Чемодан

* * *
Вот и наступил тот самый момент перед рассветом, когда тишину можно потрогать руками. Протянешь руку и, кажется, что она цепляется за звуки, застывшие в ожидании какого-то чуда. И вдруг: «Ку-ку, ку-ку! Восемь часов ровно. Ку-ку, ку-ку! Восемь часов ровно», - радостно заорал будильник. И словно по мановению чьей-то палочки просыпается все вокруг. Даже луч солнца, как бы торопясь на волю, пытается поймать своими тонкими пальцами ожившие предметы.
Голос в будильнике начинает надрываться и пытается вставить в записанную фразу свои нецензурные слова. Проснулось всё! Даже непонятно кому принадлежащая рука, судорожными, сонными движениями перебираясь по столу, в поисках будильника, делает утреннюю зарядку. Наконец-то! Эхо последнего «Ку-ку…!» отозвалось в дальнем углу комнаты, и утро нового дня окончательно завоевало время и пространство.

- О, Боже!!! – простонала рука. И словно после заклинания стала удлиняться, перерастая во взлохмаченную, заспанную голову Василия.
- О, Боже! Неужели я умер? – спросила сама себя голова, неизвестно по каким причинам появившаяся из-под стола. Глаза внимательно, на сколько это было возможно, осмотрели комнату: опрокинутые стулья, разбросанные бутылки и вещи, и в самом центре комнаты, как генерал после сражения стоял старый огромный чемодан, который абсолютно не вписывался в утренний интерьер.
- Нет, вроде жив, вроде дома, - ответила сама себе голова и стала перерастать в туловище, непонятно что на себя напялившее.
Голова, две руки и тело в странном одеянии, хотя и с трудом, но давали возможность распознать в себе студента Василия Кулебякина, который  никогда   в   жизни  не  пил  спиртного, но сегодня чувствовал в себе страшное желание опохмелиться. Он опустился на чемодан и судорожно стал вспоминать события вчерашнего вечера. Но или их было слишком много или спал Василий слишком мало, картина не вырисовывалась.
- Неужели я вчера напился? Так! Что было вчера?… Ага, пришел Петруха. Был весёлый. Уже весёлый или ещё весёлый? Не помню. Ничего не помню. Пивка бы сейчас!
- Привет, Вася! Я тебе пиво принес, -  появился   непонятно
откуда голос Петра, вместе с ним самим, - Что? Болеешь? На, полечись, - сказал Петр, протягивая другу бутылку пива и присаживаясь рядом с ним.
- Слышишь, Петь, ты случайно не помнишь, что вчера было? – спросил Василий, делая большой глоток живительной влаги, - а то у меня сегодня страшные пробелы в памяти.
- Как чего было? Отдыхали, - как-то неуверенно ответил Петр.
- А по какому поводу мы так наотдыхались?
- Вот это я сам смутно… Постой, ты меня пригласил.
- Я? Не помню. А зачем? День рождения?
- Вроде нет.
- Что ж тогда?
- Может стипендия? Точно! Что-то связанное с деньгами. Ты еще кричал: «Теперь никаких проблем, теперь как в раю, заживем!»
- Деньги говоришь!?
Василий сделал большой глоток пива, медленно поднялся с чемодана и полез в карман. Его глаза округлились до размеров донышка от бутылки, когда он что-то там нащупал.
- Вася, что с тобой? Тебе плохо?
- Де…, де…, деньги! У меня целая пачка денег! – сказал Василий и с этими словами вытащил из кармана почти полную пачку сто долларовых банкнот.
- Ты…, это! Ты где их взял? – спросил Петя, вскакивая с чемодана и одним глотком выпивая остатки пива.
- Че…, че…, че…, чемодан! – забормотал Кулебякин, указывая пальцем в сторону чемодана.
Это был обычный чемодан, серый и немного поношенный. С такими чемоданами наши мамы и папы ездили в командировки, ходили в походы и сдавали бутылки. Но было в нем что-то необычное.
А именно то, что он никак не вписывался в окружающий беспорядок.
- Откуда он здесь взялся? - спросил Василий сам себя, и не найдя ответа медленно опустился на пол.
- Я…, я не знаю, но точно помню, что вчера он здесь уже был. Ты еще говорил, что это наше будущее.
- Посмотрим, что там внутри.
