Тридцать лет спустя...

Тридцать лет спустя...

Бывает так, что знакомы всего несколько месяцев, а дружба на долгие годы. Родство душ, наверное, или что-то еще связывает людей. Так случилось и у нас.

Мы не виделись тридцать лет. Но, несмотря на это, мы оставались подругами. Потерявшись по жизни, мы нашлись на сайте "Одноклассники" и были безумно рады, словно и не было этих долгих лет. Обе Наташки, мои милые подруги, писали, что хотят встретиться и печалились, что это невозможно, так как я живу в далекой Италии. А они живут по-прежнему там же, в Оренбургской области. И я засобиралась в путь. Прежде чем добраться до них, я проехала всю Башкирию, повидалась со своими родственниками, побывала на могиле отца.
 
И вот я уже на вокзале города Оренбурга. Ищу глазами мою хрупкую подругу, одну из Наташек.
Вдруг слышу:
- Мама, вон тетя Галя.


 Натуля приехала на вокзал из Светлого со своей младшей, но уже взрослой, дочерью Маришкой.  Во время нашей совместной учебы в училище стенографисток, она была тоненьким нежным цветочком. Хорошо пела, душевно и трогательно, поднимая к небу свои голубые глазки. За эти годы Наташка слегка округлилась, стала женственной и обалденно привлекательной.
Даже не помню, о чем  мы говорили друг другу в первые минуты встречи, эмоции переполняли нас.
- Наташка уже баньку затопила. Поедем на такси до Сергеевки. По пути прикупим что-нибудь, - берет инициативу в свои руки Натуля.
- Да, конечно. Звякни ей, спроси, что надо купить, - соглашаюсь я.
Натуля звонит. Мы слышим Наташкин крик в трубке телефона:
- Все есть: водка, закуска, банька уже готова...только вас еще нет.

Но мы все таки заезжаем в супермаркет и покупаем все, что видим. До деревни Сергеевка, километров сорок. Мы успеваем урывками рассказывать друг другу о своей жизни.
И вот уже Сергеевка. Деревня за тридцать лет преобразилась до неузнаваемости.  Новые дома, бар, асфальт. Не все так плохо в России, думала я. Моя память удерживала те далекие годы, когда я частенько на выходные приезжала сюда.

 Жила я тогда у дяди в Оренбурге. Мой отец, его родной брат, исправно посылал деньги на оплату моего проживания.Он хотел, чтобы я не чувствовала себя чужой в семье дяди.  Деньги не помогли, так как жена дяди постоянно следила за мной, кабы я чего лишнего не взяла. Так сказать, "близкие" родственные отношения. Поэтому, я с радостью уезжала в Сергеевку. Где абсолютно чужие люди, стали для меня близкими и родными. Там я, действительно, была как дома.

 Мы подъехали к дому. Наташка, практически не изменившаяся за эти годы, выбежала к нам навстречу.
- Наконец-то! У меня уже в горле пересохло, - обнимая нас по очереди,  эмоционально произнесла она.
По простому, расположившись на кухне, мы подняли первый тост:
- За нас, девчонки!
- Как здорово, что мы собрались вместе!
- За нашу встречу! Дай Бог первая за эти годы, но не последняя!
Вышла мама  Наташки, тетя Ксения:
- Вы, как в фильме "Три полуграции"...все такие же..., - обняла она меня.
- А помните...- начали вспоминать мы наперебой.
- Ты такая стояла неприступная в своем коричневом костюме,мы с Наташкой еще подумали, что за мымра высокомерная,- это они про меня.
- А потом мы как-то быстро сдружились. Кто-то помнит, как это произошло?
Мы пытались вспомнить,  как мы начали дружить, но так и не смогли.
Наташка, слегка захмелевшая после водки, полезла в трюмо:
- Я счас...- вот они, - она вытащила часы, - помнишь, ты мне подарила их на восемнадцатилетие?
Я не помнила, но раз Наташка говорит, значит так и есть.
- Боже, им же хренова туча лет, - также не совсем трезво произнесла я.
- А то! Все время смотрю на них и вспоминаю тебя, - икнула Наташка.
- Так, девки, пора в баню иначе мы все захмелеем, - сказала наша, почти трезвенница, Натуля.
Мы послушно встали:
- В баню, так в баню...
- Девки, не забудьте пиво прихватить, - скомандовала Наташка, - А я сейчас найду, чем нам свой срам прикрыть.


