Это нужно не мёртвым, это нужно вообще... Часть 6

Ни глаз, ни ушей, ни мозгов…


                Ведь они, смотря, смотрят впустую, и, слыша,
                слышат впустую, и не постигают смысла…

                Св. Евангелие от Матфея, 13:13




      22 июля 2002 года Генпрокурор РФ В.Устинов, помимо всего прочего, заявил следующее: «К проведению экспертиз были привлечены лучшие специалисты научно-исследовательских институтов, конструкторских бюро, предприятий промышленности и Центров судебных экспертиз. В ходе экспертиз проведено более 1000 специальных опытов и исследований, направленных на установление обстоятельств катастрофы… Экспертизы проводились в ведущих научных и экспертных учреждениях Российской Федерации, возглавляемых Спасским Игорем Дмитриевичем (Генеральный конструктор Центрального конструкторского бюро морской техники «Рубин»), Горыниным Игорем Васильевичем (Генеральный директор Центрального научно-исследовательского института конструкционных материалов «Прометей»), Прошкиным Станиславом Гавриловичем (Генеральный директор ФГУП «Российский научный центр "Гидроприбор"»), Фесенко Анатолием Владимировичем (начальник Института криминалистики ФСБ России) и другими». И что? Разве добровольные исследователи (и господа журналисты) бросились наперегонки искать полученные ими результаты, «дезавуировать» предыдущие «отвлечённые фантазии», исправлять собственное враньё, или того больше – ПОПЫТАЛИСЬ СРАВНИТЬ ДАННЫЕ ЭКСПЕРТИЗ С ОФИЦИАЛЬНЫМ ЗАКЛЮЧЕНИЕМ Генеральной Прокуратуры РФ? Да ничего подобного! На долгие годы установилось какое-то «сверхподозрительное» затишье… Сколько же читательских нервов (и нервов родственников убиенных подводников) можно было бы поберечь, скольких недоразумений избежать, сколько бумаги и типографской краски можно было бы сэкономить…


      Вновь повторяю: честнейшие ребята, работавшие в Росляково не покладая рук, как бы предложили всем желающим сопоставить факты и многочисленные домыслы, но мало кто отреагировал на их недвусмысленные «сигналы»… Итак, что же, в действительности, поведали нам следователи и эксперты?


1.      Следствием уже в сентябре-октябре 2000 г. были исключены те версии, которые говорили о каких-то «накладках» в ходе учений, о том, что, воможно, АПРК «Курск» случайно потопили сами корабли СФ. Тщательное изучение вахтенных журналов позволило определить фактическое местоположение 12.08.2000 каждого из участвовавших в «сбор-походе» кораблей. При помощи водолазов следователями был произведён их полный осмотр, как с надводной, так и с подводной стороны. Никаких повреждений, свидетельствующих о столкновениях, найдено не было. 12 августа 2000 года ни один надводный корабль, включая и крейсер «Пётр Великий», не производил упражнений стрельб. После трагедии следствием была назначена инвентаризация оружия и боезапаса всех кораблей Северного флота, принимавших участие в учениях. Причём, проверку производила незаинтересованная «третья сторона», в лице специалистов Главного ракетно-артиллерийского управления Минобороны РФ. В ходе её был вскрыт целый ряд недостатков и упущений «несущественного характера». Однако, всё оружие и боезапас находились в наличии, и фактов несанкционированных стрельб или запусков ракет установлено не было. Версия же об «аварийной торпеде», о которой командир «Курска» Г.П.Лячин якобы сообщил командованию флота, также не получила подтверждения. Такого «экстренного донесения» руководство учениями СФ не получало… Бестолковые газетные «утки», они и в Африке - лишь «утки», не более того…


2. Академик Горынин И.В. донёс до сведения «слепо-глухо-немой» российской общественности то, что эксперименты по выяснению влияния взрыва на прочный корпус, фрагменты которого не были подняты в первую экспедицию, проводились на полигоне под Выборгом. Были осуществлены подрывы специальных конструкций, аналогичных корпусу К-141. Затем образцы были исследованы на экспериментальной базе института в Гатчине. И добавил в заключении: деформациями корпуса от столкновения лодки с морским дном можно пренебречь. По сравнению со взрывом, который разрушил носовую часть лодки, удар о грунт соотносится как 1:1000… На сайте газеты «Известия» уже 24 октября 2000 г. было опубликовано следующее сообщение: «Специалисты, которые по поручению госкомиссии провели испытания торпед и ракет, которыми была оснащена АПЛ «Курск», доказали, что боеприпасы не могли сдетонировать при ударе субмарины о морское дно. Экспертное заключение было сделано после проведения ряда испытаний на военном полигоне в Подмосковье недалеко от города Красноармейск. Полученные данные будут направлены в госкомиссию по расследованию причин катастрофы «Курска» и правительству»… ТАКИМ ОБРАЗОМ, ВЕРСИЮ О ДЕТОНАЦИИ БОЕЗАРЯДОВ ТОРПЕД НА «КУРСКЕ» ОТ УДАРА О ГРУНТ МОЖНО ОКОНЧАТЕЛЬНО «РАСТЕРЕТЬ» И НАВСЕГДА ЗАБЫТЬ…


       АПРК «Курск» вовсе не падал «камнем» на дно, не «пикировал» практически отвесно, и не «втыкался носом», со всего разбега, в «скалисто-илистый» грунт, как нам упорно врали отдельные «эксперты». Детальные съёмки глубоководными «Мирами» показали, что грунт, на котором лежал «Курск», представлял собой ПЛОТНУЮ ГЛИНУ, потому-то его «нос» и углубился почти на два метра в дно… Отсутствие повреждений задней части корпуса АПРК (рулей, винтов, водозаборников системы реакторного охлаждения) и очевидное наличие «воздушной подушки» в отсеках с 5-го по 9-й свидетельствовали о том, что он фактически «планировал», а известная борозда (тормозной путь) была оставлена исключительно носовой частью лодки. Даже на максимальной конструктивной скорости (примерно 50 км/ч), которой, впрочем, и не было в момент катастрофы (ибо, в том районе Баренцева моря АПРК физически не мог двигаться быстрее 11-12 узлов), «Курск» должен был, после касания дна, полностью остановиться секунд через 20, смяв при этом помещения с аккумуляторными батареями и комплексом гидро-акустической аппаратуры, но не свои торпедные аппараты! Слишком высоко они располагались (см. фотографии к 1-й и 3-й частям моего расследования, особое внимание обратите на расположение носовых торпедных люков «Курска»)… Лучшим доказательством этого утверждения является то, что тормозной путь составил, примерно, длину корпуса аварийной АПЛ.


3. Генеральный директор «РНЦ "Гидроприбор"» Прошкин С.Г., сразу и решительно, отверг любые фантазии об «аварийном взрыве перекисно-водородной торпеды», и заявил: «Взрыв компонентов топлива торпеды 65-76, в результате которого погибла атомная подводная лодка «Курск», мог произойти ТОЛЬКО В РЕЗУЛЬТАТЕ ВНЕШНЕГО ВОЗДЕЙСТВИЯ НА ТОРПЕДУ… Мы объективно считаем, что было ВНЕШНЕЕ ВОЗДЕЙСТВИЕ на торпеду, есть информация о том, что это мог быть локальный пожар (Классический «эвфемизм»! Да, и не было его в реальности, внутри ТА № 4. – А.Н.)… сверху на торпеде перед балластной цистерной имеются изменения структуры металла от ТЕМПЕРАТУРНОГО ВОЗДЕЙСТВИЯ… есть кусочек металла от корпуса торпеды, на котором с внешней стороны следы ЛОКАЛЬНОГО ТЕПЛОВОГО ВОЗДЕЙСТВИЯ… по самому краю этого металлического фрагмента имеются следы МОЩНОГО – БОЛЕЕ 500 ГРАДУСОВ, ТЕМПЕРАТУРНОГО ВОЗДЕЙСТВИЯ… На остальной части металлического фрагмента корпуса торпеды сохранилась неповрежденная краска… с большой долей вероятности можно утверждать, что МОЩНОЕ И БЫСТРОТЕЧНОЕ ТЕПЛОВОЕ И ДИНАМИЧЕСКОЕ ВОЗДЕЙСТВИЕ (везде выделено мной. - А.Н.) было направлено на торпеду извне, со стороны левого борта (Тут закралась очевидная ошибка. Не с левого, а с правого борта! – А.Н.) легкого корпуса лодки…»… С.Прошкин также подчеркнул, что торпеда была сконструирована в соответствии с технологическими требованиями, которые обеспечивают её пожаро- и взрывобезопасность…


4.     По данным исследования, проведенного ЦНИИ «Прометей» (под руководством И.Горынина), имеющего самых компетентных специалистов в области материаловедения, получены «четкие оценки этой температуры – 550-570 градусов по Цельсию»… Напомню, что «верхняя» граница разогрева кумулятивной «струи» и составляет от 550 до 600 градусов! Ни что иное не могло создать иллюзию «пожара» - ни внутри ТА № 4, ни снаружи… Более того, уже в материалах Госкомиссии указывалось: «На поднятых с грунта фрагментах торпедного аппарата № 4… и торпеды сохранилась краска», «капролоновая дорожка внутри торпедного аппарата № 4 не имеет следов воздействия высокой температуры» (sic!)… Добавлю от себя: и наличного воздуха внутри торпедного аппарата хватило бы всего-то на 1,5 секунды горения, и объёма топлива в двигателе торпеды 65-76 ПВ - на 10-15 минут, от силы. Но прежде, чем сдетонировала бы любая соседняя с ней торпеда, пожар должен был бушевать не менее 40 минут (исходя из теплопроводности металла, объёма помещения 1-го отсека и т.д.), на что торпедной «горючки» элементарно не хватило бы! Другими словами, «объёмный взрыв» на АПРК «Курск», действительно, был, а вот «объёмного пожара» – НЕ БЫЛО! Главным, просто неопровержимым доказательством этого стал тот факт, что дознаватели в Росляково долгое время буквально ходили по… торпедной взрывчатке: сначала удивлялись («Что это такое, желтовато-серое у нас под ногами?»), потом догадались, что это «начинка» разрушенных в результате катастрофы торпед. Впоследствии, в справке, подготовленной экспертами, значилось, что на «Курске» обнаружили и собрали не менее 480 кг ВВ, причём, без каких-либо следов воздействия высокой температуры или открытого источника огня!.. Уважаемые, но если ТОРПЕДЫ МАССОВО СДЕТОНИРОВАЛИ (как нас неоднократно уверяли все, кому не лень), откуда взялось столько «непрореагировавшего» взрывчатого вещества???


