Мой Ангел. Главы 1-9

Огромное человеческое спасибо моей дорогой бете - Ice_Beery, которая, не смотря на ужасную загруженность, как-то умудряется "вычёсывать" мои очепятки:)   

Глава 1

 Я закрыл глаза, всего на мгновение, позволив свету затопить меня родными теплом и покоем. Не представляю, как люди могут без этого. Наверное, только существовать. Хоть и я человек  по большей части, но меня коснулась Его благодать.
 Закатное солнце преобразило город, Его любовь сияла в тонированных зеркалах торгового центра. Заворожённый, я не смел шевельнуться, лишь видеть, ведь для меня это не просто образ, красивые слова, это – моё мироощущение, то чем я дышу. Высокопарно, но не так, на самом деле.
Как они могут проходить мимо, не понимаю.
Тут мой взгляд зацепился за что-то. Тонкая фигура мальчишки, с таким же безумным видом пялившегося в сумасшедшее небо. Лет шестнадцать на вид, весь такой тонкий, хрупкий, беззащитный, выбирай любое прилагательное. В чёрном, но на гота совсем не похож, просто стильный прикид, дорогой. Какая-то девчонка утянула его под навес кафе к такой же молодой и очень шумной компании. А он отличался от них, но чужим совсем не казался. Интересно, но не важно.
Но где же мой Объект. Пророк назвала это место и время, сказала, не смогу не узнать демона. Только вот никого и близко похожего. Неужели, Пророк впервые за всё время существования мира ошибся? Ага, с большого бодуна. Пробило на хи-хи, когда представил. Ладно, ещё полчаса и домой, мне ещё из Андрея диски вытрясать, а для этого нужно его сначала поймать, а для этого нужно быть как минимум архангелом. Вот блин…
Занимаю столик в том самом кафе рядом с шумной компанией. Торчащий посреди тротуара парень, раздражённо поглядывающий на часы, несколько выделяется, могут ещё за террориста принять в наше мирное время.
Десять, пятнадцать, двадцать девять минут пятьдесят девять секунд…
Всё я пошёл.
***
Андрюху я, конечно же, не поймал, ну не архангел я. И никогда им не стану. Не будем о грустном.    
Решил пройтись ножками через парк, тепло июльской ночи кружило голову, да и до дома два шага.
Всего двенадцать, но ни выпивох, ни тискающихся парочек, даже местной компании панков не наблюдалось. Плохая слава пострашнее запретов родителей. В прошлом году именно в это время пара отморозков грабила и избивала припозднившееся население. Преступников так и не поймали, органы правопорядка. Подселение бесов не по их части. А те парни не были плохими. Отец алкоголик и садист, а они всё-таки никого не убили. Горжусь, честное слово.
Тем более я удивился, когда услышал нечто, напоминающее всхлипы, такие тихие, даже для моих чутких ушей. Неужели опять? Может и вправду место проклято. Пусть Исмаэль проверит.
Мысли появлялись и исчезали сами по себе, пока я нёсся к источнику звуков.
И уединённая поляна под большой липой просто появилась передо мной. Так неожиданно, что разум отказался воспринимать увиденное.
Прямо под деревом сломанной куклой лежала девушка. Взгляд выхватил слишком аккуратные волосы, прокушенную бледную губу, босые ноги… но вот разрезанные запястье и вытекшую жизнь на траве он замечать не желал.
А в стороне обняв колени, и уткнувшись в них, рыдал паренек.
Шокированный, я не сразу понял, что знаю их, видел сегодня в кафе. Тот самый романтик и одна из девушек, которая теперь…
Так, надо взять себя в руки. Парень в истерике, не хватало ещё и мне.
Кажется, где-то был номер местного отделения «мальчиков по вызову». После третьего гудка ответил Лёха – это хорошо, значит можно забрать мальчишку и двинуть домой, приводить его во вменяемое состояние. В участок забежит потом. Он всё равно пришёл, когда было уже поздно. Люди врут, но не остаточное тепло.
Кстати о птичках, на улице конечно лето, но ночью сидя на земле можно отморозить что-нибудь жизненно важное и нужное для продолжения рода, а такие особи должны размножаться. Чёрное чувство юмора – это профессиональное.
- Пойдём, малыш, ты ей уже ничем не поможешь, - шепчу тихонько на ухо, крепко прижав к себе дрожащее тело, - о ней позаботятся, ты не виноват…
И всё в том же духе. Банальности – знаю, но слова сейчас не очень важны.
Он вдруг дёрнулся и зашептал севшим голосом:
- Нет, я виноват... я не успел… я должен был быть здесь… я видел, но не успел… я виноват, - и так по кругу.
- Тихо, малыш, тихо. Ты ни в чём не виноват, - глажу по голове и поднимаю на руки, идти сам он сейчас явно не способен. Господи, какой лёгкий.
Не помню дороги домой, только ощущение дрожащего тела в руках и ледяную пустоту в животе от невозможности помочь прямо сейчас, защитить. Ангельские инстинкты брали верх. Я грустно усмехнулся: может, ещё и крылья раскроются?
***
В подъезде не горела лампочка. Опять. Деньги на домофон оперативно собрали ещё в позапрошлом месяце, обещали поставить за неделю. За какую не уточнили. Хотя в моём положении это был бы акробатический номер повышенной сложности. Моя ноша успокоилась и похоже заснула, пригревшись. Здорово. Сон – это то, что доктор прописал.
Как уже упоминалось: в подъезде не горела лампочка, все остальные жильцы на удивление крепко спали (офигеть! даже баба Нюра!), поэтому я просто сказал двери открыться.
Сгрузил мелкого на кровать. Раздевать не стал, только ботинки снял да одеялом накрыл. Он не проснулся, завозился, устраиваясь поудобнее и затих. Не удержался, осторожно отвёл тёмно-русую, почти чёрную, прядь. Ребёнок. Лишь поморщился недовольно.
Дурацкая улыбка сама выползла на лицо, а внутри потеплело. Теперь он в безопасности. Вот блин. Я же скорее оперативник и следователь, а тут на лицо замашки хранителя. Надеюсь, это единичный случай, менять специализацию совсем не хочется. Я свою работу люблю. А то, что плачусь Исмаэлю на зверскую усталость, полное отсутствие свободного времени и, как следствие, личной жизни, так правильно, начальство надо напрягать, иначе совсем на шею сядет, даром, что ангел. Хотя насчёт личной жизни немного преувеличиваю: хорошие гены и толика ангельской крови наделили меня красивым телом, яркими синими глазами, льняной шевелюрой – ну прям банальный магнит для противоположного пола. Мальчик с обложки, чтоб его. Очень мешает в работе. Зато с личной жизнью, ни каких проблем. Нет постоянной девушки – нет проблем.
В холодильнике обнаружились: пачка пельменей (целая), коньяк – три четверти бутылки (это для Эсмаэля, и что он находит в этой гадости, ума не приложу), банка майонеза (целая), пара яиц приемлемого срока давности. Живём!!!
Быстро соорудив себе экспериментальный ужин, всего понемногу, ну, кроме коньяка, в рекордные сроки съел его и побежал проведать своего подопечного. Облегчённо выдохнул: спит.
Уже в душе вспомнил про задание. Надо бы зайти завтра в контору, а то что-то не сходиться: предсказание есть – демона нет. Только с кем оставить мальчишку? Если надо, значит, кто-то появиться, Он меня не оставит.
Успокоив на этом душу, отправился спать.
Какое счастье, что Исмаэль имеет дурную привычку ночевать у меня при работе над очередным тупиковым для других отделов случаем, причём со всем комфортом, на моей кровати. Пришлось купить кресло-кровать и поставить в спальне. Этот гад любит подолгу рассуждать о всевозможных версиях, раскинувшись на постели, и непременно с собеседником. Если б мог – придушил.
Ещё раз проверил мальчишку: по-прежнему спит.
Потом просто отрубился.