- Лучше не надо, вдруг там бомба.
- Если бы там была бомба, мы бы взорвались еще вчера. По-моему там деньги.
- Ага, баксы! Откуда им тут взяться?
- А это что? Это откуда? – почти закричал Василий, тряся в руке пачку банкнот.
- Ладно, черт с тобой, но в случае чего, я здесь не причем.
Два друга громко выдохнули и, встав на четвереньки, медленно поползли к чемодану. Его серые бока притягивали к себе как магнит. Не открыть его было уже не возможно, и все-таки, первым никто не решался это сделать.
- Итак, Вася, чемодан твой, ты и открывай.
- Вот еще! Он такой же мой, как и твой. Открывай лучше ты.
- Давай вместе. Ты один замок, а я другой.
- На три-четыре.
И не успел Василий произнести эти слова, как чемодан тихонечко скрипнул и открылся…
- Твою мать!… - вскрикнул Петр.
- Мать твою!… - эхом отозвался Василий.
Картина, открывшаяся их глазам, поражала своей нереальностью. На полу перед друзьями с непристойно открытой крышкой лежал чемодан, доверху заполненный пачками хрустящих, еще пахнущих типографией банкнот, явно американского происхождения. Не смотря на все пощипывания, и усиленное протирание глаз, деньги, как будто издеваясь, оставались на месте. В их реальности трудно было усомниться. Вот она «Американская мечта» на грязном полу российского студенческого общежития, среди окурков и пустых бутылок.
Первым в себя пришел Петр. Он схватил Василия за грудки и, тряся его изо всех сил, орал как потерпевший:
- Ты где их взял? Банк ограбил, что ли?
- Я  это…! Да я же ж …! Я откуда знаю. Приволок кто-то.
- Ага, как же! Тебе каждый день баксы чемоданами таскают!
- Хорош, орать-то! – начал приходить в себя Василий, - лучше скажи, что мне с ним делать?
- Как что делать? Мы ж теперь богачи! Это ж, сколько пива, консервы! Мамочка!!! – Петр метался по комнате как надутый шарик, отпущенный на свободу, - первым делом снимем квартиру. Да что там снимем, купим! Потом DVD, телевизор, машину! Девушки!!!
- Ты, что с ума сошел? Чего орешь! – Василий схватил друга за рукав и закрыл ему ладонью рот, - а если кто спросит? Нет, мы их лучше спрячем.
- Кто спросит? Ведь никто не знает. Только ты и я.
- А я говорю, спрячем, на время. Так спокойней. А в случае чего: Ничего не видели, ничего не знаем, - хитро произнес Василий, закрывая чемодан и заталкивая его под стол.
Слушай, Вася, может, все-таки купим чего-нибудь, а?
- Ведь тут такие деньжищи, нам их за две жизни честно не заработать.
- Ну не знаю, - заколебался Вася, - давай лучше сгоняй за пивом, а потом на свежую голову обсудим.
Когда за Петром закрылась дверь, Василий достал сигарету и стал расхаживать по комнате.
- Как же он сюда попал? Я его не приносил. Может, подсунул кто-то? Кто?… Точно мафия! Господи! Какая мафия!?
Василий продолжал мерить комнату задумчивыми шагами. Сигарета по-прежнему находилась у него в руках. Он остановился, уставившись в неподвижную точку в углу комнаты, и уже хотел, было закурить, когда в дверь раздался громкий и настойчивый стук.
    От неожиданности у Василия подкосились ноги, и если бы не кровать, стоявшая рядом, он наверняка упал бы на пол.
- К-к-кто там? – выдавил из себя горе-миллионер.
- Откройте, почтальон, - ответили из-за двери.
- А мне ничего не надо
- Да Вы не волнуйтесь! Я посылочку вчера приносил, Вам надо только расписаться.
- Не было ни какой посылки, не знаю ничего, - засуетился Василий, вытащил из-под стола чемодан и прижал его к груди, - не получал я ничего!
- Правильно, её через коменданта передали, она должна была Вам её передать.
- А! Через коменданта! Вот пусть она и расписывается, - с облегчением выдохнул Кулебякин и стал быстро завязывать чемодан  в   покрывало, лежавшее,  а  точнее   валявшееся возле кровати.
- Хорошо, хорошо! Я сейчас все выясню и вернусь.