5. Правительственная «комиссия Клебанова», как известно, пришла к выводу, что взрыв компонентов топлива торпеды вызван протечкой пероксида водорода «через неплотности сварных швов или уплотнительных прокладок и возгоранием неметаллических материалов в кольцевом зазоре торпедного аппарата» (Чуть ниже мы ознакомимся с доказательством того, что уж там-то «возгорание» чего-либо было совершенно исключено! - А.Н.)… Между тем, ряд экспертиз, проведённых в соответствии с «Перечнем экспериментальных работ» от 08.09.2000, утверждённым заместителем председателя Правительственной комиссии вице-адмиралом М.Барсковым, позволил сделать такое заключение: «Проведенной проверкой сварных швов корпусов торпед типа 298А не установлено отклонений от нормативов» (Но это и предлагали сделать, в своё время, аналитики «ВП СССР»! – А.Н.). Результаты экспериментов, проведенных специалистами РНЦ «Прикладная химия», показали: «…возгорание в торпедном аппарате происходит только в случае капельного пролива перекиси водорода», и далее: «…поддержание пожара в замкнутом пространстве трубы торпедного аппарата возможно только при проливе перекиси со скоростью около 200 грамм в секунду» (Настоящий «фонтан», который уже в силу одного этого должен был затушить любое пламя! Аналогичное действие должен был произвести и любой «взрыв»! – А.Н.). То же самое утверждал на заседании Госкомиссии и академик И.В.Горынин. А в заключении комплексной комиссионной взрыво-технической экспертизы, проведенной в Институте криминалистики ФСБ, вообще говорилось, что «конкретизировать механизм возникновения очага первичного импульса не представляется возможным»… Лично мне было больно (и где-то даже неприятно) смотреть на то, как бывший глава лаборатории того же института, Владимир Богданов, в части 2-й д/ф «Правда о "Курске"» (2007) пытался, что говорится, «сохранить лицо», и увязать критику диковинной версии «внешнего взрыва торпеды» (Как это прикажете понимать? В смысле терракта, что ли?) с практически «нулевыми» результатами подрывов резервуара окислителя торпеды 65-76 зарядом ВВ в 250 кг. «Смертельно-чудовищно-опасная» перекись повела себя при этом, как ей то и положено: никакого взрыва не получилось - большая часть пероксида водорода преобразовалась в аэрозоль, а меньшая банально пролилась… Но разве от этого официальная «версия внутреннего взрыва» практической «толстушки» стала сама, хоть чуток, более обоснованной и доказательной, если его первопричину «конкретизировать», по разным причинам, «не представлялось возможным»? Отнюдь!


       Лично я не вижу в «растерянности» взрывотехников ФСБ ничего странного. Слово предоставляется О.Тесленко: «У торпедных аппаратов есть такое понятие: кольцевой зазор и цистерна кольцевого зазора. Это значит, что когда закроют заднюю крышку торпедного аппарата, и приготовят торпеду к выстрелу, то вот этот минимальный зазор между телом торпеды и стенками трубы ТА заполняется водой - чтобы торпеде легче было в водяной смазке выскользнуть из трубы в момент выстрела. Однако – как мы помним – перекись водорода прекрасно растворяется в воде. И как только вокруг торпеды заполнится кольцевой зазор, то тут же мгновенно прекратится и все горение вокруг аварийной торпеды: перекись просто смешается с морской водой, и растворится в ней»… Многие напрочь забыли и о том, что такое «практическая торпеда». У неё, как известно, вместо боевого зарядного отделения устанавливается т.н. балластная цистерна, и тоже с водой. Вода – снаружи торпеды, вода – изнутри, керосину нужен открытый источник огня для воспламенения, кругом – один металл… Чему, православные, там было гореть??? Самое удивительное, что и адмирал В.Д.Рязанцев всё как бы прекрасно знает и понимает, но упорно делает неверные выводы, в традиционном «ключе»: «Однозначно можно утверждать, что в 11 часов 20 минут командир АПЛ «Курск» дал команду торпедистам на окончательное приготовление торпедного аппарата № 4 к стрельбе. Окончательное приготовление к стрельбе заключается в заполнении кольцевого зазора (пространство между внутренней поверхностью торпедного аппарата и корпусом торпеды) торпедного аппарата водой. Это происходит быстро. Таким образом, в 11 часов 28 минут, за несколько секунд до первого взрыва (Почему же он тогда всё-таки приключился? - А.Н.), торпедный аппарат № 4 был окончательно готов к стрельбе, ЗАПОЛНЕН ВОДОЙ (выделено мной - А.Н.), а задняя крышка закрыта на кремальерный замок»…


6. А вот и мнение аналитиков из «Внутреннего Предиктора СССР»: «… чтобы истечение энергоносителей из КОНСТРУКТИВНО РАЗДЕЛЁННЫХ РЕЗЕРВУАРОВ торпеды повлекло за собой взрывной характер нарастания в аппарате давления и температуры, на которые не успеют прореагировать системы обеспечения безопасности торпеды в аппарате и экипаж лодки, – необходимо, чтобы торпеда была СИЛЬНО ДЕФОРМИРОВАНА ИЛИ РАЗРУШЕНА: только в этом случае за короткое время через образовавшиеся разрывы в элементах её конструкции произойдёт излияние, смешение и химическая реакция компонентов её энергоносителей в таких количествах, что произойдёт взрыв, мощность которого достаточна для того, чтобы разорвать аппарат на куски, разрушить его конструктивные элементы, повредить прочный корпус и размещённое в нём оборудование… Это означает, что если торпеда в аппарате повреждена ВНЕШНИМ ВОЗДЕЙСТВИЕМ настолько, что из её КОНСТРУКТИВНО РАЗДЕЛЁННЫХ РЕЗЕРВУАРОВ потекло обильными струями топливо или окислитель, то к этому моменту повреждён лёгкий корпус и труба торпедного аппарата вне прочного корпуса как минимум сильно деформирована КАКИМ-ТО ВНЕШНИМ ВОЗДЕЙСТВИЕМ (везде выделено мной.- А.Н.)и, вследствие этого, вряд ли сохранила герметичность».


7.     В прокурорском заключении, чёрным по белому, писалось о том, что при погрузке торпедного боезапаса на подводную лодку «Курск», в том числе изделия № 1336А и ПВ, «…нештатных ситуаций не возникало, торпеды ударным воздействиям и деформациям не подвергались». Глава РНЦ «Гидроприбор» С.Г.Прошкин назвал абсурдной версию о том, что причиной теплового взрыва торпеды могло быть нарушение её герметичности в результате якобы произошедшего при погрузке падения на видяевский пирс: «При испытании торпед мы бросаем такую торпеду с высоты 10 метров на плиту, на рельс и штырь, и аварийных ситуаций не было». Добавлю, что все торпеды проходят испытание на взрывобезопасность при внешних воздействиях: ударной перегрузке в 100 g (имитация ядерного взрыва вблизи подлодки), пробое корпуса боевого зарядного отделения осколком фугаса и при его простреле пулей из крупнокалиберного пулемёта ДШК. Процитирую здесь и О.Тесленко: «… Любая используемая на боевых кораблях взрывчатка способна выдержать самые сильные удары и не детонировать от них. То есть - производились опыты, и в корабельной взрывчатое вещество стреляли с близкого расстояния из пистолета, давили прессом, клали под паровой  молот - но оно не взрывалось! Вот такова в действительности устойчивость специальных взрывчатых веществ. А детонируют они в боевой обстановке только от своего капсюля-детонатора, или нагревшись в пламени пожара. Но пожара на борту «Курска» точно никакого не было - слишком мгновенным было ее затопление»… Проницательнейший Тесленко, как мы видим, не рассматривает здесь (даже теоретически) случай детонации боевых торпед АПРК в случае попадания кумулятивной газо-металлической «струи» в их топливную систему, или прямиком - в зарядное отделение… К примеру, разработчики 533-мм торпед УСЭТ-80 утверждали, что для их детонации нужно, чтобы пожар нагревал корпус не менее 6 минут. Следствие также установило, что комплекс торпедо-ракетного вооружения крейсера «Курск», включая системы, предназначенные для обслуживания торпед калибра 650 мм, на момент выхода в море был исправен…