Глава 2

Алик

Последний отчаянный шаг прямо туда, в белёсый равнодушный туман.
Последний отчаянный шанс снова стать самим собой.
И плевать, что потом хуже чем смерть – забвение. Не будет даже боли – она тоже след.
И они раскрываются, вспарывая нежную кожу. Туманные руки совсем не бережно подхватывают моё ликующие тело, и я несусь вверх. Бездумно, счастливо, со всей безнадёжностью понимая, что не смогу больше так – без Неба, без полётов, лишь жалкой тенью себя.
Только сон. Даже здесь я понимаю это. Даже здесь я не плачу, гордость не позволяет.   
Мой личный кошмар. Так будет до самого утра – плата за относительную свободу и безопасность.
Только чьи-то руки накрываю меня, одеялом вероятно. Душно, но я не спешу скидывать чужую заботу.
Мне снится Небо.
***
Кто-то очень громко и старательно старается не греметь посудой. Морщусь и улыбаюсь: люди.
И куда меня занесло в этот раз? Про прошлый даже вспоминать не желаю.
О! Тапочки!
Обычная, в общем-то, комната. Окно, какие-то цветочки на подоконнике, шкаф, стол, кресло, кровать, с которой я слезаю, комп, книги и т.п. И солнечные зайчики, тянусь к ним ладонью, глажу золотое пятно на одеяле. С самого первого дня люблю рассветы. А ведь ещё довольно рано…
- Ой! – в комнату влетел и застыл мой очередной спаситель.
Не удержался, ухмыльнулся. Не очень весело, судя по всему. Парень тут же развёл бурную деятельность.
- Я тебя разбудил. Ты извини за ранний подъём, но мне сегодня на работу надо, – и это то из шкафа, то из ванной (скорее всего), - Вернусь часам к двенадцати.  Завтрак я там приготовил. Правда не знаю, что ты любишь, - задумался на минуту и тут же просиял, - Сам в холодильнике и шкафу пороешься.
Трель звонка. Я вздрогнул от неожиданности.
А мой спаситель, кажется, не был удивлён. Наоборот, поднял указательный палец вверх и многозначительно произнёс:
- Вот. Вовремя. – и умчался открывать.
Странный он какой-то. Но с ним так тепло, совсем не хочется уходить, а он и не настаивает. Только, зачем я ему?

Павел

Он такой смешной спросонья. Ну прям встрёпанный воробей. А вот улыбка грустная, и круги под глазами. Непорядок. Так и хотелось потрепать по голове, чтобы окончательно разворошить итак не идеальную причёску, но было страшно спугнуть. Подумает ещё, что-нибудь не то. Я же для него, по сути, совсем чужой человек. Подобрал на улице, притащил домой, в собственную постель уложил. Подозрительно? А то. Я бы уже сбежал.
Постарался отвлечь. Звонок в дверь меня спас во всех смыслах. Исмаэль до белых чертей ненавидит опоздания. Времени хоть и с запасом, но не вагон. Пора выходить.
О! Ну конечно! Мог бы и догадаться.
Прекрасное воздушное создание, укутанное в золото волос по пояс. Ангельски прекрасное лицо и невиннейший взгляд светло-голубых глаз из-под длиннющих пушистых ресниц. По совместительству, моя младшая сестра.
Скромненько так стоит в дверях, мнётся, глазками мило хлопает. Интересно, что на этот раз?
- Па-аш, можно я у тебя на пару дней останусь? Колька совсем свихнулся! Представляешь, сегодня выглянула в окно, а там во весь тротуар надпись: «Ксюша, рыбка золотая, выходи за меня замуж!» и сердечки, сердечки везде. И сам под окном с букетом красных роз. Думала, убью, сначала. А потом поняла, что скоро соседи на работу пойдут… Па-аш, спаси меня. Ты ведь такой хороший, добрый старший брат. Ты меня защищать должен.
Трагически всхлипывает. Наивные люди готовы ей чуть ли не собственную квартиру и почки отписать, когда она такими большими глазами на них смотрит – Кот из «Шрека» отдыхает. Мне-то что, я иммунитет девятнадцать лет вырабатывал. Видимо, влюблённый идиот по-настоящему достал сестричку, если она до нечестных методов воздействия опустилась.
Пока я размышлял над превратностями любви, и тем, как объяснить присутствии в квартире… интересно, как его зовут? Вот блин, даже не поинтересовался.
Вот блин! Опаздываю!
- Оставайся сколько хочешь. Холодильник полон, - так, ключи взял, мобильник на месте, деньги есть, - интернет оплачен. Не обижай моего гостя.
Впихнул сестрёнку в квартиру, сам выскочил за дверь. Теперь можно и передохнуть. А они там сами разберутся, как-нибудь. О, чёрт, опаздываю!

Алик 

Мой спаситель убежал на работу, оставив меня на попечении, кого?
Шаг из обманчивой безопасности спальни, и я натыкаюсь на сияющую по непонятной причине девушку. Вопросительно поднятые брови не приносят результата, безмолвный обмен взглядами продолжается. Её окружает золотистое облачко ауры под цвет волос – хороший жизнерадостный человек. 
- Пошли завтракать. – примирительно предложила моя нянька.
А что оставалось, только пожать плечами и согласно кивнуть.

