II. Подземный горн

Двадцать седьмой год прошел в каких-то поисках, очень странно было искать неопознанные объекты, стихи и произведения, абсолютно не сочетающиеся ни по форме, ни по цвету.
 
Аналогичнее такой неказистой ситуации может служить шестерёнка.

Это-то всё так, но чижик пел в темных ночах, что люди обычно называли карие. Большой холм и дорога по нему – были мостом между двумя мирами: нашего и мира этих ночей. Ведь там всё было по-другому и странно.

…Как будто маленькие люди, вылезшие из новсков посетителей музея, шли строем и пели песню. Это был гимн Карих Ночей. Весёлый и беспечный...

«Привет, Атлас!» - кричал Фрэнсис Кук, проплывая мимо дома, где жил первый составитель карт по имени Атлас. А Атлас многозначительно молчал и показывал пальцем вверх...

Потом стало страшно... страшно... страшно любопытно нюхать воздух, ощущая запах перемен! Приятный аромат новых приключений и перспектив... Ох, уж этот ветер! Я ждал тебя и смеюсь при мысли того, что будет ещё! В тех книжках, что я читал и детстве, ничего не было сказано о том, как поступать в подобных ситуациях...

«Стоп! Warning! Опасность! Тихо! Карие ночи!» - Мы чуть не пересекли границу карих ночей. Даже иногда можно потеряться, если долго смотреть на неё.

Бывало раньше, что слова теряли смысл и становились скользкими как жабы, но в карих ночах свои правила миропорядка. Они известны всем и не надо заострять на них внимание. Ибо иначе это нам не простит Гоголь, ведь мы растратим топливо его бессмертной души. Никогда и никто не придумал трактор-вентилятор с педалью. А нам это предстоит!

Это было бы окончанием, но начала нет, а времени уже много!

Продудел горн. Тш-ш-ш! Тут волки…