       Ладно бы «комсомольские правдисты» трепались в своё время про «громыхающиеся» торпеды и «торпедистов-дундуков», но вот когда подобную «лажу» пишет вице-адмирал В.Рязанцев, зксперт при следственной группе Генпрокуратуры… Его интернет-книгу «В кильватерном строю за смертью» я начинал читать на одном дыхании и взахлёб: во, думалось мне, «режет» человек правду, во, даёт «под дых» военно-морской «горшковской мафии», и, заодно, кораблестроительной «рубиновской», – щас, щас мы истину-то узнаем!.. Отрезвление наступило тогда, когда я стал читать о непосредственной подготовке АПРК к своему «последнему параду» (Глава V. Пролог морской трагедии). Эту безмозглую «пакость» (или добровольное, искреннее заблуждение Валерия Дмитриевича? Не стану исключать и такого варианта) невозможно пересказывать, её надо дословно цитировать: «Командный состав К-141 «Курск» и моряки-торпедисты ни теоретически, ни практически не были готовы к обслуживанию и боевому применению торпед 65-76А… 20 июля, после окончания погрузки боевых торпед 65-76А (Что за странная дата? Ибо позже, в широкоизвестной  «перебранке» с адмиралом запаса О.А.Ерофеевым, сам В.Д.Рязанцев и обмолвился: «Согласно документам, представленным Северным флотом в Главную военную прокуратуру, торпеды 65-76А были загружены на АПЛ 949А проекта в 1999 году. На АПЛ «Курск» такие торпеды не грузились до 20 июня 2000 года (sic!), потому что на ней не истекли сроки хранения противолодочных ракет». - А.Н.), личный состав минно-торпедной боевой части АПЛ «Курск» не смог самостоятельно подключить торпеды к системам контроля (sic!). Флагманского специалиста минно-торпедной специальности на погрузке не было, командир минно-торпедной боевой части подводной лодки был снят с должности (Опа! А за что? – А.Н.), и погрузкой торпед руководил новый командир боевой части, который прибыл на «Курск» с АПЛ другого проекта в день погрузки боезапаса. Мичман, старшина команды торпедистов «Курска» (Я так понимаю – старший мичман Ильдаров Абдулкадыр Мирзоевич, единственный в экипаже АПРК, на тот момент, кавалер боевого ордена Мужества? – А.Н.), попросил (sic!) знакомого торпедиста-старшину контрактной службы соседней подводной лодки показать ему, как производится подключение торпед к системам контроля окислителя (Ненаучная фантастика! - А.Н.). Старшина контрактной службы прибыл на борт «Курска», подключил боевые торпеды к системе контроля окислителя и поинтересовался у мичмана, могут ли торпедисты эксплуатировать эти торпеды (sic!)»… Тихий ужас и полный «капец»! Но, не спешите, уважаемые читатели, возмущаться и негодовать. Здесь всё – ложь и неправда!


       Неправда, что бывший командир БЧ-3 на «Курске», капитан 3 ранга Мурат Ихтиярович Байгарин, был «снят с должности». Он был, всего лишь, переведён в штаб 7-й дивизии (очевидное повышение по службе!), а в июле поступил в Военно-морскую академию. Неправда, что боезапас был реально погружен на АПРК именно «20 июля» (в тот день на лодке проводилось учение по погрузке и выгрузке боезапаса, а также погрузке двух боевых торпед). Неправда и то, что старший лейтенант А.Иванов-Павлов и мичман А.Ильдаров «ни теоретически, ни практически не были готовы к обслуживанию и применению». Перекисно-водородные торпеды 65-76А и ПВ были единственными на флоте торпедами данного класса. Мичман Ильдаров освоил их, ещё когда служил на АПЛ проекта 671 РТ (её вооружение состояло из четырех 533-миллиметровых и двух 650-миллиметровых ТА с боезапасом 18 штук 533-мм и шесть 650-мм торпед), а кроме того, он обучался в учебном центре ВМФ (г.Обнинск) в составе экипажа, где прошел курс теоретической и практической подготовки на тренажёре. М.И.Байгарин также прошёл через службу на АПЛ 671-го проекта, и через «учебку» ВМФ. Что касается Иванова-Павлова, то он был назначен на должность командира минно-торпедной боевой части (БЧ-3) АПРК «Курск» после отработки кораблем задач Л-1 (организация подводной лодки, подготовка её к плаванию) и Л-2 (плавание подводной лодки, организация применения оружия и использование технических средств) курса боевой подготовки, до этого служил командиром БЧ-3 на лодке проекта 945 (та же 7-я дивизия ПЛ СФ, базирование - Ара-губа, Видяево; вооружение - четыре 533-мм аппарата с боезапасом 28 торпед, и два ТА калибром 650 мм, боезапас - 8 торпед), и также обучался на тренажёре Обнинского центра, - так что в «теории» он был вполне «подкован». Мне, в принципе, ясна глубокомысленная «хитрость» нашего адмирала-разоблачителя: «…Он (Иванов-Павлов. - А.Н.) прошел обучение в учебном центре ВМФ и допущен к самостоятельному управлению БЧ-3, однако в его зачетном листе (О, ужас! Вот первопричина катастрофы «Курска», чтоб вы знали! - А.Н.) вопросы эксплуатации торпед калибра 650 мм не отражены (А что тут было «отражать»? Торпеды-то – ТЕ ЖЕ САМЫЕ, прекрасно ему известные! Как и торпеды УСЭТ-80. - А.Н.). Опыта практического обслуживания таких торпед за исключением тренировок в учебном центре он не имел» (Даже и на прежнем месте службы, на подлодке 945-го проекта? А каким образом, и где фиксировались результаты «тренировок» на тренажёрах в УЦ ВМФ? - А.Н.).


      Напротив, мне совершенно непонятно, что хотел сказать В.Рязанцев, написав следующее: «В связи с тем, что торпеды калибра 650 мм с момента постройки крейсера и до 20 июня 2000 года на нем не эксплуатировались, личный состав был не в полной мере подготовлен к эксплуатации и боевому применению указанной торпеды»… Во-первых, всему «личному составу» К-141 не было никакой необходимости «быть готовым» к эксплуатации и применению торпед 65-76А и ПВ – это предмет первостепенной заботы расчёта БЧ-3 и его командира, а, во-вторых, сдаётся мне, что назначение А.А.Иванова-Павлова на «Курск» (лучшую лодку Северного флота!), в преддверии масштабных учений с торпедными стрельбами, и было продиктовано именно тем, что он, наряду со старшим мичманом А.М.Ильдаровым, торпеды данного типа знал, мягко говоря, неплохо. Даже как-то совестно указывать на это обстоятельство нашему вице-адмиралу… Очень похоже на то, что мне удалось, наконец, нащупать то обстоятельство, из-за которого сам В.Д.Рязанцев «блуждает в трёх соснах», и всех нас (включая, конечно, слишком доверчивого Бориса Аврамыча Кузнецова) вводит в заблуждение. Дело в том, что вооружение БЧ-3 АПЛ проекта 949А предусматривало 3 варианта загрузки: ракето-торпедный, торпедный и т.н. «смешанный». В январе 1998 г. в плавдоке ПО «Севмаш» в Северодвинске «Курск» прошёл плановый доковый осмотр. Здесь же была проведена модернизация его оружия. В чём она заключалась? Предполагаю следующее: в связи с тем, что из-за развала СССР производство ракето-торпед типов 83-Р (УРПК-6) «Водопад» (калибра 533 мм) и 86-Р (УРПК-7) «Ветер» (калибра 650 мм) прекратилось, было принято решение о вооружении К-141 по «торпедному» варианту (благо, что торпед УСЭТ-80 и 65-76А (ПВ) в арсеналах ВМФ хватало). Поэтому, вполне естественно, что для командования 7-й дивизии ПЛ и самого «Курска» актуальнейшей задачей стало привлечение тех специалистов (возможно - с переподготовкой), которые были знакомы с этими типами торпед, и имели практический опыт обращения с ними; и уж тем более - во время «перволинейных» дальних походов, либо крупных флотских учений. Совершенно очевидно, что лучших «спецов», чем Мурат Байгарин, Абдулкадыр Ильдаров, а потом и Алексей Иванов-Павлов, в 7-й дивизии ПЛ 1-й флотилии СФ так и не нашли…


      И далее В.Рязанцев продолжает писать не менее удивительные вещи: «…Торпедные аппараты на ней (т.е. на 945-й «Барракуде», по натовской классификации - «Sierra». – А.Н.) существенно отличаются от аппаратов «Курска» в организации боевого применения торпед калибра 650 мм»… Это как прикажете понимать? Может они заряжались не с того конца? Или исключительно в подводном положении? Или использовались для стрельб по самолётам? Имею и такой наивный вопрос: а что, на лодках проектов 671 и 945 «контролировать окислитель» в торпедах 65-76 уже не надо было? «Хитрец» В.Д.Рязанцев придумал такую «гнилую отмазку»: торпеды были как бы те же, но на «Курске» они-де отличались «конструкцией системы контроля окислителя»… Смею утверждать, что если и отличались, то не ПРИНЦИПИАЛЬНО; и торпедист-профессионал не должен был испытывать особых затруднений при её освоении!