Мы прихватили двухлитровый фугас с пивом и направились в баню.
Обнажившись и зайдя в парную, мы начали прикалываться над нашими, уже не молоденькими телами.
- Ну, ты и отъела себе зад, а титьки-то охренеть, - рассматривали мы Натулю, - слушай, и когда ты успела...всего каких-то тридцать лет прошло, - умирали от смеха мы.
- Да, ладно вам, девки, - якобы, смущаясь, прикрыла грудь Натуля, - а сами-то тоже не стройняшки.
- Я? Да посмотри, мои титьки, как в семнадцать лет, - демонстрировала свои прелести Наташка, - в смысле не увеличились.
И мы опять дружно засмеялись.
- А ты-то, Галка, что макаронник тебя не кормит? Оставайся у нас, мы тебя быстро раскормим.
- Ай да, молочком из-под бешеной коровки, - отвечала, смеясь я, - Вы меня не видели, когда я в Верховном Совете работала, натуральная гусеница....так отъелась на представительских расходах, что ни фига не помогало. Как-то купила себе трусы с утяжкой, надела, а весь жир наверху собрался...везде... под грудью, под мышками...ужас...
- Под мышками, - умирали девчонки смеясь
- Ну, хватит париться, давайте в предбанник. Пивка хряпнем, - утирая слезы скомандовала Наташка.
- Я больше пить не буду, - сказала Натуля, наливая нам с Наташкой холодненького пивасика.
- Да конечно, размечталась. Ты нам всю малину при учебе портила, правильная ты наша, - сказала раскрасневшаяся то ли от пара, то ли от возмущения Наташка, - и налила ей пива, - пей сказала!
- Девки, правда не могу. Сердце выскакивает, - оправдывалась Натуля.
- Ну, вот как с ними жить? - обращаясь ко мне, спросила Наташка.
- Да, никакой жизни, - согласилась я, - А водку потом с нами выпьешь?
- Да, чуть позже, на свежем воздухе,- ответила она
- Аль-тер-на-ти-ва, - по слогам произнесла Наташка, - И только попробуй потом отказаться. Мы только из-за тебя не пили в училище...ууу змеюка. А вот насчет свежего воздуха, это правильно. Сейчас еще в парилку, потом допьем пивасик и...Правда же, Галка, допьем? - и не ожидая ответа, - А потом вынесем стол во двор со всей закуской и продолжим. Правильно я говорю?


- Золотые слова, - ответила я.-  Девки, я же маски для наших рож привезла, - вспомнила я, - давайте вымажу вас.
- Думаешь, поможет? - недоверчиво спросила Наташка.
- Ну, если не поможет, так хоть повеселимся.
Они послушно подняли лица к верху. Я намазюкала, как смогла. Через пару минут от жаркого воздуха, наши лица стянуло так, что мы были похожи на три мумии с потрескавшимися лицами. Глядя друг на друга, мы смеялись и от этого маска на наших лицах трескалась еще больше.
- Галка, б...., теперь рот не могу открыть, чтобы пивасика хапануть, - возмущалась Наташка.
- Еще пару минут, - рыдала я от смеха.
- Девчонки я моюсь и выхожу, - уже серьезно сказала Натуля.
- Она видители моется, а что мы до этого делали, - передразнила Наташка Натулю, -Не выпить, не помыться...во житуха! Давай, наливай.
- Давай нальем и идем смоем с себя эту хрень, а то выпить не могу, - согласилась я.
- Полуграции иттиомать....мумии в самых древних раскопках, - произнесла Наташка
Мы еще попарились, еще накатили пивка. Потом облились ледяной водой и вышли на свежий воздух, практически, обновленными и свежими. Уже была ночь. В деревне тишина и только изредка были слышны голоса молодежи, возвращающейся с дискотеки.
- А мы что? Лысые что-ли? Счас тоже пойдем в бар, тряхнем стариной. Помнишь, Галка, как мы на мой день рождения ходили на танцульки. Ты забралась на сцену и лобала на ударнике, и еще ты пыталась петь "Там, где клен шумит". Но ты не пела, а мычала, так как мы самогонки напились, - вспомнила Наташка.
- Еще бы, до сих пор стыдно. Не могла попасть в такт, - ответила я.
- Да, брось ты. Там все такие были....не трезвые, - подобрала нужное слово Наташка.