Глава 3

Павел

Я лежал на спине и напоминал себе, что не умру. Регенерация уже делала своё дело, хотя больно было не по-детски. Да, случается и такое.
Парк, похоже, и вправду проклят. Вчерашнее самоубийство, а сегодня это.
Попытка принять вертикальное положение практически увенчалась успехом. Новая волна всепоглощающей боли выключила свет.
О! Освещение вернулось, вместе с сознанием. Знакомое тепло с привкусом лимонника своевольно гуляло по телу. Так хорошо, что прогоняю мысли о возвращении к реальности.
- Тебя поцеловать или спящая принцесса сама глазки откроет? – язва крылатая.
- А если я скажу: да? – с трудом, но поворачиваю голову.
- Здесь редко бывают прохожие, так что ждать тебе придётся долго. – ухмыляется, а ведь беспокоится, я же вижу.
Веселье как тряпкой стёрли:
- Поднимайся. Не за чем привлекать лишнее внимание.
Кряхтя, выполняю приказ непосредственного начальства. Которое тут же подставляет плечо. Вовремя. Не уверен, что могу стоять самостоятельно. Несмотря на усиленную регенерацию и ангельский свет, требуется, как минимум, часов пять на восстановление, лучше – сутки спокойной жизни. Последнее мне не грозит по определению.
Исмаэль как-то дотащил до машины мою безвольную тушку, которая усиленно делала вид, что переставляет ноги.
Хорошо дороги у нас ровные, недавно только ремонтировали.
Кажется, я успел основательно так уснуть. Едкий запах сигаретного дыма забрался в нос, раздражая чувствительную слизистую некурящего человека. Ладно, не совсем человека, нюх полукровок гораздо чувствительнее. И Исмаэлю сей факт замечательно известен. Я разразился серией громких, в замкнутом пространстве автомобиля, чихов.
- Проснулся, – спокойно констатировал этот… ангел, - идём.
Потягиваясь, понимаю, что чувствую себя гораздо лучше, чем должен. Значит, Исмаэль опять делился светом. Я, безусловно, благодарен ему. Но само общение с крылатыми вызывает стойкое привыкание, даже зависимость. Это если в вас нет хотя бы капли ангельской крови. Поэтому я обычно не рвусь лобызать пернатому руки, ноги и другие конечности. Только, к свету у меня подобного иммунитета нет. Прежде Исмаэль использовал его лишь трижды. За восемь лет совместной работы!
Кажется, я ещё чего-то не знаю? «Ну, и что у нас плохого?»
Исмаэль кивает, и я послушно выхожу.
Хм. Где мы? Точно не в Штабе, он же офис большого мебельного магазина. 
Бывший склад или заводское помещение. Сквозь бетон и щебёнку под ногами проклёвывается буйная зелень. Мрачно как-то. Самое место для расчленёнки: Исмаэль по локоть в кровищи лобзиком упорно пилит по суставу. М-да, нервы и ночной марафон «Декстера» (сестрёнка подсела, а я крайний). Ох! Где бы присесть.
-Ну и куда ты меня завёз, малыш Джеки? – знаю, дурацкая шутка.
Ангел только закатил глаза.
Ближе к углу прямоугольного серого здания при ближайшем рассмотрении нашлась неприметная дверь. Замка не было, одна щеколда. При тёх кругах мощнейшей защиты оно нормально. Без хозяина сюда и на танке не въедешь.
Миленько.
Впечатляюще просторный первый этаж был одновременно гостиной, кухней столовой, библиотекой, рабочим кабинетом. Только у самой дальней стены виднелась металлическая коробка контейнера для морских перевозок. В постиндустриальное безобразие уютно вписывались откровенно антикварные вещи. И большой-большой камин. Офигеть!!!
Жалобный взгляд с просьбой о пояснениях просто проигнорировали. Мне жестоко указали в сторону загадочного контейнера.
- Там ванная, приведи себя в порядок. Потом расскажешь, что произошло. Одежду принесу через несколько минут. Останешься здесь до вечера.
Вот и поговорили, подумал я, глядя вслед немногословному ангелу.
***
Ангелы не имеют физического тела. Они – Его свет, принявший форму и образ. Вот откуда устоявшиеся традиции изображения. Но находиться на земле в таком состоянии они не могут. Приходится искать подходящий сосуд, оставшуюся без души оболочку. Жертва несчастного случая, остановка сердца, коматозник и т.д. Ангельский свет способен залечить любую рану, исключение – нанесённые по собственной воле. Самоубийцы, как всегда, в пролёте.
Конечно, есть несколько критериев. Например, молодость или приближённость к привычному облику. Хотя, присутствие ангела меняет сосуд под обладателя. Некрасивых ангелов не бывает.
***
Прижимаю несопротивляющегося Исмаэля к прохладному кафелю. Одной рукой удерживаю подбородок: никакой надежды отвести взгляд, спрятаться в привычном ненавязчевом высокомерии первых созданий, идеальных. Другой забираюсь под уже влажную ткань рубашки. По моей спине бьют тяжёлые струи душа, достаётся и ангелу.  Он был так неосторожен, придя сюда.
Под пальцами сокращаются мышцы. Приятно ведь? Хотя ты скажешь, что это лишь непроизвольная реакция тела.
- Просто реакция тела, - поясняешь спокойно. А я доволен твоими словами. Знаю тебя.
Всё же приходиться разорвать зрительный контакт. Так гораздо удобнее, наконец, прикоснуться губами к чувствительной шее, потереться носом о кожу за ухом. Тебе всё труднее оставаться равнодушным. Потом можешь сколько угодно оправдываться естественными физиологическими реакциями.
- Исмаэль, что со мной? - от тихого шёпота в твоё ухо у меня мурашки вдоль позвоночника, - Я не могу остановиться. Помоги…
Последнее слово оседает на твоих губах. И дело не в том, какие они нежные, сладкие, шёлковые (и ещё куча банальных эпитетов), а в том, что я сейчас я целую тебя, и ты позволяешь. С ума сойти.
Но мне мало. Хочу больше, глубже, живее, как ты больше не позволишь. Твои пальцы, больно вцепившись в волосы, заставляют оторваться, вдохнуть горького воздуха.
- Спи.
Послушно падаю, зная, что ты подхватишь.   