       «Принципиальным» этот эпизод, в сопровождении «дымзавесы» из разных «запирающих воздушных клапанов», «откидывающихся воздушных курковых кранов» и «курковых зацепов» (которые торпедисты-неумехи на «Курске», конечно же, «поворачивали не в ту сторону», «случайно задевали» их, или «открывали», когда надо было, наоборот, «закрывать»), мог стать лишь в том случае, если бы было точно доказано, что а) катастрофа «Курска» однозначно произошла из-за взрыва «толстой» практической торпеды, и б) во взрыве однозначно виноваты неправильно эксплуатировавшие её люди. А вот с этим, насколько я сумел убедиться, ба-а-альшие проблемы, и сама версия «аварийного взрыва на борту» относится, на сегодняшний день, к наиболее ГЛУПЫМ, ОДИОЗНЫМ И СОВЕРШЕННО НЕДОКАЗУЕМЫМ… В одном из вахтенных журналов (и как он только уцелел при «обширном пожаре»?), обнаруженных следователями «группы Устинова», рукой старшего лейтенанта А.Иванова-Павлова 11 августа 2000 г. была сделана запись о том, что в торпеде 65-76ПВ зарегистрировано повышение давления перекиси на 1 кг/см 2 относительно начального значения. Но поскольку выявленное повышение давления находилось в пределах допустимого (Руководящими документами! И значит, командир БЧ-3 использовал «нужную» инструкцию!), то никаких мер к нейтрализации торпеды принято и не было (А зачем???)… Люди добрые, что Иванов-Павлов мог «регистрировать» и «записывать», если был «дуб-дубом» (как нас пытается уверить адмирал Рязанцев) в «организации боевого применения» перекисно-водородных торпед, «ни теоретически, ни практически не был готов к обслуживанию и применению» таковых, а незнакомую ему аппаратуру «контроля окислителя» видел впервые в жизни!? И спросить же совета, бедолаге, было не у кого - по первому отсеку перемещались, видимо, такие же (если не худшие) «дубы»… Впрочем, к моменту выстрела торпедой УСЭТ-80 в 1-м отсеке даже «неумех» и «разинь» не осталось: тела матросов-срочников Боржова (торпедист) и Шульгина (трюмный машинист) были найдены в Росляково, в 3-м и в 5-м отсеках, соответственно.
 
 
      Без «телепата» В.Рязанцева мы так ничегошеньки и не узнали бы: «…Наступило 12 августа 2000 года, когда торпедистам «Курска» потребовались эти эксплуатационные инструкции для приготовления перекисной практической торпеды к стрельбе. Конечно, пользоваться ими подводники не могли. На минуту представим себе, что на авиалайнере Ту-154 экипаж начал бы приготовление самолета к полету по предполетной инструкции авиалайнера Ту-134. Что из этого получилось бы, думаю, объяснять не надо (Сравнение-то серьёзно «хромает»! - А.Н.). Подобная ситуация (???) произошла на борту К-141 «Курск» 12 августа при приготовлении торпеды 65-76ПВ к стрельбе. Подводники приготовили эту торпеду не так, как требовалось по заводской инструкции АПЛ 949А, не так, как было написано в имеющейся технической документации на эту торпеду, а так, как были обучены (Чему, кем? - А.Н.) это делать. Обучения этому типу торпед торпедисты «Курска» практически не проходили (Тогда я вообще ничего уже не понимаю, ибо обе фразы разделяет лишь точка! - А.Н.), поэтому подготовку к стрельбе торпеды 65-76ПВ они провели, как умели» (А «умения и навыки» - откуда? - А.Н.)… Если у автора данного пассажа не было прямой телефонной связи с Богом (что-то мне подсказывает: не было её), и он не владел магическими практиками «инвокации» (вызывания душ умерших), то он должен был отдавать себе отчёт в том, что могут с ним сделать в любом «приличном обществе» за подобные, оскорбительные фантазии… Неприятный осадок остался у меня и вот ещё от чего. В.Д.Рязанцев, как известно, подготовил для «политического руководства» экспертный доклад, и вскоре большая группа адмиралов и старших офицеров была отправлена в отставку или понижена в должности с формулировкой «за серьёзные упущения в работе»… Есть ли тут прямая связь?


      Наконец, наш «амираль» СИЛЬНО ПРИВРАЛ (Валерий Дмитриевич, и не стыдно было пользоваться сплетнями, байками и слухами от видяевского «сарафанного радио»!?), описывая совсем не то (и не тогда), как (и когда) всё происходило на самом деле. Да, флот в конце «лихих» 90-х испытывал нехватку средств и кадров: кто-то увольнялся, кто-то переводился по службе, какие-то должности были вакантными и т.п. Однако… причём тут, целиком вымышленный, образ «старшины-контрактника соседней подлодки»?! В официальном ходатайстве о пересмотре уголовного дела № 29/00/0016/00 адвокат Б.А.Кузнецов писал нечто иное: «… 1.3.1. С 28 по 31 июля 2000 г. расчетом 1 цеха ЗТ торпеда готовилась под руководством старшего мичмана Козлова Б.А… 1.3.5. Приемку и погрузку торпед на АПРК «Курск» по приказанию флагманского минера флотилии подводных лодок контролировал флагманский минер дивизии подводных лодок аналогичного проекта капитан 2 ранга Кондратенко А.В. 1.3.6. Капитан 2 ранга Кондратенко А.В. контролировал подключение торпеды после её загрузки на автоматизированный стеллаж к системе контроля окислителя». Весьма осведомлённый журналист «Российской газеты» А.Емельяненков (см. «РГ» № 3030 (162), 29.08.2002) описывал ситуацию в том же «ключе», и тоже без «примеса лжи»: «3 августа 2000 года по наряду N 59 «толстая» торпеда принята командиром БЧ-3 «Курска» старшим лейтенантом А.А.Ивановым-Павловым. Должность флагманского минера дивизии подводных лодок на данный момент была вакантной. По этой причине приемку и погрузку торпед на «Курск» по приказанию флагманского минера флотилии подводных лодок контролировал капитан 2 ранга А.В.Кондратенко – флагманский минер другой дивизии подводных лодок аналогичного проекта. Он же контролировал подключение практической торпеды N 1336А ПВ к системе контроля окислителя – уже после загрузки ее на автоматизированный стеллаж в первом отсеке «Курска»… Вот так - так!


      Известно и то, что в качестве исполняющего обязанности флагманского минёра дивизии, в составе походного штаба на борту «Курска», вышел в море капитан 3 ранга М.И.Байгарин (по собственной воле, дабы помочь бывшим сослуживцам в успешном проведении торпедных стрельб!). Допустим даже, что из него был «никакой» (по утверждению В.Рязанцева) «врио» флагманского минёра, но службу в родном отсеке, его аппараты и торпеды он-то знал досконально!.. Кондратенко, Лячин, Байгарин, Иванов-Павлов, Ильдаров – кто из этих ответственнейших профессионалов своего дела не устраивал В.Рязанцева? Кто из них мог чего-то «не понимать» в устройстве торпед 65-76, или чего-то «недосмотреть»? Кто из них позволил бы загрузить на АПРК торпеду, только что «грохнувшуюся» о пирс? И кто мог, каким-либо образом, «надавить» на (без пяти минут Героя России) Г.П.Лячина, недавно побывавшего на аудиенции у Верховного Главнокомандующего, откажись он это сделать??? 27 июля 2001 года вице-адмирал М.Моцак, возглавлявший Экспедицию Особого Назначения по подъему атомной подводной лодки «Курск», заявил на очередной пресс-конференции в Мурманске: «Я также знаю степень подготовленности экипажа «Курска», знаю, с каким отношением подходил к обращению с торпедным боезапасом капитан 3 ранга Байгарин, который был командиром отсека. Зная педантизм, который был присущ как Лячину, так и Байгарину, с вероятностью 99 процентов исключаю халатность и некомпетентность экипажа в торпедном отсеке» (Что было бы проще для начштаба СФ: свалить всё на мёртвых и «обычное российское разгильдяйство», - и концы в воду! Не свалил же!)… Странно, но ещё 28 ноября 2000 г. на «круглом столе», организованном редакцией «Комсомолки», первый командир АПРК Виктор Рожков говорил то же самое, практически слово в слово: «Знаю, что на борту был исполняющий обязанности флагманского минера капитан 3 ранга Байгарин. Этого офицера я прекрасно знаю… знал, еще со старого корабля. Это сильный специалист, педант, он всегда говорил так: есть инструкция, я буду делать по инструкции. Там были квалифицированные специалисты. Я сомневаюсь, чтобы кто-то мог сделать ошибку или промах при торпедной стрельбе»… По логике Валерия Дмитриевича Рязанцева получается так, что целых 20 дней (!) на «Курск» грузили (а затем - подключали, готовили, обслуживали) торпеды-«толстушки» – и непосредственно в ТА, и на автоматизированные стеллажи – а личный состав БЧ-3 умудрился выйти в море в полном неведении, как с ними обращаться? На каких «убогоньких умишком дебилов» ЭТО рассчитано, для каких «непритязательных дурней» ЭТО писалось? Наконец, если В.Д.Рязанцев прав, то - налицо один из очевиднейших «составов преступления» командования Северного флота (оставшийся, впрочем, вне поля зрения следователей Генпрокуратуры), заключавшегося в том, что торпеды 65-76А и ПВ, вопреки тому, что экипаж не умел ими пользоваться, всё же были погружены на «Курск» перед учениями, в ходе которых он погиб…

