Развлечения для весьма состоятельных леди Гл. 3

Ослепительное щедрое солнце сворачивало лучи и утаскивало их с набережной за линию горизонта. В небе вспыхивали первые кучевые облачка фейерверка и осыпались золотым дождем. Под старинной белокаменной ротондой, на скамеечках, сидели отдыхающие лицом к морю, посеребренному сегодня  мелкой чешуйчатой рябью, настолько лучезарной, что и не сразу можно было рассмотреть белые теплоходики, гордо идущие к родному причалу.

Дарина просто шла по этой праздничной набережной,  кошмарный звонок сейчас ей казался  дурным сном. Такие сны не стоило даже запоминать, а просто сплюнуть три раза через любое плечо и забыть навсегда. Канонада фейерверка звучала все громче, осыпая беспечный город блестками, и наполняя запахами гари, который уже давно перечеркнул ароматы южных растений, и «ножек Буша», жареных на отечественном маргарине. Белый пароходик атаковали наглые толстые чайки, которым лень даже изображать, что они птицы и тем самым заработать кусок булки от  курортников. Они и так знали - никуда пассажиры не денутся, а будут как всегда умиляться и восклицать:

-Смотрите, чайки!

-Ну, чайки, чайки мы. Чего зря кричать? Пиццу давай! - так и сквозило в ленивых нахальных криках. - У тебя, с чем сегодня? Опять с грибами? Вы че, подурели там все? Мы же водоплавающие! Если так дальше пойдет, придется самим рыбу ловить! А кто за теплоходами летать будет и истошно крякать?

Над огромным туристическим теплоходом, под звездно-полосатым флагом, взлетел очень яркий сноп фейерверка, и с неба посыпались парашютисты. Сначала они, как и положено, опускались по одному под прямоугольными куполами и садились на воду. Их фонарики оставляли разноцветные полосы и спирали дыма, согласно движениям парашютистов.  Зрелище – жуть! Глаз нельзя оторвать!

Затем новые самолеты  стали выпускать из своих брюшек спортсменов на спаренных парашютах, где верхний стоял на куполе нижнего. Такие  этажерки  приводили толпу, подогретую добрым  вином  в восторг, зрители ликовали. Один из участников полета очень долго не раскрывал парашют, совершая в воздухе немыслимые пируэты и напрягая до предела нервы зрителей. После него оставался  торнадо из розового дымного фонаря.

-Он же разобьется! - воскликнул чей-то голос.

-Нет, нет, - снисходительно ответил другой, весьма авторитетно.

-И все же разобьется, - настаивал первый.

-А вот и не разобьется!

-Вы лучше всех знаете, - ехидничал зачинщик диспута.

-А как же, - не сдавался всезнайка.

Между тем, парашютист уже достаточно опасно приблизился  к набережной. Толпа  насторожилась. Все спортсмены зажигали свои дымные фонари после того, как раскрывали купол, а этот все кружился и кружился в розовой спирали свободного падения. Очень красиво и очень опасно… Зрители перестали дышать, словно боясь коллективным выдохом куда-то не туда дунуть и нанести непоправимый вред парашютисту.

Наконец над зрителями пронесся вздох облегчения - сзади парящего в свободном полете человека  всплеснулся двухцветный купол, и в то же мгновение сильный порыв ветра швырнул спортсмена вперед на пирс. Люди в ужасе отхлынули в разные стороны.

Ярко-желтая ткань парашюта накрыла пятирожковый, стилизованный под старину, фонарь и вздымалась, повинуясь неугомонному ветру.  Он словно пытался сдернуть покров и раздувал его, наполняя ткань силой.
Парашютист ножом отрезал стропы, и многие зрители облегченно вздохнули: молодец парень - катастрофы удалось избежать. Ветер, разошедшийся у поверхности моря, мог просто разбить его о бетонный пирс.

