Понедельник день тяжелый

   Понедельник день тяжелый. Все это знают, а вот почему это происходит, поди, разберись. Вот и сегодня с утречка весь день пошел наперекосяк. Пойди, тут разберись, где причина, где следствие. Толи тихо звенел будильник, толи мы крепко спали, но произошло то, что произошло. На работу я опоздал. И, прямо на входе в наше учреждение, что называется нос к носу, столкнулся с руководителем. Он то промолчал, но как…. Недовольно поджав губы, многозначительно взглянул на часы. И началось….
   Всё, всё, без исключения, сегодня не клеилось. То, что должно крутиться, не крутилось. То, что, казалось бы, не должно ломаться, ломалось. А это смурное состояние души…. О, как оно угнетающе действовало на меня. Все раздражало и нервировало. Все валилась из рук. Как он был томителен, этот рабочий день. Казалось бы, всему есть конец, но, похоже, только не у неприятностей сегодняшнего дня.
   В автобус втиснуться не смог, пришлось добрых полчаса ожидать другой. Но и он оказался забит под завязку. Плюнув на общественный транспорт, отправился в родное гнездышко пешком. Уже почти у дома поскользнулся и очень не мягко приземлился на пятую точку. Не ушибся, но это падение совсем не улучшило мое настроение.