Мы вынесли стол во двор, чинно установили его возле крыльца, поближе к свету. Было прохладно и Наташка вырядила нас в то, что нашла. Мы сидели за столом умытые, розовенькие, в вещах не по размеру и готовы были к продолжению нашего банкета.
- Девки, а вы спать сегодня собираетесь? - нерешительно спросила Натуля.
- Ну ты посмотри на нее! - воскликнула Наташка, - нет времени спать, нетуууу....вы завтра свалите и когда увидимся неизвестно, еще лет через тридцать...  и потом, завтра уже сегодня. Так что наливай.


Натуля поняла, что бороться с нами бесполезно. Послушно налила и мы уже выпили без речей. Да и какие могут быть речи. Было так хорошо, так душевно тепло и уютно в компании моих милых подруг, что слова были ни к чему. Мы вспоминали наше недолгое общение, всего каких-то девять месяцев, затем переписка...и затем, как мы потерялись на долгие годы. За это время наши дети уже стали старше, чем мы были тогда. Мы рассказывали друг другу каждый о своей  жизни, о которой мы ничего не знали. И как тридцать лет назад, мы могли доверить друг другу то, что не рассказывали никому. В то же время мы не ощущали тридцатилетнего  барьера, словно все было только вчера. Только вчера мои Наташки провожали меня в аэропорту Оренбурга, откуда я улетала на тридцать лет.

 
- Когда мы тебя провожали, это был твой день рождения, помнишь? Мы тогда, как порядочные, коньяк в кафешке аэропорта пили...вот чем закусывали, не помню.
- Я тоже не помню. Наверное, на закуску денег не хватило.
- И я не помню. Странно, все помним, что пили, но никто не помнит была ли закуска.
- Давайте, сегодня тоже ужремся, чтобы не помнить, что жрали, - предложила Наташка.
- Ее родимую и жрали....- пошутила я.
- Ну, что сидим? Давайте споем что-ли, - опять предложила Наташка.


И Натуля запела, как раньше, проникновенно так.Наташка пыталась подхватить, а я снимать на видео и петь одновременно. Мы вспомнили песни тридцатилетней давности. печальные и веселые. Мы буквально распелись на всю деревню, пока над забором не появился взлохмаченный силуэт:
- Девчонки, можно потише, - жалобно раздался женский голос.
- Рая, ты что сдурела? Мы тридцать лет не виделись, а ты потише...скажешь тоже, - не оборачиваясь в темноту произнесла Наташка.
- Да, я понимаю, но дети не могут спать, - просительно прозвучало в ответ.
- Ну ты, Рай, даешь. Холодно на улице, заморозишь детей. Закрой окна и пусть спят спокойно. Больше ничем помочь не могу...только советом, - опять захмелевшая произнесла Наташка.
Соседка исчезла за забором, также мгновенно, как и появилась.
- Натулик, на-ли-ва-й. Мне пивасика и... -она не смогла придумать как меня назвать,- и второй тоже наливай.
- Вы что водку будете запивать пивом? - спросила Натуля.
- Ну, что за глупый вопрос. Ну, конечно будем. Да же Галка? - наконец четко произнесла Наташка
- Исстественно, - нечленораздельно произнесла я.
Вконец захмелевшие и охрипшие от песнопения, мы заползли по очереди в дом, толкая друг друга и хохоча. Я первая заползла в прихожую, то уткнулась во что-то... девчонки напирали на меня сзади, а я не могла проползти мимо , выросших на моем пути, ног тети Ксении:
- Ну, вы девки нажрались, - спокойно произнесла она.
- О, мама, - пытаясь встать на ноги произнесла Наташка, - а что уже утро? - она изо всех сил пыталась казаться трезвой, но ее повело в сторону и она уперлась об косяк двери.
- Идите проспитесь, - показала рукой на комнату мать Наташки.
Мы послушно просочились в дверь спальни и в чем были упали на кровать, мгновенно вырубившись.