 
      «Очевидец и эксперт» В.Д.Рязанцев слегка «схимичил» и относительно ещё одного эпизода. Так, он много и охотно обсуждал факт того, что переборочный люк между первым и вторым отсеками на «Курске» при торпедной (залповой) стрельбе следовало-де держать открытым; такой, дескать, «серьёзный дефект», заложенный ещё на стадии проектирования АПРК К-141. И это, якобы, сильно поспособствовало сверхразрушительному воздействию ударной волны от второго взрыва… Дык, во-первых, по плану учений СФ 12.08.2000 г. для «Курска» не предусматривалось никаких торпедных стрельб «залпом», а, во-вторых, в совместной записке вице-адмирала М.К.Барскова и капитана 1-го ранга Л.Н.Яшенькина, размещённой в 2003 г.на сайте ЦКБ МТ «Рубин» («Июнь 2002 года. Установление причины катастрофы»), чётко указывалось, что при оценке характера разрушений внутри АПРК в доке ПД-50 (цитирую): «На фрагменте переборки 22-го шпангоута обнаружена переборочная дверь между 1-м и 2-м отсеками, которая была закрыта и задраена на кремальеру (sic!)… Переборочная дверь между 2-м и 3-м отсеками закрыта… Переборочная дверь между 3-м и 4-м отсеками закрыта и задраена на кремальеру»… Значит, экипаж «Курска» при выполнении упражнений стрельб действовал в строгом соответствии с инструктивными документами. И, значит, никакого «разгильдяйства» на его борту не было и в помине! Не мог В.Д.Рязанцев в 2005 году, при написании своей интернет-книги, не знать этих важнейших подробностей…
 
 
       Мне остаётся лишь добавить, что у самого В.Рязанцева вся «эвристика» фактически свелась к повторению «основ» официально провозглашённой версии, да ещё к схоластическому спору о точном угле, под которым АПРК «Курск» якобы «врезался» в дно. Думается мне, что гарантированно «смять» свои торпедные аппараты (и подтвердить правоту адмирала Рязанцева) российская подлодка могла в единственном случае: если перед «гроханьем» на грунт она предварительно выполнила бы под водой нечто, зело напоминающее фигуру высшего авиационного пилотажа - «полубочку». Причём, под углом 40-42 градуса, и на скорости всего лишь 3 узла, никакого «гроханья» и быть не могло в принципе, ибо глубина в том месте была всего 108 метров, а полная длина «Курска» - 154 метра; АПРК сразу же упёрся бы носом в грунт, и при этом его корма (включая и аварийно-спасательный люк 9-го отсека) ещё долго торчала бы над поверхностью воды!.. Снова привлечём историю подводных аварий и катастроф: 12 апреля 1961 года, аккурат в День Космонавтики, уже упоминавшаяся мной «несчастливая» АПЛ К-19 едва не столкнулась с первой в мире атомной субмариной USS SSN-571 «Наутилус». В результате манёвра уклонения советская лодка ударилась носовой частью о грунт. Значительных повреждений отмечено не было, ничего не «сдетонировало». Но ещё более «наглядным» случаем представляется мне авария на советской АПЛ с крылатыми ракетами К-1 проекта 675, которая в 1973 г. на глубине более 100 м, при скорости хода 16 узлов, врезалась в (не отмеченный на карте) скально-коралловый склон банки Хогуа в Карибском море, что недалеко от Кубы. Торпедные аппараты левого борта К-1 были сильно деформированы - практически «вдавлены» в прочный корпус. Более того, два из них загнулись от сильнейшего удара почти на 90 градусов от нормального положения, - да так, что и в родной гавани извлечь из них торпеды было невозможно! (см. А.П.Михайловский. «Рабочая глубина. Записки подводника». СПб., «Наука», 1996 г. стр.127-128). Тем не менее, и после такого жесточайшего столкновения (о силе которого говорит хотя бы то, что рифовая глыба так и застряла в разрушенной цистерне главного балласта; её потом разобрали на сувениры) торпеды в «смятых» аппаратах не взорвались…


      Были и другие инциденты, о которых, конечно, не могли ведать рядовые граждане СССР, но, сильно расплодившиеся сегодня, «эксперты» знать были просто обязаны! 28 августа 1976 года АПЛ Северного флота К-22 в Средиземном море у острова Крит, на скорости в семнадцать узлов, врезалась носом в борт американского фрегата «Фордж». Лодка получила серьёзные повреждения: вмятины в корпусе и рубке, трещины в переборках, погнутые гребные винты и т.д. Но ничего не взорвалось… В том же Средиземном море 19 сентября 1984 года атомоход К-53 Северного флота, вблизи Гибралтара, не разминулся с теплоходом «Братство» Черноморского МП. Теплоход, двигавшийся со скоростью четырнадцать узлов, практически снёс носовую оконечность подлодки. Тогда в западной прессе публиковались фотографии К-53 – с сорванным резино-техническим покрытием, разбитым обтекателем гидролокатора, искорёженными торпедными аппаратами (sic!). И снова - никаких тебе взрывов… Вот и заключительное резюме от «Внутреннего Предиктора СССР»: «Взрыв торпеды или мины в непосредственной близости от заряженных торпедных аппаратов, повлекший за собой детонацию боевых торпед в них, - единственная версия, которая не противоречит статистике гибели подводных лодок: не известно ни одного случая, чтобы на борту подводных лодок взорвались бы торпеды при затоплении отсеков, взрывах глубинных бомб, ударах о грунт при навигационных происшествиях, затоплении лодок и их разрушении на глубине… Соответственно взрыв торпед, размещённых на стеллажах в торпедном отсеке, если он и имел место, то был вторичен по отношению к ДЕТОНАЦИИ ТОРПЕД В АППАРАТАХ, оказавшихся практически в эпицентре одного из взрывов ПРОТИВОЛОДОЧНОГО ОРУЖИЯ» (везде выделено мной. - А.Н.).


      Авторы «ВП СССР» в своей аналитической записке неоднократно жаловались на то, что доступные им фотографии из Росляково, и из некоторых книг – просто жуткого качества! Не знаю, не знаю… Я особенно и не напрягался, найдя в Интернете ряд достаточно качественных снимков, наглядно иллюстрирующих предположения «Внутреннего Предиктора…». Самый, на мой взгляд, удачный я и разместил в качестве иллюстрации к настоящей, 6-й части своего исследования-реконструкции. Нижеследующий, краткий анализ взрывных процессов и некоторых особенностей конструктивных деформаций на корпусе «Курска» (здесь вновь – мой особый респект «головастым» мужикам из «ВП»!), связанных именно с поражением «Курска» залпом кумулятивных американских торпед Мк-50, – «во стократ» доказательнее (говорю без излишней скромности) официальной версии Клебанова-Устинова-Спасского. Так вот, одно из самых главных, по моему субъективному мнению, достижений аналитиков из «ВП СССР» заключалось в том, что они первые обратили внимание на явную «асимметрию» разрушений по правому и левому бортам в носовой части АПРК «Курск». Грубо говоря, даже и после отделения носового отсека «Курска» конструкции и отдельные конструктивные узлы по левому борту сохранились гораздо лучше, чем по правому! Настоятельно вопрошаю (вслед за аналитиками «ВП СССР»): и где же, уважаемые, на фотографии из Росляково хоть какие-то «следы», хотя бы намёки на существование у АПРК узла поворота ПРАВОГО ПЕРЕДНЕГО руля, включавшего массивную, кованую ось-«баллер», рулевое «перо» и подруливающий механизм с приводами??? Не они ли «грохнулись» на дно Южно-Мурманской банки (частично или целиком) в первую очередь, под воздействием ударной волны, направленной отвесно вниз, - на что среагировали датчики норвежской системы NORSAR и российской сейсмостанции в Апатитах?
 

