотрел прямым взглядом, который, казалось, может видеть сквозь стены.
- Мой Цезарь! Успокойся! Это же всего лишь сон! Мало-ли что могло присниться!? Зачем так переживать? - он пододвинул стул, - Присядь, расскажи что тебя так взволновало.
- Я спал, - начал Цезарь, садясь на стул, закатывая глаза, - И видел во сне всю Пангею с высоты, с неба. Я как буд-то стоял в небе, над облаками и любовался моей Республикой, единой страной на едином континенте! Вдруг, кто-то развернул меня к себе, и я увидел перед собой фигуру, мутную, размытую фигуру. Я не знаю кто это был. Я спросил у него почему он не преклонил передо мной колено и не прославлял при встрече. На что услышал только смех, а потом он сказал: «Ты глупец! Твое правление закончится очень скоро, когда твою страну разорвет на части гражданская война. Ты полководец, а не правитель. Сделай так, чтобы не мучаться, застрелись!»
- Какой кошмар! И что потом?
- Потом? Потом я проснулся, а эти его слова не выходят из моей головы.
- Ну же, Цезарь! Не бери в голову, ты отличный лидер!
- Лести не надо! - крикнул он, и в одно движение оказался за спиной своего друга, наставив свой пистолет ему на затылок, - Лесть теперь карается смертью! Я знал, знал что народ грабят, знал что войска не рвутся в бой, я это все знал! Знал и ты, но ты, друг, ничего мне не сказал. Я прозрел, да, пусть этот сон будет всего лишь маленькой каплей на пути моего прозрения, но зато фатальной! Итак, друг, - он намеренно делал ударение на слове «друг», - ты все знал и ничего не сказал. Ты все знал, но ничего не сделал. Ты сам украл из казны приличную сумму чтобы построить этот дом, а все эти твои шкуры - только для отвода глаз!
- Цезарь! Что ты собира...
- Заткнись и не перебивай Цезаря! Отныне ты первый, но далеко не последний, кто теряет свое имя. Теперь ты просто гражданин, без имени, без рода, и без денег. Я лишаю тебя всех титулов и званий. Вытяни левую руку!
- Зачем? - трясясь от страха спросил безимянный гражданин.
- Не твое дело! Вытягивай и растопырь пальцы! А теперь закрой глаза!
Все было сделано как того и хотел Цезарь. Он смотрел на своего бывшего друга, стоящего с вытянутой рукой и думал правильно ли он поступает. Но отступать было уже некуда. С этой мыслью Цезарь за мгновение выхватил свою саблю и отрубил мизинец бывшему другу, тут же присел в акробатическом этюде убрав саблю в ножны и поймав падающий палец. Безымянный кричал от боли, пытался закрыть рану рукой, но в итоге просто сунул часть кисти себе в рот. Цезарь смотрел на слезы, брызнувшие из глаз.
- Если ты все еще хочешь быть другом, если ты все еще предан Республике, через семь дней приходи к Большому Храму. Если же нет, я оставлю у выхода старый пистолет с одним патроном. Ты знаешь что делать.
Сказав это, Цезарь быстро вышел из дома и направился в свой дворец. Впервые он шел по улицам своего города один, без охраны. Жаркое солнце играло бликами на его смуглом, залитом потом и слезами лице. Он шел и размышлял о себе, о своих близких, друзьях. «Наверное, - думал он, - и нет у меня тех, настоящих друзей, ведь всем нужны только деньги. Что теперь делать? Устроить собственную революцию у себя же в государстве? Или методично сменить всех? Всех... А жена? А как же Ангелика? Как же дочь, Виктория? Они тоже рядом только из-за денег и власти? Проверим!»
Цезарь медленно вошел в тронный зал, занял свое кресло, рядом с которым было пустое кресло, предназначавшееся для его жены. Он уже не сдерживал слез, и даже не пытался их утереть, и они горячим потом лились из его глаз. Цезарь нажал несколько кнопок на подлокотнике своего кресла, и через несколько минут в зал вошел человек, одетый в черную рясу, с огромным капюшоном, закрывавшим голову.
- Аве, Цезарь! Я слушаю тебя, мой повелитель!
- Палач... Сегодня у меня особое задание для тебя. За эту ночь ты должен убрать всех министров, всех начальников всех служб. Пусть твой помощник разыщет вот этих людей, - Цезарь поднял в воздух лист бумаги с именами, - и сообщит им что теперь они управляют Республикой. Утром, до рассвета, ты возьмешь мою жену и дочь и перевезешь их в самый бедный квартал, там и оставишь, сказав им что начался переворот и я убит, а это для их безопасности. Я заберу с собой свой костюм «Непробиваемый», пару пистолетов «Пара Беллум-2» и уйду на шесть дней. Пока меня не будет, вся власть и вся ответственность будут на тебе. Если я не вернусь через неделю, власть перейдет к тебе.
- Цезарь! Что ты задумал? Для чего все это?
- Выполняй! Не задавай вопросов! И да, еще одно. У себя на столе ты найдешь еще небольшой список людей. Отрежь мизинцы на их левых руках и скажи чтоб приходили через семь дней к Большому Храму. Это все, ступай!
- Как пожелаешь!
Цезарь откинулся на спинку кресла, смотря как удаляется Палач. Как только он покинул зал, Цезарь нажал еще несколько кнопок и в левом подлокотнике открылся небольшой тайник. Закрыв двери, он взял из тайника шприц, сел на пол около своего кресла и ввел себе в шею препарат. Это было снотворное. В таком состоянии он бы не смог спокойно уснуть.