Глава 4

Алик    

Почти полночь. Ксюша не находит себе места. Даже я ощущаю беспокойство за своего непутёвого Хранителя. Интересно, он сам-то понял, как вляпался? Не думаю.
До сих пор не вериться. Человек, вдруг ставший Хранителем – удивительно, невероятно, случается. Вот только…
У меня не может быть Хранителя!
Он не ощущается. Тоже не возможно. Теперь нашу связь разорвёт лишь смерть одного из нас. В нормальном варианте – Подопечного. В нашем случае – Хранителя. Но нет, всё на месте. Просто не получается определить, где он, даже расстояние.
- Не могу больше, Алик. С ним что-то случилось. Я знаю. Что там обзванивают в первую очередь? Больницы и… морги?
Сильная девушка, но из-за последнего предположения её голос срывается, слёзы катятся по щекам. Притягиваю к себе, чтобы пропустить холодный шёлк волос сквозь пальцы и, одновременно с этим, забрать боль и страх. Как горько и радостно, что могу помочь ей сейчас именно так. У Него отличное чувство юмора.
Кажется, немного перестарался. Она заснула. Вот и хорошо. Не придётся ничего придумывать, чтобы объяснить то, что я собирался сделать: ударить в колокол на холме, созывая лицемерную крылатую братию на свои похороны.      
Самоубийство, по-другому нельзя назвать. Сколько раз другие делали последний шаг, сжимая напоследок мою ладонь. Теперь настал мой черёд. 
В его комнате, на его постели, пропитанной нашим запахом. Лучше не придумаешь. Всего лишь закрыть глаза и отпустить свой дух, вдоль этой серебристой ниточки, идущей от сердца к нему.
Я разбиваюсь о чужой свет.
Больно, как от предательства.
Сквозь вату полуобморочного состояния пробивается голос с такими знакомыми интонациями:
- Сколько можно, брат, наступать, как здесь говорят, на одни и те же грабли? Изгнание не послужило тебе уроком. Ты желаешь исчезнуть? Почему?
Это галлюцинации, или я слышу усталость и боль в его голосе. Нет, не может быть. С другой стороны, столько невероятного произошло сегодня, можно подумать, скоро конец света, и перестать удивляться.
Попытка достойно ответить успешно провалилась. Даже дышать трудно. Сердце болезненно кольнуло, моему беспечному спасителю не угрожает непосредственная опасность, но, чтобы вызволить его оттуда, где он оказался, придётся распахнуть крылья. Вот тогда точно – апокалипсис миру. 
Чужая ладонь коснулась моей щеки, и до ужаса родное тепло скользнуло внутрь. Я дёрнулся в панике: нет! не надо!
Его пальцы сплетаются с моими. Даю понять: воды. На самом деле, это даже больнее – вновь чувствовать тебя, брат. Но говорить я сейчас не в силах. Ничего, переживу. Снова.
И впрямь, живительная влага. Через пару минут могу говорить, еле слышно. Тебе хватит, подойдёт и так. Только зачем моя исповедь первому из небесных воинов. Да и не ждёшь ты её, знаешь, что я ни в чём не раскаюсь.
- Сделай то, зачем пришёл, Михаил. Не хочу больше бегать. Я не раскрывал крылья уже пять тысяч лет.
Вновь сжимает мою ладонь: он понимает, потому что сам не смог бы так существовать.
- Глупый маленький брат, ты так жаждешь забвения?
Хочу видеть его лицо сейчас, но сил открыть глаза нет совсем.
Горячий шёпот обжёг щёку:
- Твой полукровка в безопасности и скоро придёт в себя. Его кровь спасла его, но остальным не так повезло с наследственностью. Исмаэль не поймёт, кто ты, если не будешь больше делать глупости. Помоги своему Хранителю. Когда вернется, напомни, что Пророки не ошибаются.
Еле заметный кивок в знак согласия. А в голове только две мысли: ты не уничтожишь меня сейчас, и, Павел – полукровка под началом ангела. Как интересно становится жить. Довольно улыбаюсь и чувствую твоё недоумение. Да, определённо интереснее.
***
Прошло минут пятнадцать субъективного времени. Вполне можно спокойно сидеть или попытаться встать. Я всегда быстро восстанавливаюсь. Кажется, в порядке. 
Не спеша собираю постельное бельё. Будь благословенен 21 век и стиральная машинка в ванной. Следом отправляются джинсы, великоватая рубашка Хранителя, в которой я проходил весь сегодняшний день и нижнее бельё.
Теперь моя очередь. Душа хватит.
Вновь придётся позаимствовать одежду Павла.
Михаил позаботился об общем фоне, оставив мне грязную работу. Полукровки чрезвычайно чувствительны к отголоскам применения сил. Одна из причин, почему, собственно, ангелы вообще используют их. Но я слишком долго скрываюсь, чтобы допустить глупую ошибку и не проветрить комнату напоследок.
Внезапно.
Мир ворвался в меня, разнося защиту и самообладание на кусочки. Дикий соблазн отдаться стихии полностью лишил ощущения тела. Небо, ветер, отголоски тепла, капли росы… Проклятье. Сегодня что, день посещений для гостей из прошлого.
Тёплые изящные ладошки скользнули со спины по бокам и сплелись на животе.
- Привет, Светлячок. Знаю, не поверишь, но я по тебе скучала, - подбородок уютно устроился на моём плече, - Понимаю, ты хотел, исчезнуть.
Какая искренняя грусть. Поворачиваюсь, чтобы обнять бесцеремонную гостью. Я тоже скучал Тёмная Луна. Ты всё такая же умная девочка, а Михаил облажался.
- Не переживай, Светлячок, я уникальна, и никому другому не по силам незаметно следить за твоим братцем, - тонкие пальчики едва ощутимо касаются моей щеки, потом заправляют прядь за ухо, проводят по лбу, - ты такой милый в этом воплощении.
Уткнулась в плечо, кажется, сейчас расплачется. Ну, точно.
- Этому воплощению сейчас очень хочется чая. Будешь?
Кивает и смущёно отворачивается. Оставляю её привести себя в порядок.
***
Когда она появляется на кухне, на столе исходят паром две чашки крепкого чёрного чая без сахара. Гостья, не смущаясь, лезет в холодильник и радостно вскрикивает. Знаю, нашла мёд. Лилит с ума по нему сходит.
Блестящий шёлк иссиня-чёрных волос, тёмно-синие, грозовые, глазищи, ярко-алые губы, белоснежная тонкая кожа. Я любуюсь ей. Она вся состоит из чётких контрастов, и это относиться не только ко внешности. Первая Женщина, которую предал её Первый Мужчина.
- Хвати витать в облаках. Ты же чаю хотел, вот и пей, - и правда, задумался и не заметил, как на столе оказалась куча всякой снеди, наверно, всё, что было в холодильнике.
Лилит тихонько вздыхает от счастья, скоро подчищая баночку с мёдом. Я удовольствовался двумя ложками сахара. Есть не хочется. Гораздо интереснее было наблюдать за девушкой. Боже, уже целую вечность не чувствовал себя так спокойно.
Но…
Не думаю, что Тёмная Луна пришла сюда лишь ради чашки чая с мёдом. Не требовалось слов, хватило интереса, как когда-то.
- Сегодня я следила не за Михаилом, а за городом, как и весь предыдущий год. Этот визит – случайность. Счастливая. Мои таланты многочисленны, но предощущать чужую гибель мне не дано. Ты же можешь различать смерть по причинам.
Я сцепил руки, чтобы опереться на них подбородком. Весь внимания.
- Чуть больше года назад в одну из больниц Самары привезли женщину. Неё напали во дворе собственного дома. Оглушили, украли кошелёк, дорогой сотовый телефон, сняли золотые серьги – довольно типично. Прохожие вызвали скорую. Когда женщина пришла в себя, у неё случилась истерика. Она утверждала, что видит грязные мысли врача, медсестёр, что её хотят свести с ума, и за этим накачали наркотиками, хотя ничего сильнее обычного обезболивающего ей не давали. Для всеобщей безопасности пациентку обездвижили и вкололи успокоительное. Никто так и не понял, как она освободилась и смогла незаметно подняться на крышу больницы. Её сняли в последний момент. Женщина ожесточённо сопротивлялась, отчаянно стремясь спрыгнуть, чтобы, по её словам, раскрыть свои крылья. Снимали ещё дважды, на третий – не успели. Знаешь, самое страшное, что у неё два шрама на спине, которых не было до первой попытки, и призрачный след крыльев. Ещё четыре похожих случая по всей стране. Их связывает только этот город.
Тихий спокойный голос рассказчицы, уютная темнота кухни (свет я так и не включил, зачем притворяться со своими), остывший чай – никак не вязались с прозвучавшими словами. Хотя, теперь многие кусочки встали на свои места. Например, слова Михаила.
- Я согласен. Приходи через два дня. Потребуется некоторое время, чтобы собрать нужную информацию, не выдав себя.
Благодарная улыбка и вздох облегчения в награду. Неужели всё так плохо?
Тёплое объятие на прощание, пожелание беречь себя, хлопнувшая створка окна. Мне  всегда хотелось спросить, человек ли она ещё, причисляет ли себя к роду людскому? Но я не в праве, раз сам не в силах ответить на подобный вопрос в отношении себя.

Глава 5

Павел

Кофе у Исмаэля был действительно хороший, он восхитительно его варил. Свежие булочки прямо таяли во рту. Интересно, ангел успел смотаться до ближайшего магазина или же решил сам блеснуть кулинарным талантом, побаловать болезного подчинённого?
Действие неизвестного наркотика закончилось. Оставив после себя несильное головокружение, общую слабость и разбушевавшийся аппетит. У-м, как же вкусно.
С сожалением пришлось отодвинуть от себя подальше тарелку со сдобой. Элементарно не лезло.
Блин! Вот почему этот наркотик не отшибает ещё и память? Было жутко стыдно, хотя разумом понимал, что не за что. Но помогало мало. Точнее, совсем не помогало.
Хотел позвонить домой, как проснулся. Зная сестрёнку, она уже полгорода на уши подняла. Только крылатый с утра пораньше смылся, предварительно проинформировав про завтрак и велев ждать его возвращения. Самостоятельно телефон я не нашёл. Оставалось только выполнять приказ.
По закону подлости, вместо умных мыслей, вроде, а чё это вчера в парке было, кому там жить надоело, в сознание всплывали более поздние картинки… слишком яркие картинки, полные ощущения тёплой кожи под ладонями, запаха лимонника, прикосновения к…
Блин, если у меня на него встанет – повешусь. Фиг с ним, что смертный грех. Я, блин, парень, мне девушки нравятся, а не всякие крылатые начальники. Долбанный недоделанный наркодилер-эксперементатор. Найду, собственноручно придушу. И пофиг, что ещё один смертный грех. Бог меня точно поймёт и простит.
Садистские мысли несколько успокоили мечущуюся душу к появлению Исмаэля.
Не сказать, чтобы в жилище ангела было холодно, но точно прохладнее, чем обычно дома в это время года. Поэтому расположиться в глубоких креслах у зажжённого камина  показалось хорошей идеей. 
Крылатый как-то устало откинулся головой на спинку кресла, наблюдая за игрой пламени.
- Ты не видел нападавшего. Когда сделали укол, уже потерял сознание. Фон в парке основательно затёрт профессионально неумело. Наши химики не смогли определить наркотик.
Ничего не спрашивал, а констатировал, как обычно.
Я хмыкнул:
- Задачка как раз для нашего отдела. Минимум информации, никаких зацепок, разобраться в кратчайшие сроки.
- Я знал, что ты оценишь иронию ситуации. Думаю тебе нужно вернуться домой.
Вот так прямо, без перехода. Ксюха!  - вспыхнуло тут же.
- Пойдём, отвезу тебя. Заешь, такси сюда почему-то отказываются приезжать.
Я не выдержал и рассмеялся искреннему недоумению на лице ангела. Он поддержал меня лёгкой улыбкой. Будто камень с души свалился. Исмаэль дал понять, что всё по-прежнему.
***
Квартира встретила меня сонной тишиной. Никто не метался из угла угол, орошая цветочки, в прошлом году отконвоированные мамой сюда на постоянное место жительство, как лишние, горючими слезами. Даже обидно.
Золотоволосое бедствие свернулось клубочком под пледом на диване в зале. Найдёныш прикорнул поверх покрывала на кровати в спальне, не раздевшись. Проснётся – спрошу, как зовут, твёрдо решил я про себя.
Спать хотелось нестерпимо. Организм ещё восстанавливался и требовал внимания и отдыха. Но все приемлемые горизонтальные поверхности были нагло оккупированы.
Стану разбирать кресло, стопроцентно разбужу мальчишку. Не решу что-нибудь в ближайшие пару минут, рухну прямо здесь.
Ну-у, мальчишка компактный, можно, как он, спать, не раздеваясь, поверх одеяла, кровать двуспальная и т.д.
Чертыхнувшись, скинул ботинки. Стон безграничного счастья невольно сорвался с губ. Блаженство. Постелька, родная, как же я тебя люблю. Пусть и с краешку – всё лучше, чем на полу.
***
Промучившись с час, плюнул и притянул к себе мальчишку, обняв, словно любимую плющевую игрушку, без которой точно не уснуть.
Нет. Приставать и домогаться не тянуло совершенно. А хотелось защитить, закрыть от любых маломальских бед, зная, что никто не потревожит его сон, пока я рядом.
Спокойное понимание перед тем, как провалился в сон, шепнуло: «Доигрался, Хранитель».
Вот, блин. 

