Глава 5. В окрестностях горы Дооб

ПРОГУЛКИ ПО ОКРЕСТНОСТЯМ ГОРЫ ДООБ
Везёт дуракам. Отказавшись от работы в системе МВД СССР, предложенной мне как молодому специалисту, я почти три месяца искал себе работу по вкусу. Хотел попасть на зимовку в Антарктиду, но сроки начала работы антарктической экспедиции всё откладывались и откладывались. Едва не подписал уже подготовленный контракт на работу в Западной Сибири (в объединении «Запсибнефтегазгеофизика»), но во время «притормозил», так как  появилась возможность работы в Институте океанологии. В этом институте согласился занять должность помощника капитана по науке на нис «Витязь», базировавшемся во Владивостоке. Но судно застряло на ремонте…

 И совершенно неожиданно оказался в Геленджике. Здесь, на Черноморской экспериментальной научно-исследовательской станции (ЧЭНИС) Института океанологии имени П.П.Ширшова АН СССР, я стал работать в должности ст.инженера местной группы московской лаборатории морской электроники. И очень скоро понял, в какое благословенное место я попал.

Первые два – три года жизни в Геленджике, после пяти с половиной лет напряжённой нелёгкой учёбы на физфаке МГУ, я не перегружал себя научными проблемами в рабочие часы и уж совсем забывал о них в моё свободное время. Большую часть этого времени занимали прогулки по окрестностям.
 
Я бродил иногда в одиночку, чаще – вдвоём с женой, ещё чаще – втроём, с дочкой на моих плечах. Это были недальние и не слишком длительные, но очень увлекательные прогулки по живописным местам. Мы гуляли обычно в пределах уединённого массива трёхглавой горы Дооб, на окраине которого находится территория посёлка «Океанология».

Маршруты прогулок определялись тропами вдоль долин речки Ашампе и её притока, дорогами, ведущими на вершину Дооба и к верховьям долин («щелей»), спускавшихся с Дооба к морю,  «пограничной» тропой над высоким обрывистом берегом моря. Иногда гуляли по узкой недоступной во время сильного волнения полоске каменистого пляжа вдоль берега моря.

Что бросалось в глаза во время этих прогулок? Прежде всего – разнообразная буйная растительность – деревья, кустарники, лианы, трава. Попадались и отдельные «представители животного мира» - черепахи, змеи, птицы. В тёплые дни начала лета иногда можно было увидеть змею, привольно висящую на ветках кустарника рядом с тропой, по которой мы шли.

 А стоило только остановиться на лесной дороге или тропинке и, затаившись, прислушаться, как очень скоро можно было услышать характерные звуки, сопровождающие передвижение черепахи по зарослям.
               
Со временем я узнал, что здешний животный мир намного богаче, чем могло показаться беспечно гуляющему человеку. Местные браконьеры порой подстерегали здесь оленей и диких коз. Нередко привыкшие к охоте и не имевшие строгого хозяйского контроля собаки устраивали стаей охоту на свой "страх и риск". И порой такая охота была вполне удачной.
               
Меня удивляло почти полное отсутствие каких-либо следов хозяйственной деятельности, по крайней мере – в последние десятилетия. Хотя были заметны многочисленные  проявления человеческой  деятельности в различные более ранние времена.

Были видны, например, следы военных действий в 1942 – 1943 годах: осколки снарядов, неразорвавшиеся авиационные бомбы, выброшенные прибоем обломки самолёта и обломки другого самолёта, лежавшие в верховье одной из щелей. разнообразные останки эсминца «С.Шаумян», выбросившегося на отмель около восточного берега Голубой бухты, и прочее и прочее. (В начале 70-х годов я ещё видел истребитель И-16, лежавший на дне моря на глубине 17 метров недалеко от Голубой бухты.)

Мы видели уже одичавшие, но ещё плодоносившие кем-то и когда-то посаженные плодовые деревья (яблони, сливы, грецкие орехи). Был заметен небольшой совсем недавно заброшенный виноградник. Совсем недалеко от «Океанологии» росли явные «иностранцы» - кактусы . Поблизости  от участка земли с кактусами сохранился очень глубокий колодец. Некоторые характерные места сохраняли имена своих прежних, сравнительно недавних, владельцев («Христова щель», «Учителева поляна»). Судя по этим и некоторым другим признакам, в дореволюционные и первые советские годы здесь существовали дачи и хозяйства российских первопоселенцев

В ближайших окрестностях «Океанологии» оставалась память и об адыгах, изгнанных отсюда в 1864 – 1865 годах. Совсем недалеко от посёлка «Океанологии» сохранилось большое адыгейское кладбище. Могилы адыги не копали: гроб – каменный ящик, составленный четырьмя вертикальными плитами, устанавливали на поверхности земли и накрывали горизонтальной каменной плитой, а затем над ним насыпали небольшой курган.
 На ровных участках там, где у адыгов были пашни, в земле иногда можно было найти большие кувшины - пифосы. (В начале 60-х годов после распашки мощной техникой местного «лесхоза» одного такого участка его поверхность была усеяна обломками большого количества пифосов.) 

Люди в этих краях жили и до адыгов, чему есть множество свидетельств. Но это – уже совсем другая история.

Многие годы меня удивляла заброшенность этих мест, замечательных по природе и климату. Теперь, когда с первых лет нового века полным ходом пошла их бесконтрольная хищническая приватизация богатыми и власть имущими, остаётся только радоваться, что я, мои дети и мои друзья в течение нескольких десятилетий имели возможность беспрепятственно наслаждаться прекрасным миром горы Дооб и её ближайших окрестностей.