За дверью послышались удаляющиеся шаги. Студенческое сердце бешено заколотилось.
Когда за дверью все стихло, Василий опустился на кровать. В голове с бешеной скоростью мелькали мысли, большей частью о месте на кладбище и полосатой робе.
- Точно, мафия! А комендантша главная мафиози. Господи!!! Что же делать? …Бежать! Куда?! – не замечая, что разговаривает сам с собой, рассуждал Кулебякин.
- Нет, бежать нельзя, найдут. Спрятать! Да! Спрятать. Не было ни какой посылки, приснилось. Где роспись? Нету! Значит, не получал.
Василий схватил узел, лежащий возле кровати, и затолкал его под стол.
- Нет, тут найдут, - оценил студент, отойдя назад.
- Куда же его спрятать?
Беглая оценка обстановки еще больше его расстроила: стол, два стула, тумбочка и кровать – это все имущество, которым обладал Василий Кулебякин. В комнате не было даже шкафа, и вся одежда висела за шторкой на гвоздях, вбитых в стену около двери.
На лестнице послышались шаги. Не долго думая, Вася вытащил чемодан из-под стола и кинул его на кровать, накрыв одеялом.
- К Вам можно? – послышалось за дверью после стука, и в комнату в сопровождении мальчишки, одетого в форму почтальона, вошла комендантша.
Это была большая женщина! Она с трудом помещалась в дверной проем, поэтому почтальон, пытавшийся проскочить вперед, громко пискнул, очутившись между дверным косяком и талией Электростанции Адольфовны (кстати, это было её настоящее имя)
- Здравствуй, Вася! – прогремел в тишине её голос, - так, значит, ты не получал…!
Она замолчала. Её взгляд начал медленно сканировать комнату. И по мере того, как он перемещался от бардака на столе к бутылкам и окуркам, валяющимся на полу, выражение лица от розово-жизнерадостного плавно превращалось в бледно-смертижаждующее.
- …Давно не получал по шее!!! – взгля Электростанции сверлил трепещущее тело Василия.
- Это что же здесь творится, я Вас спрашиваю? Почему такой беспорядок? Здесь что, притон для бездомных слонов? Я тебя предупреждала, еще одно замечание и я тебя, вместе со всеми…! Со всеми этими…! Туда, откуда никто…! Никогда…! И всё…! Не сме-е-е-еть!!! Молча-а-а-ать!!! Смир-р-р-рно!!! Сидеть!!! Лежать!!! – слова, уже не относящиеся   к   сути   дела,   в   буквальном   смысле выплевывались из настежь открытого рта.
Звуковой волной Кулебякина вдавило в спинку кровати. Пытаясь спасти себе жизнь, он медленно, прилагая огромные усилия, сполз на пол и забился под кровать. Мальчишка- почтальон никак не ожидавший такого речевого тайфуна ещё при первых звуках рухнул на пол, закрыл уши и открыл рот, пытаясь уберечь себя от контузии. Поток набора слов, большей частью командных, продолжал усиливаться. И неизвестно, сколько бы это продолжалось, если бы в комнату не вошел Петя. Он схватил кружку с водой, стоявшую на столе, и полностью выплеснул её содержимое в лицо Адольфовны. Никто не был уверен, но всем показалось, что от неё повалил густой пар. Звуковая атака прекратилась, и от тишины, воцарившейся в комнате, у Василия заложило уши. Электростанция Адольфовна стояла посредине комнаты, как монумент дисциплины и порядка.
- Ты что, офанарел? – спросил Василий, вылезая из-под кровати, - она же от тебя мокрого места не оставит!
- Не волнуйся, я её отключил минут на пять, а потом она ничего не вспомнит. А это кто? – Петр пнул ногой лежащее на полу бессознательное тело.
- Это, оказывается, он приволок чемодан.
Слово «чемодан» произвело волшебное действие: комендантша Адольфовна сделала громко «Ух!» и села на стул, стоявший рядом; полумертвое тело приобрело облик почтальона и попыталось встать на ноги.
- Я, конечно, извиняюсь, - пролепетал посыльный, - но что это было?
- Тебе лучше не знать, а ты вообще кто?
- Понимаете, я вчера тут посылку…
И все-таки я хочу знать, что здесь происходит? -  голос Электростанции снова начала набирать децебелы.