      Фото- и кинокадры, не вписывающегося в идеальную окружность, «выгнутого» наружу ударной волной, шпангоута с правого борта и, оперативно не удалённого (с умыслом? по недомыслию?), фрагмента «загнутой» вовнутрь-назад «обечайки» (красуется на переднем плане, вместе с наклонённой в сторону контейнера с «Гранитом» частью обшивки бесследно исчезнувшей переборки между 1-м и 2-м отсеками) в районе, соседствующем с известной «идеальной дыркой», а также «вогнутой» внутрь подлодки части того же кольцевого шпангоута, но уже по левому борту, неопровержимо свидетельствовали: после того, как некое «внешнее динамическое воздействие» продырявило справа лёгкий и прочный корпуса «Курска», в 1-м отсеке сформировался фронт ударной волны (детонации?), которая, как бы «отскочив» от прочного корпуса с левой стороны, вся «ушла» в корму, в направлении 2-го, 3-го и 4-го отсеков АПРК. Ну, и что? А то, что при «внутреннем», «тепловом» взрыве торпеды (располагавшейся в ТА № 4, практически по центру продольной плоскости сечения «Курска»), якобы инициировавшем в дальнейшем подрыв всего торпедного боезапаса, ТАКОЕ НЕ ПРЕДСТАВЛЯЕТСЯ ФИЗИЧЕСКИ ВОЗМОЖНЫМ!!! В этом случае повреждения (разрушения) по обоим бортам не должны принципиально различаться между собой. И никаким «распилом» (либо технологическими нюансами операции по подъёму подлодки на поверхность) видимые невооружённым взглядом деформации кольцевого шпангоута не объяснить! Более того, если хорошенько приглядеться, то под «загогулиной» стальной обечайки отчётливо видна сквозная щель-пролом, чего на противоположном борту и близко не наблюдается (а на обложке, переизданной, с изменениями и дополнениями, в 2008 г. книги «Российское общество и гибель АПЛ "Курск"» от «ВП СССР», внимание потенциальных читателей справедливо акцентировалось на довольно странной картине разрушения прочного корпуса К-141 по его правому борту, не имеющей никакого отношения к «технологическим» работам 2000-2001 гг.)… Лично читал на одном из форумов утверждения некоего «умника», на словах разбиравшегося «в подлодках и торпедах», который хвастался своей осведомлённостью, а также знакомством с «документами и строгими расчётами», иронизировал над доводами аналитиков из «Внутреннего Предиктора СССР», нахваливал адмирала Рязанцева, назойливо, от случая к случаю, всех заверял, что официальное заключение о гибели «Курска» единственно правильное, что сторонники версии «американской торпедной атаки» заблуждаются и «обличающих» фотографий не существует, что прочный корпус по правому борту был целёхонек, и что никакой пробоины-де никогда не было!? Только и остаётся, что сказать: чудак-человек, знания (как бы) есть, а вот понимания (или совести?) - нет…


      Факт находки на дне, в нескольких десятках метров за кормой «Курска», фрагментов корпуса АПРК, ТА № 4 и самой торпеды 65-76 ПВ позволяет достоверно утверждать ЛИШЬ ОДНО: второй (и главный) взрыв произошёл на «Курске», когда тот ещё двигался по инерции, и значит - останки ТА опустились на грунт несколько раньше, чем сам атомоход! Какая-то неведомая сила (Нам-то она теперь «ведома»!) играючи вырвала аппарат вместе с практической торпедой из конструкции носовой части подлодки, успевшей пройти всем корпусом НАД искорёженной «трубой» ТА до своей полной и окончательной остановки. С глубоким удовлетворением процитирую здесь авторитетное высказывание контр-адмирала Н.Г.Мормуля: «Водолазы (наши) говорят, что по корме «Курска» лежат куски собственного легкого корпуса, а это могло свидетельствовать, что взрывы имели место во время движения подводной лодки и легкий корпус носовой, разрушенной части, остался за кормой, когда лодка шла ко дну после взрыва боеприпаса» (см. Н.Г.Мормуль. «От "Трешера" до "Курска"», 2001, с.96). Предположение же некоторых исследователей о том, что фрагменты торпедного аппарата оказались именно позади субмарины (а не спереди, и не рядом с ней, по правому борту) потому, что практическая «болванка» 65-76 ПВ взорвалась-де в первую очередь, и была-де «инициатором» техногенной катастрофы «Курска», - допущение крайне и крайне неудачное, никак не исключающее фактор «внешнего теплового и динамического воздействия» (торпедирование) на носовую часть АПРК с правого борта. Представляется абсолютно невероятным одновременное стечение трёх обстоятельств - чтобы одна и таже практическая (sic!)торпеда: 1) взорвалась внутри ТА сама, 2) инициировала подрыв других торпед из лодочного боезапаса, и ещё 3) поспособствовала тому, что часть ТА № 4 оказалась отброшенной за пределы корпуса АПРК…
 

      Могу даже поправить и дополнить авторов «ВП СССР», не обративших внимания на одну существенную деталь. Посмотрите, уважаемые, на лопнувший шпангоут, с загнутыми вовнутрь лодки краями, в верхней части среза корпуса «Курска». Именно в том месте и была расположена обширная вмятина, о которой мне уже приходилось писать выше… Теперь всё стало предельно ясным и понятным. Вмятина эта образовалась от того, что межотсечная переборка «уехала» при медленном взрыве паро-газо-воздушного облака в корму подлодки, а гидростатическое давление мгновенно «продавило» корпус АПРК, оставшийся в данном месте без полноценной конструктивной «опоры». Предположение же аналитиков «ВП СССР» о том, что данная вмятина могла образоваться в результате неконтактного взрыва торпеды над надстройкой АПРК опровергается отсутствием каких-либо повреждений (во всяком случае, я таковых не усмотрел) резино-технического покрытия; да и, повторюсь, «неконтактно» кумулятивный боезаряд в торпедах Мк-50 не подрывается. Есть и ещё одна странность: основная знергия взрыва (детонации) стеллажных торпед, расположенных на самой верхней палубе 1-го отсека, должна была быть направлена, в основном, ВВЕРХ (причём, от водной среды их отделял только подволок, межбортное пространство и лёгкий корпус), и тогда никакой надстройки мы не наблюдали бы вообще - ни целой, ни «промятой», по самую рубку АПРК!!!


      Скажу больше: по моему мнению, та торпеда, след воздействия которой навеки останется в памяти наших потомков как знаменито-скандальная «дырка» по правому борту, пробила оба корпуса «Курска» ПЕРВОЙ, на доли секунды ранее, чем другая (другие), следов от которой (которых), по известным причинам, мы уже никогда не увидим, вместе с отпиленной и взорванной носовой частью АПРК. Почему именно она, играючи оторвавшая полотно обшивки и, не менее известную теперь, «обечайку» от шпангоута, по линии сварного шва (силища-то какая!)? Да потому, что инициированный ею первый взрыв (предположительно - водородо-воздушной, «гремучей», смеси в аккумуляторной яме № 1) предварительно «ослабил» крепления лёгкой переборки между 1-м и 2-м отсеками, а второй, основной («медленный») взрыв, спровоцированный попаданием в «Курск» второй (и третьей? и четвёртой?) кумулятивной «барракуды», либо угодившей в БЗО торпеды УСЭТ-80 из ТА № 6, либо в БЗО стеллажной боевой торпеды того же типа, почти одновременно (но, не абсолютно синхронно), лишь окончательно сорвал переборку с места, и придал ей необходимое ускорение. Думается мне, что всё сложилось бы иначе, если бы эта переборка была прочной (как то и предполагалось по проекту), а не лёгкой… ВОТ КАК ВОЗНИК ТОТ САМЫЙ «ГИГАНТСКИЙ ПОРШЕНЬ», смявший внутри «Курска» всё и вся, по 3-й отсек включительно, но так и не тронувший его прочный корпус. Быстрое поступление ворвавшейся внутрь «Курска» забортной воды, двигавшейся за фронтом ударной волны, лишь довершил общую картину разрушений. Аналитикам «Внутреннего Предиктора…» оставалась самая малость до правдоподобной реконструкции подлинной картины катастрофы: «… направленность распространения разрушений конструкций корпуса вторичным внутренним взрывом, происшедшим в первом отсеке, была обусловлена разрушением и ослаблением конструкций прочного и лёгкого корпусов по правому борту, произведённых первым наружным взрывом. Вследствие этого и возникла ярко выраженная асимметрия сохранившихся конструкций корпуса АПЛ по правому и левому борту на протяжении более 10 метров по длине»… Естественно, при массовой детонации торпедного ВВ и быстром («бризантном») взрыве № 2 мы бы наблюдали иную картину разрушений прочного корпуса АПРК, ещё в одном-двух отсеках, включая носовые контейнеры с «Гранитами», – а вот этого, как раз, и не было!


      Более того, именно реальные торпедные пробоины (и поступление, напор забортной воды через них, под давлением в несколько атмосфер) прекрасно объясняют такое «асимметричное поведение» ударной волны: она шла туда, где ниже сопротивление среды, где её легче «сжать», ибо вода примерно в 800 раз тяжелее воздуха (Если быть совсем уж точным - в 775 раз). Вновь слово О.Тесленко: «… если произойдет внутренний взрыв метательного газа внутри корпуса, то этому взрыву распространяться будет гораздо легче в сторону наименьшего сопротивления – то есть в сторону воздуха, чем воды. Следовательно, ударная волна метательного взрыва будет двигаться ВДОЛЬ ТРУБЫ ПРОЧНОГО КОРПУСА (выделено мной. - А.Н.) в соседние отсеки – потому что там, за тонкими переборками, находится легко сжимаемый воздух, но эта метательная ударная волна не захочет разрывать бортовую обшивку лодочного прочного корпуса (Уже разорвана в районе 1-го и 2-го отсеков по правому борту «Курска»! И именно потому, что была предварительно «ослаблена» пробоинами от торпед и сопутствующими конструктивными деформациями! - А.Н.) – потому что за ней находится несжимаемая вода». Правоту и проницательность О.Тесленко фактически подтвердил в своих воспоминаниях уже знакомый нам Я.Н.Чуксин, представлявший в Росляково ЦКБ МТ «Рубин»: «Состояние отсеков оказалось неожиданностью фактически для всех. Удивление вызывали как почти полная нетронутость отсеков в корму от 4-го, так и гигантские разрушения в 1-м, 2-м и 3-м. Впрочем, говорить о разрушениях в 1-м и 2-м некорректно, 1-й и 2-й отсеки полностью и большая часть 3-го просто не существовали как отсеки, все конструкции и оборудование, находившиеся в них, БЫЛИ СМЕТЕНЫ ВЗРЫВОМ И ПРЕВРАЩЕНЫ В ОГРОМНУЮ КУЧУ ВНУТРИ ПРОЧНОГО КОРПУСА. САМ КОРПУС ВЫГЛЯДЕЛ КАК ОБЫЧНАЯ ТРУБА С ПОЧТИ ГЛАДКИМИ ВНУТРЕННИМИ СТЕНКАМИ, ВОТ ТОЛЬКО ДИАМЕТР У ЭТОЙ ТРУБЫ ОГРОМНЫЙ - 11 МЕТРОВ (выделено мной.- А.Н.)… К 22 ноября стала видна большая, от борта до борта, вертикально стоящая конструкция – шельф 22-й переборки, как потом оказалось, вместе с большим куском самой переборки. Эта «железяка», точно бульдозерный нож, прошла весь 2-й отсек, срывая и прессуя все оборудование 2-го отсека и «вбивая» его в 3-й».