Глава 6

Гадкая на вкус сигарета с ментолом медленно тлела в пальцах. Каждая затяжка сопровождалась гримасой отвращения на лице. Нестерпимо хотелось избавить тело от раздражающей привычки. Именно по этой причине он снова затянулся этой отравой. Даже когда-то почти убивший организм рак лёгких не отучил его (организм) периодически требовать новую дозу никотина. Ангельские силы не беспредельны.
Ему было назначено на 10 часов. Пророк вообще не любила ранних подъёмов и редко принимала раньше полудня, делая исключения для него, иногда. Вот сегодня, например.
Затушив окурок, ангел толкнул калитку. Тенистая тропинка под ветвями яблонь изогнулась. На веранде задрав ноги на деревянные перила и развалившись в мягком кресле читала книжку Пророк. Очередной мистический роман, возможно про вампиров, вероятно нетрадиционной ориентации. Пророки – очень странные существа.
- Иса, солнышко моё крылатое, сгоняй в дом, пожалуйста, принеси нам кваску. Привет, кстати. – ткнула девушка свободной рукой в сторону двери на кухню.
Исмаэль тяжело вздохнул, вызвав улыбку девушки, так и не оторвавшейся от книги. А ещё Пророки не впадали в зависимость от ангельского присутствия. О чём порой приходится сожалеть: никакого маломальского уважения, не то, что трепета. 
Цапнув вслепую запотевший стакан, девушка сделала большой глоток, блаженно зажмурилась и, наконец, соизволила поднять на гостя глаза. Большие, по-ведьмински зелёные и ехидные.
- Мог бы и поторопиться, я тут от жажды помираю уже минут десять.
- Твоя последняя информация не подтвердилась, - он уже давно понял, что с Пророком можно только так, полностью игнорируя её подначки. Тогда она быстро теряла интерес, обзывала его скучным и переходила на деловой тон.
- Скучный ты, Иса, - переиначивать имя – было ещё одной попыткой добиться реакции, которую следовало не замечать, - А может и нет…
Он чуть не поперхнулся квасом от того, с каким нездоровым интересом девушка вперила в него свой всевидящий взгляд. А потом начала смеяться. Долго. Хватаясь за живот, и чуть не падая с кресла.
Наконец, она смогла успокоиться и выдавить:
- Иса, ты – нечто, я тебя обожаю. А того парня мне немного жаль, несладко ему придётся с тобой, - она на миг задумалась, хлебнула кваску и на полном серьёзе выдала, _ Слушай внимательно, радость моя, тебе тут относительно скоро предстоит один нелёгкий выбор, и я хочу дать тебе мудрый совет. Если ты поведёшь себя, как правильный ангелочек, я лично приеду в город и настучу тебе меж рогов.
Этот больше похожий на угрозу совет, всё-таки вогнал Исмаэля в ступор.
- У меня нет рогов, - машинально поправил он её.
Пророк неопределённо покрутила в воздухе рукой, мол, ты меня понял, при этом жутко довольная тобой.
- А по поводу твоих претензий, хочу напомнить золотое правило, которое ты видно позабыл из-за подступающего склероза. Ещё бы, в твоём-то возрасте, да ещё без рогов… Так вот, о чём это я? Ах, да. Радость моя, Пророки не ошибаются.
Ему оставалось только согласно кивнуть. Да и ехал он сюда, скорее, в надежде на подсказку. А его слова – лишь попытка поддразнить девушку. Но то, что она могла ему сказать – было уже сказано. Осталось поблагодарить, и ехать обратно.
Почувствовав его намерения, девушка резко села в кресле прямо и схватилась за рукав гостя.
- Ей! Ты же не собираешься сбегать так быстро: использовал и в кусты?
Тон был шутливым, а вот глаза грустные. Пророк жила здесь в глуши в одиночестве. Это было не легко, но ещё тяжелее медленно сходить с ума от нормальных притворства и лжи. Зная наперёд ошибки и беды, и быть не в силах предотвратить их.
Ангел смирился с несколькими часами потерянного времени, расположение Пророка ценнее.
- Та английская комедия, кажется, у неё есть продолжение?
- «Дживс и Вустер»? Ага, там ещё полно серий. С тебя какао. Ты варишь его просто божественно.
Исмаэль возвёл глаза к небу, чем ещё больше развеселил девушку.
Какао в такую жару!

Глава 7

Алик

Я неохотно просыпался, уютно пригревшись в объятьях моего Хранителя. Ты вновь испытываешь меня, Отец? Ведь не отдам обратно, Ты меня знаешь. За своих пойду куда угодно и против кого угодно.
Ты опять что-то затеял. 
В комнату заглянула Ксюшка, похихикала, глядя на нашу сладко обнявшуюся парочку, и позвала завтракать. Мой хранитель неразборчиво послал сестру к многострадальному Кольке, на что златовласка обиделась и, демонстративно фыркнув, пошла пить кофе в одиночестве.
А я лежал, всё так же уткнувшись носом в плечо Хранителя, и надеялся, что у него гибкая здоровая психика. Как полукровка – подопечный ангела он должен был знать, поначалу желание прикасаться друг к другу будет почти непреодолимым. Думаю, это он и так уже понял, но вот осознал ли?
- Хватит мучится, а? Будь человеком, дай поспать.
И потянул меня за собой, ложась на спину. Ну вот, эмпатия проснулась. Быстро учиться.
Ох! Кажется, мне очень нужно в «Священный Храм Раздумий» (туалет, по-простому). Сильные руки тут же разжались, выпуская на свободу. А удобно.