Отбросив последнюю лямку, герой двинулся навстречу праздничной толпе. И люди потянулись к нему. Опередив других,  вперед вырвались стройная длинноногая  девушка и парень в полосатой футболке. Она добежала первой и повисла, на шее у парашютиста, но тут произошло совсем, уж, непредвиденное событие: он резко развернул девушку к себе спиной и приставил к  горлу нож, которым только что отрезал стропы. Парень остановился, словно споткнулся, не веря глазам.

-Все назад,  - крикнул тот, кого еще  минуту назад считали героем.

Передний ряд зрителей, увидев необычную картину, застыл. Сзади подталкивали  новые, только что подошедшие курортники, еще не понимая, почему нельзя приветствовать отчаянного парня. С каждой секундой толпа напирала все активнее, вытесняя на узкий пирс людей,  а парашютист вновь закричал:

-Стоять! Всем стоять! Или я перережу ей глотку!
Он отступал и тащил девушку за собой. Даже с большого расстояния  было видно, как побледнело лицо пленницы, из приоткрытого рта доносились жалобные звуки.
Наконец люди осознали, что происходит нечто  дикое, необычное и толпа замерла, еще не зная как реагировать.

Со стороны  портового маяка по направлению к месту происшествия, на большой скорости, шел моторный катер. Парашютист отступал по пирсу,  все ближе подходя к концу и оглядываясь на него. И тут в толпе кто-то громко истошно закричал:

- Ирочка! Спасайся, Ирочка!

Девушка забилась навстречу крику, пытаясь ослабить хватку. Рука негодяя с ножом судорожно дернулась, и вместе со своей жертвой он опрокинулся в море.  На несколько секунд они пропали из поля зрения собравшихся людей, а свидетели происшествия  бросились вперед, сбивая друг друга не бегу. Парашютиста втянули на борт катера неизвестные, и с оглушительным ревом он сорвался в сторону открытого моря. Голова девушки показалась на поверхности воды у самого пирса, а юноша, упав на его поверхность, протянул ей руки, но волна накрыла ее. Как только голова появилась вновь,  он попытался схватить за короткие волосы, но они ускользали.  Тогда парень обхватил ее голову ниже ушей и… она отделилась от туловища. Вздох ужаса пронесся по набережной. Парень, стоя на коленях, держал голову, с которой стекали отвратительные капли, а тело продолжало молотить воду руками и ногами, разгоняя кровавую муть…
Подоспевшие, наконец, милиционеры отгоняли толпу, вытесняя ее на набережную. Шокированные увиденным, люди  не хотели, не могли освободить пирс, и только выстрелы в воздух заставили их отступить. Из ближнего ресторана доносились абсолютно неуместные звуки веселой музыки. Праздник продолжался.

Покружив по праздничному городу, Даша вернулась  к месту трагедии, и нос к носу столкнулась с Васисуалием Васильевичем - редактором отдела криминальной хроники газеты, в которой она работала. Вообще-то, строго говоря, он не Васисуалий, а Василий, и  попытки переименовать его натыкались на острую критику. Васька обвинял Дарью в плагиате, кивая на классиков, которые уже воспели это замечательное имя в своем великом произведении, но каждый, кто слышал видоизмененное имя, примененное к редактору отдела криминала, сразу соглашался - вылитый Васисуалий, никакой не Василий и совсем не такой как у классиков.

Шикарная растительность, гордо именуемая бородой, торчала во все стороны, отливая медью. Точно такая же шевелюра совершенно не поддавалась воздействию  средств расчесывания и временами вздымалась безо всякой внешней причины. Иногда все это богатство можно было привести в состояние равновесие, хорошо поработав ножницами, и тогда вместо творческого беспорядка растительность редактора отдела криминалистики приобретала вид аккуратной лопатки для выкапывания луковиц тюльпанов, а голова - эту самую луковицу на крепкой шее над плотным, устойчивым к любым преступлениям, телом. Продолжалась однако такая идиллия недолго и уже через пару дней  он обретал свой привычный облик - предводителя семейства леших, вышедшего из тайги почесаться.

-Ну, ты, Васька, шакал.  Каким образом  за считанные минуты переместился  сюда из другого города?