Is fecit, qui prodest - сделал тот, кому выгодно…


      Газета «Московские ведомости», в № 34 (182) от 11 сентября 2000 г., сообщала: «Командующий Северным флотом адмирал Вячеслав Попов отказался передать журналистам видеокассету с записью погибшей подлодки, отснятой норвежскими специалистами. Отрывки с этой кассеты уже показывали некоторые телекомпании, но полностью её никто не видел. Попов заявил, что запись является секретной информацией  и что видеокассета находится в главной военной прокуратуре в Москве. Туда поступает вся информация от подводников и специалистов (Как интересно! – А.Н.). Уголовное дело по факту гибели подводной лодки «Курск» забрали у военной прокуратуры Северного флота. В Мурманской области работают два следователя из Москвы»… Гм… Получается так, что следственную «группу Устинова» послали в Росляково тогда, когда ГВП уже имела важнейшие видеоматериалы по характеру разрушений на «Курске», и могла сделать первые (и единственно правильные) выводы! С какой целью это было сделано? А с той же, с какой в своё время не «дали хода» аналитическому обзору «Внутреннего Предиктора СССР», под названием «Российское общество и гибель АПЛ "Курск": история и перспективы», переданному в сентябре 2000 года в администрацию Владимира Путина, а также в приёмную ФСБ… Властям пост-ельцинской России позарез нужна была «альтернативная», достаточно правдоподобная, но контролируемая и строго дозированная, версия, очевидный «заказной» характер коей решено было «замаскировать» напряжённой работой военных прокуроров (паталогоанатомов, криминалистов, почерковедов и пр.), видимостью самого тщательного расследования и пресловутым «капюшончиком» Генпрокурора В.Устинова!.. Так откуда на свет божий выползла вся эта «околесица» про взрыв перекисно-водородной торпеды в «практическом» её варианте? Теперь известно откуда, – из чиновных кабинетов «златоглавой». И российский народ должен знать своих «героев»… У записки «ВП СССР», как оказалось, оперативно объявился серьёзный «конкурент». В ноябре 2000 г. Главкому ВМФ В.И.Куроедову был представлен «Совершенно секретный доклад о причине гибели подлодки «Курск». Подготовлен он был специалистами (Хо-Хо!) Научно-технического центра «Взрывоустойчивость» (Новая редакция фирмы «Рога и копыта»?), а подписан – руководителем этого центра, капитаном 1 ранга в отставке Альфредом Мишуевым, председателем научно-экспертного совета по безопасности при Правительстве Москвы (Ага! Вот оно что!), академиком РАЕН (Ух-ты!), профессором, доктором технических наук. Интереснейшее совпадение: в номере «Комсомольской правды» от 30 ноября 2000 г., со ссылкой на какого-то «специалиста» , позвонившего в газету и отказавшегося назвать свою фамилию, сообщалось, что произошла разгерметизация топливных баков торпеды, приготовленной к пуску. Утечка топлива вызвала их самовоспламенение, что и привело к взрыву торпеды. Не А.Мишуев ли был тем самым «анонимом»?..


      В докладе делался вывод о том, что основную роль в катастрофе на подводной лодке МОГЛИ СЫГРАТЬ перекись водорода и керосин, являющиеся компонентами жидкого топлива двигателей торпед калибра 650 миллиметров, находившихся в боекомплекте «Курска». К докладу О.Бендера… извиняюсь, А.Мишуева, конечно… прилагался и возможный «Сценарий развития катастрофы на подводной лодке». Зачитывать этот прокремлёвский «идиотизм» целиком не имею ни малейшего желания, но один пример убогих познаний в химии и физике «специалистов» московского НТЦ, с минимально необходимыми комментариями, таки приведу: «Если при разгерметизации (Одновременной для двух отдельных, конструктивно разделённых, баков - с окислителем и топливом? Абсурд!) ёмкостей горение (Чего?) первоначально происходит в корпусе самой торпеды и торпедном аппарате, то их корпус также будет частично разрушен (От «горения»?). При этом произойдёт (Ой-ли?) излив керосина и перекиси водорода в 1-й отсек (А как же – закрытая задняя крышка ТА с кремальерным запором? Её что - «проест», как высококонцентрированной кислотой?), где продолжится взрывное горение (Что это за процесс, применительно к имевшимся в наличии реагентам? Да и правильнее было бы - «воспламенение»!) и сформируется ударная волна (Да, ну! Это - «шнобелевская премия», как минимум!) в воздушной среде отсека. Повышение давления и температуры до нескольких тысяч градусов (Ой-ли? Откуда такие фантастические данные?) при взрывном горении кислородно-керосиновой смеси в 1-м отсеке и в торпедном аппарате могло спровоцировать последующий взрыв боевого заряда одной или нескольких торпед (Чушь собачья!!! Чтобы заявлять такое, нужно, как минимум, знать совокупное время этого «горения», а оно - много больше 135 секунд!), что существенно усугубляет характер катастрофы»…


     Уморили-и-и-и! Хохма на хохме, и хохмой погоняет! Господь Всемогущий, где эти столичные «взрывоустойчивостники» образование-то своё получали?! Чего только они не насочиняли сверх того: «…если предохранительное устройство для сброса давления неисправно… контакт с горючим веществом (пластик, масло и т.п.) и наличие источника зажигания (Откель ему было взяться – источнику открытого огня?) приведёт к возникновению локального очага горения (Чудеса, да и только!)… возникновение по какой-либо причине очага горения (Снова вопрошаю: откель???) в 1-ом отсеке вблизи торпедного аппарата (Хо-Хо! Знамо дело: там у торпедистов-«дундуков», видимо, была импровизированная «курилка», а незатушенные сигареты они, наверное, бросали внутрь торпедного аппарата!) и последующий нагрев корпуса торпеды в области ёмкостей с перекисью водорода и керосином… разгерметизацию ёмкостей может обусловить столкновение подводной лодки с посторонним предметом (Ага! Вот откуда этот «эвфемизм» взялся в сбивчивых речах И.И.Клебанова!), что вызовет сотрясение корпуса (Хе-Хе!)… Поступление перекиси водорода (Она же должна немедленно разложиться, соединившись с водой в кольцевом зазоре ТА!) и керосина в 1-й отсек, и возникающее горение (От чего?) создаёт в 1-ом отсеке давление, которое превосходит предел прочности водонепроницаемой переборки между 1-м и 2-м отсеками, а также самого корпуса подводной лодки, что может привести к их разрушению (По обоим бортам?). Истечение продуктов горения во 2-й отсек (Каким образом? Да и что здесь считать «продуктами горения»?) приведёт к установлению такого давления в 1-м и 2-м отсеках, которое способно разрушить водонепроницаемую переборку между 2-м и 3-м отсеками»…
    

     И всем этим «кошмаром» мы обязаны одной-единственной торпеде??? Которая, БУДУЧИ ЗАКРЫТОЙ КРЕМАЛЬЕРНОЙ КРЫШКОЙ ТА № 4, своим маловразумительным «взрывом» сначала вызвала антинаучный «пожар» внутри «родного» аппарата, чем поспособствовала «поступлению» керосина и перекиси водорода (Ещё не разложившейся? Сквозь закрытую заднюю крышку ТА?), масштабному «горению» НЕПОНЯТНО ЧЕГО, и могучему «давлению» в 1-м отсеке, а затем ещё и умудрилась инициировать «истечение продуктов горения» во 2-й отсек?.. Стоит ли сильно удивляться тому, что 20.07.2001, в «сахарных устах» Генпрокурора В.Устинова эта «наукообразная» БРЕДЯТИНА получила (одновременно) своё логическое завершение, официальный «статус», «индульгенцию» и «путёвку в жизнь»: «…Первичный импульс, инициирующий взрыв практической торпеды, возник в результате нештатных процессов, произошедших внутри резервуара окислителя этой торпеды. Эти процессы носили сложный физико-химический характер». Куда уж «сложнее»… Чёрт меня дёрнул поинтересоваться, - а не предшествовал ли докладу прокремлёвских «холуёв» какой-нибудь американский «инструктаж»? Интуиция и на этот раз меня не подвела. 7 сентября 2000 года (обратите особоое внимание на дату!) радиостанция «Эхо Москвы» сообщала: «В Нью-Йорке только что состоялась встреча советника президента США по вопросам национальной безопасности Сэмюэля Бергера и секретаря Совета безопасности России Сергея Иванова. На этой встрече Бергер вручил Иванову секретное досье, где якобы содержалось все, что американцы знали о гибели «Курска». В этом досье высказывалось и то, что, на взгляд американцев, стало причиной гибели нашей АПЛ: взрыв торпеды калибром 650 мм из-за использования в ней ненадежных газожидкостных аккумуляторов»… Всё, приплыли… И откуда благороднейшие люди из «вашингтонского обкома» узнали, что «Курск» был обречён уже в тот момент, когда готовился стрелять торпедой 65-76 ПВ? И почему именно ею? Мистеру С.Бергеру каким-то образом стал известен подробный план учений СФ?.. Гм-гм…