Павел

Парень умчался в сортир так стремительно, что я забеспокоился, не съел ли вчера чего. Потом понял, о чём подумал, и чуть не расхохотался. Блин, прям мамочка-наседка. А ещё без него было уже не так уютно валяться. Пришлось вставать. Тем более сестрёнка там что-то на счёт завтрака говорить пыталась. Она такие блинчики с мёдом печёт – пальчики оближешь. Специально для этого дела баночку держу в холодильнике.
Пока мой Подопечный плескался под душем, я успел уговорить себя встать, достать чистую одежду, сходить помириться с Ксюхой и, очень смущаясь, спросить, как зовут Подопечного. Не звать же мне его Подопечным, в самом деле. Сестрёнка оторвалась по полной программе, впрочем, другого я и не ожидал. Но имя сказала: Алик. Подумав, решил, что пойдёт. Сестра сказала, что я дурак и послала… мыться, а то грязного кормить не станет.
Алик как раз закончил. На выходе из ванной поймал его, не удержался, обнял, одной рукой скользя по мокрым волосам. Он настороженно поднял на меня глаза, потом, видно успокоившись, уткнулся носом в рубашку. И велел идти мыться.
Какие все нежные.
Стоя под душем, я размышлял о том, как мне объяснить теперь всё Алику. Вот скажу ему: у тебя есть Ангел-Хранитель и ты под защитой Высших сил. Интересно, он сначала в дурку побежит звонить или ментам? Нет, потом-то он поверит. Кое-что покажу, с Исмаэлем познакомлю. Алику теперь ангельское присутствие вообще пофиг.
Ох! Не к месту я вспомнил начальство под душем.
А на кухне меня огорчили. Блинчики были обычные. Алик, абсолютно не смущаясь, заявил, что это он ночью всю банку оприходовал, от беспокойства. Я опять оказался крайним. Пришлось довольствоваться обычными блинчиками с джемом. Нечеловеческими усилиями сдерживая себя от попыток стащить парня с соседнего стула и усадить к себе на колени.
М-да. Назрела необходимость поговорить. Иначе Алик точно посчитает меня маньяком-извращенцем, если уже не считает.

Алик

Вот уже полчаса меня шокировали известием о том, что ангелы не просто красивая, добрая сказка из популярной книжки. Они и вправду существуют! А ещё бывают полукровки, и Павел, вы подумайте, один из них. И, по-совместительству, мой Ангел-Хранитель. Они тоже бывают. Правда, далеко не у каждого. Так что мне невероятно повезло. Павел показал мне танцующий пульт и огонь в ладони без зажигалки. Я честно округлил глаза. Его что, совсем ничему не учили. Под конец представления мой Хранитель пообещал познакомить меня с настоящим ангелом.
Делая ошарашенное лицо, и неверяще охая в нужных местах, про себя я умирал от смеха. Чему немало способствовала сестра Павла своими редкими, но меткими репликами. Давно мне не было так весело.
После крышесносных откровений Ксюха была отослана в ближайший супермаркет за хлебом  и мёдом. А Павел, немного запинаясь, объяснил мне некоторые особенности отношений Хранитель – Подопечный. В частности, почему он сейчас с таким счастливым вздохом обнимает меня.
Ну, наконец-то, можно расслабиться в надёжных объятиях моего Хранителя и постараться поверить, что я больше не один.

Глава 8

 Они сошлись на нездоровом пристрастии к никотину. Воистину, неисповедимы пути Господни.
Мини, шпильки, топик, кричащая помада – полная безвкусица, пошлость, только, если не стоят тысячи долларов. Демоны безгранично баловали своих не в меру любопытных отпрысков.
- …такая правильная из себя, удачливая. Скучно. Я решила поиграться немного. Слёзы пошли ей гораздо больше. Ха-ха. Там такой мешок дерьма оказался. Я просто не могла удержаться. Проводила нашу милашку до парка. Она и сама мечтала. В глубине души. А там какой-то малолетний говнюк… но сильный, надо признать. Я даже издалека  посмотреть не смогла, не то, что попробовать. Вот такое обломалово, ангелочек. Знаю, что просить тебя рассказать, как узнаешь, бесполезно. Я этого акселерата сама найду и по морде дам. Ну и отстой же ты куришь! Никакого вкуса к жизни у тебя, ангелочек.
Девушка затянулась в последний раз. Тлеющий окурок полетел под ноги.
- Бывай, ангелочек.
Люди, кто как, оборачивались вслед этой юной хищнице. Но под каждой праведной маской прятались зависть и желание обладать, так или иначе. Молодая глупая демоница из младшего рода, которая сама позавидовала чужому счастью и довела хорошую девушку до самоубийства.
Кто же ей помешал насладиться апофеозом игры. В парке, по словам Павла, он не видел и не чувствовал ничего необычного, если не считать мёртвую девушку и её невменяемого друга. А парень точно человек? По словам полукровки, да. А это слово многого стоит. Но всё же  нужно проверить  самому. Пора поговорить со свидетелем, проверить его память и сознание. Возможно, с ними поработали.
Но сначала менее приятный визит.
***
Старый Город – тихий район. Дом этого ублюдка был добротной деревянной постройкой 16 века, которыми так гордились местные власти.
Он зашёл без стука. Зачем? Жрец Крови никогда не оставит без внимания «свою» территорию и уже осведомлён о появлении ангела.
Просторная светлая комната, никаких тебе ёмкостей с подозрительным содержимым. Да, они мало чем походили на Жрецов Вуду, с которыми непосвящённые их путали.
Высокий блондин в мягких домашних брюках и свободной рубашке навыпуск походил на благородного героя дамских романов. Уверенным жестом он пригласил гостя располагаться в одном из глубоких кресел. Сам же присел на подлокотник второго.
- Не предлагаю тебе выпить, даже я не совершил бы такой глупости в гостях у одного из нас.
Прекрасно. Жрец настроен на деловой тон. Можно обойтись без предисловий и расшаркиваний, и поскорее убраться из смердящего логова.
- Вот. Мне надо знать, что за препарат содержится в этом образце, - Исмаэль кинул мужчине пробирку.
Жрец открыл пробку и втянул запах, скривился. Конечно, кровь мертва. Ангел не собирался подставлять Павла, но он был уверен, что его подчинённый будет не единственной жертвой. Новый наркотик, а эта версия выглядела всё более правдоподобной, может очень скоро оказаться на улицах. Препарат разрабатывался не только людьми, или совсем не людьми. Поэтому приходилось использовать любые возможности, даже… такие.
- Хорошо, я смогу помочь тебе. Завтра утром ты будешь знать всё, вплоть до местонахождения лаборатории. Ну а сейчас, поговорим о цене.
Исмаэль напрягся. Да, он знал к кому обращается.
- Мне нужен подопытный кролик. И ты замечательно подойдёшь, - ангел чуть расслабился, он ожидал худшего, - Состав для дистанционного наблюдения чужими глазами. Я, пожалуй, даже назову его в честь тебя. Око Исмаэля. Великолепно звучит. Но это слишком скучно, не находишь? Добавим остренького в эксперимент. Я хочу чтобы ты трахнул своего помощника. Того полукровку, чью кровь ты мне принёс.
Жрец был доволен  произведённым эффектом. Его глаза лихорадочно блестели в предвкушении ответа ангела. Хотя, в чём тут можно сомневаться. Не будь положение безвыходным, Исмаэль бы ни за что не пришёл к нему. Нет, Жрец не осмелился бы просить чье-то жизни или страданий, а ангелочек способен сделать процесс для своего помощничка более чем приятным.
- Зачем тебе это? – Исмаэль и правда не понимал требования.
- Небольшая месть талантливому мальчику, - с наигранным равнодушием пожал плечами мужчина, - Пусть знает, что не такие уж вы правильные. Интересно, он сможет работать с тобой после случившегося?
- Всё ещё лелеешь свою детскую обиду, что не оказался достаточно одарённым, чтобы быть на его месте?
- Я развил другие таланты, и именно они сейчас нужны тебе. Поэтому я сейчас диктую условия.
- Согласен.
- Я и не сомневался. Подожди здесь минутку.
Жрец вернулся очень быстро. Протянул гостю тёмный пузырёк на 10мл.
- Выпьешь перед представлением. Хочу совместить  приятное с полезным.
Ангел без слов взял пузырёк и вышел не прощаясь. Жрец издевательски рассмеялся ему вслед. 
***
-Так надо. Понимаешь. Иначе скоро кто-то пострадает, умрёт. Тебе будет хорошо. Обещаю. Никакой боли.
- Ты ведь всё равно это сделаешь. – не вопрос, утверждение.
- Да.
Даже против твоей воли, поначалу. Потом ты сам не захочешь остановиться. Вот, что можно прочитать в одном коротком слове. Не жизнь даже, просто секс в обмен на спасение многих людей.   
Долгий медленный выдох, плечи опустились, будто воздух выпустили, и ответ:
- Понимаю. Я согласен. – кивок в сторону двери, - Пойдём в спальню, там будет удобнее.
Ангел следует за полукровкой. Он не сомневался, что Павел поймёт.

