Жертвоприношение

Жизнь - прекрасна! И может ли быть по-другому, когда на улице - теплый весенний вечер, под тобой - великолепный мотоцикл, а за спиной - симпатичная девчонка, которая совсем не прочь ехать туда и для того, куда и зачем ты ее везешь.
Был в этой девчонке один-единственный минус: невероятная болтушка. Подумав, каким способом он заткнет ей рот буквально через полчаса, мотоциклист довольно хмыкнул. К тому же, за шумом мотора все равно ничего не слышно, что она рассказывает. Но когда пришлось остановиться на светофоре, до него стали долетать обрывки того, о чем шло повествование в данный момент:
–…А этот препод – вообще такой козел! Он денег совсем не берет, прикинь? Требует, чтобы на лекции к нему ходили! Я как-то раз зашла – такая скучища! Вот нафига мне знать про какую-то там богиню, что была у древних мексиканцев? Кому это сейчас нужно: что ей в жертву девушек приносили, что у нее был священным животным кролик? Прикинь…
И тут он действительно увидел кролика. Маленького забавного кролика с розовым бантиком, повязанным на ухо. Кролик был аппликацией на майке у стоящей на тротуаре напротив женщины, тоже ждущей зеленого сигнала светофора. Мотоциклист поднял взгляд выше – и забыл обо всем. Он видел только ее: мерцающую на губах улыбку, заплетенную в небольшую косу копну темных волос... И взгляд из-за стекол ее очков. Он искрился и звал, манил к себе и таил скрытую угрозу. Как будто ему только что подмигнули и погрозили пальчиком: «Ай-ай-ай, как нехорошо! Я ЗНАЮ, о чем ты думаешь…» И тут ему действительно подмигнули. Это сделал маленький забавный кролик на аппликации. Мотоциклист потряс головой – привидится же такое. Тут светофор сменил гнев на милость и переключился на зеленый. Рука сама крутанула акселератор.
Всегда жадная к чужой боли уличная толпа отреагировала на грохот разлетающегося на осколки рекламного щита с потрясающей скоростью: с трусливым любопытством обступили валяющийся на боку, бессильно вращающий задним колесом мотоцикл, его хозяина, лежащего рядом в позе тряпичной куклы, и девчонку, пробившую своим телом стекло рекламного щита. Один из осколков, острых как ятаганы, вскрыл ей грудную клетку, и зеваки впитывали зрелище маленького комочка мяса, с бессмысленной старательностью выплескивающего толчками кровь на асфальт. Но делать это ему становилось все сложнее и сложнее, и когда вдали завыла сирена скорой помощи, он остановился совсем.
Одним из немногих прохожих, кто не стал рассматривать место трагедии, была хозяйка аппликации с кроликом. Она лишь тихонько вздохнула и пошла дальше по своему пути. Шатающийся навстречу пьянчужка размашисто перекрестился: ему померещилось, что кролик на майке идущей навстречу прохожей захихикал, прикрыв лапкой мордочку.

Тескатлипока был мрачен до необычайности. Он и обычно не отличался особо веселым характером, несмотря на то, что одним из его имен было Пересмешник. Но то, что он недавно высмотрел в своем Дымящемся Зеркале, совсем не способствовало улучшению настроения. С точностью до наоборот: именно увиденное и было основной причиной мрачного настроения почти забытого бога.
Кукулькан же был абсолютно спокоен. Он то ли знал больше, то ли видел дальше, а может и совсем просто: его не беспокоила проблема, столь взволновавшая второго бога. Или еще проще: он был столь сосредоточен на бесконечной заунывной мелодии, что лилась из его костяной флейты, что до всех остальных проблем мира ему не было дела.
Наконец Тескатлипока не выдержал:
– Да заткнешься ты или нет! Без твоей дурацкой флейты тошно! Ты вообще представляешь - чем это может нам грозить?
На секунду оторвавшись от флейты, Кукулькан ответил:
– Мы ждем Иш-Чель. Лишь она сама может внести ясность в произошедшее. И лишь тогда станет известно, что нам делать: то ли продолжать радоваться жизни, то ли звать еще одну нашу родственницу. Ту, что с веревкой. Чтобы эту веревку одолжить.
Он извлек из своей флейты еще пару стонущих звуков и добавил:
– Формально жертвоприношения не было: сердце осталось в груди, да и девственницей она не была. Это если формально…
И тут он расхохотался. Звонко, радостно. Тескатлипока смотрел на Пернатого в бессильной ярости, но Кукулькан ничего не мог с собой поделать. Он прочитал мысли Пересмешника. Тот отчаянно завидовал разбившемуся мотоциклисту и пытался придумать жертву, достойную Иш-Чель.

Дома его ждали жена, горячий борщ и просмотр финала Лиги УЕФА. Именно поэтому по палатам прибывших на практику интернов дежурный нейрохирург вел чуть ли не бегом, ограничиваясь буквально двумя-тремя фразами о каждом пациенте. Лишь у одной койки он остановился на чуть более длительное время. На той лежал молодой, красивый парень, от колен до подбородка затянутый в гипсовый корсет.
– Обратите внимание, уважаемые молодые коллеги. Очень интересный случай. Ехал на мотоцикле, попал в аварию. Ехавшая с ним девушка - сразу всмятку, а этому, если можно так сказать, повезло несколько больше. В нескольких местах сломанный позвоночник и атипичная кома непонятного генезиса. Все ритмы энцефалограммы соответствуют быстрой фазе сна, но это состояние длится уже месяц с лишним. Если кто поймет - что с ним такое - смело может готовиться к Нобелевской премии по медицине. А теперь - пройдемте в следующую палату.

Жизнь - прекрасна! И может ли быть по-другому, когда ты сидишь на радуге и ждешь свою богиню. А рядом с ним сидел маленький забавный кролик с розовым бантиком, повязанным на ухо.