Сетелярис

Сетелярис







Надежды не было.
Но во мне жило ожидание – последнее, что мне осталось.
Какие свершения, насмешки, муки мне  ещё предстояли?
Я ничего не знал, но по-прежнему верил,
что ещё не кончилось время жестоких чудес.
«Солярис» Станислав Лем


Начиная там, где мастер поставил точку, я посвящаю его светлой памяти и гениальному предвидению свою работу.


1

Он тихо сложил руки на коленях, выпрямился и посмотрел на экран. Коснулся пальцами клавиатуры, и начал писать:

«Здравствуйте, ангел мой!
Безбрежный океан сети – это и есть наш Солярис. Он показывает нам нас, разных: ужасных и прекрасных. Нам нет нужды лететь в другие солнечные системы. Они уже здесь  – иные миры. Сетелярис вскрывает глубины нашего подсознания, о которых мы сами не ведаем. Мы не удосужились изучить себя – зато он изучает нас, каждый день, каждую минуту…»

Мать громко застонала в соседней комнате, и затихла. Он вскинулся было, но снова сел и продолжил писать:

«Наши техногенные идеи опять идут впереди изучения человека. Сетелярис появился, чтобы показать наше несовершенство и величие одновременно. Мы ещё не готовы к настоящим контактам с неизведанным.  Мы не разобрались пока и в себе».

Пройдя на кухню, он открыл фарфоровую миску и стал протирать пюре из овощей. Уже давно мать ела только такие блюда.


2


Она вымыла полы на кухне, и заканчивала приготовления нехитрой еды. Взглянула на потолок – давно пора перебелить. Выглянула в окно и закурила. Мысли толкались в голове как люди в метро. Докурила. Побрызгала себя духами, и кухню заодно, и побежала к компьютеру.

«Как я счастлива получить весточку от вас, мой друг! Здоровы ли? Боюсь спрашивать, понимая, какая ноша на вас лежит, и восхищаясь вашим мужеством.
Знаете, я каждый день только об одном молю – как бы мне научиться вас слышать, как не взбрыкнуть в очередной раз и не убежать от этого блаженства – читать ваши чудесные строчки. Берегите себя…»

Она разогнула уставшую спину, закрыла и открыла глаза, в  них бегали черные точки. Все-таки надо сходить к окулисту. А, ну его. Смахнула набежавшую слезу, и стала опять перечитывать: «ангел мой…», не замечая как слёзы льются из глаз потоком.


3

Сегодня Он пришёл домой позднее,- задержался возле катка. Дети лет семи так забавно гоняли шайбы по льду. Вздохнул, повесил черное пальто в прихожей и пошёл делать матери уколы.

«Всё, что есть в сети, дорогая моя, это «песни одиноких пастушков». Вы слышали эту мелодию? Наверняка, вы человек образованный, талантливый. Жизнь, в данном случае Сетелярис, показывает нам нас со стороны, с опережением, как картинку будущего фильма о будущем. Ложные представления друг о друге, иллюзии, что он поддерживает в нас, только множат наши страдания. Мы думаем, что любим, страдаем, жалеем, ненавидим, а на самом деле… От этой ложности и идут все наши ложные поступки: красивые и некрасивые…»

Надо подготовиться к завтрашней  лекции. Что я скажу им? Знаю ли я?  Да, знаю.


4

Так, бегом, сначала в магазин: хозяйственное мыло кончилось. Потом в аптеку – давление скачет. Дальше – за старшим в школу, лётом – за младшим в садик. Ох, вспотела. Как взмыленная лошадь. Надо же, придумал – сетелярис. Может он  и правда – гений?

«Мне так много хочется у вас спросить, так многое узнать, вы не поверите. Есть ли что-либо, о чем вы не знаете? Мне кажется, что  нет. Я всё думаю, думаю, читая ваши бесценные строки. Не смейтесь. Наша переписка напоминает мне общение великородного графа с бедной крестьянской  девушкою, только-только освоившей грамоту. Я впитываю ваши слова, как губка. Что я могу дать вам взамен?»

Споткнулась, упала, ах как ноги болят. Нет, не буду об этом думать. Так, капусту  уже купила, осталась морковка и картошка, и выйдут славные щи. А сметана? Опять в магазин бежать.


5


Он облачился в костюм. Последний  хороший костюм, оставшийся от прежних времён. Накрыл стол белоснежной скатертью и достал фамильный сервиз. Расставлял бокалы и тарелки неторопливо. На кухне готовилось необычное.  Новый год.


«А когда мы теряем эту ложность,- помните, как Кельвин потерял свою Хэри у Лема?  Как я вас терял много раз – из-за ошибок  почты, вашего страха, вашей ревности к несуществующему. Когда мы теряем эту ложность – наступает жестокая ломка, похуже, чем у наркоманов. Мы – сетеманы. Поздравляю вас с наступающим Новым годом, ангел мой, не пропадайте, прошу вас. Вы человек теплый, настоящий, а это такая редкость в наш безумный век…»

Он величаво подошёл к столу, налил два бокала вина. И стоя выпил, сначала один,  повременив – другой. Туманный абрис вырисовывался в сумерках. Но он исчез, как только застонала в соседней комнате мать.


6

Тарелки никак не хотели отмываться от жира. Она тёрла их с остервенением и думала о том, что  никогда в жизни у неё не было такого собеседника. Такого человека. А ведь он – мой человек. Тот… Она устало повесила салфетку для мебели на крючок, и наклонившись, взяла тряпку для пола и  полезла под стол. Ползала внизу на коленках,  на корточках мыть полы уже не удавалось.

«Меня давно мучает один вопрос, мой дорогой, вот вы каждый день выходите к своим студентам – как вы их учите? Что им говорите? О, как бы я хотела очутиться на секунду на их месте. И слушать вас, подперев кулачком подбородок. Может всё бросить и поехать. Ох, простите, меня опять несёт куда-то не туда…»

Время,- она опять опаздывала: справку взять, и ещё заплатить за квартиру, завтра будет поздно. Звонили из поликлиники: принести анализы, отметиться. Так, хватит ли денег на хлеб, забыла спросить. Куртка грязная – надо постирать. Бегу…

7

Он продолжал писать вдохновенно, как пианист, вскидывая руки над клавиатурой:

«Сетелярис – это соль на  наши раны, больно – но отказаться от этой боли мы не в силах. Здесь остаются лишь те, которые испытали, понимаете, ангел мой? Сеть – это бинт, забинтуешь, и крови не видно. Только алые капельки блестят на полу, под компьютером. Сеть лепит из нас наше же представление о нас самих. Извлекает из нашего мозга всё лучшее и всё самое худшее. Сеть – это ещё одно доказательство того, на что человек способен. Жить без тела, одной душою, и стать опять богочеловеком…»

Он поискал новые письма от неё в электронном ящике – их не было, уже две недели.

8

Она плакала и читала:

«Все жаждут только одного – понимания, признания, и желают видеть лишь своё отражение в другом. В сети можно запутаться как в неводе, и пойматься в нечистые руки, а можно выловить бесценные сокровища,  можно попасть в путы и задохнуться под водой, или поймать свою золотую рыбку. Как я поймал вас…»


Она закрыла  все его письма и методично стала уничтожать их – одно за другим. Одно – за другим. Потом встала, и пошла на кухню чистить картошку для пюре.


9


Через месяц она не нашла ни одного упоминания о нём в сети. Ни одного. Всё было стёрто и уничтожено. А было ли?


10

Нет.





Иллюстрация из интернета.Спасибо автору.