Оказалось, Васисуалий совсем не шакал, а просто отдыхающий, к тому же, точно так же как  и Дарина, получивший за свой многолетний труд  путевку в ту же здравницу - санаторий «Орлиное гнездо». Похоже,  главный редактор решил обратить внимание на непосильный труд своих рабочих лошадок и оздоровить их на юге.  Дело, скорее всего, было  в том, что туристическая фирма, которую газета рекламировала по бартеру,  в это лето расщедрилась на множество зарубежных путевок, хватило всем вышестоящим ответственным товарищам, вот и вспомнили о журналистах, отдав то, что попроще - отдых на отечественном курорте.
-Ну ладно, я, - так же  пялил глаза изумленный  Васька, - я по роду деятельности притягиваю  к себе всяческие убийства и несчастные случаи, но, почему здесь, на месте происшествия оказалась ты?

-Просто праздник. Отдыхающие стекались сюда со всей округи. Вот и я, стеклась...





На следующий день Васисуалий и Дарина сидели на роскошной лоджии своего санатория «Орлиное   гнездо» в белокаменном корпусе сталинской архитектуры с колоннами, увитыми таким же каменным виноградом под высоченными потолками. С лоджии открывался великолепный вид на море, кипарисы гвардейским строем выстроились между  морем и санаторием. Прохаживаясь по этому балкону, Даша уже в который раз  отмечала: напрасно ругают архитектуру  сталинской эпохи, если строили такие здравницы и даже иногда в них отдыхали трудящиеся. Однако в тот вечер разговор шел об ином  и даже белые-белые теплоходы, идущие по ярко синему морю, мимо санатория, оставались незамеченными. Перед глазами стояла вчерашняя картина испорченного праздника.

Сейчас Дарья и Вась Васич,  клялись страшными клятвами, что никакими расследованиями заниматься не будут. В конце концов, надо иногда отдыхать. А отдых они заслужили. И пусть южное побережье родного отечества - это не Канары и не Коста-Браво, но тоже совсем неплохое место, где журналист может погреть усталые кости.

-Ну и чего ты морочишь себе голову, - вопрошал Васька, уже, кстати, успевший передать информацию в редакцию, со всеми кровоточащими подробностями, - органы разберутся. Жуть конечно, но такое бывает.  А шок у тебя потому, что случилось это в праздник.

-Какое бывает? - вспылила Дарья, - Что б голова раз и отпала? Ты мне-то не заливай. Я не меньше тебя отпахала в отделе криминалистики. Слава Богу, вовремя переключилась на другие темы. Однако чтой-то не припомню подобного. К тому же вчера одна голова долой, и позавчера на одну голову стало меньше – это как понимать?

Васька мог убеждать Дарью сколько угодно, и поверить она могла во что угодно, только странное ощущение, будто погибшую девушку, она уже встречала раньше, не покидало. Безусловно, у журналистов, огромное количество знакомых. Иногда, даже невозможно  сразу вспомнить, где и при каких обстоятельствах, пересекались пути с тем или иным человеком, но эту девушку она раньше видела. Точно.

Даша слушала увещевания  Васисуалия, поедавшего  инжир,   и решала, стоит ли говорить ему о своих провалах в памяти. Вроде и неудобно  демонстрировать собственные недостатки. Как будто у других их меньше! Возможно, стоит выждать, когда нервы немного расслабятся, авось само и вспомнится. Тогда и с Василием будет смысл поделиться.

Васька не просто поедал инжир,  купленный ею за кровные отпускные, но и приговаривал при этом:

-Как можно тратить деньги на такое. Это же сладкий одуванчик.

Дарью так и подмывало сказать:

-Не нравится, не ешь!
 
Однако это прозвучало бы невежливо, а они вроде теперь напарники. Разве для напарника жалко инжира? Нет, не жалко… Даша проводила печальным взглядом предпоследнюю инжирину, канувшую в недрах васисуалиева рта и подавила вздох.