Павел

Я сажусь на кровать потому, что ноги не держат.
Это спасёт много жизней. Это спасёт много жизней. Это спасёт много жизней.
Дыхание слишком частое. Если не успокоюсь, то мне грозит гипервентиляция лёгких. А может ему и моя бесчувственная тушка сойдёт?
И отомстить той сволочи я не смогу – не моя «весовая категория».
Исмаэль опрокидывает в себя пузырёк с какой-то дрянью. Шоу начинается.
Подходит ко мне. Не могу, опускаю глаза. Потом и вовсе закрываю.
Тёплые пальцы легко гладят мою щёку. Кожу чуть покалывает, а сердце успокаивается. «Ведь это же Исмаэль.» - понимаю я вдруг, - «И так надо. Ведь вчера мы тоже… и было хорошо».
Его ладонь уже увереннее ласкает кожу, внезапно обхватывает за шею и притягивает для поцелуя. От неожиданности поцелуй получается глубоким и жадным. У меня уже кружиться голова от недостатка кислорода, когда он отстраняется, давая глотнуть воздуха.
- Разденешься сам или мне это сделать? – шепчет куда-то в подбородок.
- Я сам.
Не глядя, бросаю футболку в сторону кресла-кровати. Тянусь к ремню джинсов, но он не даёт расстегнуть, опрокидывает на кровать. Проводит кончиком языка по обнажённой коже груди. А я, чёрт! не могу сдержать стона.
И впадаю в панику от собственной реакции. Вчера был наркотик, мне не нравятся мужчины, и Исмаэль что-то сделал со мной. Не хочу так, не могу.
- Не сопротивляйся, – шепчет ангел. Он уже сидит на моих бёдрах, от его прикосновений я захлёбываюсь удовольствием так, что хочется плакать. Ещё от сознания собственного бессилия. Совсем чуть-чуть и я сломаюсь, буду умолять его не останавливаться, позволю делать, что угодно.    
И остаётся последний шаг к этой грани.
Глухой звук удара. И мне нечем дышать – Исмаэль совсем не пушинка – когда вдруг обмякшее тело ангела придавило меня.
Но всё это пришло чуть позже. На несколько мгновения меня затопила радость от возвращения себя любимого.

Алик

Сестра Павла сказала, что нам просто необходимо развеяться и сходить в кино без её братца-садиста. Который, по его словам, замотался на работе, а на самом деле пропадал неизвестно где и даже не мог позвонить родной сестре.
Мелодрама оказалась так себе, но Ксюхе понравилась, судя по количеству пролитых слёз. Поход по магазинам, кафе, рассказы о Кольке – и она называет своего брата садистом!
 Накатило на подходе к магазину бижутерии. Моему Хранителю плохо. Столько отчаянья и безысходности, проклятого смирения. Не позволю!
Кое-как отговорился от удивлённой Ксюхи. Хорошо, что она собиралась позже домой, мириться со своим ухажёром.
Время нещадно утекало сквозь пальцы, но я успел.
Фарфоровый ангел разлетелся вдребезги. Но живому хватило, он вырубился. Столкнул этого засранца в сторону. Срочно нужно успокоиться – не один Михаил способен отправить в небытие одного из нас. Прижимаюсь к боку моего Хранителя, помогает. Ещё один вдох-выдох, чтоб голова заработала. Перегибаюсь через Павла, кончиками пальцев провожу по каплям крови на затылке Исмаэля. *** твою за ногу!!!
- Принеси полотенце. Быстро!
 Усаживаюсь ангелочку на живот и покрепче перехватываю руки.
Мой Хранитель удивлённо смотрит на меня, но послушно встаёт и идёт в ванну.
- Положи под голову и держи ноги.
Кажется Павел ещё в шоке от произошедшего и происходящего, безропотно выполняет все приказы.
А крылатого начинает бить дрожь, сначала потихоньку, а потом всё сильнее. Придавливаю его запястья одной рукой, прокусываю своё до крови  и прижимаю к его губам. Тело подо мной тут же выгибает в судороге. Из ушей, глаз, рта Исмаэля течёт густая чёрная кровь. Павел за моей спиной материться, и я мысленно поддерживаю каждое слово.
Кажется, всё вышло. Сердце бьётся ровно, дышит сам. Павел без подсказок сбегал за ещё одним полотенцем, привёл начальника в божеский вид. Теперь эти тряпки можно выкидывать, а лучше сжечь.
- С ним… всё в порядке? Что это было вообще?
- Выживет твой ангелочек. Пошли на кухню, я пить хочу. Всё равно ведь не отстанешь теперь.
Долго завариваю чай, Павел меня не торопит, хоть и не терпится. Наконец, усаживаюсь напротив, грея о пузатую кружку замёрзшие ладони.
- Твой начальник имел глупость пообщаться сегодня со Жрецом Крови, в результате, он чуть не поимел тебя сейчас.
М-да, вижу, яснее ему от моих слов не стало. Ангелы не всегда такие уж идиоты, только иногда.
- Твоя сестра ведь тоже полукровка, только наследство ей почти ничего не дало, - дожидаюсь утвердительного кивка и продолжаю, - Она вполне довольна таким положением дел, в отличие от некоторых. Полукровки намного сильнее, чем тебе рассказывали. Умение управлять кровью – большая власть и большой соблазн, поэтому-то ты ничего и не слышал. Ангелы ограждают вас от ненужных знаний, ради вашего же блага, - знаю, мои слова полны сарказма, трудно сдержаться, - поэтому Жрецов очень мало, человек тридцать на всю страну. Их искусство – смесь врождённого таланта, химии и биоэнергетики. Крылатые стараются с ними не связываться.
Прерываюсь, чтобы глотнуть остывающего чая. 
- А ещё ангелы излишне самоуверенны, до идиотизма, например, как сегодня. Тот препарат, что он добровольно принял, конечно, никак не повредил бы его сущности, но начал немного менять сосуд. Очень тонкое подчинение, он ничего не понял бы.
- Откуда ты всё это знаешь? Да кто ты на самом деле? – Павел поднялся, угрожающе нависая через стол. Вот теперь мой Хранитель пытается подавить маленького меня габаритами.
Получи фашист гранату!          
- Я тоже полукровка, из Изгоев. Лет двести назад моя семья твёрдо послала самоотверженное служение свету и добру куда подальше, вместо этого начав собирать полезную информацию, чтобы потомки не стали вновь расходным материалом у ангелов.
Фух! Надеюсь, прокатит.
Не могу сдержаться:
- Знаешь, меня так впечатлило твоё представление и «правда» о существовании крылатых. Но представление больше.
На «ха-ха» его пробивает раньше. Смеёмся, как сумасшедшие, сбрасывая напряжение. Потом ещё долго пытаемся отдышаться.
- Только не говори Исмаэлю ничего. Крылатые нас не очень-то любят, считают предателями великой мисси по самопожертвованию во имя благой цели.
- Не нравятся они тебе? – какой мой Хранитель оказывается проницательный.
- Благими намерениями выстлана дорога в ад.
Знаю, что ни черта не понятно, но пояснять не стану, пусть сам додумает. Зато точно будет молчать, чтобы не ранить мои чувства. Павел открывает рот, собираясь задать очередной вопрос. У него их сейчас куча. Но мой желудок очень вовремя напоминает, что неплохо бы Хранителю покормить своего Подопечного, отдавшего все силы на спасение одного дурного ангела. Павел всю правильно понимает. Минут через десять передо мной аппетитно дымиться тарелка с омлетом.
Когда я ем, я глух и нем. Вот. 