Проснулась я от слов Наташки:
- Солнышко, будь добра, принеси рассольчика, - жалобно обратилась она к  Натули.
- А который час? - спросила, еще не протрезвевшая я.
- Ну слава Богу, живы, - произнесла откуда-то взявшаяся Маришка, дочь Натули, - а то мы с тетей Ксенией пытались вас разбудить, скоро уже автобус будет.
- Какой автобус? Вызови такси, - сказала я.
- Тетя Галечка, это вам не Италия. Сюда можно приехать на такси, а уехать можно только автобусом.
- Мамма миа, ке палле, - произнесла я на итальянском.
- Галка, не п...., - просто сказала Наташка, - на своей вражеской мове будешь говорить там, а здесь давай по нашему.
- Я сказала, какое занудство, мама роди меня обратно и на хрена мы столько выпили...
- А что я вам говорила, - начала Натуля.
- Не начинай, лучше принеси нам по пятьдесят и рассольчика из погреба, - настаивала Наташка.


Натуля выглядела значительно лучше и бодрее, чем мы с Наташкой. Она ушла.
- Как ты думаешь, принесет? - спросила Наташка.
- Не уверенна, но надеюсь, - ответила я.
Натуля вернулась с водкой и огромной кружкой рассола.
- Какая ты у нас хорошая, - ласково мурлыкала Наташка, - ну, чтоб мы без тебя делали? Умерли бы и все, а сейчас выпьем и жизнь наладится.
-  Клин клином вышибает, - добавила я.
Мы выпили, запили рассолом, вкуснее которого в этот момент для нас ничего не было.
- Ну, вот, а теперь можно опять за стол, - взбодрилась Наташка.
- Давайте приведем себя в порядок, а потом уже за стол, - предложила я, приходя в нормальное состояние.
- Думаешь надо? - спросила Наташка
- Потом, если выпью, не смогу, - решительно сказала я и направилась умываться.
- Девчонки, как все таки здорово, что Наташкин муж в командировке, мой дома и Галкин муж отпустил ее. Без них мы провели время просто супер, - эмоционально произнесла Натуля.
- Кто бы говорил..-сыронизировала Наташка, - а вообще да, подфртило, что никого из мужей нет рядом. Насвинячились, как хотели...
- Это уж точно, - крикнула я, умываясь.
- Ну вы, девки, малюйтесь, вам в дорогу, а я на стол соберу, - приняла решение наша хлебосольная подруга.


С трудом я привела себя в порядок, до автобуса оставалось час времени и мы сели за стол.
- Ну, вот не успели выпить за встречу, а уже пьем за отъезд, - грустно произнесла Натуля.
- За отъезд пить не будем. Давайте выпьем за следующую скорую встречу где-нибудь в Молдавии или в Италии, - сказала я.
- Ну, блин, загнула. Еще скажи, на Канарах, - съерничила Наташка.
- Все равно где, но обязательно и не через тридцать лет.
- А что, представьте, через тридцать лет нам будет под восьмедесятник, а мы будем все такие же...душою молоды, - прикололась Наташка
- Хотелось бы, - почти в голос произнесли мы одновременно с Натулей
- Пьем, поем и уходим, - предложила я.
- Да, пора....


Мы снова расстались и неизвестно, встретимся ли опять. Но осознание того, что где-то там, далеко в оренбургских степях у меня есть две замечательные подруги, согревает меня. В наших отношениях не было фальши, только искренность и понимание. И не важно, что нас разделяют тысячи килиметров.
За эти несколько часов мы говорили о многом и только вскользь задели проблемные ситуации, которые были у каждой  из нас за эти годы. Мы просто радовались встрече...тридцать лет спустя...