   На пороге дома меня с улыбкой встречала жена:
   - Любимый, где ты так долго был? Я уже тебя заждалась.
   Увидев мое сумрачное лицо, она с огромным трудом погасила сияющую улыбку.
   - У тебя неприятности, дорогой?
   - Ой, не приставай. Все хорошо.
   - Нет, ты как-то не так, не искренне, говоришь «все хорошо».   
   - Да помолчи ты. Дай хоть раздеться. Устал очень. О, боже мой, начинается! Где мои тапочки? У вас вечно ничего не найдешь.
   -  Ну, зачем ты так? Мы тебя так ждали, так…, - и губы жены предательски задрожали.
   - Ты брось это мокрое дело. Терпеть не могу, как что, в слезы. Я вижу, тебе не угодишь. Стараюсь, стараюсь, прыгаю около вас, вот уже, сколько лет, кручусь, как белка в колесе. И вот тебе на, сделал замечание, что нет моих тапочек. Да ты посмотри, какой в доме беспорядок, ни одной вещи так запросто не отыщешь.
   - Любимый, народная мудрость гласит: «Когда в доме появляется порядок, уходит любовь», - и она, нежно прикоснувшись ко мне, попыталась поцеловать.
   - Ну не надо…. Зачем эти нежности? Только тебе укажешь на недостаток, сразу же целоваться. А вы, - обратился я уже к старшим дочерям, - вы то уже взрослые, что не можете навести в доме порядок?
   - Папа, в доме чисто. А мы торт «Наполеон» спекли. Твой любимый, - ели слышно прошептала одна из них. – Мы так старались, а ты, ты… - и она уткнулась в подушку.
   - Ах, женщины, женщины. Вам, что не скажи, сразу слезы.
   Повернувшись к жене, я зло бросил:
   - Ну, чего стоишь? Видишь, дочь мне закатила истерику. Уже и права голоса не имею. А ты, почему ее не приструнишь? Что же ты не вмешиваешься? Мать ты или чужая женщина?
   - Чужая женщина, - зло ответила моя супруга и, хлопнув дверью, удалилась на кухню.
   Все четверо детишек тихо сидели в своей комнате. Только старшая все никак не могла успокоиться и нервно всхлипывала.
   - Да что же это такое! Что за напасть... – начал я обвинительную речь.
   Потом, прервав ее на полуслове, прошествовал в свою комнату. Во мне все бушевало от обиды и негодования: из-за чего эта ссора? Пустяк – сделал замечание. Нет бы, хотя бы промолчали, а то сразу же в крик. Глупость, какая то. И, как всегда, от бессилия что-нибудь предпринять меня понесло. Захотелось грубить, обидеть, задеть побольней. Вот и заметался по комнате, громко извергая проклятия вперемешку с нелепейшими обвинениями. Потом затих. Вот он, результат - мне совсем не до отдыха, и от своего поведения мерзко на душе, хоть плачь.
   «Ну вот, и ты туда же, - зло подумал про себя. - Слезами горю ведь не поможешь. Надо все менять. Я, значит, кручусь, стараюсь, деньги зарабатываю. По дому почти все дела только со мной делают, а сами без меня ведь не пошевелятся. Да, где-то, видно, дал я маху, вот на меня все заботы и свалили. - Сидя на диване, накручивал я себя. – Нет, так дело не пойдет. Составлю схему обязанностей по дому, которую выполняю я и все остальные члены семьи. Вот тогда-то и будет наглядно видно, как я загружен. Потом распределю обязанности индивидуально для каждого. Так, только так».
   Я взял листок бумаги и размашисто вывел заглавие документа «Мои обязанности». Подумал и, зачеркнув «Мои», написал «Наши». Мне очень хотелось доказать жене и детям, что я…. Впрочем и так понятно, что я хотел доказать.
   После длительных раздумий и многих чирканий я обнаружил, что вырисовывается интересная схема - 
   Я – работник, муж, отец, хозяин дома.
   Жена – работница, жена, мать, хозяйка дома.
   Дети – учащиеся, дети, братья, сестры, помощники по дому.
   «Конечно же, мы имеем много других своих сущностей, но эти самые главные. Теперь надо прикинуть, сколько, и у кого, на что уходит времени. Тогда сразу все выяснится, что я загружен больше, гораздо больше всех. Что я много времени трачу на помощь всем членам семьи. Игры детям делаю. Жене борщ готовить помогаю. Помогаю ей стирать белье. Пишу со старшими рефераты. Проверяю уроки младших. - Жалость к себе переполняла меня. – Вот, всем помоги, а сам даже почитать не могу выкроить время. Разве это допустимо? Где справедливость? А они…. Стоп! Давай, ты хочешь справедливости. Сколько дел у жены по дому? И ведь никогда, за двадцать три года совместной жизни, не видел, чтобы она в уныние опускала руки. Готовит кушать для нас, поет. Уборкой занимается, тоже поет. За детьми…. Ну это отдельная тема. Трясется над детишками еще больше чем я. А детишки…».
   Я подпер голову рукой, и перед глазами живо встала картина, как мы радовались их появлению. «Сначала вдвоем, появлению первенца. Потом втроем, вчетвером. Ведь все детишки наши, кровиночка родная, долгожданные наши. Как я, нет, мы с женой их любим. А они нас!». 
   Скомканный листок зажат в руке, подхожу к окну. Декабрьский день короток. Еще нет и девятнадцати часов, а за окном давно темно. Да не так уж и темно. Огни уличных фонарей искрятся в глубоком снегу. Медленно, вяло падают с неба редкие снежинки. Прислонив разгоряченный лоб к холодному окну, думаю: «Господи, да как мне не стыдно. Он они меня, родные, как ждали. А я…. Что это со мной? Почему так обошелся с ними? За что? Помнишь, сам читал им в детстве сказку про Боську, когда все норовили сорвать свою злость на младших?».
   Пошел в кухню, обнял нежно жену, поцеловал ее.
   - Прости меня, любимая, с цепи я сорвался. Пойдем к детям.
   Когда мы вошли в комнату детей, наступила неловкая пауза. Потом, прокашлявшись, говорю:
   - Того, вы уж меня простите. Не прав я. Пойдем на улицу, прогуляемся на лыжах.
   Громкое дружное Ура, было ответом.
 
   Иду впереди, прокладываю лыжню. А сзади, весело смеясь, идут они, самые дорогие мои люди, мои жена и дети. Иду, улыбаясь, слыша их радостный смех, и думаю: «Из-за каких глупостей я их расстроил. Надо сказать дочери, пусть напишет об этом рассказ. У нее неплохо они получаются. Может, кого и научит уму разуму это повествование. Не даст допустить ошибки».
   И полной грудью вдыхая морозный воздух, подумал: «Надо больше делать людям приятное и быть добрей к родным и близким».