Глава 9

Рафаэль

Выгнувшись с хриплым криком очередная демоница приняла в себя моё семя и, наконец-то, убралась. Я устало откинулся на подушки. Ни особого удовольствия, ни отвращения – одна лишь усталость.
Приоткрывшаяся дверь, едва ощутимые шаги, прогнувшаяся кровать, до боли близкое тепло.  Это жестоко, но я рад тебе сейчас, ты нужен мне, чтобы не сорваться.
Губы, просто в нежном поцелуе, прижимаются к плечу.
Мои пальцы запутываются в том вечно спутанном алом кошмаре у тебя на голове. Тяну вверх, ты послушный и всё понимаешь. Стонешь мне в рот. Надо же, брюки уже расстёгнуты. Приготовился. Нетерпеливо толкаешься в ладонь, но я не меняю неторопливого ритма. Мне так нравиться мучить тебя. В отместку уже не целуешь, а кусаешь мои губы до крови, жадно слизывая солёные капельки. Хнычешь, но не умоляешь. Знаю, какой ты сильный, не надо доказывать. Кончаешь от нескольких резких движений, почти беззвучно, закусив губу для верности. Вот теперь моя очередь насладиться вкусом твоей крови.
Хочу вытереть о простынь запачканную ладонь, но ты не даёшь. Перехватываешь и начинаешь старательно вылизывать. А я понимаю, что хотя бы на сегодня пошлю в рай родителей и очередной приём. Мне надоело чувствовать себя племенным жеребцом. Ещё чуть-чуть и начну убивать этих кобыл прямо в постели.
- Лилит в городе. Лично. – хорошие новости.
- Ты договорился о встрече?
- Эл, за кого ты меня держишь? Сегодня в десять в «Бункере», – притворно обижаешься, но не можешь сдержать довольного урчания, когда начинаю почёсывать тебя за ушком – очень эрогенная зона и нечестный приём. Ты обязательно накажешь меня ночью.
- Кайе?
- М-м?
- Чего притих?
- Он тебе всё ещё сниться?
- Иногда.
- Понятно.
Эти сны. Яркие, больные, затягивающие. О крыльях, которых у меня, чтобы не говорили, никогда не будет, о Небе, именно так, с большой буквы. Ощущение полёта ценою в жизнь. Ещё один проклятый сон на днях. Я вижу себя со стороны и знаю, что он не я, пусть у нас одно тело и лицо. И это именно он очередное воплощение, а не я. Хочется проорать на весь грёбанный мир, вот только никто и слушать не станет, разве что Кайе. Поэтому я сделаю всё, чтобы найти его. Хочу жить собственной жизнью, не назначенной.
- Не ревнуй. Глупо.
Ты не отвечаешь. Применяю экстренные меры – подминаю под себя и целую, долго, неторопливо, вечно.
***
Кабинет он и есть кабинет. Те же книги, стол, кресла, мелочи, диван у стены. Разница только в цене обстановки. Но у моего двоюродного братца есть вкус. Если бы не родительская прислуга, в моей личной квартире можно было бы снимать постапокалиптические пейзажи.
Вот кто идеально подошёл бы на роль наследника древнего демонического рода, приходовал бы тех девиц без проблем пачками. Только, хрен ему. Себе не надо и ему не отдам.
Кажется, он немного подкачался с прошлой нашей встречи месяц назад. И тёмно-каштановые волосы отрасли до такой длинны, что их можно забирать в хвост. Ему идёт.
- Здравствуй. Подожди минутку, я закончу с бумагами.
Ну вот нахера он меня провоцирует. Сажусь, конечно, как послушный младший брат, а потом задираю ноги в тяжёлых клепаных сапогах прямиком на его дубовый стол.
Наконец-то, поднял глаза:
- Ну хорошо, я весь в твоём распоряжении. Чего ты хотел?
- Сказал бы хоть раз по-человечески: чё припёрся? Отмени мои встречи на сегодняшнюю ночь.
- Невозможно.
А то я не знал, что ты ответишь. Ухмыляюсь.
- Смотри сам. Это же тебе объяснять, почему у меня в комнате так грязно, кровь там, кишки, руки-ноги по углам раскиданы. Дим, не трепи нам обоим нервы, дай передохнуть.
Братик откинулся на спинку кресла. Ох, что-то мне нравиться его пристальный взгляд.
- Твоему вассалу пора озаботиться продолжением рода. Такая сильная кровь не должна пропадать зря. Могу предложить несколько кандидатур. Даже устроить встречу сегодня. Ты же понимаешь, какую ответственность несёшь, распоряжаясь жизнью Кайе. Теперь это твоя забота.   
Сложив кончики пальцев под подбородком, ждёт моей реакции.
- В таком случае, тебе стоит заткнуть варежку и не лезть, куда не просят, - в раздолбайстве есть свои прелести. Как сейчас, можно просто послать, вместо словесных игр «у кого мозги вывернуты больше».
Сверлит глазами, но сдаётся:
- Прекрасно. На сегодня ты свободен. Я передам родителям, что ты плохо себя чувствуешь.
Ой, сколько яда. Смотри, братик, отравишься.
- О’кей. Прошвырнёмся сегодня с Кайе по клубам в городе, - не могу удержаться от небольшой шалости, медленно залезаю на стол, чтобы оказаться лицом к лицу с братом, в о-о-очень провокационной позе, нежно шепчу прямо в сжатые губы, - Увижу команду поддержки – убью.
Чмокаю напоследок и вылетаю за дверь. Быстрая регенерация не всегда наш друг.
***
Я решил, что мой выходной начинается прямо сейчас. Поэтому проскользнул через чёрный ход, так точно никому «нужному» на глаза не попадусь. Сразу же скинул смс Кайе, пусть ждёт у меня. От семейного особняка до милой хаты переть где-то час, если без пробок. Посему, «Ламборджини» у вас или «Ока», один хер, полтора часа на дорогу ушло.
Моя квартирка занимает весь третий этаж элитного дома. Дверь практически всегда открыта, потому что это наше здание. Даже не помню, куда ключи кинул. 
И где радостные вопли и жаркие объятия. Может не приехал ещё. Но что его могло так задержать?
Облегчённо выдыхаю, когда нахожу пропажу в спальне.
Соблазнительно так, надо сказать, нахожу. Совсем без одежды, только попка провокационно выглядывает из-под тонкой простынки, рыжик сладко дрыхнет на животе. Готовился гад. А я чё торможу?
Шмотки летят во все стороны: носки точно потом не найду. Тихонько стягиваю простыню совсем, накрываю своим телом вместо неё. Пробую кожу на вкус, а левой рукой шарю под подушкой. Ага, нашёл. Заветная баночка со смазкой.   
Долгие ласки и мольбы будут попозже. Сейчас же у меня хватает терпения только подготовить тебя, я не садист всё же. Ты не возражаешь, хоть и проснулся от первого прикосновения, только часто дышишь. Через боль сам подаёшься навстречу, полностью покорный. От твоих игр мне сносит крышу. Поэтому беру тебя жёстко, надеясь вырвать крик. Но ты упорный, только стонешь в подушку. Тогда впиваюсь зубами в холку, и ты, наконец, кричишь и кончаешь. Я очень быстро следую за тобой.   
Не знаю откуда, но нахожу в себе силы слезть с тела подо мной. Сейчас бы сигаретку, да Кайе ненавидит, когда курю, тем более в постели. Не хочет целоваться с пепельницей после секса.
Жутко довольный демон открывает зеленющие глаза, у людей таких точно не бывает, и тянется за поцелуем.
Прижимаю к себе и, в очередной раз, понимаю, что не будет никаких кандидатур для продолжения рода. Моё. Не отдам. Никому.