Черная пелена ночи обрушилась на город, и вместе с ней в городе появилась незаметная тень, чье имя Палач. Это было самое сложное его задание, ведь надо было за одну ночь убрать всю элиту столицы. Его сын, который был и его помощником и его учеником уже перевез жену и дочь Цезаря в бедный район. Палач отправил сына со списком, исполнять волю Цезаря - лишать званий, имен и пальцев, а сам направился к первой жертве - министру финансов. Пробравшись в дом, Палач смотрел как тихо и мирно спит министр Курод. Небольшой, толстый, лысый человек лежал на своей кровати, свернувшись клубком. «Как мне повезло, у него нет семьи. Один дом - одна жертва, все сходится!» - подумал он и вытащил свой модифицированный «Пара Беллум-2», стреляющий абсолютно бесшумно. Пуля пробила череп Курода, прошла сквозь кровать, стену и остановилась лишь в земле на глубине около метра. Он осмотрел отверстие в стене, оставленное пулей и подумал «такое оружие не самое незаметное, повезло тому, кого не оказалось там, на улице около дома». Остальные же министры были людьми семейными, что усложняло задачу - убирать теперь необходимо было всю семью, ведь такие служба на таких постах переходила по наследству.

Проспав шесть часов, Цезарь проснулся и не сразу смог открыть глаза - за это время слезы высохли, крепко склеив ресницы. Наконец он встал, размял плечи и принялся что-то набирать на своем пульте. Позади кресла открылся потайной шкаф, с костюмом «Непробиваемый». Это была первая гордость Цезаря, костюм полностью покрывал тело, был тонким и легким, при этом он легко выдерживал попадание из любого оружия. Опробовав абсолютно все, Цезарь так и не смог пробить этот материал, и сдела из него несколько костюмов. В бою выяснилась еще одна особенность этого материала - он полностью гасил кинетическую энергию снарядов, теперь даже попадание из крупнокалиберного оружия было абсолютно безопасным. Облачившись в свою броню, он взял два пистолета. Второе чем гордился Цезарь - это пистолет, который он назвал «Пара Пеллум-2», легкий и компактный он обладал огромной разрушительной мощью, и способностью пробивать даже каменные стены. Единственное что он не мог пробить, так это костюм «Непробиваемый». Собрав все это, он осмотрел зал, как буд-то в последний раз, набрал код на кресле и ушел через отрывшуюся в стене потайную дверь.

Так за одну ночь, Республика лишилась всех министров, всей элиты, и самого Цезаря. Сам же Цезарь лишился семьи, окончательно потерял покой, и, казалось, сохранил лишь крупицы рассудка. Но как бы не казалось что он безумен, он сохранил свою холодную расчетливость. Почти убивая свою страну, он знал, что на него никто не нападет и силой не захватит его земли, Скарлет никогда не атаковала первой, Оберон слишком занят внутренними распрями, а с Мулкапом у Цезаря был тайный договор о ненападении. Покинув замок, Цезарь направился к океану, еще толком не осознавая куда и зачем он бежит.
Проснувшийся Палач, войдя в тронный зал нашел записку:
«Теперь ты управляешь Республикой. Я не знаю когда вернусь и вернусь ли вообще, поэтому прошу - правь мудро. Спустя шесть дней все лишенные званий и имен соберутся у Большого Храма. Они должны доказать преданность Республике и ее идеалам! У нас есть тайный договор с Мулкапом, он на нас не нападет, и, собрав наши армии, мы бок о бок ударим по Империи! Не за горами тот день, когда воцарится на Пангее мир! Мир, построенный нашими руками!»