Васька - неплохой парень, ловкий, ухватистый, но как большинство профессионалов, сразу давал всему  абсолютно логичное определение. В его шкале преступлений, не было места чему-либо случайному или не дай Бог романтическому. И сейчас он, поблескивая в сумерках сгоревшим на пляже носом, уверенно отметал все дашины версии. И по поводу возможной мести за отвергнутую любовь, и результат нервного срыва от переутомления, захват заложника с целью прославиться ему тоже не понравился, а уж состояние сильного алкогольного опьянения он отверг, пояснив – проверяют парашютистов, как водителей автобусов перед выходом в рейс.

-Я только хочу, чтоб ты не маялась дурью, а лежала на пляже, ходила в тренажерный зал, принимала циркулярный душ и  жемчужные ванны все двадцать четыре дня. А если Кровавая Мери к тебе будет приставать, то посылай ее прямо…

-Куда, куда?

-Прямо на самую высокую гору. Там я буду стоять на защите твоего незыблемого права на отдых. Как только  Кровавая Мери прибудет по указанному тобой адресу, тут же и встретит меня, бравого парня, борца за права трудящихся. И даже, если она  будет активно сопротивляться, ей все равно придется  спускаться с этой горной вершины безо всякой страховки, оседлав пятую точку.

Дарья засмеялась одобрительно, представив эту жизнерадостную картину. Ну,  не заслужила всенародной любви  Кровавая Мери. И всякий был рад поизмываться над ответственным секретарем, хотя бы в мечтах.

- Девочка моя, - вдруг перешел Василий Васильевич на эротический шепот, -  у тебя такой утомленный вид. Уж, не от ночных ли прогулок?

Дарья сделала «большие глаза» в сторону Васисуалия. Что-то она не замечала в нем ранее такого необъяснимого интереса к себе. Или это просто шутка? Впрочем, действительно стоит подлечиться и отдохнуть. Когда еще придется в следующий раз почти бесплатно, за десять процентов стоимости, попасть в здравницу? Такое счастье, да в наше время!

Несколько первых дней в санатории, Дарья по инерции слушала радо, новости по телеку, покупала газеты, а потом наплевала на всю мировую информационную сеть и решила просто отдыхать. Просто отдыхать не получалось. Напротив ее номера находился кабинет лечащего врача, который был уверен, что граждане отдыхающие должны лечиться. При малейшей попытке пропустить сеанс массажа, а уж об электрофорезе с бромом и говорить нечего, эти поползновения пресекались самым решительным образом. На двери номера нарушителя появлялась очень вежливая, но строгая записка. Она же служила последним «китайским предупреждением», за которым должны были следовать оргвыводы. Поскольку никто, кроме запойных курортников, не смел более нарушать очередность водных и грязевых процедур, выяснить, что же стояло за этими страшными оргвыводами, пока не удавалось.   
-Не волнуйся, тебя здесь обязательно вылечат, - похлопал ее по плечу Васька. Просто, у тебя налицо профессиональный синдром, - закончил он, и бросил в рот  последнюю инжирину.

-Однако ты уже успел позвонить в ментовку и в редакцию.

-Ну, ты же знаешь, Кровавая Мери мне до конца жизни не простила бы - быть на месте события и не передать страшные подробности...


В дверь дарьиного номера постучали, и на пороге возникла медсестра с очередным приглашением  на прием к психотерапевту. Получив горящую путевку в санаторий, в который не принимали без санаторно-курортной карты, Даша бросилась в поликлинику с просьбой поставить ей хоть какой-нибудь диагноз. Увидев ее сверкающие глаза, участковый врач не стала долго думать,  и написала: «Вегетоневроз, неврастеническое состояние». К счастью, такое заболевание оказалось профильным для санатория «Орлиное гнездо» и теперь Дашу от этого и лечили.      
Услышав слово «психотерапевт», она категорически ответила:
-Не пойду.  Ни за что!
И для наглядности даже замахала руками и закачала головой в разные стороны.
-Как же так? - возмутилась медсестричка, - Елена Станиславовна специально для Вас взяла направление.
-Вот он-то тебя обязательно вылечит, - закончил за нее Васисуалий.

Продолжение:http://www.proza.ru/2012/02/26/230