На общих основаниях

Запах хлорамина, дырявый линолеум на полу и измученные лица людей, ждущих в коридоре своей очереди на прием к травматологу, действовали на Райхон Азамовну угнетающе. Ноющая боль в распухшей руке казалась еще сильнее от всей этой тягостной обстановки. Она, бывший ответственный работник городского хокимията, привыкла к совсем другому медицинскому обслуживанию.

Всего двадцать лет назад стоило ей, заболев гриппом, позвонить своему помощнику и сказать, что не выйдет  сегодня на работу, как через полчаса на пороге ее дома стоял главврач центральной больницы с набором лекарств. В то время слово Райхон Азамовны имело решающее значение в получении высоких правительственных наград, повышении по службе, выделении квартиры. Нет, она не пачкала себя взятками, но все ее дети выучились в престижных вузах, с мужем отдыхала только в лучших здравницах страны, ездила за рубеж и одевалась  исключительно в импорт, так не похожий на совковый ширпотреб. Разве думала Райхон Азамовна, что ей когда-нибудь придется целых два часа, как обычной учительнице или почтальону, дожидаться приема у врача в холодном коридоре районной поликлиники?

А виновата сама - сначала отказалась лететь с дочками в Гоа, затем отправила мужа к сыну в  столицу. Хотела от шума и проблем отдохнуть в доме сестры, уехавшей погостить к детям в США. Дом находился на окраине города, однако свет и газ здесь, на удивление, практически не отключали.

- Идите, ваша очередь, - бросила на ходу женщина средних лет, только что вышедшая из заветного кабинета.

Райхон Азамовна тяжело поднялась с потрепанной кушетки, и тут ее лицо перекосило от внезапной острой боли в руке, в висках застучало, кровь прилила к лицу – видимо, еще и давление подскочило, а лекарства дома забыла.

Врачом оказался щуплый молодой человек в белом халате не первой свежести. В каждом его жесте чувствовалась неуверенность, которую он пытался скрыть за искусственной улыбкой и заученными, а потому бездушными фразами.

- На что жалуйтесь, бабушка?

- Упала и, наверное, руку сломала…

Райхон Азамовну смутило обращение «бабушка». В свои 67 лет она не считала себя старой:  маникюр, элегантная шляпка, французские духи  – без этих женских мелочей никогда не появлялась на людях. Правда, сегодня с повязанным с горем пополам платком она, действительно, выглядела отнюдь не презентабельно.

Райхон Азамовна хотела было представиться и сказать, кто она такая, но, побоявшись пересудов,  передумала.  Зачем давать повод для сплетен? Скажут еще, что бывшего секретаря горкома дети бросили, начнут злорадствовать, что денег нет на нормальных докторов. Деньги-то были, а вот до врача, лечащего ее всю жизнь, она не смогла дозвониться, пришлось идти к первому попавшемуся – боль не давала спать и адекватно думать.

Врач пощупал руку в нескольких местах, причиняя своими манипуляциями Райхон Азамовне неимоверную боль, и спросил:

- Поскользнулись, что ли?

- Да, соседка позвала в гости, а тротуар  мальчишки раскатали.

- А почему вы в таком возрасте одна по скользким улицам ходите? – покровительствующим тоном начал врач, решив поважничать. - Где ваши дети, внуки? Почему вместе с вами не пришли в поликлинику?

Райхон Азамовну разозлили вопросы какого-то докторишки, однако годы, проведенные в кресле руководителя, научили ее держать эмоции и волю в кулаке, поэтому она спокойно, но твердо ответила:

- Дети у меня хорошие, просто сейчас не в Самарканде. Давайте лучше рукой займитесь.

- Рентген сейчас сделать невозможно, – резко произнес врач, не получивший  ожидаемого  эффекта от попытки хоть на мгновение почувствовать себя начальником, - напряжение слабое. Но у вас в кости явно трещина, наложу гипс, выпишу лекарства, через две недели придете - осмотрю.

Райхон Азамовна медленно вышла из поликлиники. Семеня по скользкому тротуару, она ругала себя за свое упрямство и беспомощность, ругала врача за черствость и некомпетентность. Но изменить, как это бывало в прежние времена, ничего не могла.

Еще с порога она услышала, как голосом узбекского соловья Озодбека Назарбекова напоминает о своем существовании мобильный телефон, который завалился за диван как раз в день ее неудачного падения. Доставать его Райхон Азамовна сначала поленилась, а теперь и вовсе не могла. Через минуту заурчал телефон домашний.

- Райхон Азамовна, что же вы мне не сообщили? – услышала она знакомый, с чуть заискивающими нотками голос Низома Батыровича, начальника горздрава.

- Я сказала вашей секретарше, а на сотовый не дозвонилась, - с обидой в голосе ответила Райхон Азамовна. – Но не беспокойтесь, я уже сходила в районную поликлинику, гипс наложили.

- Знаем мы, как там без рентгена гипс накладывают,  - перебил ее Низом Батырович. – Сегодня уже поздно, я сейчас племянницу пришлю, чтобы за вами поухаживала, а завтра с утра сам заеду.

- Спасибо, Низом, не надо племянницы, за мной сейчас внук присматривает, - соврала Райхон Азамовна, чей внук на самом деле вот уже пару дней не появлялся дома.
- Да, хотел спросить – ваш зять все еще заместитель управляющего банком? А то моему сыну с кредитом ипотечным помочь надо.

- Да, да, я ему скажу. Только надо пару дней подождать, он сейчас в Индии с дочкой отдыхает.

- Хорошо. Если рука будет болеть, позвоните.

Райхон Азамовна, положив трубку, облегченно вздохнула.