     Самое смешное здесь, уважаемые дамы и господа, что за познания в области «физики взрыва» (в коей и Главный Советник аж всей «национальной безопасности» США, и московские «двоечники», исходя из многообещающего названия ихней «конторы», должны были худо-бедно «фурычить») нашей «честнОй компании» должен быть выставлен безжалостный и безоговорочный «неуд»! Детонацию торпедных БЗЧ мог реально вызвать не абы какой, но лишь такой взрыв, природа которого обеспечивала бы разогрев ВВ именно в результате прохождения в нём ударной волны (возбуждающей соответствующую химическую реакцию, в которой реализуются необходимые градиенты и значения температуры и давления, причём - за время порядка стотысячной доли секунды и меньше). Но ударная волна формируется в ВВ только от взрывного же процесса - после инициирования «первичного» ВВ капсюля-детонатора. А пероксид водорода и керосин ни к т.н. «инициаторам», ни к «гремучим», ни к «взрывчатым веществам» не относятся, и (сугубо теоретически) могли вызвать лишь воспламенение основного компонента торпедного ВВ! В таком случае, корпус торпеды уже должен быть чем-то предварительно разрушен извне…
 

      Некоторое недоумение у меня вызвает определённое совпадение аргументов «мудрецов» из РНЦ «Врывоустойчивость» с версией «правдоруба» В.Д.Рязанцева, живописавшего так, словно бы он находился 12 августа 2000 г. не в Москве, а на борту погибшего «Kypcка», - и даже не в 1-м его отсеке, а внутри самого ТА № 4, более того - изнутри резервуара с окислителем торпеды 65-76 ПВ: «…на «Kypcке» длительное время системы технического воздуха не эксплуатировались и не обезжиривались. За это время внутри трубопроводов технического воздуха скопились частицы пыли и органических масел, а в переносные воздушные шланги могли попасть мельчайшие частицы грязи, смазки и ворсинки ветоши (А могли - и нет! В «системе технического воздуха» на АПРК, как и на любой подлодке, просто обязаны были наличествовать хоть какие-нибудь «фильтры», или «штуцеры с заглушками», которые откручиваются только при эксплуатации торпедных аппаратов. Тем более, что сам В.Рязанцев и пишет: «…на «Kypcке» длительное время системы технического воздуха не эксплуатировались и не обезжиривались». И сам же высказывает предположение, что торпедных стрельб на К-141 вообще никогда не проводили. - А.Н.). Таким образом, пополнение ВВД 11 августа 2000 года было выполнено неочищенным воздухом и в воздушный резервуар практической торпеды попала вся грязь (Кто её «всю» видел-то? - А.Н.) из воздушных трубопроводов и шлангов, которая скопилась за долгие годы их бездействия (Факт крайне и крайне спорный; причину я обрисовал выше. - А.Н.). В инструкции по обращению с перекисью водорода говорится, что при попадании в нее органических масел, металлической стружки и опилок, медных и свинцовых деталей, грязи, пыли и других предметов (Какой ужас! На «Курске», видимо, была не «система технического воздуха», а настоящая помойка! - А.Н.) начинается бурный процесс разложения перекиси, который сопровождается большим выделением тепла и заканчивается взрывом (Какой природы? - А.Н.)… После загрузки перекисной торпеды в торпедный аппарат № 4 грязный воздух из воздушного баллона через неплотность куркового воздушного крана в малых объемах начал поступать в пусковые баллоны окислителя и горючего (Разве это было установлено и доказано следствием? - А.Н.). Так как на трубопроводах пусковых энергокомпонентов стоят клапана, которые открываются только в момент выстрела торпеды, керосин и перекись водорода из пусковых баллонов не выдавливалась воздухом в КАМЕРУ СГОРАНИЯ (Ага! Специально выделяю это словосочетание… Но зачем она нужна, если, согласно В.Д.Рязанцеву, и перекись водорода, и керосин в торпедах 65-76 «воспламеняются»-де спонтанно, сами по себе? - А.Н.)?. В пусковом баллоне керосина начало медленно возрастать давление, а в пусковом баллоне окислителя из-за необезжиренного воздуха началось бурное разложение перекиси водорода с выделением тепла и быстрым нарастанием давления»… Уточняю: при котором МАКСИМУМ того, что могла, действительно, натворить торпеда-«толстушка», - это лопнуть, развалиться по сварным швам, как лопаются иногда паровые котлы в стареньких котельных системы ЖКХ!..


      Подтверждение этому своему предположению я получил довольно неожиданно, из телевизионного ток-шоу Леонида Велехова «Совершенно секретно - XXI век». В 10-ю годовщину гибели «Курска» ведущий беседовал с Виктором Рожковым, который привёл (из личного опыта) пример взрыва торпеды внутри ТА на учениях СФ в 1978 году. Тот торпедный аппарат, образно говоря, просто «раздуло» в диаметре, - вот и вся «песня». И на «Курске», уважаемые, всё должно было ограничиться именно этим! Ну, может быть, ещё выбило бы обе крышки торпедного аппарата, - и на этом КАТАСТРОФА должна была завершиться… Представляет несомненный интерес и утверждение В.Рожкова о том, что заряжание любой «толстушки» в торпедный аппарат в подводном положении, во время боевой службы (учений) - процесс достаточно сложный и трудоёмкий, поэтому практическая торпеда 65-76 ПВ была помещена в ТА ещё на базе, в Видяево (Но как тогда осуществлялся процесс «контроля окислителя»?), - значит на стеллаже, прямо за ней, размещалась боевая торпеда того же класса… А специалисты-взрывотехники ФСБ продолжали стоять на своём: «…конкретизировать механизм возникновения очага первичного импульса не представляется возможным»… По крайней мере - честно. Не взял греха на душу и Александр Миронов, начальник минно-торпедного управления СФ, который в концовке д/ф «Правда о "Курске"» сказал: «Что нужно, чтобы довести эту перекись до такого состояния, чтобы она взорвалась, я не знаю»…


      После выхода на экраны в 2007 г. вышеупомянутой «фильмы», в особенности её второй части, под названием «Взрыв», ЭТОГО даже и не надобно «знать». Уже известный нам Владимир Богданов сказанул прямо в камеру нечто такое, что разом «обрушило» всю, с такой натугой выстраиваемую, «официальную» версию Вашингтона и Кремля. Ведь, действительно, никак не возможно при обнаружении трупа без головы утверждать, что гражданин Х скончался именно от того, что он выстрелил себе в голову, и факт «самоубийства» полностью-де доказан… Цитирую монолог В.Богданова: «Мы шаг за шагом подходили к этому месту, к исходному месту, где непосредственно был локализован взрыв (Напомню, что АПРК уже находился на стапель-палубе в Росляково, и искомое «место» существовало лишь в компьютерных «мультиках», да в богатом воображении г-на Богданова! - А.Н.). То есть, мы шли и убедились (В формате 3D? - А.Н.), что это было межбортное пространство (А оно-то тут - причём? Там располагались передние оконечности торпедных аппаратов, не прикрытых прочным корпусом, и ГАС «Курска»! - А.Н.), потом мы подошли к торпедному аппарату, торпедному аппарату № 4 (Разве он был ближайшим к правому борту АПРК? - А.Н.), определили место внутри торпедного аппарата, где начали развиваться взрывные процессы, потому что это было видно по фрагментам торпедного аппарата. И потом были фрагменты резервуара окислителя этой практической торпеды, и мы подошли непосредственно вот к этой зоне резервуара окислителя торпеды, где и произошёл первый взрыв»… Ладно бы ещё, что г-н Богданов «сотоварищи» двигался определённо «задом-наперёд» (от следствия к причине, исходя из их собственной версии случившегося), - т.е. от «межбортного пространства» (На самом же деле - «межкорпусного»! - А.Н.) к ТА № 4, но как им всем удалось не заметить, миновать, обойти по ходу своего «виртуального» продвижения к «истине» ТА № 2, располагавшийся прямо над ним, и, особенно, крайний правый ТА № 6 с боевой (!) торпедой, целиком закрывавший его со стороны того самого, «межбортного пространства»!? Неужели же ЕГО фрагменты (и останки торпеды УСЭТ-80) никто не находил, и они ничего не могли поведать следователям Генпрокуратуры РФ??? Почему г-н Богданов исключил саму возможность нанесения практической торпеде 65-76 ПВ известных повреждений в результате взрыва боевой, в аппарате № 6? «Фээсбэшную» логику, действительно, понять иногда бывает трудно. Шаманы, однако…   
 


(окончание с рабочим названием «Но есть и Божий суд…» грядет. Ей-ей!)